Пи Мо Ри

      Этой ночью, если бы спросили моего скромного мнения, я бы его выразила двумя словами – Конец Света. Было темно, тучи заволокли небосвод, не давая ни единому проблеску света проникнуть на землю. Краски мира поблекли. Кое-где дома, объяты пламенем и только благодаря зареву пожарищ видны улицы и углы домов. Люди сами толком не могли понять, что происходит, но многие попрятались в родных стенах, а кто-то бросился наутек. Слышны крики отдаленные и перепуганные восклицания за нашими спинами. Мы с Кривеньким плечом к плечу прокладываем себе путь в самую гущу событий, оставив госпожу Пэк в безопасности и строго наказав присмотреть за телегой с добром.       Мы бредем по брошенному рынку, где негде, реют непроданные, уже ненужные одежды, какие-то штаны колышутся на ветру у двух прилавков. Наша цель дальше там, где крики громче и огонь ярче, но чтоб туда дойти, стоит пройти через этот темный рынок. Сами мы замотаны в одежды так, что и носа не видно. Такое себе подобие спецодежды из подручных тканей. Никаких юбок в пол! Какое же блаженство идти в штанах не переживая, что одно неловкое движение и носом вспорешь землю. Мы влажной тканью обмотали головы, оставив только глаза. Нет желания обжечь дыхательные пути и подохнуть из-за этого. Вода струйками стекала, ощутимо подмачивая одежду. Пусть. Так даже лучше. Огонь будет менее страшен.       Кривенький в руке сжимает старый верный меч. У меня же в руках отполированная палица, верный союзник в умелых руках и конечно же пара кинжалов за поясом. Чувство защищенности, которого так не хватало в Сонгаке, мягкими волнами обволакивает душу.       Неспешно двигаемся. Максимальная концентрация внимания. И слышим тоненький писк из-за перегородок прилавков, где раньше торговали одеждой. Подходим. Поджилки все же слегка потряхивает. Мой спутник настаивает на продолжении движения. И чего полезла, непонятно, но пересилить себя уже не могла.       Отрываю створки, держа наготове палицу и чуть не чертыхаюсь. На одеждах свернусь в пушистые клубки несколько представителей семейства кошачьих. Их не волновали отдаленные крики и запах гари. Недоуменно уставились на меня, мол - че хотим, чего тревожим? Писк повторился. Пищал кто-то из маленькой коричневой корзинки. Осторожно отодвигаю края серой ткани. Охренеть не встать. Там два младенчика. Совсем малютки. Немного странные, если так можно назвать непропорционально маленькие конечности в сравнении с одутловатым туловищем. И еще у них очень увеличенные зрачки. Глаза у одного малыша слезящиеся красные. Или это отблески пожара нашли свое отражение? У второго глаза тоже слезились, но точно не красные, возможно голубые. Два комочка, брошены на смерть, продрогшие, даже кричать не в состоянии. Наверно и голодные. Так и вижу, как мамка от страха и неизвестности бросает этих крох. Злости нет. Разум ясный. Достаю манюнчиков, славно, что хоть пуповина перерезана и завязана, и подкладываю их к кошкам. Они вполне индифферентно позволяют это проделать. Очень обрадовал факт, что некоторые оказались кошками кормящими. Спутник маячил за плечом и говорил, что можно малышей так и оставить. Нетушки. Спасибо, что рубаха была на мне не одна, и большого размера из крепкой ткани. Поместила туда кошек с малышами, и привязала их тканью поближе к телу, даря необходимое тепло. Такие себе мини гамаки получились. Сверху накинула жакет и еще раз подвязалась, чтоб по дороге не выпали.       Двинули дальше. Проходили через разные разломанные прилавки. Людей не попадалось. Мир, словно замер. Когда ни когда попадались бродячие собаки.       Позади, послышался топот большинства ног.       - Госпожа Пи!       - Староста!       