Ненаписанное

Жизнь в приюте научила меня, что не бывает никакой «всеобщей справедливости». Есть либо частная, либо очень усреднённая – когда хорошо кому-то одному или плохо всем. Мне было пять лет, и воспитательница пыталась разнять дерущихся старших ребят. Дрались они из-за девчонки: классическая ситуация, парень-хулиган и парень-защитник. Разнять их и даже как-то помирить их удалось, а ночью кто-то облил парня-хулигана кислотой. И хотя все знали, кто это был, доказать ничего не удалось. Парень-защитник получил девушку (к её чести, надо сказать, она изначально выбирала его, а тот, второй, её задирал), а парень-хулиган «заслужил». Вот так и получилось, что кому-то хорошо, а хулиган навсегда остался изуродованным. В тот момент, я поняла, что не бывает всеобщей справедливости. Тогда же я получила ещё один важный урок: люди – волки. Особенно маленькие брошенный дети. Потому что ещё через сутки кто-то здорово подставил ту девушку. Серая мышка, которая любила хулигана, которые любил более удачливую соперницу. Вообще, приют многому меня научил. Терпению – попробуй выслушай все пиздострадания Маргарет Стюарт; осторожности – конфет нам всем хотелось, а воспитательницы их всегда прятали, вот мы и воровали по очереди. Лицемерию – в приюте было выгоднее со всеми поддерживать хорошие отношения. Скрытности – опять же, не знаешь, кто живёт рядом с тобой и на что он может пойти ради выгоды. Упорству – чтобы выбиться и не скатиться детям из приютов нужно куда больше сил, чем всем остальным. Приют выковал мой характер, и, когда меня усыновили, было уже поздно что-то менять. Я только поняла, что, если ты хочешь изменить мир – сначала прогнись под него, взберись на верхушку, измени мир, и только потом празднуй. Врагов лучше всего прощать, закапывая. Систему ломать «снизу» слишком накладно – её нужно менять «сверху». Или не менять вообще, а прогибаться под неё. Возможно, поэтому я всегда была слишком «правильной». По крайней мере, внешне. На самом деле, кажется, я даже не жила своей жизнью. Когда меня усыновили, я так боялась, что меня вернут, что ещё больше закрыла свой мир. Я была послушной дочерью, не доставляла проблем, слушала «правильную» музыку, читала «правильные» книги, а втайне мечтала стать панком и сделать татуировку. Я не была им родной – как я могла быть уверена, если даже своих детей бросают? Людей определяют их дела. В приюте было только одно правило, но действовало оно на всех: не важно, кем ты был раньше, важно, кто ты сейчас. В приюте были разные дети: бывшие богатые, бывшие бедные, из неблагополучных семей, отказники, те, кто трагически потерял родителей, и, что бы там ни говорили чистокровные – их определяла не кровь. В ситуации, которая равняла всех – мальчиков, девочек – кровь и род не имели никакого значения. И не важно, о чём мы говорим – о мире маглов или магов. Я успела понять, что люди везде одинаковые – и не важно, от кого они ведут свой род или какими уникальными талантами обладают. Людей определяют их дела, а вовсе не какая-то магия или что-то такое. Если человек – подонок, стоит ли говорить, что он маг, а значит лучше не-мага? Нападки и оскорбления? Они никогда меня не трогали. Этому меня тоже научил приют – мы были маленькими озлобленными волчатами, мы не умели ластиться – только кусать. И если бы я в своё время обращали внимания на каждый укус или царапину – где бы я сейчас была? Приют научил меня не удивляться. Там было много странных ребят. В приюте было место всем – даже таким странным фрикам, как я – и в то же время там не было места никому. Мы жили надеждой на будущее. Знаете ли вы, что это такое – жить будущим? Я вот знаю. Собственно, приют же научил меня мечтать и добиваться. И одиночеству тоже меня научил он. Я уже говорила, что была фриком? Так я не шучу. Мои всплески магии мало кого оставляли равнодушным. Попав в такой странный и новый мир магии, я начала со страстью истинного учёного узнавать этот мир. Я не стремилась найти друзей и присматривалась ко всем, кто меня окружал. Где бы я ни была, я привыкла искать таких же одиночек, как я – верных союзников. Потому что я, как никто, знала, что такое – быть одной. И таких одиночек вокруг меня оказалось достаточно. Что касается Гарри Поттера… Среди всех остальных он был самым одиноким одиночкой. Такой же, как я – с нелёгкой жизнью, впервые попавший в мир магии. Вокруг него были Уизли, Дамблдор и прочая-прочая, но… приют же научил меня осторожности. Я не верила в бесплатный сыр, валяющийся на дороге и всегда подозрительно относилась к тем, кто ни с того ни с сего начинает проявлять к тебе навязчивый интерес. Поэтому я не могла молчать. Впрочем, если бы они с Роном не спасли меня, и мы бы не подружились, я не стала бы вмешиваться. Этому меня тоже научил приют – не лезть в чужие дела. И молчать. Но мы стали друзьями, а значит всё, чему меня научил приют не имело значения Потому что имело значения другое: своих надо защищать.