Чудовище

      Эмили очнулась с жуткой болью в затылке. Проведя осторожно рукой по волосам, она нащупала здоровенную шишку. Подбородок тоже саднило. Хайделл, этот чертов ублюдок! А она то, наивная, думала, что навсегда избавилась от него!       В комнате было темно, сильно пахло марихуаной. Из угла послышался шорох затягиваемой сигареты. Медленно повернувшись на звук, Эмили смогла разглядеть лишь красный тлеющий огонек.       — Верниись ко мне моя роднаая Эмилиии! — пропел Хайделл и щёлкнул выключателем.       Яркий свет напольной лампы неприятно резанул глаза, вызвав пульсирующую боль в висках. Щурясь, она села на постели и со злостью посмотрела на него.       Развалившись в обшарпанном кожаном кресле, вытянув длинные ноги перед собой, Хайделл курил косяк. На нем была белая майка и клетчатая красная рубашка, закатанная до локтей. Синие узкие джинсы, грязные и рваные на коленях, заправлены в тяжёлые тюремные ботинки. Волосы заметно отросли, а борода сменилась недельной щетиной.       Волна жгучей ненависти и обиды захлестнула Эмили. Как она могла вляпаться в это снова?! Зачем пошла на ту чёртову станцию?       — Ну, так что насчёт той ночи в каталажке? Скажи, ничего так был миг… — произнёс он.       — Не было мига.       — Ты меня поцеловала!       Эмили ничего не ответила. Она никогда не вспоминала тот раз, до вчерашнего дня. Просто вычеркнула это дерьмо из своей жизни.       — Ну ладно, может и так… — Хайделл снова затянулся — Ну че? Пыталась меня забыть, а? Прогнать из головы?       — Пожалуйста… Я хочу домой… У меня есть ещё деньги… Сколько вам надо, чтобы вы, наконец, отстали от меня?!       — Братишке хватит того, что ты уже притащила.       Он отхаркнул и сплюнул на пол. Эмили с отвращением отвернулась, её от него мутило.       — Давай проясним… — продолжил Хайделл — Я не знаю, че происходит и как это называть, но… В общем, запал я на тебя, Улыбашка. Дааа, крепко так запал…       До нее не сразу дошёл смысл его слов. Черт, он что, только что признался ей в любви?       — Это такая шутка?       — Нееа.       — Боже, Как же я тебя ненавижу… — прошептала Эмили, и тут её прорвало — Ты убил Хоука! Ты запинал его до смерти! Ты изнасиловал меня и теперь сидишь здесь и говоришь о любви?! — орала она — Ты сумасшедший больной ублюдок! Я жалею, что не застрелила тебя тогда!       Её всю трясло. Она схватила тяжелую стеклянную пепельницу с прикроватный тумбочки и запустила в него. Хайделл пригнулся и та разлетелась в дребезги над его головой.       — Больше никогда так не делай. — спокойно произнёс он, стряхивая с себя осколки.       Но Эмили уже завелась. Гнев пересилил страх, и теперь она его не боялась!       — Лучше отпусти меня. — угрожающе прошипела она — Или я прикончу тебя во сне…       — Сука ты праведная. — ухмыльнулся Хайделл — Готова отвернуться от кого-то потому, что он не подходит под твои буржуйские стандарты. Папаша тобой гордился бы… И я уж точно не насиловал тебя, золотая моя! Ты ж сама меня позвала. У меня тут и видосик один есть, кстати, от тебя на память остался… Хочешь, как нить вместе посмотрим?       — Иди к черту! — огрызнулась она.       Хайделл покрутил в руках косяк.       — Шмальнуть хочешь?       Она отрицательно покачала головой.       — Давааай, детка, тебе надо расслабиться…       И с этими словами он встал и направился к ней. Она попыталась спрыгнуть с кровати, но Хайделл оказался проворней. Схватив Эмили правой рукой за шею, он грубо уложил ее обратно. Глубоко затянувшись, затушил бычок об матрас и зажал ей левой рукой нос, вынуждая разомкнуть губы. Он вдохнул в неё столько едкого горького дыма, что она с непривычки закашлялась, и из глаз брызнули слезы.       Хайделл довольно похлопал Эмили по щеке.       — Уже лучше, правда, Улыбашка? Ну и че теперь? Перепихнемся или просто за ручки подержимся?       Эмили оттолкнула его, перекатилась на край кровати и её вывернуло на грязный пол…