— Я не боюсь пить Сыворотку правды, потому что мне нечего скрывать, — пояснил Малфой и начал монотонно говорить: — Итак, я делал вид, что помогаю Пожирателям, только для того, чтобы им помешать.
— Но как такое возможно? — недоверчиво спросил Гарри.
— Они заключили меня в собственном доме, словно в тюрьме. Что ещё мне оставалось делать?
— Расскажи всё с самого начала, — попросил Гарри. — Как им удалось сбежать из Азкабана?
— Вы помогали им? — не выдержав, гневно выпалил Альбус. — Скажите, помогали, да?
— Нет, — спокойно ответил Малфой. — Они справились сами.
— Но как?
— Очень просто. Братья Лестрейнджи — незарегистрированные анимаги.
Все присутствующие выпучили глаза на Малфоя, а тот хладнокровно продолжал:
— Ещё во времена Волан-де-Морта они оба были его лазутчиками. Они помогали ему, прячась в укромных местах в своих анимагических формах. Таким образом они могли подслушивать и подсматривать, неожиданно появляться в разных местах. Рабастан мог следить за кем-то с высоты, а Родольфус — из-под воды или земли.
— И какие у них анимагические формы? — спросил Гарри.
— Рабастан может превращаться в сокола, а Родольфус — в змею.
— В змею?! — вдруг вскрикнул Альбус.
— Да, а точнее в большого водяного питона.
— И у него оливковый окрас, да?
— Совершенно верно.
— Он не превращал себя в змею… — пробормотал Альбус. — Это просто была его анимагическая форма…
Гарри повернулся к нему, и мальчику пришлось рассказать о битве со змеёй.
— Только одно непонятно, — сказал Альбус. — Если он анимаг, то зачем перед тем, как превратиться в змею, он направил на себя палочку?
— Этого я не знаю, — ответил Малфой.
— Мне кажется, он использовал какое-то Тёмное заклинание, чтобы защитить себя, — медленно проговорил Гарри. — Для того чтобы ты, Ал, не смог его ранить или убить.
— А почему ты думаешь, что это должно быть Тёмное заклинание? — поинтересовался Альбус.
— Потому что, если бы это было обычное заклинание, оно было бы широко известно, им бы все пользовались. Поэтому наверняка это какая-то Тёмная магия.
— Вполне возможно, — согласился Драко.
— Ну, а зачем вообще Родольфусу нужно было кусать меня? — спросил Альбус.
— А что, если он с самого начала не планировал этого? — вдруг сказала Роза. — Что, если он добивался чего-то другого? Например, он хотел выиграть время. Он запутал тебя: использовал твой Порошок мгновенной тьмы, выколдовал змею и трансгрессировал. В то время, пока ты бился со змеёй, Лестрейндж созвал всех Пожирателей в Атриуме. А укусил он тебя для того, чтобы отвлечь твоё внимание, дабы ты не заметил, как он провернул всё это.
— Что ж, Рози, это самое разумное объяснение, — согласился Гарри.
Роза польщённо улыбнулась, а Альбус подумал про себя, что она совершенно права.
Малфой продолжил рассказ:
— Итак, братья Лестрейнджи были анимагами, но, ещё когда впервые сидели в Азкабане, потеряли эту способность. Дело в том, что дементоры действовали на них очень сильно. Эти существа высасывали из них все чувства, эмоции, силы… В таких условиях Лестрейнджи просто разучились превращаться. Но когда они были посажены в Азкабан во второй раз, дементоров уже не было. И Родольфус, желая закончить дело Волан-де-Морта, однажды начал работать над собой, пытаться снова и снова превратиться в змею. Поначалу у него ничего не получалось. Но он не опускал рук. Ежедневно он тренировался, то есть, по сути, выучивался заново. И однажды, после нескольких лет упорных усилий, у него получилось. Лестрейндж смог пролезть сквозь решётки камеры. В своё время, когда он ещё служил Волан-де-Морту, Родольфус научился настолько бесшумно передвигаться в своём анимагическом облике, что стража ничего не заметила. К тому же он уловил момент, когда стражники о чём-то горячо спорили, и выскользнул наружу. Кроме всего прочего, Лестрейндж неплохо плавал — снова-таки в своей анимагической форме. Поэтому он запросто переплыл залив, а когда очутился на суше, превратился в человека и трансгрессировал к своему бывшему дому. Ему нужна была волшебная палочка, чтобы помочь сбежать остальным Пожирателям. Его дом оказался в том же состоянии, в коем он его и оставил. Но Лестрейндж заметил, что недалеко от его дома появился другой, которого раньше не было. Оба дома находились на широких пустынных полях, поэтому из одного хорошо было видно другой. Родольфус снова превратился в змею и пополз по направлению ко второму дому. Недалеко от него, на холме, сидел человек. Он разглядывал звёзды в телескоп — как раз была ночь. Лестрейндж сразу заметил у него палочку и понял, что это волшебник. Родольфус незаметно подкрался сзади и напал на мужчину, который не успел достать палочку. Лестрейндж искусал волшебника до смерти, и тот умер от потери крови. Родольфус превратился в человека и забрал палочку. В это время из дома выбежала жена волшебника (видимо, на крики мужа), и Лестрейндж убил её своей новой палочкой, ведь женщина, кроме того, что стала свидетельницей, увидела его, сбежавшего преступника. И тогда…
— Стойте! — перебил Альбус. — Вы говорите, волшебника он искусал, а его жену убил Авадой Кедаврой?
— Ну да, именно так.
Альбус задыхался от волнения. К нему в голову пришла неожиданная мысль.
— Что такое, Ал? — взволнованно спросил отец.
— Это… это были родители Селены Сильвер, нашей однокурсницы с Когтеврана! Она рассказывала, что тело её папы было всё в ранах, а на теле мамы не было никаких следов убийства! Всё сходится, это они!
