Into the Lion's Den

7 сентября 2002 года Санкт-Петербург Встреча прошла не особенно удачно для Константина – кто-то из его ассоциатов продолжал попытки подорвать его авторитет в организации. Новое российское правительство вознамерилось вернуть себе всю ту власть, которой оно лишилось за последнее десятилетие, и теперь давило на них сильнее, чем когда-либо прежде, сея панику в рядах его подчиненных и напоминая о необходимости поиска новых рынков сбыта в Европе. - Я больше не доверяю Морозову, Иван. - Две недели назад он встречался с Линторффом во Франкфурте, - ответил Обломов. - Знаю, Линторфф рассказал мне об этом еще неделю назад. Он отказался помогать Морозову. До сих пор не могу понять его приверженности нашим договоренностям. Он легко мог бы от меня избавиться. - Линторфф тебя уважает. Для него ты – самый лучший вариант из возможных. Ты помог ему разобраться с колумбийской проблемой, и вы оба уважаете границы чужих территорий с самого 1987 года. К тому же, он был для тебя неплохим финансовым консультантом. - Не забудь еще о том, что именно я подчищал за ним после того, как в 1989 году против него взбунтовались эти его заблудшие овечки. И продолжаю это делать, когда какой-нибудь его клиент начинает доставлять ему неприятности или не хочет идти на сотрудничество. Рука руку моет, Иван. - Что будем делать с Морозовым? - Просто избавиться от него сейчас будет сложновато. Все-таки он контролирует все транспортные потоки в Москве, и резня в столице лишь привлечет ненужное внимание властей. - Он хочет тебя сместить, и остальные последуют за ним, если он посулит солидные барыши. Война так и так начнется. - Пожалуй, что так. Но я не хочу, чтобы в нее вмешивался Орден. Если мы втянем их в наши разборки, Линторфф захватит всю Центральную Европу. Лучше подождать, пока Морозов не совершит какую-нибудь ошибку, и тогда мы тихо с ним покончим. - Эта крыса знает про твои договоренности с Линторффом и постарается сделать так, чтобы тебе пришлось их нарушить. Что, если ему удастся стравить вас с Линторффом? - Конрад не идиот. И он хорошо меня знает. - А что, если Морозов решит рассказать ему, что ты спишь с внуком человека, который попытался его убить? Убийцы старика Павичевича? Он взбесится, и мы оба знаем, что ему совершенно сносит крышу от малейшего намека на предательство. Разве он не вырезал все семейство де Лилей? Даже младенцев. Гунтрам выжил лишь потому, что его отцу хватило ума держать его подальше от остальных и по-тихому спрятать его в Аргентине. - Да, он вырезал всех де Лилей и еще шестнадцать семей. Возможно, Линторффу никогда и дела не было до моего мальчика. В конце концов, ему было всего семь лет. - Его двоюродные братья были не старше, и он до сих пор преследует его сбежавшего дядю. Как только он его поймает, он с него шкуру живьем сдерет. Попомни мои слова, Константин. - Гунтрам совершенно ему не опасен. - Да, а у Линторффа паранойя размером с галактику. Был бы я на его месте, прикончил бы мальчишку просто ради того, чтобы компенсировать фрустрацию из-за так и не найденного за тринадцать лет дядюшки. Или же чтобы попытаться выманить его из той дыры, где он прячется. - Вот поэтому я собираюсь держать Гунтрама от него подальше. Кроме того, Конрад не рискнет из-за него затевать со мной вражду. Мальчик не представляет для него никакой угрозы, ни о чем не знает и не лезет в этот их Орден. - Босс, он носит золотой геральдический крест. Лишь представители высших эшелонов Ордена носят такие. - Гунтраму его подарил отец, так что он считает его чем-то вроде крестильного сувенира. Он понятия не имеет об Ордене, так что оставь его в покое. - Если Морозов начнет трепаться, Линторфф набросится на нас с яростью загнанного быка. - Морозов не сможет ничего ему рассказать, он и сам не в курсе, кто такой Гунтрам. Морозов – обычный бандит, который дорвался до власти и жаждет ее все больше, не более того. Я бы больше беспокоился о том, чтобы он не напал на Линторффа и не