Треугольник Карпмана

Вторник и среда Скотт позвонил в дверь и на всякий случай оглянулся, рассматривая пустынную улицу. Шерифа не было дома, но это не значит, что кто-то из соседей Стилински не мог сказать матери Скотта, что ее сын шляется по ночам, вместо того чтобы учить химию. Скотт просто не вынес бы еще одного ужасного длинного разговора об успеваемости, полного разочарованных взглядов. Можно подумать, только у него низкие оценки по химии. — Скотт? — шепот друга вывел Скотта из печальной задумчивости. — Что ты тут делаешь, чувак? И Стайлз, не дожидаясь ответа, затащил его в дом через приоткрытую дверь. Дверь беззвучно захлопнулась, погружая обоих в кромешную темноту прихожей. Скотт заморгал, тщетно пытаясь хоть что-то разглядеть, открыл было рот для протестов — потому что Стайлз, казалось, даже не дышал, и Скотт на секунду почувствовал себя как в чертовом триллере категории Б, — но в этот миг свет в прихожей вспыхнул. — Скотти, — и конечно, в Стайлзе не было абсолютно ничего зловещего и загадочного — его рубашка была измята, а изо рта торчала половинка крекера, но все равно он умудрялся говорить быстро и довольно внятно, — что случилось? Дай догадаюсь, ты позорно проиграл сражение с химией и решил, что только супергерой — то есть Стайлз, — он самодовольно усмехнулся, и половинка крекера исчезла как по мановению волшебной палочки. Скотта всегда восхищало, как его друг умудряется уничтожать еду — быстро и без следа, — может спасти бедного маленького тебя. Мудрое решение, юный Скайуокер, хотя ты мог бы и позвонить. Он развернулся без предупреждения, исчезая на кухне. Скотт едва подавил приступ возбуждения. Он пришел не из-за химии, вот и нет. И одна мысль о приключении заставляла его вздрагивать. Наконец-то, наконец-то это не Стайлз узнал что-то интересное и захватывающее у отца-шерифа, или вычитал в интернете, или просто подслушал. На этот раз Скотт обставил его по всем фронтам. Хотя химию списать тоже будет не лишним, подсказала рациональная часть Скотта. — Если мама узнает, что я подслушал и сказал тебе, она меня убьет! — крикнул он. Стайлз высунулся из дверного проема. На этот раз у него во рту торчал вяленый банан. Скотт скривился — он не понимал любви Стайлза к этой странной закуске. — Подслушал что? — быстро спросил Стайлз. Его глаза зажглись любопытством. Но Скотт не собирался сдаваться вот так просто. Неторопливо, прогулочным шагом зайдя на кухню, он принялся перебирать яблоки в вазе для фруктов, делая вид, что не замечает сгорающего от нетерпения друга. Пришел его черед отомстить Стайлзу за все прежние насмешки. Свет на кухне не горел — только Стайлз мог расхаживать по дому в темноте, рискуя сломать шею, — но почти полная луна, висящая прямо в центре кухонного окна, освещала все до мельчайшей пылинки. Не то чтобы на кухне у Стилински была пыль. Скотт всерьез думал, что Стайлз справляется с уборкой куда лучше, чем он и его мама вместе взятые. — Скотт? — поторопил Стайлз, приканчивая банан. — Даже не знаю, — Скотт сделал вид, что задумался, — вдруг мама и правда разозлится? — Чувак! — Стайлз громко фыркнул в раздражении. — Ты все равно долго не продержишься. Давай, скажи уже! И он нырнул в холодильник, вытаскивая контейнер с чем-то, похожим на запеканку или лазанью. Скотт рассмеялся над его недовольным лицом. — Маме звонили из госпиталя, — тихо, будто сообщал важный секрет, сказал он. Стайлз невольно тоже подался вперед, его глаза округлились в ожидании — впрочем, открыть контейнер и достать оттуда кусок запеканки он не забыл. Не ужинал, что ли? — И что? — тем же таинственным шепотом спросил Стайлз. И откусил кусок. Нет, серьезно, иногда лучший друг Скотта был очень раздражающим