Глава 80
27 декабря 2012 г. в 20:29
В темноте, глубоко под землей, возились двое – могильную тишину нарушало только тяжкое, сиплое дыхание, а работу их освещал один-единственный факел в руке третьего их сообщника: не считая светильника, который был вставлен в каменное кольцо в стене. Эти люди были не робкого десятка, но и то их пробирал озноб, пока они делали свое дело, - и вовсе не от холода, царящего в склепе даже летом. Легенды, ходившие об этой земле и ее господах, были слишком страшны.
Один из осквернителей гробницы замысловато выругался по-венгерски.
- И хоть бы одно имя на этих гробах!
Второй выпустил из рук тяжелую мраморную крышку саркофага и засмеялся.
- Ты думаешь, они своих покойников навещают и здороваются? Они их сами боятся…
От такой шутки всех передернуло.
Первый взломщик перекрестился – большим православным крестом – и посветил кругом себя факелом, озаряя паутину, опушившую каменные стены и гробы.
- А, вот вижу имя, - он указал огнем на надпись, выбитую на стенке одного из саркофагов. – И вот еще…
- Тихо вы!
Тот, кто держал факел, гулко притопнул ногой, и от этого звука порскнула и пискнула где-то мышь; венгры, возившиеся с саркофагом, разом выпрямились и вскрикнули.
- Ты сдурел?..
- Сами вы сдурели! Я понял! Заходите с другого конца, - утерев пот со лба, велел державший факел венгр своим товарищам. – Этот Кришан лежит крайним, потому что его хоронили последним!
- Он же не последний в роду, - пробормотал один из венгров, послушно отходя от саркофага, крышку которого сдвинули, но так и не вернули на место.
- Верно, не последний, - отозвался второй. – Но после него здесь умерла только княгиня, которая лежит в Валахии, а не в Трансильвании…
Сердца всех осквернителей фамильного склепа Кришанов сжались от трепета перед женщиной из этого рода, имя которой было у всех на устах даже спустя столько времени после ее смерти.
Примолкшие венгры прошли на другой конец склепа и сгрудились около последнего гроба. Факельщик осторожно обошел беломраморный саркофаг и осветил стенки, одну за другой.
- Никаких надписей… - пробормотал он.
- Все равно. Это должен быть старый Кришан! – оборвал его первый грабитель. – Давай, навались!..
Охнув, они навалились на крышку со всей своей немалой силой. Крышка со скрежетом сдвинулась.
- Готово!
Через мгновение все трое отпрянули, первый зажал себе нос.
- Ах, ты…
Он проглотил ругательство, как будто бы не решался браниться перед лицом – вернее, перед остовом того, кого они нашли.
- Какой дух идет!
- Свежий дух, - мрачно смеясь, подтвердил факельщик. – Должен быть наш старик!
Он шагнул к саркофагу и, зажав нос, заглянул туда.
- Седая борода… старик! Он самый! Давайте-ка, обшарьте его!
- А сам? Хорош уже командовать, - огрызнулся первый копатель. – Давай-ка теперь ты поработай!
Никому из троих не хотелось притронуться к мертвецу первым – не столько из брезгливости, сколько из страха, в котором никто не решался признаться.
Наконец факельщик с бранью сунул огонь в руки первому из венгров.
- Трусы!
Он схватился за крышку и так рванул, что чуть было не свалил ее на пол, один. Его товарищ, спохватившись, кинулся помогать. Вдвоем они с кряхтеньем сняли крышку и опустили на пол, почти бросили; мрамор ударил о мрамор.
- Треснула… Ну и пес с ней!
Все внимание уже было занято мертвецом. Факельщик, держась за спину и морщась, тем не менее, был не намерен никому более уступать первенство; он рьяно полез в самый саркофаг, под самую седую бороду боярина Кришана. Еще мгновение – и венгр с победным криком отшатнулся; в руке его что-то тускло блестело.
- Огня! – крикнул он.
Находку ярко озарило пламя факела. Новый факельщик явно досадовал на свою уступку; а старый торжествующе засмеялся, поворачивая драгоценность то так, то эдак.
- Вот она, моя прелесть!
В руках у него было ожерелье из серебра и фаянса – простое, пожалуй, не по чину великому боярину; но венгр погладил его и даже поцеловал, хотя только что снял с шеи покойника. Он убрал украшение за пазуху.