обвинил в этом меня. Приглядывай за ним. - Хорошо, босс. Константину так не терпелось вернуться в Лондон и снова увидеть своего ангела, что он готов был пожертвовать временем, проведенным с Софьей, Константином и Владимиром. Те три недели, что Гунтрам провел в Аргентине, разбираясь с оставшимися бумагами и навещая друзей, стали для него настоящей мукой. «Еще семь дней, и я наконец буду дома. Больше не могу без него», - думал он, вспоминая, как радостно юноша кидался его обнимать каждый раз, как видел его; каким счастьем сияли его глаза, когда он показывал ему свои работы. Его последние картины действительно были очень хороши, и его стиль становился совершеннее с каждым днем. Гунтрам усердно трудился, хоть и говорил, что не прилагает к рисованию ни малейших усилий. Он даже настоял на том, чтобы подрабатывать в этом убогом антикварном магазине на рынке Портобелло всего за четыре сотни в месяц. «Он тратит все деньги от продажи своих работ у Робинсона на учебу, а оставшееся отдает беднякам в Аргентине. Он – лучшее, что могло со мной случиться. Слишком мало мне тех двух недель в месяц, которые нам удается проводить вместе. Как только он закончит учиться, буду брать его с собой». Мужчина открыл ноутбук, чтобы проверить электронную почту, и увидел там новое сообщение от Гунтрама с двумя приложенными файлами. «Мой дорогой друг! Надеюсь, у тебя все хорошо – где бы ты ни находился. Я скучаю по тебе и мечтаю о том, чтобы оказаться рядом. Отправляю тебе фотографии моих рисунков. Я увидел этих котов в парке, и они показались мне очень милыми. Возможно, позже я превращу эти наброски в настоящие картины. А может, и нет. Все никак не могу закончить ту последнюю серию рисунков. Мистер Робинсон говорит, что мне не стоит обращать внимания на мнение моего учителя, и нужно рисовать так, как самому мне нравится. Не знаю, может быть, мои одногруппники правы, и мои рисунки слишком скучны. С любовью, твой преданный друг Гунтрам» «Они так говорят, потому что за их мазню никто и десяти фунтов не заплатит» - подумал Константин, загружая прикрепленные к письму файлы. Минуту спустя он уже восторженно рассматривал нарисованных котят, которые дрались, играли или мирно дремали. Дверь в его студию резко распахнулась, но он уже схватился за спрятанный под столом пистолет. И едва поборол желание выстрелить, когда увидел перед собой собственную жену, Ольгу Федоровну, с обезумевшим от злости взглядом. - Как ты посмел?! Вышвырни его! Завтра же! - Если тебе не понравился новый телохранитель, можешь оставаться дома. Сэкономишь мои деньги, Ольга. Он остается. - Не делай из меня идиотку, Константин! Достали твои шутки! Выгони свою лондонскую шлюху из моего дома! - Рядом со мной нет никаких шлюх, кроме тебя! Бесполезной, старой, и неумеренно дорогой шлюхи! – прорычал Константин, взбешенный тем, что она решила поливать Гунтрама грязью именно в тот момент, когда ему самому так его не хватает. - Тебе хватило наглости поселить его в моем доме на Илчестер Плейс! Прогони его! Я не позволю унижать меня на глазах у всех моих друзей! - То, что происходит у меня с ним, тебя не касается, Ольга. - Все знают, что ты блядствуешь направо и налево, и я закрывала на это глаза многие годы, но это уже чересчур! Я приказала Дмитрию приготовить дом к моему приезду, а он ответил мне, что должен дождаться твоих указаний! - Естественно, должен. Если хочешь пожить в Лондоне, у тебя есть прекрасная новая квартира в Белгравии. - Я не стану жить в этой жалкой квартирке! Когда ты покупал этот дом, предполагалось, что мы с тобой станем останавливаться там на несколько месяцев каждый год. Сначала ты говорил мне, что его нужно отреставрировать, потом, что очень редко там появляешься. А теперь выясняется, что твоя потаскуха постоянно там живет еще с декабря 2001 года! Этот дом стоит больше пятидесяти миллионов фунтов! - Именно. Я купил этот дом на собственные деньги, так что он полностью принадлежит мне. Я был достаточно добр, чтобы