Забыть, чтобы вернуться.

На дворе тысяча восемьсот девяностый год. Пару дней назад жители столицы королевства Румынского — Бухареста, отпраздновали наступление последнего десятилетия девятнадцатого века. Время нынче для государства спокойное, я бы даже отметил, что в некотором роде счастливое, посему горожане довольно бурно веселились. Благо, погода им это позволяла, зима выдалась на редкость теплой, водоемы даже не покрылись и тонким слоем ледяной корки. — Думаю, нам нет резона покидать Бухарест. Без крови вампира мы состаримся и умрем естественной смертью, не вызвав особого подозрения у местных. Ведь может же человек дожить до ста лет, не так ли? С некой тоской взглянув на виднеющееся из окон поместья, озеро Флоряска, я посмотрел на своего собеседника, который сидел в кресле и попивал старинное вино. — Мне казалось, что тебе по нраву быть бессмертным. — Это действительно так. Благодаря крови вампира, которую мы с моим старшим товарищем исправно пили в течение нескольких столетий, мы прожили долго и выглядели гораздо моложе положенных нам лет. Мне максимум можно дать лет тридцать. — Тогда почему ты думаешь, что лучше перестать скрывать свою природу? — Я решил, что раз Дракула повержен, уже два года как, то стоит пересмотреть приоритеты. — Ты рано списываешь его со счетов, Григорий. Вакар пожал плечами и странно ухмыльнулся, лишь краешком рта. Надо отметить, что одежда нынешней эпохи ему больше к лицу, она скрывает нескладность его фигуры и делает его лик не столь отталкивающим. А может я просто к нему привык. За несколько столетий ко всему можно привыкнуть. Григорий стал моим учителем, наставником и, как он сам часто любит говорить, «нянькой» на эти долгие годы. Он присматривал за мной и в случае угрозы, нависшей над моим существованием, немедленно сообщал моему отцу, повелителю вампиров — Дракуле. Жаль только, что я не смог уберечь отца от краха… — Должен признать, что в твоих словах есть доля истины. Каждый раз, когда я недооценивал Влада, он доказывал мне мою неправоту. Так что сомневаться в его способности удивлять, я не имею права. — Хотелось бы мне больше походить на него. — Ты унаследовал от Влада упорство, — Вакар подошел ко мне, передал бокал вина и вернулся в кресло, — А от своей матери терпение. Два очень важных качества, которые помогут тебе достичь намеченных целей. И я, разумеется, всячески буду тебе помогать в их достижении. — Спасибо. Я развернулся лицом к зеркалу в позолоченной раме, висящему на стене. Отец всегда говорил, что я похож на мать. Я унаследовал от нее цвет и форму глаз, овал лица и вьющиеся волосы. Зато темный каштановый цвет волос явно пришелся от отца. — Но мальчик мой, во всей этой ситуации, меня больше беспокоит тот факт, что человек, погубивший Влада, бродит где-то рядом. Плакаты с его изображением даже здесь висят! Интересно, как Ван Хельсинг перепрыгнул из пятнадцатого века сразу в девятнадцатый? — Не произноси при мне имя этого мерзавца! — нахмурившись, злостно сказал я. — Мне придется еще не раз напомнить тебе о нем. Ведь отомстить за твоего отца нам придется в любом случае. — Не волнуйся. Моя месть будет страшна. Габриэль Ван Хельсинг, совратитель, предатель и убийца, нанес не один удар по моей многострадальной семье! Из-за него мои родители стали глубокого несчастными и погибли! Но ничего, я еще поквитаюсь с ним, и никакие ангелы небесные не уберегут его от моего приговора! Возмездие будет свершено! Сев напротив Григория, я посмотрел на огонь в камине. Языки пламени причудливо выплясывали свой замысловатый танец, и на мгновение мне даже показалось, как вместо них я вижу маленькие фигурки человечков. Тряхнув головой, я сказал Вакару следующее: — Отец всегда имеет запасной план. Я уверен, что и в этот раз он не изменил себе. — Почему он тогда не с нами? — Возможно, не может вернуться сам. Ему нужна помощь со стороны. Григорий откинулся на спинку, сложил руки на груди и, чуть прищурившись, внимательно вгляделся в мое лицо: — Я знаю, когда ты такой, ты что-то задумал. В чем дело, мальчик мой? — Да, — коротко ответил я, не желая пока распинаться о своем замысле, — Нам настало время покинуть этот чудный город и вернуться в Богом забытую и Дьяволом полюбившуюся Трансильванию. А