Животный магнетизм

Это было выше её сил. Всё это телесно-душевное противостояние здорово изматывало. И эта истома была томительна и тягуча. От всего этого у девушки не на шутку разболелась голова. Хотелось как можно скорее расслабиться. Тело давно знало, что ему нужно для расслабления. Да и разум знал, но боялся этой мысли, поэтому пытался загнать её куда подальше. Но всё это было не так просто, особенно когда Нацу был столь настойчив, безумно ласков и трепетен, даже чуток. Он угадывал каждую мысль, каждое желание её тела. А когда он остановился, то она слегка разочаровалась. Постепенно нарастающее и подогреваемое напряжение должно было разрядиться физическим блаженством, а получается, что выстрелили в «молоко». Эта заминка для уже смирившейся со своей участью девушки была как глоток новых сил для оказания сопротивления. Но то, что Нацу решил развернуть её вновь к себе лицом, было для блондинки полной неожиданностью. Она даже забыла, что должна кричать и вырываться. Всё произошло внезапно. Нацу лишь взял её за подбородок и вплотную склонился к её лицу. Его глаза оказались столь близко, что она растерялась, но взгляд девушки всё равно нервно забегал где-то в стороне. Она почему-то опасалась смотреть ему в глаза. Как будто если их взгляды пересекутся, то всё. Баста! Последняя линия обороны сломится под натиском, и Драгнил спокойно сможет приступить к главному. Эта игра в догонялки глазами продолжалась недолго. Стоило ей на мгновение зацепиться за его взгляд, и она уже не смогла отвести своих глаз в сторону. Их как будто магнитом притянуло к его зрачкам. И всё. Она поплыла в прямом смысле этого слова. Лишь всмотревшись в иссиня чёрные зрачки, как она начала проваливаться в пустоту. Сознание начало ускользать. Его глаза подействовали на неё гипнотически. И она с этим ничего поделать не могла. Осталось только закрыть глаза, поймать волну и смириться с происходящим. Когда девушка закрыла глаза и практически на грани со стоном вздохнула, Нацу понял, что пора. Сейчас она целиком и полностью вся его без остатка, бери - не хочу. Он победно оглядел практически обнаженную, лежащую под ним напарницу, смиренно замершую в томительном ожидании дальнейших действий. Он уже больше не медля решил приступить к главному, хищно и плотоядно облизнувшись. Он пальцем скользнул между её половых губ. Люси уже была достаточно влажной, поэтому он не стал особо с ней играться, а стал аккуратно массировать вход во влагалище, слегка надавливая кончиком пальца и проникая внутрь. Хартфелия хоть и была напряжена как струна, но принимала его с большей охотой. Точнее тело уже было готово подстроиться под любое его движение. От осознания этой мысли девушке стало противно, и она поморщилась, но Нацу не обратил на это никакого внимания. Он лишь наоборот обрадовался, что девушка перестала оказывать сопротивление и в ход можно пустить сразу две руки. Поэтому, освободившаяся рука тут же опустилась на грудь Люси. Это мгновение запомнится ему надолго. Вздымающаяся, слегка набухшая от возбуждения грудь, от тяжёлого дыхания стала настолько чувствительной, что девушка даже и не знала, куда себя деть от этих обжигающих и волнительных ласк, но при этом она была всё так же молчалива и неподвижна. Сейчас он действовал как искуситель. Всеми своими действиями он заставлял девушку желать продолжения. Но и парень так долго не протянет. Поэтому чтобы не мучить ещё и себя, он аккуратно раздвинул её половые губы и пристроился у неё между ног. Проникновение в тело девушки оказалось болезненным не только для девушки, но и слегка дискомфортным для парня. Он не подготовил её для этого, и поэтому она была слишком узкой. Он не мог свободно войти в неё, пришлось приложить усилие, поэтому проникновение было поступательным. Её горячая плоть плотно прилегала к его пульсирующей. Под конец Нацу не выдержал этой пытки и качнул бёдрами, чтобы войти сразу по основание, вот тут Люси не выдержала и пронзительно закричала. Из глаз брызнули слёзы. Когда Нацу начал проникновение, Люси подумалось, что он пронзит её насквозь. Это было больно. Если бы она могла думать не только об этой новой пронзающей боли, то она, возможно, обратила бы внимание, что Драгнил