Чудовище

      Прошло четыре месяца с тех ужасных событий. Душа Эмили почти излечилась, она сама порой удивлялась, как быстро пришла в себя.       «Сколько же дерьма может вынести человек и при этом не сойти с ума» — иногда думала она.       Эмили наотрез отказалась от политики и переехала из Вашингтона в Нью-Йорк. Отец ее не винил. Теперь, она жила обычной жизнью богатой девчонки: ходила по магазинам и SPA салонам, гуляла и веселилась с подружками. Это здорово отвлекало.       Эмили неспешно шла по мощеной дорожке через городской парк Манхэттена, наслаждаясь осенними пейзажами. Стоял чудесный октябрьский денек. Солнышко ласково пригревало, в пруду плескались утки, а прохожие улыбались ей в ответ.       «Как же хорошо!» — подумала она.       На встречу шел худой парнишка, в кепке «Бронкс» и спортивной куртке с капюшоном. Когда они поравнялись, он резко дёрнул её за сумочку и сунул туда небольшой коричневый пакет. Эмили отпрянула и сумка выпала из рук. Застигнутая врасплох она совсем не разглядела лица того, кто так бесцеремонно вторгся в её личное пространство. А когда подняла глаза, он был уже слишком далеко, удирая от нее со всех ног.       «Что за черт…» — подумала она и подняла вещи.       На бумажном пакете значилось её имя. Эмили.       Неприятное предчувствие, разлилось холодной волной по телу. Она аккуратно вскрыла его.       Внутри лежала стопка фотографий, на которых голая Эмили страстно извивалась под Хайделлом. У неё закружилась голова, память мгновенно вернула её в тот страшный день. И тут бумажный пакет завибрировал. На дне его она нашла древний кнопочный телефон. Она таких никогда и не видела. Брать трубку ей совсем не хотелось, но разве у неё был другой выбор?       — Алло?       — Ну, здравствуй, милая.       — Кто это?       — Алекс. Как тебе фотки? Хайделлу они очень понравились. Он каждый день смотрит это чертово видео, вспоминая о тебе.       — Какое видео? — с дрожью в голосе переспросила Эмили.       — То самое, где он тебя трахает.       Эмили молчала, она не знала, что следует говорить в таких ситуациях. Значит, эти больные ублюдки собрались шантажировать ее. Или может быть ее отца? Внутри все сжалось от страха. Нужно предложить ему денег!       — Сколько?       — Приходи на станцию Централ Парк, завтра в полночь. Если тебя не будет я солью его в интернет.       И он повесил трубку.       Первое желание было позвонить и рассказать все отцу. Но тогда придётся показать и фотографии. А этого она не могла сделать. Если отец узнает, он умрет! Или умрет она… Нет, она должна сама разобраться!       На следующий день Эмили стояла в назначенном месте в назначенное время. Она крепко держала в руках сумку, в которой было 50 тысяч долларов, заблаговременно снятых с её личного счёта. Отец убьет ее, когда узнает, но это было меньшее из двух зол. Фото она сожгла еще вчера, в мусорном баке парка.       Подъехал очередной поезд и телефон зазвонил.       — Да?       — Садись в вагон, выйдешь на конечной.       — Но… — начала было Эмили, но Алекс уже повесил трубку.       Пришлось подчиниться.       Она села у окна, подальше от остальных пассажиров. Это было не сложно, кроме нее в вагоне было всего несколько человек. Эмили достала из кармана мятную карамельку, развернула и положила в рот. Ее всегда укачивало в поездах.       Конечная станция была в Бронксе. Вонючая дыра, заваленная пищевым мусором, газетами и окурками. Она не единственная вышла здесь, но все равно было очень страшно. Дорогая одежда и обувь выдавали в ней богатую девочку. Звонка все не было и она начала нервничать. Кое-кто из пассажиров оборачивались на нее, но все равно продолжали спешить по своим делам. А она так и стояла, переминаясь с ноги на ногу. Прошло минут пятнадцать, прежде чем телефон, наконец, зазвонил.       — Да! — облегченно ответила она.       — Видишь справа дверь?       — Дверь?       — На ней твое имя.       И правда, кто-то размашисто написал на двери в мужскую уборную станции: «Эмили Уорнок — шмара трехгрошевая».       — Заходи туда.       Эмили брезгливо взялась за ручку и открыла дверь нараспашку. Изнутри, заложив руки в карманы, на неё смотрел ухмыляющийся Хайделл.       Нет! Пожалуйста, Господи! Только не он! Она рванулась было прочь, но тот ловко схватил её за рукав кожаной куртки и втащил внутрь, захлопнув дверь с такой силой, что та чуть не слетела с петель.       — Поймал! — прошептал он ей на ухо, прижимая к грязной стене.       Эмили не поддавалась. Она кричала, брыкалась и царапалась как дикая кошка. А его это только еще больше забавляло.       — Ну, давай, девочка! Ну че ты ломаешься? Че как не родная…       Хайделл склонился над ней и впился своим ртом в её губы, и она тут же его укусила.       — Ах ты ж сука мелкая! — произнёс Хайделл, сплевывая кровь, и врезал ей в челюсть с локтя.       Голова Эмили дернулась, ударилась затылком о бетонную стену, и девушка потеряла сознание.