Начало пути.

Через две недели, когда мы со Светкой, как обычно теперь, вернулись со стадиона, мы задержались во дворе. Светка заметила, что один из цветов завял и решила его полить. Я услышал разговор матери и Влада. Как раз накануне я съездил на охоту. Влад не выдержал и прямо спросил у матери: -Зачем? - Ему это надо. – тихо и как-то отстранённо ответила она. Влада такой ответ не удовлетворил. - Зачем? – не унимался он – Неужели ему так нравится убивать животных? Это же ненормально. У него в голове не укладывались вместе моя готовность помочь каждому встречному и эта беспричинная жестокость. - Ему это надо. – повторила мать и замолчала совсем. Я слушал этот разговор и слышал все их мысли. Мать готова была, скорее, отказаться от Влада, чем сказать ему правду. А Влад понял, что от него что-то скрывают. А если это так, значит ему не доверяют, а это значит, что его не считают членом семьи. Это для него было самым главным, самым больным местом. От этого у него в голове перемкнуло. Он думал, что у него есть семья, но жестоко обманулся. Он спрашивал себя: «Кто я для них? Зачем я здесь?» и не находил ответов. А потом понял, что если он не нужен матери и нам, то и жить тогда незачем. В его памяти всплыла поговорка «Сироте – сиротская доля». Влад понял, что никому не нужен в этом мире. Матери тоже было очень тяжело. Она вспомнила расставание с Вадимом, смерть отца. Ей было страшно представить, что она потеряет и Влада, но ради меня она была готова на это. - Объясни. – попросил Влад. Он ещё надеялся на то, что всё не так страшно. - Не могу. – ответила мать и отвернулась, пытаясь успокоиться, тихо добавила: - Прости. Влад понял: это конец. Он вспомнил, где лежит пистолет, ярко представил, как берёт его, прячет, чтобы никто не увидел, идёт вдоль берега подальше, а там… - Прекратите!!! – заорал я, влетев к ним. Я напугал их обоих, они не сразу поняли, что это. Мать отпрянула, а Влад попытался прикрыть её. - Прекратите! – повторил я тише. Я смотрел Владу в глаза. - Лучше я сам это сделаю. – быстро проговорил я, Влад понял – Или просто уйду. - Нет. – сказали они в один голос. - Да. – возразил я – Вы не должны расставаться из-за моего уродства. «О чём это он?» - подумал Влад. - Витя, нет, не уходи. – прошептала мать и подумала: «Я не переживу этого.». Она вспомнила о том, что случилось в прошлом году и как выжила, только благодаря помощи Васи. _ Зачем я тебе, мама? – спросил я её – Я уже и так достаточно испортил тебе жизнь. Без меня вам будет лучше. - Нет. – твёрдо произнёс Влад – Ты не должен уходить из-за меня. Это твоя семья. Я горько улыбнулся, а потом почувствовал в глазах слёзы. - Это твоя семья, Влад, - сказал я ему, но он уже не верил в это – и моё уродство не должно разрушать её. - Виктор, молчи. – приказала мать. Она до смерти боялась, что Влад узнает. «О чём? - мысленно спросил Влад толи меня, толи самого себя – И при чём здесь уродство?» - Нет, мама, он должен знать. – заявил я. Влад перестал думать, он просто ждал ответа. Он очень хотел знать, что может быть для матери важнее, чем он. - Ты знаешь, что я урод. - Да. – согласился Влад. - Ты не всё знаешь. – сообщил я ему. - Виктор, замолчи. – совершенно бессильно сквозь слёзы прошептала мать. Влад ждал продолжения. - Я – кровосос. – сообщил я. Влад просто не поверил. - Мне нужна свежая кровь как минимум раз в неделю. Иначе я сдохну. А мясо? Не бросать же его в лесу. Наступила тишина, только мать еле слышно всхлипывала. До Влада медленно доходило. Он сопоставил свои наблюдения, вспомнил про очень быстрый обмен веществ, прикинул, сколько еды нужно, чтобы его удовлетворить. Я усмехнулся, ничего не сказал, но Влад понял, что никакой организм не в состоянии физически столько переработать. Мне необходим мощный концентрат, а кровь как раз таковым и является. Теперь он поверил и тут же спросил: - А почему ты раньше молчал? Зачем вы это скрывали? – он повернулся к матери. Он действительно не понимал, почему для нас это настолько серьёзно. - Шутишь? – спросил я его. Влад отрицательно покачал головой, он ждал ответа. - Да если люди узнают об этом, обязательно найдётся какой-нибудь доморощенный герой, для которого