сначала, нам нужно кое-кого забрать. — Как понимаю, это нам совсем не по пути. — Да. — Мне все из тебя щипцами тащить?! Выкладывай уже всё! — Мы отправляемся в Вену. Я попросил аудиенцию у старого знакомого. — Ах, я мог бы и сам догадаться…! На следующий же день, собрав все самое необходимое, мы сели на поезд, который повез нас в один из самых красивейших городов Европы. Многие восхищаются Парижем, отец обожает Будапешт, Григорию нравится Санкт-Петербург, но мое сердце пленила Вена. Я часами могу бродить по этому городу, восхищаясь его достопримечательностями: Венской оперой, Бельведером, Бургтеатром… Однако эта поездка несет чисто деловой характер, так что прогуляться по любимому городу мне вряд ли удастся. *** Едва сойдя с поезда и выйдя из вокзала в город, дорогу нам перегородил рослый мужчина темной наружности: у него была смуглая кожа, темные волосы и черные бездонные глаза. Феликс. Мужчина добродушно улыбнулся нам с Григорием, и меня буквально ослепила его белоснежная улыбка. Я сдержанно улыбнулся ему в ответ, в глубине души радуясь тому, что мне не пришлось долго ждать встречи. — Рад снова вас видеть, Александр. И вас, Григорий. Надеюсь, путешествие было приятным? — Да, благодарю вас. — Хозяин повелел мне встретить вас, — он указал рукой в сторону кареты, запряженной лошадьми, — Он дал мне четко понять, что вы не намерены медлить. — Его прозорливость всегда поражает меня. — Как и всех, как и всех. Мы подошли к экипажу, и забрались внутрь. Феликс отдал приказ кучеру трогаться с места. Сначала лошади двинулись мелкой рысцой, но совсем скоро они понеслись галопом. Будучи по природе замкнутым, я не стал заводить беседу со своими спутниками, а окунулся в собственные мысли и воспоминания, разглядывая витрины венских магазинчиков и прогуливающихся прохожих. Человек, с которым я собирался встретиться, носит имя Себастьян Бади и как можно догадаться он далеко не обычный смертный. Мой отец познакомился с ним в Будапеште и через какое-то время они оба стали неустанно трудиться над выполнением двух интересующих великого вампира задач. Первая задача, состоящая в оживлении вампирских детей, была скорее волей отцовского повелителя, нежели его собственным стремлением; вторая же являла собой личное желание… Именно Себастьян навел справки о Викторе Франкенштейне и посоветовал отцу принять его деятельность во внимание, и именно он познакомил его с Квентином, со «скульптором», о котором я не хочу вспоминать после того, что этот гад сделал…! — Прибыли. Я, словно бы в первый раз оказавшись возле данного строения, окинул его взглядом. Снаружи владение Бади выглядело заброшенным: разбитые окна, обшарпанные стены с большими трещинами. Но я знал, что фасад не соответствует внутреннему содержанию. Власти города несколько раз пытались приспособить это «заброшенное» здание, однако, «неведомая» сила, не позволяла им сделать этого, посему на строение махнули рукой. Феликс открыл передо мной дверь, и я зашел внутрь. Контраст сразу же бросился в глаза. Убранство поместья было идеальным и роскошным: все оказалось дорогим и хорошо друг с другом сочетающимся. Возле крутой лестницы стояла высокая, худая, довольно пожилая женщина, с идеально прямой спиной и тугим пучком седых волос на голове. Управительница Ханна. С застывшей на лице миной безразличья она присела в реверансе и поприветствовала нас: — Добрый день, господа. Рада вновь вас видеть в этом доме. — Спасибо, Ханна. Не сказав больше ни слова, она развернулась, чуть приподняла подол длинной темной юбки и стала подниматься наверх. Я пошел за ней следом. На стенах в коридоре висело множество различных картин, каждая из которых являла собой один из смертных грехов. Самыми шокирующими являлись те, на которых изображались плотские утехи. Наиболее поразившей меня стала картина, ярко демонстрирующая оргию в древнем Риме. На ней мужчины и женщины, охваченные похотью, словно животные, совокуплялись в желании постичь невероятное удовольствие. — Они знали толк в развлечениях, — усмехнувшись, сказал Григорий. — Это отвратительно. — Дорогой мой, я иногда задумываюсь, точно ли с тобой все в порядке. Поморщившись, я ответил: — Не беспокойся, я предпочитаю женщин. У меня никогда не было