Повисло гробовое молчание, после чего Малфой вполне равнодушно (из-за действия Сыворотки правды, которая «отключала» любые эмоции) бросил:
— Что ж, вполне возможно, что это были родители вашей однокурсницы. Если вы не возражаете, я продолжу. Так вот, после этого убийства Лестрейндж заколдовал стражников Азкабана Империусом, а те выпустили на волю остальных Пожирателей. И они тут же принялись за дело: заколдовали Кингсли Империусом и совершили несколько нападений на маглов.
— То есть вы не ходили на работу, потому что в самом деле болели? — спросил Альбус.
— Вначале — да, я был болен ангиной. Тридцать первого октября я уже собирался выходить на работу, но ночью, когда был совершен побег, ко мне в дом заявились Пожиратели смерти. Они знали, что я единственный из них не сидел в Азкабане. Однако они всё равно мне не доверяли, даже после того, как я соврал, что нахожусь на их стороне. Если бы я сказал что-то другое, они бы тут же убили меня. А так Пожиратели хотели сделать из меня шпиона в Министерстве. Мне пришлось сделать вид, что я согласен, но они по-прежнему не хотели полностью доверять мне. Как я уже говорил, они заперли меня в моём собственном доме, лишили любых средств связи и только заставили меня послать в Министерство письмо, в котором я сказал, что болен обсыпным лишаём. Мне пришлось повиноваться.
— А что насчёт Запретного зелья? — спросил Гарри. — Как они всё это провернули?
— Вначале они хотели просто заколдовать всех работников Министерства Империусом, но вскоре поняли, что это невозможно. Во-первых, многие умеют противостоять заклятию, а во-вторых, оно рано или поздно теряет свою силу. И тогда Пожиратели начали искать более надёжный способ. Родольфус Лестрейндж много знал о Тёмной магии. Он вспомнил о Запретном зелье и разгадал пророчество: Дамблдор — величайший маг своего времени, а
она — это, конечно же, Бузинная палочка. Однако только пятеро из нас знали, что это легенда. Я слышал об этом раньше, а вот другие — нет. Родольфус доверил секрет только троим Пожирателям, чтобы не посеять сомнения среди остальных. Он признался Рабастану и обоим Кэрроу, что это всего лишь легенда, а других заставил поверить, что Запретное зелье — его собственное изобретение. О том, что эксперимент может не удаться, вообще речи не шло, так что все, кроме Рабастана и Кэрроу, слепо поверили Родольфусу. У них уже не было никаких сомнений, поэтому они так преданно выполняли все его поручения.
Итак, Пожирателям смерти необходимо было проникнуть на территорию Хогвартса. Кроме Старшей палочки им нужно было раздобыть перо феликса и те растения, которые входят в состав Зелья подчинения. Пожирателям пришла в голову идея, что в Запретном лесу может водиться феликс, поскольку там живут самые разнообразные и редкостные магические существа. А ещё они как-то прознали о том, что в Хогвартсе появилась теплица, где есть чуть ли не все магические растения, поэтому именно там можно было достать то, что им нужно было для приготовления зелья. Надо было всего лишь проверить, верны ли их догадки. И Родольфус трансгрессировал в Хогсмид, а затем в облике змеи проник в Запретный лес. Он чуть ли не сразу заметил феликса. Лестрейндж рассказал, что он убил бы его прямо там, на месте, но ему помешали «великан и четверо детей, которые проходили мимо». Один из них заметил его. А когда они отошли, феликс уже улетел.
В сознании Альбуса моментально возникла картинка: они с Хагридом идут по Запретному лесу, чтобы посмотреть на Клювохвоста, как вдруг перед его глазами проносится золотая вспышка, а затем он слышит тихое, едва уловимое шипение… Что-то огромное, тёмно-зелёное или, скорее, даже оливковое, проползло и спряталось в кустах.
— Это я заметил Лестрейнджа! — вскрикнул Альбус. — Помните, я говорил вам? Золотая вспышка — это был феликс, а тёмно-зелёное существо — Лестрейндж в облике змеи!
— Точно! — вспомнила Роза. — Это было, когда мы с Хагридом шли смотреть на Клювохвоста, да?
Альбус кивнул, а на лицах Джеймса и Джессики появилось такое выражение, которое бывает у человека, когда его осенило. Видимо, они тоже вспомнили этот момент, которому тогда никто не придал большого значения.
— Простите, продолжайте, — сказал Альбус Малфою.
— Итак, Родольфус убедился, что в Запретном лесу действительно водится феликс, и решил прийти туда в следующий раз, но быть более подготовленным. После этого он пополз к теплицам и отыскал ту, где находились почти все виды магических растений. Там действительно было всё, что нужно, но он не смог ничего сделать, потому что в теплицу зашёл преподаватель травологии, а Лестрейндж чуть снова не был замечен…
— Дядя Невилл увидел тогда змею! Это был Лестрейндж! — снова выкрикнул Альбус. «Удивительно, — подумал он, — сколько мелочей могут оказаться важными деталями в какой-то сложной схеме событий».
Все остальные удивлённо уставились на Альбуса, ведь больше никто не был свидетелем этой сцены. И ему пришлось рассказать, что он заметил бледное лицо Невилла, когда тот встретился им на пути, пока они несли раненого Джеймса в больничное крыло.
— И я спросил у него, что случилось, а он сказал, что возле той теплицы, где выращивают растения для зельеварения, увидел змею, но потом она куда-то исчезла.
— Продолжай, — сказал на этот раз Гарри Малфою.