делом чести станет воткнуть мне осиновый кол в сердце. - Но ведь, это же бред! – Влад был ошарашен. - Это ты так считаешь, а бабка через два дома считает иначе, и ей понадобится не больше трёх дней, чтобы собрать орду охотников на вампира, а заодно и всех вас прикончить, за компанию. Теперь до Влада, наконец, дошло. И его снова охватило отчаяние: - Неужели вы думали, что я…? - Мы ничего не думали. – мой голос прозвучал тихо и устало – Просто жили, пока живётся. Прости, надо было давно тебе рассказать, да всё, как-то, откладывали. Мама жутко боится всего, никому не доверяет. Даже бабушка с дедом не знают ничего. Влад медленно начал приходить в себя. - Поверь, Влад, мама любит тебя, очень сильно любит. Ты нужен нам. Пожалуйста, не думай больше об этом и ничего не бойся: у тебя есть семья. А в любой семье бывают проблемы, недопонимание. Это нормально, и не стоит делать из этого трагедию. Влада мои слова немного успокоили. Тут я заметил, что давно не слышу мыслей матери, вместо неё я слышу Светку. Когда она вошла, я не заметил, но услышала она много и теперь была в шоке не хуже Влада. Я посмотрел на мать. Она, как будто, спала, но её сердце билось очень слабо, дыхание тихое-тихое. Это был не сон, это был обморок. - Мама!? – Светка тоже это заметила. Я кинулся за аптечкой и водой. Влад так испугался за мать, что тут же позабыл обо всём. И о том, что только что узнал, и о чём сам думал. Он совершенно растерялся, не знал, что делать, как помочь. Я умыл маму холодной водой и влил в рот лекарство. Лекарство было вонючим и жгучим на вкус, видимо это и привело её в чувства. А когда она пришла в себя, то сразу же вцепилась в меня и Влада, со слезами прошептала: - Витенька, сынок, пожалуйста, не уходи. Влад, прости меня, я просто дура набитая. Я почувствовал, как в груди у Влада стало тепло, откуда-то взялась жалость, он сам не понимал, откуда и зачем она. Он уже забыл, как только что сам хотел застрелиться, ему хотелось успокоить её. Влад обнял маму, поцеловал, тихо, ласково прошептал: - Успокойся, Раюш, всё хорошо. Никто никуда не уходит. Мы уже во всём разобрались, всё выяснили. Всё хорошо. Успокойся, милая. Матери очень хотелось верить в это. Она внимательно посмотрела на Влада, на меня, на Светку и, наконец, начала успокаиваться. Она отпустила меня и обняла Светку, которая до сих пор была в шоке, а потом ещё и испугалась обморока. - Я думаю, - произнесла мать – нам всем нужно выпить успокоительный чай. Она попыталась встать, но Влад остановил её: - Мы сами заварим, ты лежи. Что для этого нужно? - Света, пойди, нарви мелиссу, матрёшку и синюю сальвию. Только немного, по две веточки каждой. – научила мать Светку. - Я сейчас! – обрадовалась та и побежала в сад. Я поставил чайник. Светка принесла траву, я порезал её и ссыпал в специальный большой заварник. Налил чай всем. Светка решила подождать, пока остынет. В общем-то, она уже успокоилась. Матери и Владу я отнёс чай в комнату. Влад так и сидел рядом с ней, не позволяя встать. Теперь он вспомнил мои слова о том, что у неё сердце больное. Но в этом не было необходимости, она уже почти успокоилась, и ей стало гораздо лучше. А ещё теперь она точно знала, как сильно нужна Владу. Она ведь слышит его сердце, а сердце никогда не врёт. К тому же, она думала, рассказать Владу всё остальное или не стоит? С одной стороны, с него и этого уже слишком много, а с другой, Влад слишком болезненно, я бы даже сказал, неадекватно, отреагировал на факт наличия тайны между нами. Как ни крути, а крыша у него держится слабовато. Надо бы её укрепить. Но рассказать ему, я думаю, придётся всё. И при этом, крышу придержать, чтобы не снесло. Завтра же надо съездить в Липецк, купить учебники по психологии и психиатрии. Владу я решил об этом не говорить, незачем его лишний раз расстраивать. Влад так и не позволил матери встать и взялся готовить ужин сам. Сварил макароны и достал из погреба банку с фрикадельками и банку с тушёными овощами. Светке велел нарвать зелени. Она притащила большой пучок, половину пришлось оставить на завтра. Он уже успокоился и теперь точно знал, что нужен нам. Это давало ему уверенность в себе и смысл в жизни. ***