Мужчины нашей крепости. Горстка из пяти человек, хорошо экипированных и с мечами наперевес.       - Как вы здесь оказались? – Кривенький, не преминул поприветствовать каждого, похлопав по плечу.       - Вас долго не было. Должны были вернуться раньше. Ваш сын, Джи Ён, всех взбаламутил староста! В крепости забеспокоились, и мы решили отправиться вам на… встречу.       На выручку. Вызволение. Отмщение. Эти слова не были высказаны, но молотом зависли в воздухе.       В нашу крепость приходило немало людей, но это в основном отверженные люди, никому не нужные старики, калеки, сбежавшие от позора девчонки, вдовы, беспризорные сироты, но приходили и те, кому меч в руке и запах битвы привычней мирской жизни. Такие ребята сейчас передо мной. Нет, не ребята – мужчины. Это в крепости, где все свои, они улыбчивые ребята. А здесь и сейчас, с моих глаз слетела пелена, что позволило увидеть ранее не столь заметное. Да, было видно по их стати и движениям, что-то армейское. Выправка, чеканный шаг, стальной взгляд.       - Э-э-э. – Немного стушевались воины. – Мы встретили госпожу Пэк, с молодой парой, и они подсказали, в какой стороне вас искать.       - Да, мы как раз спать собирались, как услышали крики. Парень и девушка из этого дома, - кивнул Кривенький в сторону зажиточного, довольно внушительного двора, - умоляли о помощи своим родственникам. Староста не смогла пройти мимо.       И обменялись такими понимающими ухмылками!       В такие моменты чувствуешь себя немного… одураченной и очень предсказуемой. Ладненько, не время для выяснений отношений.       Из-за стены доносились людские мольбы и причитания.       Махнула рукой, прекращая треп. Споро развязалась и запеленала малышей с кошечками, в глубинке куста выросшего у ворот. Все же это лучше чем в неизвестность их тащить, тем более я планировала вернуться, не смотря ни на что. Меня еще дома сын ждет.       Разрезала кинжалом отрез ткани на несколько лоскутов, Кривенький поддержал меня в этом начинании. Теперь у нашего маленького отряда хорошо прикрыты лица, что защитит от угарного газа, а так же позволит сохранить инкогнито.       Мы довольно быстро просочились во двор. Стало ясно, что императорская армия вершит дело огнем и мечом.       Женщина около тридцати, с распущенными волосами, представляла собой странное зрелище, она то замирала на месте, то начинала судорожно метаться по двору среди хаоса из живых дерущихся и мертвых тел, говорила быстро, скороговоркой. По-моему, у кого-то не все дома, и не мудрено при таких картинах. Я внимательно осматривала местность и людей. Под описание дедушки, за которого очень просил парнишка, подпадал только один человек. И он, сейчас скрючившись лежит на холодной земле, всеми силами мешая солдатам увести его. Женщина видать сильно надоела своим мельтешением, всего лишь миг, и фигуру женщины проткнуло древко копья. Ее распущенные волосы колыхались от ветра, голова пару раз дернулась, и тело ослабло, повисло на пронзившем его древке. Мои спутники замерли в шоке. Ведь убить беззащитную женщину – позор.       У меня шока не было, знала, что ей мы уже не поможем, нужно как можно скорее забрать с собой дедушку и всех кого еще сможем, и выбираться.       Меня поразила сама неестественность ситуации, создавалось впечатление, что мир перевернулся. Смертоносные копья, мечи, они поют и звенят от притока теплой крови. В этом бреде, который твориться вокруг, уже будешь верить даже в Ад.       Императорские солдаты упиваются вседозволенностью, морды потные, покрытые копотью и улыбками садистов. Сука. Как же бесят.       