- Теперь надо пощупать его насчет книг или бумаг…
- Да ну, не может при нем ничего быть, - сказал первый венгр, которому теперь хотелось только поскорее уйти отсюда. – Кто мог знать, что он помрет! Говорили, с испугу! Если только он книги при себе все время носил…
- Давайте, пощупайте, - велел первый факельщик, доставший ожерелье, - с него было уже достаточно подвигов. Он отошел подальше и скрестил руки на груди, точно оберегая свою находку от всех посягательств.
Венгры торопливо и гадливо, ругаясь под нос, осмотрели останки – и с разочарованием или облегчением выпрямились.
- Чистый, при себе ничего нет!
- Ну вот и славно, - вздохнул второй факельщик. – Идемте отсюда! Нам еще в библиотеку!
Они, казалось, знали, что искать в библиотеке Кришанов, которая была не слишком велика – но и не мала для рыцаря их века.
Не закрыв потревоженных гробов, вся троица направилась к взломанным бронзовым дверям – не слишком-то прочным: но едва ли Кришаны думали защищать железными запорами место, хранимое куда более могущественными силами.
Осквернители один за другим выбрались из-под земли – и воззрились на замок Кришан, ночной замок, в котором горел одинокий огонь. Да: огонь горел в одном из верхних окон.
- Все хорошо, - увидев этот знак, прошептал первый венгр и улыбнулся в светлую бороду. Факельщик, которому больше всех повезло, погладил свою грудь с припрятанным сокровищем. Потом троица направилась к чернеющей вдали громаде. Они выше подняли свой факел, озаривший совсем недешевое вооружение, улыбающиеся бородатые рты, блестящие глаза. И вскоре навстречу им выплыл такой же светильник – в руке одинокого человека, заговорившего также по-венгерски.
- Нашли что-нибудь?
- Нашли! – откликнулся счастливец. – Как там у вас?
- Все спокойно! Идемте быстрее, пока никто не заметил!
- А кому теперь замечать? Одним только мужикам, а они напахались в поле и спят себе, как усталая скотина…
Грубые и торжествующие голоса, торжествующий смех теперь зазвучали свободно. Троица грабителей, однако, не спрашивала своих сообщников, шарили ли они в библиотеке – должно быть, что искать среди книг, знали только те, кто возглавлял отряд.
Факелы в крепких руках небрежно, походя осветили окровавленный труп, валявшийся на пороге. Венгры прошли мимо, ступив в лужу свежей крови и наследив по всей лестнице, которая вела в главный зал. В зале лежало еще несколько мертвых – простых слуг и воинов, захваченных врасплох. Иноземные гости были удивлены, застав здесь даже таких обитателей, – им было сказано, что замок Кришан давно заброшен...
Однако трансильванская верность оказалась крепче, чем они думали: но теперь это ничему уже не мешало. Грабители прошли в библиотеку Раду Кришана – и факельщик-счастливец тут же сел на лавку и привалился к стене, занавешенной гобеленом, давая отдых спине, которую все-таки надорвал. Он попросил, чтобы ему дали подержать огонь.
Поиски продолжались недолго – и теперь успех ждал и остальных: несколько свитков и одна тяжелая книга перекочевали в сумки и за пазухи. Все теперь улыбались и смеялись, хлопали друг друга по плечам. Факельщика с ожерельем мертвеца и с сорванной спиной подхватили с лавки под руки.
- Вперед, ленивец! Отдыхать будем потом!
Венгры покинули замок, спустились по ступеням и сели на коней, которые были привязаны во дворе.
Не обменявшись друг с другом больше ни словом, грабители - как когда-то выезжал с этого самого двора великий боярин, господин Трансильвании, - дали шпоры и помчались в темноту.
Проехали они недолго – пострадавший факельщик запросил отдыха. Непристойно ругаясь, его товарищи вынуждены были остановиться; все спешились и сели на землю, и кое-кто вместе с факельщиком сразу растянулся на траве. Двое предложили развести костер.
- Да ведь заметят! – заспорили товарищи.
- И пусть их, - махнул рукой самый старший. – Мало ли тут костров! С тех пор, как господаря Влада свалили, цыгане почем зря шастают…
- Тихо! – одернули его при упоминании Дракулы.
Однако, посовещавшись, костер развели – победители опасались: опасались нечистоты места и того, что могло к ним привязаться в склепе. Но какова бы ни была нечисть, она всегда боится огня.
А им уже казалось, что вокруг них сжимается кольцо – стоило сесть в круг, и точно какая-то сила возрадовалась такой фигуре. Венгры посмотрели друг на друга, на свои мужественные лица в свете братского костра, и посмеялись над собственными опасениями. Кто мог взять их! Еще никогда не бывало, чтобы один ледащий мертвец одолел многих живых и крепких мужчин, это все бабьи сказки.
