***
Беспокойно всхрапывали кони, чуяли, что в столице не спокойно. Строитель наш доблестный, Кривенький, трепал коней по гриве в попытке успокоить, щурился благодушно в сторону госпожи Пэк, что вдумчиво выбирала ленту в волосы. Торговец нахвалял свои товары и подсовывал симпатичной госпоже яркие ленты. Кривенький заметил мой спешный приход, чуть удивленно повел бровями: - Староста, все по списку прикупил и в телегу загрузил. Но вот дело то, народ беспокойный, скотина нервная. Видать стряслось что? – С беспокойством. Махнула рукой, чтоб за дело брался, а разговорчики оставим на потом. Солнце далеко за полдень перевалило, до темна не доберемся, придётся заночевать под открытым небом. Госпожа Пэк сорвалась с места и легкой пташкой вспорхнула в нашу сторону. Кривенький, расцвел, наблюдая за ней. Хорошая она, добрая, смешливая девчушка. Кривенький споро запрыгнул на груженую телегу, помог госпоже Пэк, потом и мне взобраться, и двинулись мы из столицы, что скоро кровью умоется. Думаете, я глупа или наивна до безобразия? Отдаю себе отчет, что свержение власти, да и сама власть – это дело грязное. Настолько грязное, что портит души и оскверняет сознание тех, кто подпал под ее знамена. Политика, дело беспощадное. Это госдеятельность, а как известно, интересы государства, интересы многих граждан государства, всегда будут в приоритете над интересами индивида. Тот, кто с головой окунается в политические будни, уже не властен над своими поступками и желаниями, все они должны перекликаться с интересами государства. Ван Ё, что так страстно жаждет власти, хлебнет полную ложку безысходности. В нем нет ненависти к братьям, есть обида, желчь непризнанности и желание доказать свою значимость. Чтоб это сделать он готов на многое пойти, но ему также придется пойти и на шаги, которые будут выжигать каленым железом шрамы в его душе. Чтоб подчинить власть всецело своей воле, придется заткнуть глотки всем недовольным, а в этом мире это значит, и пустить кровь всем от кого может исходить угроза. К ночи подул северный ветер, заставив поежиться от своей прохлады. Кривенький, заботливо укутывал госпожу Пэк одеялом, запасливо припасенным для подобных случаев. Эх, чувствую, скоро гулять всей крепостью на свадьбе будем. У меня же на душе было неспокойно.Желание Императора
17 сентября 2017 г. в 19:46
Прежде чем Пи Мо Ри успела выдохнуть, ее по легкому кивку головы Ван Ё, окружили и вывели из Дамивона. Вояки были как братья, у всех одинаково отрешенные лица и в глазах горит готовность подчинятся. У них отныне новый король и желание доказать свою преданность сквозило в каждом движении.
Ван Ё вскоре присоединился к веселой процессии и с силой, причиняя боль, сжал предплечье старосты. Глаза его метали молнии, шаги были резки и жевалки ходили ходуном от едва сдерживаемого гнева. Кажется кто-то сильно не в духе. Он едва сдерживает себя.
- Ждите здесь. – Бросил он зло свои солдатам, закрывая за спиной Пи Мо Ри дверь покоев.
Ван Ё развернул девушку к себе, яростно вглядываясь в черты девичьего лица. Она выглядела чудесно, даже в мокром ханбоке, с повисшими сосульками волосами и цепким настороженным взглядом. Пи Мо Ри, ни капли не похожа на ту, девушку, которая ранее приковывала свой взор. Староста была непокорной, умной, стойкой, спокойной, хитрой и тихой. Она была очень разной и загадочной. Настоящей.
Еще в крепости он украдкой позволял некоторым своим мечтам завладеть своим сознанием. Эти мечты бередили душу и не давали покоя, привнося в ночи жаркие сны, а в светлые дни тайные желания.
Что было бы, если бы эта женщина разделила с ним жизнь? Как было бы просыпаться рядом с ней утром и ложиться с ней спать каждую ночь? Как ее тело ощущалось бы под его весом?
Думать о мифическом муже который был у нее и возможно сгинул на полях боя, это одно, но осознать, что отцом ее ребенка оказался его брат, Ван Со. Принц, который как кость в горле, застрял, и ее не протолкнешь ничем. Этот Ван Со, уже предъявил свои права на Хэ Су своими поступками и действиями. Было даже интересно наблюдать за их отношениями. Ни для кого во дворце уже не секрет его чувства к ней. Так пусть хоть удавится своей придворной дамой, но к старосте Пи, путь ему заказан. Не отдам!