женщины, которую я мог бы назвать своей возлюбленной. Даже девушки-подружки не было. Временами меня это волновало, но не особо сильно. Однако иногда мужская природа давала о себе знать. Зов плоти было невозможно утихомирить, и мне приходилось либо мастурбировать, либо посещать бордели для того, чтобы получить желаемую разрядку. Обычно после утех с проституткой я чувствовал себя мерзко и грязно…. Шлюхи развратны и не соответствуют моему представлению об идеальной женщине, лишенной порока. — Я тебя с женщинами никогда не видел. — Ты просто рано спать ложишься. Вакар громко засмеялся, и Ханна наградила его испепеляющим взглядом. Управительница не выносила шум, она предпочитала мертвецкую тишину. Как в склепе. Ханна открыла дверь, ведущую в кабинет Себастьяна, и жестом попросила зайти внутрь. Оказавшись в кабинете, я обратил внимание на странную жердочку, стоявшую возле окна. На ней сидело пять белых голубок и чистили перышки. Странно, зачем Себастьяну эти птицы? Они вроде как имеют божественную природу… — Мой относительно юный друг! Приветствую тебя! Проходи! Будь моим гостем! Себастьян Бади материализовался из воздуха и пристал передо мной во всем своем величии. Он был строен, худощав, хорошо сложен. В нем присутствовала некая утонченность, однако в тоже время от него веяло мощью и не возникало сомнений, что он хороший боец. Черты лица Себастьяна были острыми, казалось, что об его скулы можно порезаться, а об нос уколоться. Светло-серые глаза лучились теплым ядом. Кожа была белее алебастра и такая тонкая, что под ней без труда можно разглядеть сеть вен. Он протянул мне руку с длинными ухоженными пальцами. Мы обменялись крепким рукопожатием: — Забавно, но я думал, что больше не увижусь с тобой. После того как Дракула погиб ты ни разу не поинтересовался ходом нашего с ним дела, да и вообще никак о себе не заявлял, — разглядев за моей спиной Григория, он поприветствовал и его, — А с Вакаром я уже лет сто как не виделся. Здравствуй. — И тебя рад видеть, Себастьян. — Знаю, я должен был обратиться раньше, но мне нужно было время, чтобы прийти в себя. — Понимаю. — Я все обдумал и решил, что надо закончить начатое и заняться другим делом, не менее важным. — Ясно. Склонив голову набок, я поинтересовался: — Ты словно бы знаешь о моем замысле, Себастьян. Он широко улыбнулся, продемонстрировав зубы. Клыки у него были золотыми: — Догадываюсь. Вам надо перевести дух, все же путь был не близким. Хотите выпить? — С удовольствием. Себастьян дважды хлопнул в ладоши, и пять голубок слетели с жердочки. Опустившись на пол неподалеку от нас, они перевоплотились в прекрасных девушек в легких белоснежных платьях. Ну, я думаю, что все они были хороши собой, ибо мой взгляд был прикован лишь к одной из них. Маленькая, хрупкая девушка с огненно-рыжими волосами и небольшим количеством веснушек на лице посмотрела на меня большими изумрудными глазами, в которых плескалась тоска. Что-то в ее взгляде покоробило меня, и я почувствовал себя крайне неловко. Она походила на жертву, которую я собирался принести темным богам. А ее наряд лишь усиливал ощущение того, что я монстр, жаждущий уничтожить чистоту и невинность. Рыжеволосая прелестница перевела взор на Себастьяна и в ее глазах отразилась злость и презрение, в то время как остальные девицы смотрели на своего властелина с трепетом. Красавицы присели в реверансе и хором спросили: — Что пожелаете, наш господин? — Девочки, обслужите нас. Принесите все самое лучшее для моих гостей, — девицы еще раз поклонились и гуськом вышли из кабинета, дабы выполнить поручение своего хозяина, — Хорошенькие, не так ли? — поинтересовался у нас Бади. — Это либо подражание, либо пародия, — вставил замечание Вакар. — Ты об очаровательных невестах Дракулы? Каюсь, решение завести себе этих славных птичек навеяно влиянием Владислава. Пять красавиц и все разные: Софи, Сара, Нина, Тереза и Элизабет. Себастьян сел за стол, мы же заняли места напротив. Девушки уже вернулись, неся с собой графины с напитками, блюда с закусками и фруктами. Я вновь встретился взглядом с рыжеволосой красавицей. Она инстинктивно вжала голову в плечи, словно боясь, что я могу вскочить и накинуться на нее с кулаками. Интересно, как ее зовут? Может, Элизабет? — Откуда