Учиха Сумико. Другая история

      Смерть Изуны-сама стала своеобразной точкой отсчета. Мой Клан стал уступать свои позиции Сенджу. У нас просто не было бойцов такого уровня и сдерживать Тобираму с Хаширамой было уже некому. Точнее, бойцы-то были (не только у нас, что гораздо печальнее), но многие ли из них могли сражаться в тандеме с Мадарой-сама? Никто. Да даже само присутствие Мадары-сама на фронте было не слишком желательным, ведь мне пришлось снять повязки с его глаз даже не через неделю, а через три дня и он уже вечером того же дня пошел в бой.       Меня страшило это. Прошло слишком мало времени, чтобы он восстановился. Ходить же с ним в рейды я уже не могла, да и не позволили бы мне. Слишком опасно, а ребенок Изуны-сама для него был едва ли не священен. Порой меня пугала эта одержимость еще не рожденным малышом и нашей же безопасностью. Была бы его воля, он бы не просто запер меня в Клане, а поместил в место, куда ход был только ему и все. Впрочем, кое-какие ростки вменяемости он сохранил и спустя месяц, научился себя контролировать, хотя по-прежнему относился очень бережно, сделав полноправной хозяйкой своего дома (в постель не тянул, а мне было стыдно просить, даже когда очень хотелось), что не могли не заметить остальные. Радости это вызвало мало, хотя часть расстроенными не выглядела, быстро смекнув, что у меня есть некоторое влияние на Главу и попытавшись это использовать.       Я не пресекала эти попытки. Зачем? Слушала внимательно, от подарков не отказывалась, если люди действительно просили что-то полезное, даже помогала. Хотя особо не наглела, с Мадарой-сама не играла, сразу говоря все, как есть и это устраивало нас обоих. Для меня это стало возможностью быть в курсе большей части планов Главной Ветви, причем не только с точки зрения женщин (далеко не всегда верной, если честно), заодно обзаводясь новыми завязками, постепенно укрепляя свою власть в Клане. Теперь я не потону даже если лишусь покровительства Мадары-сама.       Упрочнение моих позиций заметили быстро и мне пришлось переживать новую порцию слухов, которые так и сочились ядом. Плевать. Я только внимательно слушала и старательно выстраивала свое поведение. Сделать мне никто ничего не мог, слишком о многом я знала, еще больше предполагала, да и после первого же Совета, где Мадаре-сама намекнули, что пора меня вышвырнуть из своего дома и взять себе жену, дабы его род не прервался, этот вопрос больше не поднимался. Гнев Главы был слишком страшен и пару особо ретивых, пришлось сшивать чуть ли не по кусочкам. Повезло, что все мои ученицы были тут и успели спасти, я-то уже операции не проводила, внезапно обнаружив, что от вида и запаха крови у меня разыгрывается токсикоз, зато оружейную смазку я стала прямо обожать, напоминая себе токсикомана.       Скрывать беременность становилось все сложнее, хорошо хоть поправлялась я не сильно, просто еще сильнее округлилась в стратегических местах и все. Живот выпирал не сильно (по моему опыту ведения беременных у меня еще было от 2 до 4 месяцев до этого события), поэтому его прекрасно скрывала повседневная одежда. Хотя было не слишком удобно носить кожаный нагрудник, но ради малыша… я могла решиться и не на такое. Безопасность — превыше всего! За этим строго следила не только я, но и неко, а когда был дома, и Мадара-сама.       — Сумико-сан, скорее! — удивленно приподнимаю голову, смотря на запыхавшегося мальчишку. Впрочем, быстро возвращаю себе невозмутимость.       — В чем дело? — аккуратно откладываю свиток, в который записывала свои мысли по совмещении ирьедзюцу и шарингана. Пока только теоретические выкладки, все же мне не хватало знаний в лечебных техниках для подобного, да и экспериментировать было тоже не на ком. Хотя если я научусь пересылать с помощью додзюцу не просто чакру, а лечебную с определенной программой действия… это поставит меня на одну ступень с самыми сильными шиноби мира, ведь от моих техник не будет возможности скрыться. Организм просто не будет считать их враждебными! Естественно, все эти записи я никому не показываю, пряча их не только в печати, но и в мир призыва, да и пишу только на русском языке, боясь, что их кто-то сможет украсть и использовать.       