Смотря в омуты глаз молодой старосты, он не мог понять чего ему сейчас хочется больше всего, запереть ее в этих стенах или отослать за стены Мульёсэ, приставив охрану, чтоб ни один мужчина не посмел к ней приблизиться.
Нет, гиблая мысль, в охране тоже мужчины, а вот свой человек в ее стане не помешает. Он опустил палец ей под подбородок, резко дёрнул ее голову к себе и завладел мягкими, манящими губами. Пи Мо Ри уперлась руками в его плечи, стараясь оттолкнуть от себя разгневанного принца. Его поцелуй огнем опалял и отбирал такой нужный воздух. Ван Ё сердито зарычал все прижимая и прижимая к себе сопротивляющуюся девушку.
- Он отец Джи Ёна? Да?! Ты спала с ним, с проклятым Ван Со! - Прорычал он, сжав ее руками, не позволяя двигаться, опустив лицо к ней, глаза к глазам, уста к устам. Его язык медленно обвел ее губы и попытался проникнуть внутрь, но Пи Мо Ри этого ему не позволила, прочно сомкнув челюсти. Он резко встряхнул ее, на мгновение, оторвавшись от манящих губ, и поднял юбку, положив руку ей на бедро.
Ван Ё, смотрел в ее шокированные глаза и чувствовал растущее напряжение. Его бесстыжий язык провел дорожку по теплой, влажной после купальни шее. Возможность отравиться не пугала – слишком малая примесь ртути. Пи Мо Ри брыкалась отчаянно и смотрела шокировано и раздраженно, но без страха. В один миг она высвободила руку и впечатала свою маленькую, жаждущую отмщения ладонь в манящую щеку и дернулась из захвата. Но не тут то было. Ее поступок только разозлил нового императора. У него из глаз только искры не сыпались.
- Ты сама напросилась! - Громко сказал он, подтолкнув ее, практически бросил на ложе. Поднял ее юбку и, потянувшись, резко разрезал клинком штанишки, заменяющие панталоны.
Пи Мо Ри испугалась уже по-настоящему. Его рука начала свое постыдное путешествие, заставляя тело задрожать от прикосновений. Низ ханбока скрутился вокруг талии, и Ван Ё, развел ей ноги и поместился между ними.
- Пи Мо Ри, ты будешь моей! - Твердо сказал он.
НЕТ! – Что есть сил, мотала головой Пи Мо Ри. Ее ответ, был категоричен, и без труда читался на ее лице, но Ван Ё знал, что с этим делать.
- Мне кажется, или ты жаждешь быть наказанной? Да дорогая? - Спросил он, и рукой развязав жакет, стянул верх наряда, освобождая грудь. Он накрыл ее рукой, грубо сжимая, но не причиняя боль. Старосте, казалось, что его рука опаляет ее, заставляя кожу гореть после каждого прикосновения.
Его вторая рука легла ей на затылок, притягивая к себе, и безжалостные губы накрыли ее рот. Пи Мо Ри заметив, что его захват распался ударила Ван Ё в височную долю, заставив того схватится за голову. Староста успела рвануть в сторону выхода, когда пришедший в себя Ван Ё повалил ее на пол набросившись всей силой своего желания, сжав плотно ее ладони в захвате над головой, задрал юбку ханбока с наслаждением огладил мягкие бедра. Пи Мо Ри, часто дышала, хватая ртом воздух.
- Ты будешь моей! - Снова произнес он, смотря ей прямо в глаза, стараясь поселить эту мысль в ее голове.
Пи Мо Ри упрямо замотала головой. Вот заладил, гадюка, «Будешь моей, будешь моей» - держи карман шире. Я туда плюну. От всей души. Спятил мужик на почве вседозволенности.
- Никакой Ван Со, больше не будет здесь, - и он накрыл рукой то место, о котором не принято говорить в открытую.
Хорош чертяка, умеет же заставить чувствовать. Нужно было наверно уже давно мужчину себе найти, а не пребывать в праздном времяпровождении. Тело бы так не реагировало на прикосновения, если бы секс был регулярным. Или хотя бы просто был. Пи Мо Ри выгибалась от движения его пальцев, желая большого. О чем только мысли? Даже в крепости у Ван Ё был такой взгляд на представителей сильной половины человечества, что подойди к ней кто с карамольными предложениями - собственными руками удавил бы любого любовника. И схоронил под кусточком у кромки леса.
Сжав ее лицо рукой, языком разомкнул ее губы, резко погружаясь в ее рот, он пировал в ней, сталкиваясь ее языком, подавляя и лишая самой возможности дышать. Когда, наконец, он отпустил ее, Пи Мо Ри резко втягивала в себя воздух, видя его торжествующий взгляд. Тепло стало собираться по ее венам. Она так сладко выгибалась в его руках и прижимаясь к нему сильней, чем заставляя его королевскую кровь бушевать по венам. Его темные глаза пылали от желания, а Пи Мо Ри плавилась в нахлынувших ощущениях, теряясь в чувствах.
