Хроники Смертельной Битвы. Часть 1. Начало

Вечером следующего дня Лю Канга навестили Рейден с Веньяном. Сначала они беседовали с молодым Избранным о том да о сем, но потом бог грома стал предлагать своему протеже после окончания турнира вернуться в Храм Света. Тот, однако, не воодушевился, а ужаснулся: в американской квартире у Лю хотя бы были горячая вода, отопление, канализация и электричество, и его никоим образом не прельщала перспектива умываться в грязной речке, которую монахи использовали также в качестве туалета, бриться без зеркала наощупь, справлять естественные надобности под ближайшим кустом и спать на голом полу, имея из постельных принадлежностей лишь полуистлевшую циновку да кишмя кишащий представителями местной фауны тюфяк. Была там и совсем уж неприятная история: когда Лю Кангу было лет семнадцать, одного из монахов ночью укусила за шею крыса. Естественно, никто и не подумал позвать врача или хотя бы купить антибиотики, и бедный брат Ян Ву в итоге скончался от инфекции. Выпроводив Рейдена и его приятеля, Лю Канг плюнул и пошел медитировать на берег моря. Однако лучше ему не стало: в процессе в его мозгу постоянно всплывали жуткие подробности смерти Чена, увиденные им в свое время во сне, так что после этого он почувствовал себя совершенно разбитым и измученным, а ночью так и не сомкнул глаз. Тем временем его друг Джонни Кейдж уединился в своей комнате, чтобы немного поразмыслить, и в голову ему пришла очень хорошая идея. Он был человеком сообразительным и довольно неглупым и прекрасно понимал, что одолеть Скорпиона ему помог чистый случай — актер заметно уступал ему в технике боя, сверхспособностями не обладал, и, если бы ниндзя-призрак не допустил роковую ошибку, решив быстро добить врага, актер однозначно распрощался бы с жизнью. Что же до принца Горо, то он, безусловно, могуч, и грубой силой его не побороть ни самому Джонни, ни даже Лю Кангу, не говоря уже о Соне. Здесь нужно проявить хитрость и находчивость, а для этого придется перехватить инициативу. Ближе к концу дня актер решил рассказать приятельнице о своем намерении вызвать принца Горо на поединок. — Горо никогда не побеждал никто из смертных, — холодно произнесла Соня, узнав о самоубийственном решении Джонни Кейджа и пытаясь скрыть страх. — Если ты выйдешь против него, он убьет тебя. — А если я не выйду, он все равно прикончит нас одного за другим. Если я брошу ему вызов сейчас, то смогу остановить все это, — решительно ответил актер. — Тебе кажется, что убить Горо очень просто, но ты глубоко ошибаешься! — горячо воскликнула Соня. — Я не могу допустить, чтобы с тобой и Лю случилось то же, что и с Артом. Только не с вами! Вы мои лучшие друзья! — Получается так, что ты вызываешь Горо на поединок только ради того, чтобы защитить нас. Не смей этого делать! Пусть все идет, как и шло! — Доверься мне. У меня есть план, — приободрил ее актер. — По-моему, ты занимаешься самообманом, — не поверила ему Соня. Ей было очень страшно, потому что до этого она своими глазами видела смерть других воинов Земли и сомневалась, что ее друг справится с четырехруким принцем. — Ты ведь даже не знаешь, что именно я хочу сделать, — улыбнулся Джонни. — Вот завтра и увидишь. Тебе понравится. Соня не ответила. Ей казалось, что надежды на победу уже нет, и жертва ее друга однозначно будет напрасной. Двое Избранных стояли на пристани и смотрели на закат. Низкие облака и море окрасились в красноватый цвет, и ярко-алый диск заходящего солнца, медленно тонущий в морской воде, словно предвещал, что завтра прольется кровь. *** Опадают листья с берез, Кружатся охапкой у ног. Ничего тебе, кроме слез, В жизни принести я не смог. Лучше уходи, уходи, Позабудь все эти года, Пусть косые смоют дожди Память обо мне навсегда. Народная песня Пока Джонни обдумывал свой план и беседовал о нем с Соней, Шэнг тоже немного поразмыслил и решил поговорить с Тэрой. Две недели с тех пор, как они вместе… Иногда ему казалось, что это очень мало, а иногда — что бесконечно много, но они все же пролетели, и теперь ему придется задуматься и о куда более неприятных вещах. Сейчас изо всех Избранных в живых оставалось лишь трое — причем трое наиболее опасных, так что расклад сил был все-таки не совсем в пользу Внешнего Мира. Лю Канг — очень умелый боец, Соня и Джонни мало чем ему уступают, да к тому же этот актер не так прост, как кажется, вон как он быстро сообразил, что делать в поединке со Скорпионом. Что, если они и в самом деле смогут победить Горо? Отчаяние иногда толкает людей на решительные поступки. В этом случае только сам Шэнг сможет хоть как-то спасти общее дело от провала, а если принять во внимание то, что Тьен