типом. — Час назад в лесу нашли девушку, разорванную пополам! — выпалил Скотт. — Точнее, ее половину. Стайлз подавился. Натурально подавился — Скотт ни разу не видел, чтобы что-то заставило его друга подавиться едой. Да уж, теперь он точно получил все внимание Стайлза себе. Тот бросил быстрый взгляд в окно кухни, будто хотел полюбоваться огромной луной, осторожно поставил контейнер на стол и уставился на Скотта. — Да ты шутишь! — воскликнул он — и да! Именно на такую реакцию Скотт рассчитывал. Скотт просиял. — Не шучу! Ей позвонили с работы, просили выйти сверхурочно и рассказали про тело. Твой отец и другие полицейские сейчас ищут вторую половину. Как думаешь, кто ее убил? Думаешь, у нас завелся маньяк? Твой отец что-нибудь говорил тебе про маньяка? Стайлз смотрел на него еще несколько секунд, потом встряхнул головой — и подвигал бровями, улыбаясь своей обычной улыбкой. Не предвещающей ничего хорошего. Скотт вдруг пожалел, что не взял с собой химию. Было бы чем отвлечь деятельный ум Стайлза. — О да, Скотти, ужасный маньяк, который будет похищать очаровательных девушек и распиливать их пополам! Может быть, мне стоит отвезти тебя домой, чтобы он не схватил тебя на обратном пути и не затащил в лес… А вот это было обидно. — Разве ты не хочешь поехать в лес? — прямо спросил Скотт. Стайлз изобразил удивление и шок — очень натуралистично, но Скотт точно знал, что Стайлз никогда не пропустил бы такую возможность поучаствовать в расследовании. И, может быть, самую капельку, он и сам хотел поехать в лес — несмотря даже на маньяка. Если он поможет полиции, если найдет половину тела (Скотт старался не думать о кровавых подробностях), или улики, или еще что-нибудь — то Элиссон, чем черт не шутит, обратит на него внимание. — В другой раз я бы не упустил возможности раскрыть это невероятное преступление, мой дорогой Ватсон, — Стайлз снова принялся за запеканку, — но отец сказал, что отберет у меня ключи от Роско, если я хотя бы высуну нос на улицу сегодня, — на его лице на миг промелькнуло что-то, что Скотт не успел распознать, — так что нет, увы. Полиции придется обойтись без супергероя. Скотт поколебался. С одной стороны, Стайлз мог и не врать — он редко делал что-нибудь, что могло огорчить его отца, а угроза расстаться с джипом напугала бы даже Стайлза. Но с другой — противная мыслишка, что Стайлз хочет отправить его домой и отправиться на поиски в одиночку… — Если мы найдем что-нибудь, Лидия может быть с тобой полюбезнее, — вытащил он последний козырь. Стайлз вздохнул. Бросил пустой контейнер в раковину. — Это смертельный удар, чувак, — признал он. — Но нет. Ты видишь перед собой человека, давшего слово, а Стилински не нарушают слово просто… — Тогда я пойду один, — твердо сказал Скотт. — …ииии приз получает Скотт Маккол! — торжественно провозгласил Стайлз. Бросил печальный взгляд на холодильник. Но, покачав головой, схватил со стола свои ключи и мобильный телефон. — Не тормози, Гастингс. Приключения ждут нас!   — Ну конечно, Скотти, — с изрядной долей сарказма сказал Стайлз, обозревая раскинувшуюся в лунном свете опушку леса, — ну конечно, ты забыл взять с собой фонарики, собираясь в лес. Скотт переступил с ноги на ногу. Опушка выглядела недружелюбно, и где-то в глубинах бесформенного нагромождения деревьев скрывалась половина тела и безжалостный маньяк. А у них даже не было фонариков — хотя Скотт ни разу не слышал, чтобы от убийцы удалось отбиться фонариком. Разве что агенту Малдеру. Наверное, биту тоже стоило взять, ведь у него есть бита! Скотт про себя поругался на собственную непредусмотрительность. Вслух он, разумеется, ругаться не стал. — Ты об этом тоже не подумал, признайся, — укоризненно сказал