приобрести жилье и для тебя, раз уж тебе так не нравятся отели. Этот дом мой, и я хочу, чтобы Гунтрам жил там. - Ты и так дал ему стипендию, оплачиваешь его учебу через наш фонд, одеваешь и кормишь его! - Как и тебя! За исключением образования, конечно. И все равно он обходится мне дешевле, чем ты, и дарит мне в тысячу раз больше удовольствия. Рядом с ним я счастлив. А теперь, уходи и дай мне поработать. - Я разведусь с тобой! - Окажи услугу. Развод обойдется мне всего в двести миллионов. Я уже много лет мечтаю избавиться от тебя. Забирай своего ублюдка и убирайся! - Я не дам тебе видеться с детьми! - Я не позволю тебе забрать Софью, Костю и Володю. Младший – твой. Он сможет навещать братьев и сестру, когда пожелает. - Я больше не собираюсь это терпеть! - Прекрати истерику, Ольга. Я ничего не сказал тебе по поводу Степанова. Спи с ним на здоровье, а меня оставь в покое! - Ты купил мальчишке квартиру за триста тысяч долларов! - Да, это мой подарок к его Дню рождения. Это наш первый год вместе, поэтому подарок невелик. - Вот и отправь его в эту квартиру! - Она далековато отсюда. В Буэнос-Айресе. Видишь ли, мой сосед с двадцатого этажа решил продать ее, и я подумал, что Гунтраму будет приятно иметь собственное жилье, если он решит иногда возвращаться на родину. Я также перевез туда часть купленных в Аргентине картин. - Но это же целая куча денег! - Я же ничего тебе не сказал, когда ты купила тому мужику виллу на Марбелле на глазах у всех моих ассоциатов, - сухо ответил Константин. – Послушай, Ольга, я повторять не стану. Чтобы ноги твоей не было на Илчестер Плейс. Ночуй хоть в Букингемском дворце! Оставь Гунтрама в покое. Если ты приблизишься к нему или позволишь себе как-либо его побеспокоить, ты узнаешь много нового о моем к тебе отношении. - Люди смеются над тобой, потому что ты педик! Педик, волочащийся за маленьким глупым мальчишкой! Думаешь, они будут тебя уважать, зная, какой ты извращенец? – выкрикнула Ольга ему в лицо. - Они не последуют и за шлюхой! Гей для них куда предпочтительнее бабы. Не смей мне перечить, потаскуха! Я тебя быстро на место поставлю! - Да ты способен только скулить и прятаться за спиной Обломова! - Я тебя предупредил. Не вздумай меня ослушаться или хоть пальцем тронуть Гунтрама! - Мой отец управлял людьми гораздо лучше. Вспомни, только благодаря ему тебя, декадентского выродка и мелкого партийца, приняли в приличное общество! - Союз развалился еще в восемьдесят девятом, и мое «декадентское» происхождение помогло мне выстроить союзы с декадентами-капиталистами, у которых ты покупаешь шмотки, и с которыми ты трахаешься. Мой собственный отец управлял всем Кавказом, тогда как твой прыгал на задних лапках перед Горбачевым. Именно мы привозили в страну все то, чего тебе так не хватало при социализме. Вспомни! СССР больше нет, моя дорогая. И ты мне больше не нужна. У меня есть дети, и мое положение в обществе совершенно стабильно. Никого больше не волнует, с кем я сплю, и не найдется такого идиота, который решит сказать мне что-то по этому поводу! - Что ж, посмотрим, что на это скажут наши люди. - Что Гунтрам милый, вежливый и ничем им не мешает? Обломову с Мальченко он нравится. Стрепович и Радицкий приобрели несколько его картин, даже не зная, что он мой любовник. И им он тоже понравился. Бараган попросил его написать портрет его жены. Гунтрам всех устраивает, потому что не пытается захватить власть или как-то на меня повлиять. Пятеро моих самых влиятельных командиров приняли его, и я подозреваю, что они даже рады, что он со мной. Как сказал Стрепович, когда он появился, «со мной стало куда проще общаться». - Это еще не конец, Константин! - Конец будет зависеть только от тебя – он может быть как хорошим, так и плохим. А теперь, убирайся! Ольга Федоровна саданула дверью об косяк и выбежала из дома еще злее, чем раньше. Константин вздохнул и посмотрел на часы. Время читать сорванцам сказку и укладывать их спать. На сегодня с него хватит.