Project: "update"

      Спустя дня три       – Привет…       – О как… – Игла скептически окинула взглядом стоящую на пороге Уманову, кивком указала проходить в коридор.       На такой поворот Лида, честно говоря, рассчитывала более чем основательно. После той ночи, вернее, дня, проведённого в этой квартирке, Олеся была куда бодрее. Правда потом она всячески избегала контакта с наёмницей, придумывая различные для этого поводы и ища каждый раз новые оправдания. Но, видимо, сейчас приспичило и, словно загнанная в угол, Олеся в итоге оказалась здесь.       – Ты есть будешь? Хотя это не обсуждается. – На стол на кухне бухается тарелка с отбивными и картошкой. – Ешь давай.       – А…       – Если хочешь остаться, жри. – Резко бросает Лида, доставая кастрюлю и пачку пельменей.       Минут десять проходят в полной тишине, нарушаемой лишь шипением газа, бульканьем воды и чавканьем Умановой. А девушка последнего словно и не замечает, увлечённо поглощая содержимое тарелки. Она ведь и не сразу поняла, насколько голодна. В КТЦ, разумеется, кормили очень хорошо. Только это была какая-то иная еда, не такая. Всё же, что и говорить, еда в столовых зачастую отличается от еды домашней, будь это даже простые пельмени.       – А теперь рассказывай…       – Сделай, как тогда, а? – обрывает на полуслове Уманова, уставляясь в одну точку позади Иглы.       – Ясно-понятно… Сначала бегаешь от меня по всему КТЦ, затем прибегаешь сюда… Так дела не делаются. Что тебя гложет? Я знаю, что ты торчишь постоянно с Кошкиной и это радует, но ведь говоришь ты ей совсем не всё. Про твой отряд вообще молчу. Тарасов уже не знает даже, как втащить тебя в группу. И да, – стоит Олесе приоткрыть рот, как наёмница вновь идёт в наступление, – если ты думаешь, что именно так и надо себя вести, то через месяц, а то и раньше тебя уберут. Надеюсь, последнее слово понятно?       – Я…       – Ты. В лучшем случае ты станешь овощем, как и была до этого, жрущим через трубочку и просто лежащим в палате. В худшем – пуля в лоб и электромагнитный разряд и всё, конец. Так что, выкладывай, что тебя гложет?       – Отличия от других…       – И?       – Кот на днях предложил поупражняться в стрельбе.       – А, это я знаю. Теперь он не скоро будет бравировать своей меткостью и везением, – откровенно рассмеялась Игла.       Ионова за пару недель успели «опустить» трижды, причём все три раза это были личности противоположного пола. Сначала Мура выиграла пари и пятьсот рублей в придачу, правда, она тут же пришла в себя и одарила Кота страстным поцелуем. Потом была Игла, которая после фразы: «ну, вспомни былое… ты ж снайпер», разнесла мишень, проделав не только три аккуратные дырочки почти в одном и том же месте внутри нарисованного круга, но и «отстрелила» все необходимые детали, которые могли бы пригодиться в жизни реальному парню, а не куску плотного картона.       Теперь вот и Уманова взялась за это же дело. Отстреливать лишнее она не стала, но вот уложить все патроны из Глока в аккуратную дырочку смогла. Ионову оставалось лишь присвистнуть и вытаращиться, стараясь смотреть и на Олесю и на мишень одновременно.       – Он заметил, что у меня правый зрачок цвет поменял.       – И ты, как истукан, отмолчалась?       – Нет, заявила, что это последствия травмы. Мол, когда концентрируюсь, зрачок меняет цвет.       – Молись, чтобы он не «зауглил» твои слова. Он не дурак.       – Не дурак.       – Ладно, – Лида достала из навесного шкафчика стакан, налила туда выпивки и поставила перед Умой, – пей давай.       – А что это?       – Бехеровка.       – О, никогда не пробовала. Это вроде чешский напиток?       – Да. Сорок градусов, но, честно, хоть и с родины, пила её редко. Что ещё беспокоит?       – Не что, а кто. Мура.       – Это отдельная история… Весьма быстра на ум, пытлива и пытается не дать повода Ионову затащить себя в постель, да?       – Всё, кроме последнего, верно, – теперь смеяться настал черёд Умановой, – они уже пару месяцев мутят что-то, мутят…       – Домутят, что попрут их. Но речь не о них, а о тебе.       – Она слишком подозрительная. Со мной весьма кроткая, можно даже сказать, тихая, но вот глаза горят… Словно видит то, что не видят другие…       – И тебя это пробирает до мозга костей? – заметив кивок собеседницы, Игла продолжила, – совет мой таков: забудь про это. Они узнают, рано или поздно, так или иначе. Вопрос в том, какая их будет реакция.       – А как же «убрать»?       – Не от меня зависит, так что, не знаю. Но раскусить-то они тебя раскусят, это всего лишь вопрос времени.       – И как быть?       – Будь собой. Мне Женя как-то говорила, что ты озорной девкой была… По сути, сейчас изменения минимальны. Да, из тебя сделали машину для убийств…       – Которая только и может что убивать.       – А чем ты, дорогуша, до этого занималась в Смерче? В бирюльки игралась? Лесь, перестань витать невесть где. Сейчас ты убиваешь, тогда ты убивала… Поменялась лишь точность. А остальное в твоих рука как и было, так и останется.       – Это не испугает?       – Испугает. – Согласилась Игла, опрокидывая очередную стопку Бехеровки и закусывая мармеладом, – но только если ты сама испугаешься. Я в тебе вижу потенциал, не в твоих чипах, а в тебе самой.       – Откуда ты это видишь-то?       – Я разрабатывала большую часть подпрограмм и программ, – тихо рыкнула Лида, утыкаясь взглядом в одну точку около головы Умановой. – Поверь мне, все проблемы не из-за того, что внутри микросхемы и прочее, а из-за того, что ты делаешь из этого проблему.       – Легко тебе говорить…       – Поверь мне, девочка, на слово, то, что я говорю, чистая правда. Все проблемы в твоей голове. Разговор окончен. Вторая комната в твоём распоряжении.       Опрокинув ещё одну порцию напитка, Лида, закусив, направилась в свою спальню. Говорить больше не хотелось от слова совсем. Да и сказать-то нечего. Многие проблемы ведь действительно у девчонки были из-за её предрассудков. Впрочем, винить её тоже глупо. Игла и сама такой была, когда первый раз пыталась кодить микросхемы тогда ещё в своей частной военной компании. Но и уровень тогда был другой. Хотя киборг он и в Африке киборг и если слетят программы… Что будет в таком случае Лида думать отказывалась. Просидев на кровати пару минут, она заснула, лишь убедившись в том, что улеглась и Ума, о чём извещал мигаюший квадратик на экране ноутбука.