Удальцы пустили по кругу флягу, а потом даже вздремнули у костра, выставив часового. Сон их был крепок, но не одному казалось в забытьи, что холодная рука хочет взять его за сердце.
Однако на них никто не напал – и венгры проспали несколько часов, пока не занялся рассвет. Тогда они подкрепились сухарями и, еще раз хлебнув из фляги вкруговую, сели на коней и без оглядки помчались на запад – в Венгрию, куда лежал их путь. Больной больше не жаловался: во сне ему полегчало, и чужая земля безостановочно, спасительно убегала под копыта.
Пока они не схлестнулись с отрядом турок.
В Трансильвании турецкое иго ощущалось не так, как в Валахии, - и о том, что они сейчас все равно, что на турецкой земле, венгры вспомнили только тогда, когда услышали молодецкий посвист, крики "Аллаху акбар*!" и увидели сверканье искривленных мечей. Нет, перед ними были не разбойники, а настоящие воины; и турки вступили с венграми в бой, не начиная никаких переговоров.
- Дракула! – закричал предводитель венгров, первым бросаясь на того, кто казался предводителем турецкого отряда, самого представительного из нападавших.
- Дракула! – повторили его воины; и яростно схлестнулись с врагом следом за вождем.
Турок было больше числом, и умением они тоже взяли; и бой кончился их полной победой. Факельщика с сорванной спиной и с ожерельем за пазухой выбили из седла в первую же минуту, и он лишился чувств. Потому и уцелел до тех пор, пока все его товарищи не оказались перебиты. Турки, взбеленившиеся при звуке имени Дракулы, не пощадили никого.
Когда все стихло, предводитель турок, красивый рослый мужчина с подстриженной черной бородой, посмотрел сверху вниз на мертвого вождя венгров – его всклокоченная борода торчала кверху. Осман усмехнулся и поставил убитому ногу на грудь.
- Дракула, - пробормотал он сквозь зубы. – Что за ослы!
- Мы бы все равно вытянули из них всю подноготную, если бы кто и остался жив, - улыбаясь, откликнулся другой турок. Вождь кивнул.
- Обыскать! – приказал он, указав пальцем на трупы.
Приказание было немедленно и подобострастно исполнено. Вскоре к ногам предводителя свалили груду свитков и почтительно положили книгу в бархатном переплете. Забыв о важности, осман упал на колени и впился взглядом в найденную книгу; расстегнув застежку, открыл, пробежал глазами несколько латинских строк и просиял.
- Хвала Аллаху, - сказал он.
И тут внимание турка привлек стон, донесшийся из травы.
В мгновение ока он очутился около несчастного факельщика, приставив к его горлу свой меч.
- Собака! – сказал турок сквозь зубы.
Смертельно бледный осквернитель гробницы пытался обжечь его таким же презрением.
- У меня есть кое-что… чего тебе не понять, - простонал венгр; ему самому казалось, что он лежит на раскаленном железе, так была разбита несчастная спина. – Об этом я буду говорить только с тем, кто тебя послал!
Турок, не слушая больше пленного, выпрямился и убрал оружие в ножны. – Он жив и не ранен! – радостно оповестил он своих воинов. – Отнимите у него все, чем он может лишить себя жизни, а мы доставим его к нашему большому белому паше… Обыскать его немедленно!
Вскоре венгр лишился своей драгоценной добычи, и теперь на нее так же алчно, как сам факельщик, таращился турок.
- Так-так… не понять, значит, - пробормотал он наконец, торжествующе улыбаясь и очерчивая пальцем серебряные витки.
Это украшение очень походило на приз, какие венгерские рыцари брали на турнирах. Но среди линий ожерелья, складывавшихся, казалось бы, просто в один из трансильванских цветочных узоров, спрятался дракон, изогнувший спину.
- Нам послал тебя сам Аллах, - сказал осман факельщику, который успел уже тысячу раз пожалеть, что не догадался… или не нашел решимости лишить себя жизни, пока его не нашли. Правда, все самоубийцы попадали в ад. Но разве не в ад его повезут теперь – ад, какого не выдумает и сам сатана?..
На осквернителя склепа Кришанов опять повеяло смрадом, чудовищной отравой, которая вызрела за протекшие месяцы в каменном гробу валашского рыцаря, унесшего свое величайшее сокровище с собой в могилу, но не уберегшего его и там… до поры до времени.
Венгр, первым коснувшийся тела Раду Кришана, взмолился об избавлении, но небеса не вняли.
*"Аллах величайший" (араб.) - слова, входящие в намаз, ритуальную молитву мусульманина.