О, нет! Я не собиралась терять такой козырь! И плевать, что, по сути, я знаю не так много лечебных техник, зато у меня превосходные знания анатомии и того, как работает человеческое тело. Правда, сейчас барахлит контроль чакры, что затрудняет тренировки даже на животных, тех же пресловутых рыбинах. Хотя определенных успехов я все же достигла, переносить чакру с помощью додзюцу можно, причем даже медицинскую. Другое дело, что в данный момент это только шосен, а он лечит. Во много раз слабее, чем при наложении рук, но сам факт! Прецедент. Появилась возможность лечить взглядом, пусть только при прямом контакте глаза в глаза.       Пожалуй, я бы даже попробовала таким образом пересылать стихийную чакру, но гормоны еще не до конца выжрали мой мозг и я опасалась, что ее создание в глазных чакроканалах… опасно. Вплоть до летального исхода. С лечебной было проще, она даже благоприятно воздействовала, снимая усталость и последствия перенапряжения, хотя и требовала чудовищной концентрации. В бою такое мне использовать пока не светило, да и смысла особого не было. Мне срочно требовались готовые техники. К примеру, парализации или воздействующие на нервную систему. Причем, не просто скопированные, а с нормальными описаниями, чтобы я не чисто интуитивно понимала, как они действуют, а знала наверняка.       — Мадару-сама принесли, он…       Мальчишка не успевает договорить, а меня уже нет в помещении. Внутри все холодеет от ужаса и плохих предчувствий. Пока я предавалась своим мыслям, случилось… нет! Я даже боялась о таком думать! Стремительно несясь в нужную сторону. Расстояние, которое разделяет меня и прибывший отряд, я преодолеваю за доли секунды и передо мной расступаются, открывая вид на живого, хотя и сильно потрепанного Мадару-сама. Впрочем, сам его отряд смотрится сильно поредевшим и далеко не целым. Однако главное, что он — жив, остальное поправимо.       — Раненых перенести в госпиталь, — краткий миг облегчения и я перестраиваюсь на рабочие рельсы. — Хикару, проконтролируй.       — Хай, Сумико-сама! — ученица, примчавшаяся ненамного позже, чем я, сосредоточенно кивнула.       — Мадара-сама, вами займусь я, — кидаю красноречивый взгляд на поддерживающего его человека. Тот кивает и перемещается шуншином. С трудом удерживаюсь от ругательства (кто же так с раненым обращается?) и перемещаюсь следом, игнорируя уже привычную слабость и головокружение.       Награждаю провинившегося красноречивым взглядом, но в споры не вступаю. Мне надо еще снять броню с Мадары-сама, а одной это сделать проблематично, так что помощник очень кстати. Тем более, мне приходится очень постараться, чтобы сдержать рвотные позывы. Благо, хоть кровь в основном была не Мадары-сама, это хоть немного, но помогало отвлечься. Хотя чуть позже я поняла, что это не так уж и хорошо. Залечивать внешние повреждения было куда проще, чем внутренние, а их пусть и было не слишком много, но само наличие… удручало. Пара сломанных ребер, повреждение легких и куча гематом. Это далеко не полный список того, что я увидела. Впрочем, это были мелочи на фоне капитального чакроистощения. Не будь его, организм Мадары-сама уже бы стал самоисцеляться. Все же у шиноби регенерация достаточно высокая.       — Сумико, — Мадара-сама молчал все то время, что я его латала, и только после решил заговорить. — Хаширама предложил мне мир.       — Насколько я знаю, не в первый раз, — мой голос достаточно мягок.       — Я согласился, — эти слова ему дались слишком тяжело, но он их произнес, внимательно вглядываясь в мое лицо.       