— Итак, Пожирателям нужно было проникнуть на территорию Хогвартса. В следующий раз Лестрейнджи и Кэрроу трансгрессировали за пределы Хогвартса, а затем на мётлах полетели в Запретный лес. Они и понятия не имели, что в этот день должен был состояться матч по квиддичу и что они могли быть замечены. Даже если кто-то и будет находиться вне стен замка в такую погоду, говорили Пожиратели (ведь они специально выбрали тот день, когда шёл дождь), то их никто не заметит, поскольку ливень был настолько сильный, что плохо было видно даже не расстоянии вытянутой руки. Альбус, конечно, заметил их, но он и не подозревал тогда, что это могут быть Пожиратели смерти, правда? — обратился Малфой к Альбусу, и тот горячо закивал. — Они на это и рассчитывали, правда, одного всё же не учли — любопытства младшего Поттера. Оно было настолько сильным, что заставило его полететь и посмотреть, что же это за странные объекты парят над лесом. Пожиратели планировали в тот день осуществить сразу три части их плана: найти феликса и, убив его, выдрать у него перо, украсть из теплицы необходимые растения и забрать Бузинную палочку. Но им удалось совершить лишь первое, поскольку они были замечены Альбусом. Они видели, как он улетал. Даже думали убить его на месте, — Альбуса передёрнуло при этих словах, — но тот отлетел слишком далеко, чтобы можно было в него попасть. И тогда Пожирателям пришлось бежать.
— А как им так быстро удалось найти феликса? — спросил Гарри.
— Родольфус, когда был в Запретном лесу в первый раз, заметил его гнездо. Именно на то место он потом и привёл остальных. Им оставалось только ждать, пока птица не вылетит из своего убежища, а затем убить её. Что они и сделали.
— А что дальше?
— Нужно было привести в действие вторую и третью части плана. В этот раз Пожиратели решили быть осторожнее, поэтому в Хогвартс отправился лишь один из них — Родольфус. Он решил дождаться следующего похода в Хогсмид, ведь тогда большинство учеников покинули бы замок. Правда, для того чтобы попасть в Хогвартс, ему нужно было трансгрессировать именно в Хогсмид, поэтому, чтобы не быть замеченным, он выбрал самое безлюдное место в деревне. А если быть точнее, трансгрессировал туда, где деревня уже заканчивалась и начинался подъём на гору. Он тут же превратился в змею, но внезапно услышал чей-то крик. Родольфус обернулся, но никого не увидел. Он так и не узнал, кто это был (хотя и сказал, что голос был девчачий) и куда она потом исчезла…
Альбус с Джеймсом вдруг переглянулись с изумлёнными выражениями лиц.
— Это Люси… закричала тогда… — задыхаясь от волнения, теперь уже проговорил Джеймс. — Та змея… это был… Лестрейндж! — последнее слово братья выкрикнули вместе, после чего им пришлось рассказать отцу о том, как они незаконно проникли в Хогсмид. Гарри решил отложить лекцию о правильном поведении на потом, и Альбус добавил:
— Теперь ясно, как Лестрейндж преодолел защитные заклинания, которые установила вокруг школы профессор Вектор. Ведь вряд ли она наложила на ворота Хогвартса защиту против животных. Она на это просто не рассчитывала.
Джеймс, Роза и Джессика закивали, соглашаясь с ним, а Малфой продолжил:
— Так вот, Родольфус пополз в Хогвартс и украл растения из теплицы. Затем он незаметно пробрался к гробнице Дамблдора: он хотел достать Бузинную палочку, но столкнулся с очередным препятствием. Гробница была защищена могущественными заклятиями. Этого Лестрейндж не учёл. И всё же он воспользовался возможностью и изучил гробницу от и до, чтобы в следующий раз прийти и достать Старшую палочку. И ему это удалось.
— Но как он преодолел все эти защитные заклинания? — поинтересовался Гарри.
— Это всё была древняя, сильная магия. Родольфус сразу догадался об этом. Он провёл не одну ночь, выискивая в древних фолиантах эти заклятия и то, как с ними бороться. Это действительно отняло много времени и приостановило процесс приготовления зелья. Но всё же он добился своего. Он разгадал сложную комбинацию из заклинаний, и ему пришлось найти для каждого из них контрзаклятие, а затем применить это в действии.
Малфой ненадолго остановился и перевёл дыхание, а затем продолжил:
— Но я должен рассказать вам ещё кое-что. Как я уже говорил, Пожиратели не особо доверяли мне, поэтому я не имел связи с внешним миром и никому не мог сообщить что-либо о них. А для того, чтобы иметь возможность доверять мне, Пожиратели придумали для меня испытание: мне нужно было убить семью маглов и в доказательство принести им тела убитых.
— Вы и убили! — снова не выдержал Альбус. Он всё ещё не верил в полную невиновность Малфоя. — Я читал об этом в «Пророке».
— Верно, — кивнул тот, — все так думают. И Пожиратели тоже. Никто не знает, что было
в действительности. Дело в том, что я когда-то изобрёл одно заклятие. Если применить его к человеку, тот на время засыпает глубоким сном, и его невозможно отличить от мертвеца. Я применил это заклинание к одной семейной паре маглов, которая жила в Годриковой Впадине, а затем взял их тела и трансгрессировал к себе домой.
— Если Пожиратели ради этого отпустили тебя на волю, почему ты не мог сообщить кому-нибудь то, что тебе известно? — спросил Гарри.
— Они всё продумали. Надели на меня специальный браслет, который я не мог снять и с помощью которого они знали о моём местонахождении. Также этот браслет не позволял мне послать Патронус.
— А где теперь эти маглы?
— С ними всё в порядке, — успокоил их Малфой. — Пожиратели убедились, что я убил их. Они не интересовались тем, куда я дел их тела. И маглы до сих пор мирно спят у меня в подвале. Сегодня же я их разбужу, сотру им память и выпущу на волю.
— А почему Кингсли отказывался верить, что вы убили эту чету маглов? — спросила Роза.
— Он один из немногих, кто знает об изобретённом мною заклятии. Думаю, он понял, что было на самом деле. Но о Пожирателях смерти он ничего не знал. Хотя, возможно, Кингсли уже начал о чём-то догадываться и на этот счёт. Если бы у него было больше времени, он привел бы всё это к логическому завершению.