он. На это Стайлзу возразить было нечего. Пожав плечами, он захлопнул дверцу джипа и шагнул к деревьям, на ходу вытаскивая из кармана мобильник. Скотт поморщился — Стайлз всю дорогу не отрывался от телефона, хотя переписываться ему было решительно не с кем — вряд ли он писал своему отцу, а Скотт все время находился с ним в машине. А играть за рулем в приложения было небезопасно, о чем Скотт ему и сказал. — Просто пытаюсь выпросить у Лидии задание по химии, — Стайлз неловко улыбнулся. Судя по напряженным уголкам губ, Лидия на его многочисленные смс-ки не отвечала. Скотт сочувственно вздохнул и похлопал друга по колену. Он понимал, каково это. Стайлзов десятилетний план по покорению первой красавицы школы явно не собирался принести плоды сегодня. — Все же поглядывай на дорогу, — мягко посоветовал он. А теперь дорога закончилась (печально быстро), а ехать на приключение — это совсем не то же самое, что на приключение приехать. Лес казался по-настоящему жутким, Стайлз ушел уже довольно далеко — не отрываясь от мобильного: теперь он просто прижал телефон к уху, — а Скотт почувствовал, как по спине ползают стада мурашек. Дома, в его ярко освещенной уютной комнате, все представлялось как-то… иначе. — Ты идешь? — позвал Стайлз, засовывая телефон в карман и оглядываясь. Вот уж кто никогда ничего не боялся. Скотт иногда думал, что у друга просто отсутствует инстинкт самосохранения — потому что мозги у Стайлза точно были, и мозги, к счастью для оценок Скотта, работали отлично. Но немного причудливо. Сам Скотт блефовал, а вот Стайлз точно мог отправиться ночью в лес в одиночку, искать половину тела. Встряхнувшись, Скотт бросился догонять скрывшегося между деревьев друга.   — И какой план? — спросил Стайлз шепотом пять минут и тридцать кустов и колдобин спустя. — Надеялся, что ты мне скажешь, — тоже почему-то шепотом сказал Скотт. — Почему я не удивлен, — Стайлз остановился и оперся спиной о ствол ближайшего дерева. Сегодня он был как-то по-особенному язвителен, и Скотт старательно сдерживал раздражение. На Стайлза иногда находило. Хотя фонарики им и не понадобились на самом деле — луна сияла так ярко, что лес освещался, как стадион во время игры. Если бы все вокруг не выглядело таким жутким, Скотт бы, пожалуй, признал, что это довольно красиво — как в фильме Тима Бертона или на девчачьей хэллоуинской открытке, с ведьмами в развевающихся тюлевых платьях и готическими замками на заднем плане. Даже простецкий Стайлз заострился, приобрел какой-то незнакомо-таинственный вид, и его глаза поблескивали из-под ресниц, как у недокормленного вампира. Очень-очень голодного. Телефон в кармане у Стайлза внезапно завибрировал, и тот, едва ли не подпрыгнув на месте, выхватил мобильник быстрее, чем Скотт успел моргнуть. — Лидия, — протянул Стайлз с непонятным разочарованием, едва бросив взгляд на экран. Набрал ответное сообщение, покусывая губы в досаде. — Вот видишь, — Скотт похлопал его по плечу, — я же говорил, что она… Но в этот момент Стайлз вскинул руку и без церемоний зажал Скотту рот ладонью. И зашипел, пресекая возмущение: — Тихо! Полиция! Скотт ничего не слышал, но не успел и словечка вставить — Стайлз уже схватил его за руку и поволок в кусты. Со скоростью, которую не показывал и на тренировках по лакроссу — Финсток бы заметил. Кусты, деревья, корни, ямы и овраги — Скотт успел пересчитать все чертовы препятствия в этом лесу, пока они мчались вперед. Или назад, кто там разберет. — Стайлз! — пропыхтел он, в очередной раз споткнувшись и свалившись прямо в грязь. Только бы джинсы уцелели — мать его заживо съест, если найдет на джинсах дыры. — Стайлз, погоди! Я ничего не слышал. И именно в эту секунду Скотт услышал: