Чемпионка

Апрель 2005 года. Сезон по фигурному катанию 2004 — 2005 подошел к концу. Но несмотря на это, я не переставала тренироваться, хотя тренировки и стали менее интенсивными. Все свои основные силы в этот период я бросила все силы на написание дипломной работы по теме: «Стратегия развития детско-юношеской спортивной школы». Кроме того, с прошлого года я иногда участвовала в спонсорских мероприятиях и рекламных фотосессиях. Может быть, благодаря этому и роману с Димой ко мне по-прежнему было приковано много внимания, как со стороны прессы, так и со стороны моих и Диминых болельщиков, несмотря на мои довольно скромные достижения в фигурном катании. Теи временем, продолжался чемпионат России по футболу. Я, как и прежде, старалась не пропускать московские матчи «Локомотива». Правда, Диме это не помогало. Спустя месяц после начала чемпионата на его счету еще не было голов. Не пропускали Димины матчи и его фанатки, прозванные в народе — «Сычевки». Они делились на две категории: адекватные и не очень. Одни девушки с уважением относились к личной жизни Димы и относились ко мне в худшем случае нейтрально. Другие же Димины фанатки сразу же невзлюбили меня из-за ревности к своему любимому футболисту. Я старалась не обращать на это никакого внимания, ведь я знала, что Диме нужна только я. Хотя в душе я переживала от неоправданной агрессии незнакомых людей, внешне старалась не показывать этого. Так было до начала апреля. Я сидела на стадионе «Лужники» на матче ЦСКА — «Локомотив». Как футболисты ни старались, игра так и осталась безголевой. Но волновало меня не это. Через десять минут после начала второго тайма я услышала у себя за спиной незнакомый голос, принадлежавший молоденькой девушке. — Неужели Дима и сегодня не забьет? — Это все из-за Семаковой. Видно она нервы треплет ему так сильно, что у Димы на поле ничего не получается. Мне кажется, пока он с ней не расстанется, так ничего не забьет, — ответила ей другая. — Да. Пусть она лучше и дальше занимается фигурным катанием и найдет себе возлюбленного постарше. А Диму пусть оставит в покое, — вновь заговорила первая. Тут мое терпение лопнуло, и я повернулась назад. Девушки, узнав меня, от удивления открыли рты. — Извините, можно разговаривать потише? Вы мешаете смотреть матч, — спокойно сказала я и повернулась обратно. Только я одна знала, каких усилий мне стоило отреагировать на все адекватно. Да и юный возраст этих девушек меня немного успокоил. Однако, вернувшись домой, я продолжала думать об этом случае. Неужели действительно я так влияла на Димину игру или это была очередная ревность со стороны «сычевок». Вскоре Дима заметил мой задумчивый и притихший вид и спросил: — Тань, что случилось? Ты сама не своя, после матча. — Скажи спасибо своим фанаткам. Две из них сидели позади меня и говорили, что это из-за меня ты не забиваешь. Стоило мне повернуться, как они сразу замолчали. Знаешь, Дим. У меня тоже есть фанаты противоположного пола, но они не валят все мои неудачи на тебя и не говорят, что нам надо расстаться. Я уже устала от твоих фанаток, — сердито ответила я. — Зато твои тренеры говорили, что у тебя ничего не получается из-за меня, — вспомнил Дима. — Зато они не говорили мне, что мы должны расстаться, — быстро возразила я. — И то, что из-за наших ссор у меня ничего не получается на тренировках. — Тань, не обращай на них внимания. Ты же знаешь, что я люблю только тебя. Все эти разговоры для меня не играют никакой роли. — Зато я во время этого разговора почувствовала себя микробом под микроскопом. Думаю, что если бы я не повернулась, то услышала бы про себя много интересного, правда мало имеющего отношения к правде. Прости, Дим. Я устала от твоих фанаток. Я не ревную тебя к ним, но выслушивать на каждом матче небылицы про себя я не готова. Ты не против, если я переночую сегодня в своей квартире? — спросила я и, не дождавшись Диминого ответа, отправилась в спальню, взять некоторые свои вещи. Через час я была уже в своей старой квартире. Эд уехал к своей невесте, а Артур был на сборах, поэтому сегодня ночью меня ждало полное одиночество. Впрочем, звонок в дверь быстро развеял эту иллюзию. Открыв дверь, я увидела на пороге Сычева с букетом цветов. — Дим, разве я не говорила, что хочу провести этот вечер здесь в одиночестве, — сразу же сказала я, увидев футболиста на моем пороге. — Просто я не хочу, чтобы ты уходила от меня из-за всякой ерунды, — ответил Дима. — Во-первых, я от тебя никуда не ухожу. Во-вторых, это не ер… — я не договорила, так как Дима успел заткнуть меня поцелуем. — Тань, не обращай больше внимания на моих фанаток, — сказал Дима через час, когда я уже лежала в его объятиях. — Ты же знаешь, что я люблю только тебя. Да и вообще, для меня отношения с фанатками — табу. — Жалко, что они об этом ничего не знают. Знаешь, Дим. Я на тебя даже не сержусь. Только на твой следующий московский матч я точно не пойду. Я уже такого наслушалась от твоих фанаток. Но обещаю, что буду все девяносто минут без перерыва болеть за «Локомотив» и за тебя в частности. — Хорошо. Только возвращайся уже ко мне, — сказал Дима и вновь меня поцеловал. Через шесть дней «Локомотив» ждал домашний матч с казанским «Рубином». Я, как и обещала, не пошла на стадион, а решила посмотреть матч по телевизору. Стоило мне остаться дома, как Дима забил свой первый гол в сезон, ставший для «Локомотива» единственным и победным. Через неделю на прямой линии в «Советском спорте» Дима на вопрос о том, кому он посвятил свой первый гол, ответил: — Нашему доктору Александру Эдуардовичу Ярдошвили, которому недавно исполнилось 50 лет. И еще одному человеку, которого на игре не было… Имя? Не хотелось бы называть. Только я и Дима знали, что этот гол бы посвящен мне.