— После этого Пожиратели тебе уже полностью доверились? — спросил Гарри.
— Не совсем. Они решили постепенно давать мне больше и больше прав. Сначала они разрешили мне отправлять почту, правда, они её проверяли. Но я всё равно этим тут же воспользовался. Я бы сообщил тебе, Гарри, о том, что знал, но не мог по многим причинам. Во-первых, если бы я отправил тебе любую посылку или письмо, Пожиратели бы точно заподозрили, что я на твоей стороне. Во-вторых, ты бы вряд ли поверил мне; наверняка подумал бы, что я спятил. В легенду могут поверить только дети, поэтому я решил предупредить Альбуса; тем более что у него был день рождения, а у меня был предлог послать ему подарок — чудесную книгу под названием «Волшебные легенды и мифы».
— Это были вы! — ахнул Альбус. Он округлёнными глазами смотрел на Малфоя, будто только что впервые увидел привидение. Пожалуй, это открытие стало самым ошеломляющим.
— Да, это был я, — кивнув, спокойно подтвердил Малфой. — И, как видно, я в тебе не ошибся. Ты разгадал мою загадку. Прошу прощение за то, что тебе пришлось поломать голову над этим, но сообщить напрямую я не мог. Долохов проверял всю мою почту, которую я отправлял. Поэтому мне пришлось маскироваться. Но поскольку он не знал, что зелье — это всего лишь легенда, то название книги не вызвало у него никаких подозрений. Его только удивил тот факт, что я вообще посылаю тебе подарок, а я сказал, что ты мой четвероюродный брат (ведь это действительно правда) и что я всё время поздравляю тебя с днём рождения (тут уже пришлось приврать). Долохов только проверил книгу на наличие невидимых чернил или каких-нибудь вложенных внутрь записок — ведь это было бы самым простым способом сообщить кому-либо о Пожирателях и их планах. Он не нашёл ничего подозрительного в этом фолианте и позволил мне отправить его почтой.
Малфой снова остановился и задумался, видимо, вспоминая очерёдность событий.
— Итак, — продолжил он, — Родольфус в третий раз проник на территорию Хогвартса, но теперь уже не один. Он подготовился ещё лучше и взял с собой Рабастана. Дело в том, что даже в облике змеи он трижды был замечен. Родольфус подумал, что его брат в облике сокола привлечёт меньше внимания. Поэтому Рабастан полетел на разведку. Убедившись, что на территории замка никого нет, он вернулся в лес, где его поджидал брат, и сообщил тому, что всё в порядке. Лестрейнджи в своих анимагических формах отправились к гробнице Дамблдора: Рабастан — по воздуху, Родольфус — по земле. Последний превратился в человека и принялся прочищать себе путь сквозь все защитные заклятия, в то время как Рабастан кружил над ним соколом и следил, нет ли кого-нибудь поблизости. Но и в этот раз Лестрейндж снова был кем-то замечен.
— Нами, — вставил Альбус. — Он был замечен нами.
Малфой перевёл взгляд на Альбуса:
— Что ж, вы его заметили, но ему всё же удалось забрать Бузинную палочку и сбежать.
— Это самое непонятное, — сказал Гарри. — Как у него это получилось? Откуда у него взялась метла?
— Никто из вас не заметил сокола, ведь так? — ответил вопросом на вопрос Малфой. Гарри покачал головой. — А он, между прочим, сыграл в этом деле важную роль. Рабастан мог просто улететь, ведь соколы летают быстро, тем более его и так никто не увидел. Но он понимал, что брату нужно бежать, а в облике змеи тот далеко не уползёт. У соколов, как вы знаете, невероятно острое зрение, и в какой-то момент Рабастану на глаза попалась метла, стоящая возле окна в одной из гриффиндорских башен. Он мигом полетел туда, схватил метлу (окно было открыто, а в спальне никого не было, ведь все ученики в это время находились в Большом зале) и прямо на лету бросил её Родольфусу в руки. Тот, как вы знаете, оседлал метлу, вылетел за территорию Хогвартса и трансгрессировал, а Рабастан преспокойно (ведь погони за ним не было) сделал то же самое.
— Кажется, я знаю, чья это была метла, — медленно проговорил Альбус. — Моей однокурсницы Стефани Вуд. Она уже на следующий день после того, как Лестрейндж побывал на территории Хогвартса, обвиняла своего брата в том, что тот взял её метлу, а я знаю, что это не так.
Альбус вдруг вспомнил слова Стефани, которые она ему сказала: «Вот увидишь: то, что ты заметил его — то есть Родольфуса, — однажды кому-то пригодится и станет решающей зацепкой». Он улыбнулся про себя. Да, теперь всё ясно, всё стало на свои места. Стефани была права: ведь если бы он не стал свидетелем этой сцены, они с Джеймсом, Розой и Джессикой так и не узнали, что Лестрейндж забрал Бузинную палочку; они бы не разгадали пророчество и тогда, наверное, вообще забыли о Запретном зелье. И, следовательно, сейчас бы они не спасли Министерство.
— И Пожиратели после этого сварили зелье? — спросил Гарри.
— Да, — подтвердил Малфой, — и на следующий день они заколдовали с помощью него меня. Родольфус всё ещё сомневался во мне, поэтому самым простым способом для него было просто подчинить меня.
— А что было дальше?
— Что ж, это я уже помню очень смутно (из-за действия зелья), но я постараюсь воссоздать в памяти самое главное, — Малфой наморщил лоб и в раздумье закусил губу. Затем он закрыл глаза и некоторое время не двигался, а потом, как будто придя в себя, продолжил: — Я заколдовал Кингсли Запретным зельем по приказу Лестрейнджа. Кажется, предложил ему чашку кофе и подсыпал туда зелье или что-то вроде того. Ну и, как вы знаете, министр заявил об образовательной реформе. Затем Пожиратели заставили его говорить ещё много разных вещей, вследствие чего многие маглорождённые были посажены в Азкабан. Следующим приказом Пожирателей для меня было заколдовать Гарри Поттера. И я пытался, но мне так ни разу и не удалось это сделать. Ты всё время отказывался выпить со мной чай или кофе.