они? — спросил я Бади, желая незаметно для него подкрасться к обсуждению девушки, которая по какой-то причине запала мне в душу. — Думаю, что местные. — Думаешь? — Я не знаю, когда я их приобрел, то не спрашивал их биографию. Невольно меня передернуло. Верона, Маришка и Алира по собственной воле остались с отцом, а эти же несчастные стали просто рабынями Себастьяна. Это не правильно. Когда девушки поставили все принесенное на стол, Бади взмахнул рукой и четверо из них, обратившись обратно в птиц, вернулись на жердочку. Кроме рыженькой. Неужели так заметно, что она меня заинтересовала? Как оказалось, девушка осталась, чтобы при необходимости подлить нам напитка или принести что-нибудь. Около получаса мы соблюдали формальности и вели светскую беседу, попивая бренди. Мы вспоминали совместное прошлое, обсуждали последние новости в мире политики и прочее. Но, хозяин поместья понимал, что долго тянуть с основным делом нельзя: — Итак, Александр, перейдем к делу. Ты приехал забрать ее? — я кивнул, — Раз теперь ты занимаешься этим делом лично, я должен буду тебя проинструктировать. В это же время открылась дверь. Феликс вкатил в комнату металлический ящик, чем-то напоминавший по форме катафалк. Себастьян, указав на него, сказал: — Квентин проделал потрясающую работу по восстановлению. Никогда не видел ничего подобного! Он, конечно, оказался той еще мразью, но, уверяю тебя, Александр, она в целости и сохранности. Я встал с места, подошел к ящику и положил на него раскрытую ладонь: — Она там…? — Уже очень давно. Все это время я оберегал ее от саморазрушения, так сказать. Сущность внутри, но нужен толчок, разряд. А для этого нужно создание Франкенштейна, — Бади подошел ко мне, — Его нужно отыскать, чтобы закончить дело. Эксперимент с вампирскими отпрысками наглядно показал, что не один Бог может создавать жизнь на планете. — Я его найду, не сомневайся. — Верю… Ты ведь еще не видел ее, да? Хочешь взглянуть? Не дожидаясь моего ответа, Себастьян и Феликс раскрыли ящик и продемонстрировали его содержимое. На красном бархате лежало обнаженное тело женщины с красивой упругой грудью, плоским животом и стройными ножками. Голову прелестницы венчала копна золотых волос. Наклонившись к ней ближе и коснувшись кончиками пальцев ее чуть вздернутого носа, я шепотом произнес: — Мама… Ни один мускул не дернулся на лице княгини Марии. Веки были плотно закрыты, и я не мог увидеть ее глаза, такого же цвета, что и мои собственные. Ее тело лишено жизни. — Скоро ты вновь будешь ходить по земле. Я тебе покажу новый мир. Он тебе понравится. — Ты должен учесть, что это будет большим потрясением для нее. Придется первое время за ней пристально следить, чтобы Мария ничего с собой не сделала. — Она справится. Она сильная… Григорий! — подозвал я Вакара, — Иди, взгляни на нее. Мама такая, какой я ее запомнил. Нет, даже лучше! — Спасибо, не хочу. Если твоя затея удастся, я еще налюбуюсь на ее истерики! — Старый ворчун, — под нос пробубнил я. — Я все слышу! — Забавно, только сейчас заметил, что Элизабет похожа чем-то на нее, — Я перевел взгляд на Бади и тот указал кивком головы на рыжеволосую девушку. Надо же, с именем я угадал, — Определенно. Форма лица, телосложение… да-да… Видимо, эти современные ученые правы относительно наших предпочтений. Приглянулась тебе девица, да? Элизабет обхватила себя руками и задрожала. Она знала, кто мы на самом деле и боялась нас. — Ты прав. Я даже готов пойти на наглость и попросить уступить мне красавицу. Себастьян обошел девицу кругом, осмотрел внимательно, а затем утвердительно кивнул: — Ах, что не сделаешь для давнего сотрудничества! Забирай ее, она твоя, — он подтолкнул Элизабет ко мне. Девушка оказалось на слишком близком расстоянии, посему поспешила отступить на шаг, — Я передам тебе вещицу, что позволит управлять ею. Захочешь, она спляшет для тебя, захочешь, попку подставит… Любой каприз! — Я вам не вещь! — внезапно сказала красавица. Голос ее был глубоким, низковатым и несколько не соответствующим образу. Чувствовалась дерзость. — Ах, милая, я бы тебя велел выпороть. Но, увы, я больше не твой хозяин. Ты радуйся, Лизи, насколько мне известно, мужчинам, носящим фамилию Дракула, нравятся своевольницы.