лай собак, далекие крики, а между деревьями прямо по курсу замелькали отблески фонариков. Точно, это с самого начала была совершенно идиотская затея. — Что нам делать? — запаниковал он, съеживаясь за стволом поваленного дерева. Стайлз притулился рядом. — Они нас поймают. Мама меня убьет! Стайлз шумно вздохнул, не отрывая взгляда от приближающихся лучей. Собаки лаяли почти истерично. — Они нас учуяли, — сказал он. — Не успеем вернуться в машину. Он мельком взглянул на ближайшие кусты, на приближающихся полицейских, на Скотта — будто бы прикидывал что-то, и Скотту ход его мыслей совсем не понравился. — Стайлз, чувак! — взмолился он. — Это же твой отец, тебе ничего не будет! А мама… — Ничего себе не будет! — возмутился Стайлз. — А джип? Пришло время для смертельного оружия. — Пожалуйста? — Скотт сложил руки в жесте самой искренней мольбы. — Стайлз, друг, ты же знаешь, она и так расстроена из-за оценок, да она меня просто на кусочки порежет. И запретит вечеринки, а я надеялся пригласить Элиссон в пятницу, — Скотт напрягся и постарался сделать еще более несчастное лицо — собаки были совсем рядом. — Это же мой единственный шанс. — О, только не Элиссон снова, умоляю тебя, — простонал Стайлз. Он никак не прокомментировал, что пригласить Элиссон на вечеринку Скотт надеялся с начала года, но ни разу не решился. Скотт оценил этот признак искренней дружбы — в конце концов, безнадежная любовь Стайлза к Лидии Мартин наверняка научила его с терпением относиться к чувствам других людей. Правда, в последнее время терпения, чтобы выслушивать жалобы Скотта, у Стайлза явно оставалось все меньше и меньше. Скотт это знал, но ничего не мог с собой поделать. — Ладно, — сдался Стайлз, — черт с тобой. Но ты точно пригласишь ее в этот раз! — Заметано, — быстро согласился Скотт. Он верил, что Стайлза получится разжалобить, с самого начала. — Я твой должник. — Еще бы… Ткнув Скотта лицом в землю, Стайлз выпрямился и вышел вперед, задирая руки, как заправский преступник. — Привет, пап! — крикнул он. — Не надо в меня стрелять, окей? И офицера Рота попроси, пожалуйста, убрать руку с пистолета, а то я ведь ранимый подросток, у которого вид оружия может вызвать психологическую травму, наверняка тебе об этом говорил мой психиатр, хотя она клялась, что сохранит мою тайну — не то чтобы у меня были какие-то тайны, связанные с оружием, и если Бобсон перестанет на меня лаять так злобно, то будет тоже очень здорово… — Стайлз! — перебил шериф Стилински, и Скотт невольно вздрогнул — таким мрачным был его тон. — Что ты тут делаешь? — Гуляю, — быстро сказал Стайлз. — Совсем один. — Один? — Скотт не рискнул выглянуть, но в тоне шерифа ему почудился какой-то подтекст. Впрочем, тон моментально изменился, когда шериф продолжил. — Я просил тебя не выходить из дома, ты поклялся, Стайлз! — Я… — Стайлз кашлянул, будто у него в горле пересохло. — Прости, пап. Я просто не знаю, что на меня нашло. Я… прости. Скотту на секунду стало стыдно — Стайлз явно раскаивался, что обманул отца. Может, он и не собирался поехать в лес один, без Скотта. Может, он действительно собирался остаться дома, как обещал, и делать химию. Которую Скотт потом списал бы по скайпу. Но теперь уже было поздно что-нибудь делать. Если вылезти из укрытия и во всем признаться, делу это не поможет. — Хорошо, сын, — голос шерифа внезапно стал мягче, — но я хочу, чтобы ты сейчас же поехал домой, ты меня понял? Хотя нет, я сам отвезу тебя домой. И, — Скотт буквально спиной почувствовал, как на него нацеливается луч фонарика, — ты твердо уверен, что был один? В том направлении ты никого — и ничего — не видел? И вот теперь в его словах точно был какой-то подтекст. — Я уверен, папа, — сказал Стайлз. Шериф вздохнул — так громко, что даже Скотт услышал — а потом голоса стали удаляться. Последнее, что он разобрал: «…комендантский час… не сержусь… лекарства…» — и все стихло. Скотт остался в лесу. Ночью. Один.   