Пускаюсь в последний путь.
Аккуратно вывожу буквы по пожелтевшим листам ежедневника. Кто-то посоветовал мне записывать все, что меня беспокоит, чтобы окончательно не тронуться умом. Когда-нибудь я оставлю его тебе, раскрою все свои карты, но не сейчас. Ты еще не готов. В тебе играют детская наивность и пустые мечты, а я медленно погружаюсь в непроглядную темноту. И ты — мой свет в этой черной мгле. Даже не знаю, смогу ли я когда-нибудь снова посмотреть тебе в глаза. Две крохотные карие Вселенные, который всегда смотрят на меня с такой любовью и твердят одно и то же. Я прощу тебе все.И мы не можем повернуть время вспять.
Я не хочу тебе лгать, не хочу окутывать своим обманом, но по-другому не могу. Солнце скоро встанет, а я здесь, наедине с собой, пишу про свои ненормальные сны и прошу у господа только одного: лишь бы сейчас твои щеки не мокли от слез. Прости меня, мой маленький, и не прощай никогда... Не надо меня прощать. Не дай своей любви погубить все, к чему мы так упорно шли столько лет. Я не стою твоей мечты, твоих стараний, слез от боли во всем теле и пролитого пота и крови. Мы снова родились не в том мире и не в то время. Просто скажи мне однажды, что твое сердце больше не болит из-за меня. Ты можешь лгать кому угодно, но меня ты не обманешь.Все в этом мире тянется к свету, кроме меня. Я погружаюсь в черноту.
В ушах стоит сирена, и я сам не понял, когда успел заплакать. Господи, как низко я упал. Разревелся как мальчишка. Что ты со мной сделал, Кюхен-а? — Ты слышишь меня? — донесся откуда-то знакомый голос, но я не совсем понимал, кто это был. — Спустись на землю, Сонмин. Ты понимаешь, чего это всем нам может стоить? И я закрыл глаза, даже не прислушиваясь к словам этих лицемерных ублюдков. Они позвали меня сюда, чтобы растоптать в грязи? Да на здоровье. Хуже уже просто не может быть. — Я все сделаю, только не трогайте его. Не говорите ему ничего. Просто дайте спокойно петь дальше. Умоляю. — Ты должен сделать так, чтобы никто ничего никогда не узнал, — слова «верховного владыки» наконец вернули меня на землю. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить уйти вместо меня. Именно так начался мой самый огромный обман. Я даже не понимаю, кому вру больше: людям вокруг, тебе или себе. Именно так начался наш конец. Почему из нас двоих только ты вечно попадаешь под дождь?Помогут ли реки крови из вен избавиться от этой боли?
Слезами из моих глаз покрылся весь стол. Я и не знал, что в моем теле может быть столько жидкости. Дрожь в руках не позволяет даже нажать на эту чертову кнопку. Ты звонил так много раз, а я бесстыдно смотрел на экран и рыдал. Покрываю тебя своей черной ложью и надеюсь на то, что ты в ней не утонешь. А потом роняю голову на стол и смотрю, как чернила растекаются по бумаге от противной жидкости. Течение из слез уносит написанные черной пастой буквы на другой лист, и я понимаю, что так правда ускользает от тебя. Ты никогда ни о чем не узнаешь. Никогда.Мы можем уничтожить друг друга, но наша любовь никогда не умрет.
И в какой-то момент я услышал твой голос с небес. Сначала ты пел мне мою любимую песню, как раньше, когда я не мог уснуть. А сейчас прозрел, что провожал меня навсегда. Тогда ты закричал и просил меня вернуться. Я протянул руку вверх, а потом понял, что лежал не в гробу — я падал в бездонную пропасть, из которой не было выхода. Я падал, казалось, целую вечность, в полной темноте. И вдруг маленький огонек сверкнул откуда-то сверху. Возможно, кто-то прыгнул вслед за мной. Молю, скажи, что это был не ты.А затем я оглянулся и не увидел ничего. И погрузившись в это «ничего», я осознал, что... Обман — черный.