— Я заметил, что твои глаза какие-то странные, будто пустые, — объяснил Гарри. — Я подумал, что тебя закляли Империусом. Пытался тебя расколдовать, но у меня не получалось. Я видел, что ты сам не свой, ведь я очень хорошо тебя знаю. Я понимал, что, возможно, Пожиратели действуют через тебя, поэтому старался вообще избегать тебя.
— Но Пожирателям было мало заколдовывать подряд всех сотрудников Министерства. Они продолжали издеваться над маглами. Для начала они устроили теракт в центре Эдинбурга…
— Я так и знал! — перебил Малфоя Альбус. — Я знал, что это они! Но как им это удалось?
— В этот раз Рабастану тоже помогли его анимагические способности. Он полетел туда в облике сокола. Чуть дальше от центра города находится парк. Один магл заметил там Лестрейнджа и побежал вслед за ним. Именно это и нужно было Рабастану. В одном укромном месте, где никто не мог их видеть, Лестрейндж превратился в человека и заставил магла выпить Запретное зелье. Рабастан приказал маглу совершить теракт и трансгрессировал, так что никто не заметил его появления, а магл сделал то, что было велено.
Дети переглянулись с округлёнными глазами и раскрытыми ртами. Они думали об одном и том же.
— Значит… — выдавила из себя Роза, — значит, это был не просто сокол… Это был Рабастан Лестрейндж.
— Змея, которую мы видели в Хогсмиде — Родольфус, сокол в Эдинбурге — Рабастан… — пробормотал Альбус. — То, что мы оказались рядом в обоих случаях, — просто случайность или нет?
— Конечно, это совпадение, — сказал Джеймс, — но… как мы не догадались об этом, когда узнали, что Лестрейнджи — анимаги?
— Я не совсем понимаю, — сказал Гарри. — Что здесь происходит?
Ребята принялись рассказывать о том, что видели того сокола и того магла, когда гуляли с Джессикой и её родителями по Эдинбургу. Когда дети, наконец, закончили и оправились после изумления от этого открытия, Малфой продолжил:
— В конце концов, мне удалось заколдовать тебя, Гарри, хотя я уже и не помню, как именно. Наверное, у тебя сейчас такое же состояние: период, когда я находился под действием Запретного зелья, для меня настолько туманный, что я с трудом могу вспомнить, что делал. Будто всё это был один длинный и бессознательный сон, — Гарри горячо закивал: видимо, он чувствовал то же самое. — Дальше вы, видимо, знаете, что случилось. Сегодня нас вызвали на работу очень рано. Пожиратели узнали о том, что вы собираетесь сделать, — обратился Малфой к детям. — Лестрейнджи встали на стражу возле телефонной будки, ещё два Пожирателя — возле подземного общественного туалета, остальные находились в Атриуме; в общем, они преградили все пути, по которым вы могли добраться сюда. Потом Родольфус внезапно трансгрессировал в Атриум и сказал, что он отвлёк младшего Поттера, так что у них есть время приготовиться, пока дети не появятся в Министерстве. Лестрейндж собрал Пожирателей и своих подчинённых в Атриуме, но Люпин оказался хитрее. Этот малый лишь сделал вид, что подвластен зелью и успел позвать людей на помощь.
— Да, это мы уже знаем, — сказал Гарри.
— Ну, тогда это всё. Я рассказал вам всё как есть.
— А что случилось с Рабастаном? — спросил Альбус. — Где он сейчас? Ведь я оглушил его тогда.
— Он очнулся и присоединился к остальным Пожирателям. А потом сбежал вместе с ними.
— А как получилось, что, когда Пожиратели снова появились в Министерстве, на втором этаже — там, куда мы побежали, чтобы спрятаться — подвластным зелью служащим было приказано искать нас? — спросила Роза. — Как Пожиратели узнали, что мы побежим именно туда? И когда они успели отдать приказ своим подчинённым?
— Этого я не знаю, но, мне кажется, здесь вполне нетрудно догадаться, — ответил Малфой. — Я думаю, что несколько Пожирателей перед тем, как появиться в Атриуме, сначала трансгрессировали на каждый из этажей Министерства и отдали приказ всем, находящимся там. Ведь все расколдованные уже находились в Атриуме, поэтому Пожирателям нечего было опасаться. Не думаю, что они догадались, куда вы побежите прятаться — скорее всего, подчинённые на всех этажах просто были предупреждены о вас.
— Что ж, это вполне логично, — согласился Гарри. — Это всё, что ты хотел рассказать нам, Драко?
Малфой кивнул, после чего Гарри сказал:
— Прости, что сомневался в тебе. Можешь быть свободным.
Гарри, Роза, Джессика и мракоборцы направились к выходу, и Малфой встал со стула, чтобы последовать за ними, но Джеймс вдруг остановил его и тихо, так, чтобы его могли слышать только Драко и стоящий рядом Альбус, произнёс:
— Мне нужно кое-что сказать вам. Касательно вашего сына.
Малфой не ответил, но показал, что готов слушать.
— Однажды он обозвал одну нашу подругу… грязнокровкой, — последнее слово Джеймс сказал только губами. — Мы, если честно, сначала думали, что вы перекинулись на сторону Пожирателей и что это вы навязываете Скорпиусу идеи о чистоте крови. Но теперь я не знаю, что думать, поэтому решил предупредить вас.
Ни один мускул не дрогнул на лице Малфоя. Впрочем, это могло быть действие Сыворотки правды, которая блокировала эмоции. Но мальчики поняли, что Драко услышал их, поскольку после нескольких секунд молчания он тихо произнёс:
— Спасибо, — и поспешил к выходу из кабинета.