Тишина и темнота, залитая прозрачным и холодным лунным светом, обрушилась на Скотта внезапно, заставив его нервно переступить с ноги на ногу — лишь бы издать хоть какие-нибудь звуки. Зимой в лесу не было ни птиц, ни насекомых, только деревья поскрипывали от ветра на самой границе слуха — и, честно говоря, это было довольно жутко. Очень жутко. Громко вздохнув, Скотт огляделся, пытаясь понять, в каком направлении идти, чтобы попасть на дорогу. Конечно, Стайлз совершенно точно не оставил свою машину открытой и с ключами в замке зажигания, но, если повезет, за пару часов Скотт все-таки доберется до дома. Ну, если найдет шоссе. Искать мертвое тело ему как-то расхотелось. Ему показалось, или деревья зашумели громче? Скотт резко обернулся, чувствуя себя одновременно напуганным и глупым, как будто нарочно выключил свет в комнате, чтобы посмотреть ужастик — и совершенно точно знает, что монстров в жизни не бывает, а все равно страшно. Вот только маньяк, который убил девушку, вполне себе существует. А у Скотта нет даже фонарика. Над его головой заскрипели ветви, сверху посыпались засохшие листья и какая-то труха, но Скотт не стал смотреть туда. Охнув, он рванулся вперед изо всех сил, каким-то чудом избегая встречи со стволами и перескакивая через кочки и кусты. За собственным дыханием и топотом ног он ничего не слышал, не знал, преследуют ли его — или, может, ему вообще показалось. Животный ужас гнал Скотта вперед, пока воздух в легких внезапно не кончился, а перед глазами не померкло. Замерев на месте, согнувшись в тщетной попытке вдохнуть хоть немного кислорода, Скотт зашарил в кармане в поисках ингалятора — он не мог его забыть, не мог, ну конечно же, не мог! — и боковым зрением уловил какую-то тень, скользнувшую сверху. Огромную тень. Скотт рывком разогнулся, роняя нашаренный-таки ингалятор и от страха переставая даже бороться за воздух, но перед ним был только лес. Медленно, осторожно, он шагнул назад, потом снова и снова, шажок за крошечным шажком, потому что ни за что в жизни он не повернулся бы спиной к тому, что успел увидеть за жалкие доли секунды. Нога Скотта наткнулась на что-то твердое и большое, он потерял равновесие и опрокинулся назад, ударившись так сильно, что яркий лунный свет окончательно померк. Последнее, что Скотт увидел — два круглых красных огонька, а потом наступила благословенная темнота.   Зажимая рану на боку, Скотт выбрался на шоссе. В голове все смешалось, лента асфальта шла волнами и выделывала петли и восьмерки, но он упорно шел вперед — в направлении города, как он надеялся. Ему нужно успеть добраться до утра, чтобы мама ни о чем не узнала. Вот только о чем мама не должна узнать, Скотт помнил не очень четко. Кажется, он пришел в лес со Стайлзом, а потом его кто-то укусил. Собака? Волк? Но Стайлз только вчера говорил, что в Калифорнии не водятся волки. А может, это был медведь? Или пума? Или маньяк. Скотт захихикал, чтобы тут же сморщиться от боли. Где же Стайлз, если он тоже был тут? Только бы его никто не укусил — или, того хуже, не съел насовсем. Впрочем, у этого загадочного животного были все шансы отравиться или, по крайней мере, заработать серьезное несварение. Через пять минут Скотт едва не врезался в оставленный у края дороги джип Стайлза. Слава богу, он идет в правильном направлении. Тяжело вздохнув и немного отдохнув у машины, Скотт продолжил путь. Он не думал, что его рана очень уж серьезна — иначе он давно истек бы кровью, — но голова кружилась немилосердно, а во рту пересохло, как в пустыне. К тому же, животное было все еще где-то тут, рядом. Луна, немного передвинувшаяся на темном небосводе, жгла кожу, как самое ослепительное летнее солнце, и Скотт поднял свободную руку, прикрывая глаза. Его ждала долгая дорога домой.   