страстно мечтает о его смерти… да и о смерти своего младшего брата Шао Кана… — Тэра, я хочу, чтобы ты немедленно уехала с острова, — сказал он ей ночью на берегу моря. — Ты прекрасно знаешь о том, что Тьен мне угрожал. Я не хочу твоей гибели. Уходи. Она пристально посмотрела на Шэнга и вымученно засмеялась, а потом медленно произнесла: — Надо же, ты велел мне убираться вон — но я не из числа тех, кто всегда и во всем тебе подчинялся. Не жди этого от меня. И к тому же — чего это так сразу? — Тэра, Рейден ненавидит тебя. Он убьет и тебя, и Эсмене, и всех тех, кто мне близок, при малейшей возможности — специально, чтобы морально сломать и меня, и Императора. — Я все понимаю, — ее взгляд стал холодным и жестким. — Тьен больше не устраивает покушений на тебя и твоих людей, но он вряд ли откажется от намерения расправиться с тобой. На Шимуре может быть опасно. Ты прав: Рейден ненавидит нас обоих. Он действительно хочет убить и тебя, и меня, и твоих друзей и помощников, но я никуда отсюда не уйду. Я буду с тобой до самого конца, каким бы он ни был — хорошим или ужасным. — Почему? Если ты где-то спрячешься на время, то потом… Сумерки сгущались над островом, и на душе у Тэры было неспокойно. — И что потом? Ты хоть соображаешь, что говоришь? Император дал мне приказ оставаться здесь в качестве наблюдателя. Ты хочешь, чтобы я нарушила его приказ. Ладно, допустим, я уйду. И что я буду делать? Жить, постоянно скрываясь и от врагов, и от своих? Ждать кары за неисполнение приказа или гибели от рук подручных Рейдена? По-твоему, это жизнь? По-моему, ты от любви ко мне окончательно потерял голову и утратил способность здраво мыслить, — поставила его на место женщина. — Уходи и забудь обо мне! Тэра снова хрипло рассмеялась. — Я понимаю — ты боишься за меня. Не надо. Я пока что могу за себя постоять. Ты же, как всегда, делаешь вид, что не нуждаешься в помощи. Не пытайся заставить меня уйти и спрятаться. Я не уйду и приказ нарушать не стану. И прятаться от врагов я тоже не стану. С раннего детства меня учили встречаться с врагами лицом к лицу, а не бегать от них. — Император всегда был у Рейдена и Тьена как кость в горле, — сказал Шэнг. — Он часто разрушал все их планы. — Теперь они хотят отомстить или окончательно убрать досадную помеху с дороги. Они ничего не забыли. Я знаю. Но я не боюсь ни бога грома, ни его братца. — Чего же ты все-таки боишься? — Никого и ничего! Рейден думает, что он способен внушить нам страх? Этот позорный лизоблюд, который не имеет своего мнения и повторяет все, что скажет Тьен? Он бы хоть балахон себе новый купил, а то в этом он ходит уже двенадцатый год! Шэнг Цунг невольно улыбнулся. — И еще протектор Земли. — Вот именно. Если я уйду, то он только уверится в том, что мы его боимся, — убедительно произнесла Тэра. — Ты говоришь прямо как Император. — Я всю жизнь провела у него на службе. Порыв холодного ветра растрепал волосы женщины. — Я могу многое простить, — ледяным тоном произнесла она, — но я ненавижу, когда мне пытаются диктовать. Только Император имеет право мне приказывать. Ты решил приказать мне убраться с острова. Не смей больше так делать. Если ты еще раз потребуешь от меня покинуть Шимуру в такое время — я за себя не отвечаю. Я никуда не уйду. Не стоит впредь говорить со мной на эту тему. Вопрос исчерпан. В силу своего воспитания и характера Тэра не умела открыто выражать свои теплые чувства к кому-либо, но это вовсе не означало того, что она не испытывала их вовсе. Куэтанцы со стороны казались многим людьми достаточно замкнутыми и бесстрастными, не умеющими даже признаваться в любви, но таков был их национальный характер, пусть другие и считали это странным. — Если внезапно окажется так, что все складывается не в нашу пользу, то что ты предложишь делать? — спросил Шэнг. — Я не могу сказать тебе, чем все обернется для нас, поскольку не обладаю даром предвидения, — спокойно ответила Тэра, — но одно ясно: мы все сделаем для того, чтобы одержать победу вопреки козням врагов. Если вдруг у нас ничего не получится — по крайней мере, мы сможем умереть с честью и чувством исполненного долга. Что нам еще надо? Не паниковать и сохранять лицо. — Ты права. Мы действительно не знаем, что будет завтра, но надо делать все от нас зависящее… — Шэнг не договорил, лицо его неожиданно приняло какое-то растерянное выражение. — Иди домой, ложись, час уже поздний. — А ты? — Не хочу пока. Мне нужно побыть одному и кое о чем подумать. Ночью Шэнг не спал. Он сидел на берегу моря и слушал однообразный шум волн, глядя на черный занавес неба, усыпанный бриллиантами звезд. К себе он отправился лишь на рассвете, когда небо на востоке стало сереть и розоветь.