Замираю, пытаясь переварить услышанное. Нет, это для меня не неожиданность, чего-то такого я ожидала уже давно. Если честно, даже слишком давно, устав от неизвестности, да и банальный страх за своих учениц, нерожденное дитя, давал о себе знать. Я не хотела, чтобы они продолжали сражаться с Сенджу. Да и с другими Кланами. Учиха сильны, но нас становится все меньше и меньше. На мой взгляд, только чудо не позволяет начаться вырождению, но Клан уже подошел к опасной черте. Смотреть же на то, как девочки превращаются в простые инкубаторы… было выше моих сил. Хотя и без того, женщина практически не имела права голоса, я была большим исключением, став таковым только благодаря Изуне-сама и Мадаре-сама.       — Я поддержу любое ваше решение, — отвечаю, поняв, что молчу слишком долго. — Клану нужна эта передышка, Мадара-сама. Вы поступили, как истинный Глава.       — И даже не будешь злиться, Суми-чан? — прямо встречаю его взгляд. Слишком хорошо понимаю, что кроется за этими словами.       — Мадара-сама, это война, в которой не может везти всем, но… — неосознанно прикасаюсь к животу, но сразу же отдергиваю руку и становлюсь нормально. Здесь не место расслабляться, ведь я не могу быть уверенной, что за нами никто не следит. — …это даст возможность оставлять детей под защитой, сохранит жизнь будущему Клана.       — Не все это понимают, — он расслабляется, черты лица смягчаются, а слова звучат не как вопрос, скорее, как мысли вслух.       — Мадара-сама, численность Клана за последние пятнадцать лет упала на тридцать четыре процента. С учетом повышения рождаемости и снижения процента смертей при родах в последние семь лет, — глухо замечаю я. — Конечно, самые большие потери были во время переселения, еще несколько пришлись на период активных боевых действий, но сам факт. Клан вымирает. Мы не протянем долго в одиночку. Уже сейчас идет объединение в других странах. Я вам не говорила, но когда я была в Каминари-но-Куни, информация о том, что там практически закончилось объединение всех мелких Кланов — верна.       — У тебя есть доказательства? — на меня взглянули очень пристально, даже жестко.       — Статистика по Клану — да, информация по объединению — только в памяти, — честно отзываюсь я. — Впрочем, о последнем слухи ходят уже давно. Думаю, именно из-за этого было решено помочь Чиноики. Этот Клан перетянет часть одеяла на себя и замедлит процесс объединения, но не уберет совсем.       — Значит, ты согласна, — мне кажется, или в его голосе действительно было облегчение?       — Да, — коротко и четко, ни мгновения не сомневаясь в своих словах.       — Хорошо, тогда готовься, на подписании договора, ты будешь сидеть за моим плечом, — поставил меня в известность Мадара-сама.       — Это честь для меня, — уважительно кланяюсь, грубо нарушая традиции, ведь после такого известия, мне требовалось чуть ли не в ноги бросаться благодаря за оказанную милость. Вся проблема в том, что милостью я это не считала, но… я пойду. Иначе и быть не может. Хотя я сама не знаю, в каком статусе буду находиться.       — Не хочешь, — безошибочно разгадал он мои эмоции, а вот я его не поняла. Вроде и злости нет, но… если заметил, должен был оскорбиться. Мне выпала такая честь, а я не прыгаю от счастья.       — Меня ждут другие пациенты, Мадара-сама, — уклоняюсь от прямого ответа, не желая ничего пояснять.       — Иди, — на мгновение мне почудилась понимающая усмешка у него на губах, а после он прикрыл глаза.       Колеблюсь не долго. Отчасти я не соврала, мне действительно требовалось к больным. Только не к тем, которых принесли с поля боя, их уже обихаживали остальные. От меня же все равно толку не было никакого. Свой лимит по отсутствию токсикоза я уже выбрала, это я поняла сразу же, когда почувствовала дурноту, только выбравшись за двери. Однако у меня не было права на слабость, я должна была хоть немного разгрузить своих учениц, которые сейчас командовали в операционных. Бросить их наедине со всем этим… не позволяла совесть.       Продолжение следует…