- Ты будешь моей, и больше ничьей. – Пи Мо Ри забилась раненой птицей в его объятиях. – Пи Мо Ри, ведь ты хочешь этого? - Шептал он ей, чувствуя, как она стала дрожать от его слов.
Но упрямая староста не сдавалась, мотала головой, выражая протест всем его действиям. Даже находясь во власти желания, она не прогибается, не идет на уступки. Да это и есть настоящая староста Пи, та женщина, которая покорила твердостью своих взглядов и внутренней силой. Именно такой женщиной хочется обладать. Именно с такой женщиной хочется скоротать свой век. Именно на ее колени хочется положить голову после тяжелого дня, чтоб она приласкала, обняла.
Староста вся пылала, сгорала от желания ощутить его полностью в себе, но отказывалась сдаться. Губы ее аппетитно приоткрылись и Ван Ё сорвался в их глубину, словно старался добраться до самой ее сути.
Это сумасшествие. В один день два покушения на святое? Не бывать этому.
Собрав в кучку всю свою силушку, произвожу захват вражеской ладони и делаю один из изюбленнейших приемов, дожим-скручивание нажимом большим пальцем на кисть у вражеского мизинца, попутно выскальзывая из-под тела Ван Ё. По изумленному взгляду решаю, что делаю все правильно. Вдохновившись своим успехом, живенько перебрасываю его руку через свои плечи и на рычаге руки конвоирую до ближайшего стула. Дальше молниеносный захват кисти на дожим и мордой в стол. Это больно. Ему больно. Надеюсь, боль отрезвит его разум. Если нужно и час так его подержу. Сегодня для этого отличное настроение. Только нужно сердце успокоить. И дыхание.
Сколько времени прошло не осмелюсь сказать, может минута, а возможно и час пролетел. Но Ван Ё задышал ровнее, расслабился и глухо в стол сказал:
- Пусти меня. Я уже пришел в себя. Злость затмила разум, но уже отпустила.
Что ж, будь по твоему, но чуть что, уж я за себя смогу постоять. Отпустила.
Император поднялся слажено, словно гора взвился, расправил плечи широкие, размял руки затекшие и тенью метнулся ко мне. Ласково, почти невесомо погладил плечи подушечками пальцев и неторопливо начал завязывать жакет, юбку поправлять. И делал это так, что от стыда щеки опалило багрянцем.
- Прости. – Практически сорвался на рык император. И понимаю, что злость еще горит внутри него, но сдерживает он ее что есть сил. С уважением посмотрела на него. И благодарностью. Что уж тут попишешь.
Меня еще раз оглядели полностью, вроде остались довольны увиденным и взяв под локоток отправились на выход.
Стоило сделать шаг на свет Божий и Ван Ё преобразился, стал опять замкнут, холоден и презрительная усмешка поселилась на его лице. Маска, а не лицо.
- Проследите, чтоб старшая дама Хэ Су не покинула стены дворца. Донесите эти слова до моего брата, Ван Со. И чтоб он не пытался ее спасти, скажите, что если посмеет ее нога ступить за стены, и вся страна узнает о деяниях ее рук. – Ближайшая стража и еще один принц склонили головы, принимая указ.
Ван Ук посоветовал использовать Хэ Су, чтоб добраться до Ван Со. Его совет сослужит большую службу, чем предполагалось ранее. Теперь Ван Со будет озабочен мыслями о ненаглядной Хэ Су, и думать забудет о Пи Мо Ри. И чтоб поменьше мысли брата в сторону старосты вились, следует устроить веселую жизнь старшей придворной даме, чаще сталкивать их лбами, держать в напряжении и боязни за свои жизни. Постепенно, но возможно изжить образ Пи Мо Ри из его мыслей. И когда это произойдет…
Кровавоволосая стояла рядом, словно деревце тоненькая, но стойкая. В глазах плещется интерес и нотка тревоги. Ни тени страха, сомнения или презрения.
Сегодня на руках нового императора будет много крови. В этой крови может увязнуть ее ясный взор, притупятся чувства светлые, и взглянет она уже взором разочарованным и тусклым.
- Уезжай. Сегодня же покинь стены Сонгака. – Не просьба. Приказ.
Пи Мо Ри лишь тонкой бровью повела. Слегка склонилась, мазнув прощальным взглядом и не оборачиваясь ушла. Правильно, уходи и не смотри на грязь, что въелась в сами стены дворца, не обращай внимания на здешние пропащие души.