***
«И всё-таки она мне помогла, — подумал Альбус, подняв с земли Распределяющую шляпу. Пару минут назад он вдруг вспомнил, что оставил её на улице, и решил забрать Шляпу с собой в Хогвартс: она ведь теперь снова нужна там. — Если бы не она, та змея убила бы меня. Поэтому нельзя сказать, что все было зря. Даже далеко не всё, как раз наоборот. Мы всё-таки спасли Министерство, как бы невероятно это ни звучало». Да, примерно с полчаса назад они расколдовали последнего служащего Министерства, а затем собрали всех вместе и объяснили, что случилось. И дети сейчас вернутся в Хогвартс. Альбус, Джеймс и Роза появятся там уже не просто как дети знаменитостей, а как герои, в то время как пример Джессики докажет, что для таких смелых поступков громкая фамилия и вовсе не нужна.
Альбус вдруг оглянулся — никого поблизости не оказалось — и быстро надел на себя Шляпу. Он не знал, зачем сделал это, но почему-то Альбусу так захотелось, что он не удержался. А Шляпа внезапно заговорила с ним своим тихим, но настойчивым голосом:
— О! Неужели это снова Поттер? Мальчик мой, а ты сильно изменился с тех пор, как последний раз надевал меня!
Альбуса это слегка насторожило, но он не снял Шляпу.
— Хм… А ты случайно не хотел бы перевестись в Слизерин?
— Нет! — вскрикнул Альбус. В горле вдруг пересохло, а сердце его в тревоге заколотилось. — С чего бы это?
— Просто
теперь я вижу, что тебе этот факультет подходит больше. Если ты переведёшься в Слизерин, ты, несомненно, станешь величайшим магом своего времени! Слава, известность и богатство придут к тебе, если ты будешь развивать свои способности.
— Но я не хочу! Мне это не нужно! Тем более я ведь вытащил из вас меч Гриффиндора. Разве это не доказывает, что я истинный гриффиндорец?
— Хм… хм… Что ж, возможно, ты прав. Тебя так же сложно распределить, как и твоего отца.
— Но вы меня уже распределили. Почему
тогда у вас не вызывало сомнений, что мне следует учиться в Гриффиндоре?
— Видимо, в тебе что-то переменилось с тех пор. Но если я говорю, что тебе, возможно, будет лучше в Слизерине, это ещё не значит, что ты изменился в худшую сторону! Возможно, как раз наоборот!
Альбус, тяжело дыша, сорвал с себя Шляпу.
— Мне всё равно, — выдавил он. — Я не хочу никуда переводиться, мне больше нравится Гриффиндор.
— Что ж, это твой выбор, мальчик. Я не смею тебе перечить.
Шляпа замолкла, а Альбус всё ещё не мог оправиться от потрясения. Когда это он успел так резко измениться? И то, что ему, возможно, следует учиться в Слизерине, его не сильно радовало. Внезапно то облегчение, которое он испытал, когда все работники Министерства были спасены, куда-то исчезло. Кто или что его так изменило? Интересно, а другие видят в нём эту перемену? И что самое главное, Альбус не понимал, в чём именно она состоит. Ему казалось, что он всё тот же, у него такой же характер, те же мысли… Разве что он многое понял за этот год, особенно благодаря всем этим происшествиям, которые связаны с Пожирателями и Запретным зельем.
— Ал! Вот ты где! — вдруг услышал он облегчённый возглас Розы. — Мы тебя искали. Что ты здесь делаешь?
Роза, Джеймс и Джессика вышли из телефонной будки.
— Хотел забрать Шляпу. Теперь она снова понадобится Хогвартсу.
— Точно! Молодец, Ал! — просияла Роза. — А то я ещё вчера боялась, что первокурсников уже не будут распределять в следующем году.
— Да и маглорождённые, наконец, вернутся в школу, и им возвратят их волшебные палочки, — сказал Джеймс.
— Вот только к экзаменам я не готова, — вдруг нахмурилась Джессика. — Я ведь столько пропустила!
— Да ладно тебе, их, скорее всего, вообще отменят, — Джеймс расплылся в широкой предвкушающей улыбке.
— Надеюсь, что это распространится только на маглорождённых, — сказала Роза. — Я ведь так готовилась! Всё же я думаю, что нам троим придётся сдавать экзамены, — Уизли обратилась к Джеймсу и Альбусу, но последний почти не обращал на неё внимания. В этот момент он думал о другом. Кузина, заметив это, окликнула его: — Ал! Ты меня вообще слушаешь?
Альбус вздрогнул от неожиданности, но промолчал. Затем, не глядя ни на кого из них, тихо и серьёзно произнёс:
— Большинство Пожирателей сейчас на свободе. Как думаете, это значит… что они будут продолжать действовать, да? Что они будут искать другие способы, чтобы подчинить Министерство или чтобы разразить новую магическую войну?
Повисла тревожная пауза, и первой нарушила молчание Роза:
— Да, Ал, — вздохнула она, успокаивающе взяв его за руку и тем самым заставив его посмотреть ей в глаза. — Но это уже не наша забота. Мы в следующий раз должны сдержать слово, которое дали родителям: больше не ввязываться не в своё дело. Этим должны заниматься мракоборцы.
Альбус кивнул, но мысленно пообещал себе, что всё же, если в следующий раз им снова никто не поверит, он не пустит дело на самотёк.
— Давайте лучше забудем об этом и поговорим о чём-то хорошем, — предложила Роза.
— Согласен, — быстро сказал Джеймс и повернулся к Джессике. — Слушай, Джесс, хотел тебя спросить: помнишь, ещё перед тем, как Малфой начал рассказывать свою историю, ты сказала, что он не врёт? Откуда ты знала? Ведь ты вроде бы согласилась с нами, что он на стороне Пожирателей.