старался действовать аккуратно. Она чувствовала, как его член трётся о её плоть, постепенно проникая глубже. Дыхание сбилось на хрип. Она готова была в голос закричать, лишь бы это всё прекратилось, чтобы он позволил ей успокоиться и привыкнуть, как-то поудобней расположиться. Но Саламандр не дал ей передышки, и эта пытка продолжалась. Девушка, было, обрадовалась, когда он замер. Она смогла собраться с мыслями, но это было всего лишь на секунду. Нацу стал более напористым. Резкое движение, после которого скольжение внутри Люси стало практически беспрепятственным. Она от боли закричала и всё-таки разревелась, когда почувствовала, что по бедру потекла струйка крови. Уж что-что, а особенности женской физиологии в таком-то возрасте девушка знала. А это означало одно. Драгнил забрал её девственность себе. Сейчас она испытывала противоречивые чувства. Вроде бы она сама дала добро на происходящее, но с другой стороны палку они всё-таки перегнули. Всё получилось не правильно. Не так! Совершенно не так представляла она себе свой первый раз. Обязательно после свадьбы в первую брачную ночь весь такой романтичный её новоиспечённый муж трепетно, нежно и аккуратно заберёт её девственность себе, а потом ласково будет любить её всю ночь напролёт. Сейчас же всё происходило с точностью да наоборот. Апатичные и пессимистичные мысли стали жалить сознание более усиленно, так, что девушке стало совершенно всё равно, что творит с её телом её напарник, и она попросту выпала из реальности, но на этот раз не от гипнотического воздействия взгляда друга, а от того, что сознание никак не могло смириться с простым фактом: «Её друг, напарник и, возможно, возлюбленный насилует её». Как Хартфелия это допустила? Хотя, она тоже хороша, не смогла его вовремя остановить, да и в принципе не особо сопротивлялась, в физическом плане. Теперь ей оставалось только смириться и принять реальность такой, какую она сама себе создала и выбрала. Помимо сладких ароматов самой Люси, чуткий нос парня уловил уже знакомый ему, но сейчас до беспамятства дурманящий запах. Пока он пытался вспомнить, что это, он не предпринимал ничего. Эта заминка позволила девушке словно на автопилоте устроиться под ним поудобнее и привыкнуть к его члену внутри себя… Вспомнив, что это, его как будто водой холодной окатило. Ясность ума вернулась, как и осознание того, что он делает. Руки слегка задрожали от содеянного: он вступил с Люси в половой контакт. Слёзы на её лице, которое она так старательно пытается от него спрятать — он тому причина. И пока всё это не успело обрушиться на него водопадом, он поспешил извиниться. Прямо сейчас, немедленно. Секунда промедления, и он не сможет этого сделать, язык не повернётся, ибо огонь осознания собственных грехов сожжёт его изнутри. — Продолжай, — едва слышно прошептала она отрешённо и безразлично. И так обострённый до предела слух воспринял этот шёпот, чуть ли не как крик. Что, он не ослышался? Не она ли сопротивлялась буквально пару минут назад, пытаясь его как-то вразумить? Но эта животная сущность никак не покорялась ей. А сейчас, когда она всё-таки до него достучалась, то … было уже поздно?.. Но на эти мысли у Драгнила не было времени. Он вновь падал в пропасть, только на этот раз не по собственной прихоти, а по приглашению. Всё-таки он сломил её, подчинил её сознание? Темп он начал задавать по нарастающей, сначала плавно, а потом уже более агрессивно. Двигался резко и грубо, совсем не щадя девушку. Правда, таким своим поведением он хотел наказать не её, а себя. За всё: за свою беспечность, за то, что потерял контроль над собой, за то, что это он причина того, что драгоценная кровь Люси сейчас течёт по его и её бёдрам. Все эти мысли только подгоняли его, и он всё ускорялся и ускорялся, толчками, чуть ли не вдалбливая девушку в диван. Она уже не кричала, сил на крик не было… Он научился понимать язык её тела, и некоторые мысли. Которые роились у девушки в голове, для парня не были таким уж большим секретом. — Первая брачная ночь до свадьбы. Хвост феи всегда отличался своей неординарностью. Одной лишь фразой он вернул её глазам живительный блеск. Удастся ли ей очеловечить его, или же она сама утонет в его инстинкте?