Скотт проснулся до будильника. Сев в постели, он скривился от головной боли, пытаясь сообразить, что же его разбудило. И тут же рухнул назад, накрывая голову подушкой. Соседская собака сегодня лаяла как-то по-особенному визгливо, а у всех машин на улице барахлили глушители. Вздрогнув, Скотт схватился за бок, нащупывая повязку — он вдруг вспомнил все, произошедшее ночью. Хотя больше это походило на дурной сон. Очень, очень дурной сон. Кошмарный. Бок не болел. От неожиданности Скотт снова сел, резко задрал футболку — ночью у него хватило сообразительности переодеться, а испорченную одежду засунуть под кровать. Джинсы он отстирает, а вот футболку придется выбросить. Какое счастье, что мама не считала все его футболки и вряд ли заметит пропажу одной. Укуса под окровавленной повязкой не было. Скотт вытаращил глаза, пытаясь осознать, что происходит. Он точно помнил, как промывал рану ночью, видел два ровных полукружья дырочек, из которых продолжала каплями сочиться кровь… но теперь взгляду Скотта предстала совершенно целая кожа, лишь слегка испачканная кровью от повязки. Никакой раны не было. Это просто бред какой-то. Скотт подрабатывал помощником ветеринара, он точно знал, что раны не затягиваются всего за несколько часов. Но не могло же это все ему померещиться? Вот же кровь, она ведь откуда-то взялась? Потянувшись за мобильным, чудом уцелевшим после ночных приключений, Скотт сделал первое, что пришло в голову. Набрал номер Стайлза. Если в жизни происходит что-то дерьмовое и фантастическое, то совершенно точно есть человек, который объяснит это все. Пусть хотя бы пришествием инопланетян — Скотту сейчас подошло бы любое, даже самое неправдоподобное объяснение. Голосовая почта сообщила, что «Великолепный Стилински в этот самый момент, вероятно, спасает мир, и поэтому временно недоступен». Скотт не стал дослушивать сообщение до конца. Что за дела, Стайлза нет, когда он больше всего нужен! — Скотт! — голос матери снизу раздался воистину оглушительно, и Скотта подбросило на постели. Мама что, микрофон купила, чтобы пугать Скотта по утрам? Она могла бы, это он знал точно. — Скотт, пора в школу, ты опоздаешь! Ну да. Что бы ни происходило в жизни, школу никто не отменял. Скотт со стоном поднялся и потащился в ванную.   Заняв свое место за партой, Скотт закрыл глаза и пожалел, что не пожаловался маме на плохое самочувствие и не остался дома. Он чувствовал себя ужасно. Голова гудела, во рту стоял пресный вкус бумаги и почему-то земли, кожа по всему телу зудела и казалась тесной, будто собиралась вот-вот лопнуть, выпуская наружу… Что там рвалось наружу, Скотт не знал, на этом месте воображение ему отказывало, вместо поэтических сравнений подсовывая первые признаки столбняка и бешенства. По всему выходило, что он очень зря не сказал обо всем маме. Можно же было наврать, что ходил вечером к Стайлзу, а по дороге его укусила собака. Вот только где укус? — издевательски спросил внутренний голос. — Мне надоели твои капризы, — голос Лидии Мартин прогремел в голове Скотта так громко, что он обернулся. Лидия и Джексон Уитмор стояли у дальнего окна и явно ругались. Скотт невольно подивился странной акустике — они разговаривали едва ли не шепотом, но он все отлично слышал. — Ты слабак и нытик, Джексон, и ты прекрасно знаешь, где твое место. Но постоянно жалуешься и жалуешься, мне это надоело. Это всем уже надоело. — А мне надоел