Джессика слегка улыбнулась:
— Да, я была уверена в виновности Малфоя, ведь все улики свидетельствовали против него, но лишь до тех пор, пока не увидела его и не посмотрела ему в глаза. Со мной часто бывает такое, что я
действительно читаю по глазам. Иногда мне достаточно просто заглянуть в них — и тогда я точно знаю, врёт этот человек или нет.
— Вот это да! — изумился Джеймс. — Круто! Это словно… какая-то суперспособность!
— На самом деле это не так уж и трудно, — улыбнувшись ещё шире, сказала Джессика. — Вообще-то раньше я считала, что так могут все, но часто замечала, как другие люди не видят очевидного. Думаю, тут просто нужна сильная концентрация внимания. Когда смотришь человеку прямо в глаза, обращаешь внимание на самые незначительные, казалось бы, мелочи и детали — жесты, выражение лица, интонацию голоса. Тогда ты будто заглядываешь ему в самую душу… Хотя иногда я сама не знаю, как это у меня получается. Будто мои глаза, смотря в чужие, действуют сами по себе и непроизвольно «читают» мысли другого человека.
— Мне всегда казалось, что твои глаза… как бы это сказать… — Джеймс задумался, подбирая нужное слово, — рентгеновские, вот!
Остальные засмеялись, но Альбус мысленно согласился с братом.
— Нет, серьёзно! — воодушевлённо продолжал Джеймс под общий хохот. — Они как будто насквозь видят!
Когда ребята вдоволь насмеялись, Альбус вдруг вспомнил:
— А ведь у нас на этой неделе последний матч по квиддичу! Как думаете, у нас есть шансы выиграть в этом году Кубок?
— Если разобьём когтевранцев — победа за нами! — воскликнул Джеймс, вскинув кулак. — А у нас отличная команда. Мы точно справимся, Ал.
Альбус уже напрочь забыл о своих недавних размышлениях, и ребята всё болтали и предвкушали, как скоро — уже через месяц — наступят летние каникулы и они побывают на Чемпионате мира по квиддичу (кстати, Джессику они тоже пригласили), как поедут друг к другу в гости и будут отдыхать и веселиться. Затем они вдруг вспомнили, что им пора возвращаться, и уже через десять минут четверо друзей через камин переместились в кабинет директора. Как только Альбус взглянул на профессора Вектор, то чуть не округлил глаза от удивления — впервые он видел, как директриса улыбалась.
***
Вскоре выяснилось, что Родольфус Лестрейндж действительно убил тогда родителей Селены Сильвер, и Альбус рассказал ей об этом. Селена отнеслась к этой новости довольно спокойно: хотя Альбус видел, как она поджала губы и стиснула кулаки, в следующую же секунду девочка приняла свой обычный задумчивый вид.
Затем мальчик разыскал Джастина и Стефани Вуд и рассказал им о том, кто украл метлу последней и как это случилось, чем и помирил брата с сестрой (Стефани до этого всё ещё не до конца верила, что Джастин не врёт).
А однажды случилось нечто совсем неожиданное. Это произошло на следующий же день после сражения в Министерстве, когда Альбус, Джеймс, Роза и Джессика вечером возвращались в гостиную Гриффиндора. Возле портрета Толстой Леди они встретили того, кого меньше всего здесь можно было ожидать, — Скорпиуса Малфоя, причём он был совершенно один, без кого-либо из своих друзей. И выглядел мальчик достаточно нервно, хоть и старался скрыть это под своей обычной аристократической маской.
— Блумфильд! — позвал он, когда заметил их. — То есть… Джессика, — голос Скорпиуса зазвучал совсем тихо, когда он подошёл к ним и обратился к Джессике, игнорируя присутствие других. — Ты… это… в общем, прости, что обозвал тебя тогда… — Малфой краснел с каждым словом, а остальные трое гриффиндорцев выпучили от удивления глаза. — Я… я вовсе не это хотел сказать, просто…
— Ладно, — Джессика, наконец, прервала мучения Скорпиуса. — Ничего страшного. Забудем об этом, — ко всеобщему удивлению, она вдруг улыбнулась и протянула Малфою руку. Тот изумленно пожал её, а Джеймс внезапно выкрикнул:
— Джесс, как ты можешь простить его после такого оскорбления?! — после чего со злостью обратился к Скорпиусу: — Тебя надоумил твой отец, да? Это я рассказал ему, что ты обозвал её, если хочешь знать. Он приказал тебе извиниться перед ней, так? Я знаю, что твой отец, в отличие от тебя, не презирает маглорождённых. Он помог нам!
— Не лезь не в своё дело, — отрезал Малфой. — И меня никто не подстрекал.
— Тогда почему ты… — начал было Джеймс, но Джессика стала между ними:
— Так, стоп! Я же сказала: забудем о том, что было, Джим. Согласен?
Джеймс, кажется, хотел возразить, но, как только наткнулся на строгий взгляд Джессики, осёкся и пробормотал:
— Ладно, как хочешь. Пойдёмте. Только ты, — сказал он Малфою, — отойди подальше. Мы же не стоим у вас под дверью и не подслушиваем ваши пароли.
— Я и не собирался, — буркнул Малфой, бросив на второкурсника неприветливый взгляд. И только когда Скорпиус скрылся из виду, Джеймс назвал пароль Толстой Леди.
Это было одно из многочисленных последствий происшествия в Министерстве, которое привнесло некоторые перемены в жизнь четырёх друзей. Во-первых, отношение всех учеников и учителей Хогвартса к Альбусу, Джеймсу, Розе и Джессике полностью изменилось. Что касается гриффиндорцев, они начисто забыли о том, что из-за Поттеров потеряли огромное количество очков, и снова стали гордиться тем, что учатся с ними на одном факультете. Только теперь они воспринимали их не как детей Гарри Поттера, а как истинных героев, которые спасли Министерство. То же отношение было и к Розе, которой когда-то тоже восхищались из-за громкой фамилии, и к Джессике, которую раньше вообще не замечали. Учителя же стали относиться к ним благосклоннее и, казалось, теперь готовы были выслушать всё, что скажут дети. Профессор Вектор теперь каждый раз при встрече с ними слегка приподнимала уголки губ, но в этой улыбке было что-то извиняющееся, хоть директриса как всегда и держалась твёрдо и уверенно.