Мой отряд вступил в бой. Императорские поначалу растерялись, не ожидая отпора. Я следила за своими периферическим зрением. Умелые воины, сильные, надежные, даже не верится, что в крепость могли такие забрести. Мы не упускали друг друга из вида. Прикрывали спины и разили врагов. Не на смерть. Нет. Но ранения разной степени тяжести на долгую память им оставили. Хотя знаете, по правде сказать, если кто-то из них не выживет – горевать не буду. Поразил Кривенький. Его техника ведения боя, то с какой легкостью он отдавал команды. Что-то подсказывает мне, что они все, не совсем случайно оказались в стенах Мульёсэ.       Вскидываю кулак вверх, командую отход. Кого можно было, мы собрали в кучку и двинулись окольным путем, пока подмога солдатам не подоспела. Наши спутники периодически подсказывали где нужно повернуть, всхлипывали, но отчаянно храбрились.       По дороге к нам пристроились двое детей. Мальчик и девчушка, чумазые и перепуганные. О них взяла на себя заботу одна из женщин. Мне было не до них. Предчувствие паршивое. Наконец-то добрались до ворот, где в кустах, на глазах публики достала ранее спрятанных детей с кошками. Степень удивления окружающих перевалила за грань. Не до них сейчас. Уже привычно перевязавшись махнула рукой – в путь.        Наш отряд взял в кольцо спасенных, быстро засеменил по направлению к телеге. Стыдно сказать, меня чуть не запихнули к гражданским, что стоило мне толики нервов, а Кривенькому, за своеволие, получившему палицей по лбу - большой шишки, и теперь отчаянно ее растирал.       Даже не удивляюсь, что никто по всей улице не предложил зайти, хоть и были видны осторожно выглядывающие лица из окон. Как подозреваю, новый император внушил всем страх и никто не станет препятствовать действиям солдат. И если жители вызовут их недовольство – им не жить.       Путь обратно до телеги показался скоростным. Наша группа, едва выйдя на просвет, оказалась подвергнута нападению. Госпожа Пэк подхватив юбки, бросилась к Кривенькому, тот не растерявшись, подхватил ее в объятия. Парень и девушка, что до этого сидели, держась за руки, уже через мгновенье прижимались к груди дедушки и переговаривались с некоторыми спасенными. Мы вывели не многих.       Начался сильный ливень и переправу, небольшой мост через который мы добирались, размыло с берегов. По всему этому размытому грунту и глине можно запросто съехать прямо в быструю реку предварительно обцеловавшись с большим количеством камней. Телегу придется оставить, их невозможно переправить сейчас. Все что можно сделать, это отвезти в подлесок и утром послать кого-то за телегой и лошадьми.       Медлить нельзя. Если за нами погоня, а она за нами будет, стоит как можно быстрее переправиться и этим запутать следы. Почему будет погоня? Так это просто, дедушка, которого мы спасли, оказался не кем иным, как дедом принца Ван Ына, Ван Гю.       Я перебралась легко. Стою, жду остальных, теплые комочки с боков вошкаются. Понимаю, что уставшим промокшим людям нужна помощь. Пришлось снова отвязывать младенцев с кошками и прикрыть их жилеткой от капель дождя. Сразу продрогла.       Вижу, как в замедлении поскальзывается девчушка и рванулась, мгновенно рассчитав траекторию. На пути выпуклый шмат грунта, подозреваю под ним камень, но нет, очередной поток ливеняки размывает кости человеческой грудной клетки. Времени на раздумья нет, не только на отвращение, с размаха впечатываю башмак в грудину, слышу, как ломаются кости и отталкиваюсь, что есть сил, толкая перед собой ребенка, которого сверху тянет на себя один из спасенных. Выбираюсь, тщательно работая руками и ногами, старательно не оглядываясь назад. В моем воображении там далеко не единственный скелет и труп. Один из сложивших голову на просторах дорог? Не хочу дальше развивать мысль. Убраться отсюда становится навязчивой идеей.        Уставшие, мокрые, напряженные держим путь дальше.