весь этот фарс! — зло ответил Джексон. — Я на тебя не вешался, это ты сказала: «Джексон, мы будем вместе!», а теперь ведешь себя, как сучка. Впрочем, о чем это я, ты и есть… Он резко замолчал, и оба они — Лидия и Джексон — вскинули головы и уставились на Скотта. Тот поспешно отвернулся. Не хватало еще, чтобы его поймали на подслушивании. Джексон и так постоянно к нему цепляется безо всякого повода, а Лидия… ну, это Лидия. Кстати, о Лидии. А где Стайлз? Скотт только сейчас с потрясением понял, что его друга нет в классе, и на автостоянке его не было, и вообще он сегодня не появлялся. Растерянно оглядев аудиторию, глупо надеясь обнаружить Стайлза, как будто что-то настолько крупное, шумное и заметное можно пропустить, Скотт нахмурился. По-прежнему нет. — Что-то потерял, Маккол? — справа от Скотта сегодня расположился Айзек Лейхи — и расположился, судя по всему, в очень дурном настроении. Скотт отвел взгляд от здоровенного синяка, украшавшего лицо Айзека, и молча покачал головой. Ссориться с Лейхи он совершенно не хотел. Иногда тот был еще гаже Джексона. Джексона хотя бы не было жалко — он был просто избалованным богатым говнюком. С Айзеком же все было иначе. Все знали, что Айзека бьет отец. Айзек никогда не жаловался. Вместо этого он частенько третировал одноклассников и младших школьников — и при этом умудрялся никогда не попадаться школьному руководству. Стайлзу как-то удавалось отделываться от него — и от Джексона (тут Скотт завистливо вздохнул) — своим острым языком, но сам Скотт был не такой везучий. Он и в хороший-то день старался избегать столкновений, а сегодня руки тряслись так сильно, что ни о какой ссоре речи не шло. К счастью, в этот момент между ними прошла Лидия, усаживаясь за первую парту — как можно дальше от Джексона, бросавшего на нее злобные взгляды из-за плеча Дэнни. Прозвенел звонок, в класс вошел преподаватель — и следом, запыхавшись, ввалился Стайлз. — Стилински, сядьте рядом с мисс Мартин — и, ради бога, постарайтесь никого не отвлекать, — раздраженно сказала миссис Дэвис. — Привет, Лидия, — обрадовано воскликнул Стайлз. Лидия только вздохнула, отодвигая свои книги.   Через пятнадцать минут, когда голос миссис Дэвис стал совершенно невыносим, Скотту удалось отпроситься выйти. На пороге класса он оглянулся — Стайлз смотрел на доску и выглядел просто отвратительно. Так же, как Скотт себя чувствовал. Тревога вновь подняла голову. Скотт вроде как помнил, что Стайлза предыдущей ночью забрал шериф, но, зная своего друга, он ничему не удивился бы. Например, тому, что Стайлз вернулся за ним в лес, и его тоже что-нибудь укусило. Это объяснило бы и бледность лица, и тени вокруг глаз, и потрескавшиеся губы. Надо будет допросить его на перемене. Плотно закрыв за собой дверь кабинета, Скотт едва не застонал от облегчения. Тут было гораздо тише, просто блаженно тихо, и его головная боль немного отступила. А если он умоется холодной водой, ему станет совсем хорошо. В дальнем конце коридора у своего шкафчика стояла Элиссон. Стояла и просто смотрела в шкафчик, ее плечи были опущены, а пальцы судорожно вцепились в сумку. Она явно была чем-то очень расстроена. А может, тоже заболела — может, у них тут эпидемия гриппа, который подцепили и Скотт, и Стайлз, и Элиссон. Сейчас не время, сказал себе Скотт, она откажет, она и так не в настроении… А потом закрыл глаза, сосчитал до пяти и решительно направился к ней. Сейчас или никогда, сколько можно тянуть? Джексон и Лидия опять в ссоре, и если Скотт не успеет пригласить Элиссон, ее наверняка пригласит кто-нибудь другой, а Скотт снова останется жалким, трусливым неудачником без девушки. — Привет, — робко сказал он, останавливаясь рядом. — Как дела?