В последнем матче учебного года Гриффиндор одержал победу над Когтевраном, и, хоть разрыв в счёте был не очень большим, львиный факультет выиграл Кубок по квиддичу, чему очень обрадовалась профессор МакГонагалл. Правда, она всего лишь слегка улыбнулась, но ребята знали, что это значит: декан в душе ликовала, просто не показывала этого наяву.
Через пару дней после происшествия в Министерстве за обедом заявили, что экзамены в конце года отменяются, чему несказанно обрадовались все, кроме Розы. Но следующее объявление заставило её забыть об этом.
— Как вы все знаете, — начала профессор Вектор, — четверо первокурсников факультета Гриффиндор в ночь сражения в Министерстве повели себя крайне мужественно и храбро, хотя и в некотором смысле — чего нельзя скрывать — совершенно безрассудно. И впервые за все годы моей работы в Хогвартсе я могу закрыть глаза на нарушение такого огромного количества школьных правил. Тем более что вышеупомянутые студенты в какой-то момент покинули территорию Хогвартса, а, следовательно, с тех пор больше не нарушали правила, — глаза профессора Вектор весело и хитро блеснули, чего не ожидал никто в Большом зале. Но в следующий миг директриса снова преобразилась и продолжила уже серьёзно: — Если бы не они, пострадало бы не только всё Министерство магии, но и Хогвартс. В школе больше не было бы четырёх факультетов, дети, родившиеся и выросшие в неволшебных семьях, остались бы без магического образования, а со следующего учебного года Хогвартс закрыл бы свои двери перед новыми маглорождёнными первокурсниками. Поэтому мы просто не можем не отдать должное этим детям. Итак, мистеру Альбусу Поттеру, мистеру Джеймсу Поттеру, мисс Розе Уизли и мисс Джессике Блумфильд я присуждаю в пользу Гриффиндора… по сто очков каждому.
В этот момент Большой зал взорвался такими громкими и бурными аплодисментами и возгласами, что их, наверное, было слышно даже на улице. Дальше Альбус помнил всё, как во сне: его хлопали по плечу, обнимали, ему улыбались, кричали и хлопали, а Хагрид радостно махал руками с преподавательского стола. Та же участь, конечно же, постигла Джеймса, Розу и Джессику. Прибавление четырёхсот баллов Гриффиндору обеспечивало львиному факультету однозначную победу в соревновании. Как бы когтевранцы (с этого момента оказавшиеся на втором месте) теперь ни старались принести очков своему факультету, они всё равно ничего не изменят за один месяц.
Скоро ребята также узнали о том, что того магла, который, находясь под действием Запретного зелья, совершил теракт, тоже расколдовали. Затем ему стёрли память, а магловскому министру объяснили, в чём дело, и попросили его закрыть дело с расследованием и объявить, что теракт совершили Пожиратели — точнее, по магловской версии, просто опасные преступники.
Мракоборцев, получивших ранения от Родольфуса (во время сражения на территории Хогвартса и недавнего происшествия в Министерстве), полностью вылечили, хотя для этого целителям понадобилось много сил. Одна из этих мракоборцев, Кэтрин Спенсер, которая, по словам Гарри, была серьёзно ранена во время сражения в Хогвартсе, а целители не знали, чем она была поражена, тоже выздоровела. Это была настолько Тёмная магия, что вылечить её было совсем непросто. Целители уже почти отчаялись, пока не нашли нужное лекарство, добываемое из корня какого-то крайне редкого магического растения.
Чтобы предотвратить подобные случаи с Запретным зельем, работники Министерства наложили на него так называемое табу. Дело в том, что Гермиона ещё давно изобрела заклинание, которое высушивает какое-то определённое зелье, если его кто-то сварит. Таким образом, поскольку это табу наложили на Запретное зелье, любые новые попытки сварить его в любой точке мира уже не увенчаются успехом. Местонахождение преступника в таком случае тоже будет выявлено, так что мракоборцы смогут трансгрессировать прямо туда, где он находится, и арестовать его, после чего злодей будет пожизненно заключён в Азкабан.
Июнь пролетел так быстро, что четверо друзей даже не успели толком прийти в себя после происшествия в Министерстве — и вот им уже приходится садиться в поезд. Как уже официально объявили на прощальном пиру, Гриффиндор победил в соревновании между факультетами, поэтому ребята ехали домой совершенно счастливые. Всю дорогу домой они обсуждали планы на лето и пообещали, что встретятся вместе на Чемпионате мира по квиддичу, скорее всего, в Норе, потому что так хотели родители Альбуса с Джеймсом и Розы. И ещё хотя бы недели две им нужно будет погостить либо в той же Норе, либо у кого-то другого из них.
Как только Альбус с Джеймсом пересекли барьер, они тут же оказались в объятиях младшей сестры и родителей.
— Вы спасли Министерство! Вы настоящие герои! — радостно выкрикивала Лили, целуя их по очереди. — Расскажите, расскажите же, как всё было! — девочка подпрыгивала от нетерпения, так что при её виде братья не смогли удержаться от улыбки.
Альбус с Джеймсом обняли на прощание Розу и Джессику.
— Мы обязательно спишемся насчёт Чемпионата, — не переставал напоминать Джеймс.
— Да и просто так мы тоже будем писать друг другу, правда? — спросила Джессика.
— Конечно! — согласилась Роза.
— До встречи! — Альбус с Джеймсом помахали девчонкам на прощание и вместе с родителями и Лили отправились к машине. Это лето обещало быть незабываемым.
