Серебряная стрела

Свинцовой тучей тяжелеют небеса, И воздух плавится от слов непримиримых богов. Догорает фитиль... Восточным эхом долетают голоса, Они толкают Землю встретить столкновение миров. Серый пепел и пыль... А пока книгу листает Смерть. Живое солнце или мертвая луна? Цивилизации стоят лицом к лицу, У черты, за которой война. А пока книгу листает Смерть, Все быстрей и быстрей. Ария - "Последний закат"

Сигарета тлеет, обжигая пальцы. Но он даже не дергается. Стряхивает пепел и снова, оторвав взгляд от отчета об очередном нападении, бессмысленно смотрит в высокие распахнутые окна Аврората. На его столе веером раскинуты колдографии выпотрошенных и зверски изуродованных тел. Он уже не вздрагивает при виде этого. За пятнадцать лет уже успел привыкнуть. И к скрипу колес инвалидного кресла любимой жены, и к оскалу неуправляемого сына, и к монстру, который теперь каждый день смотрит на него из зеркала... 1993-1994гг. Магическая Британия Первая магическая война могла бы стать всего лишь очередной страницей в истории Магической Британии. Весьма кровавый и жестокий эпизод, унесший много жизней и покалечивший не одну судьбу. Альбус Дамблдор возглавил сопротивление против Геллерта Гриндевальда и вызванной им тьмы. Он возглавил сопротивление и повел за собой почти всех волшебников. И ему удалось отвоевать хрупкий мир. Ценой бесчисленных потерь и жертв, но он смог победить. Только пощадил Геллерта. Пленив и передав на суд Визенгамота. Он не простил бывшему другу ни смерти своей возлюбленной сестры, ни предательства, ни его преступлений. Осужденный на вечное заточение, Гриндевальд был помещен в тюрьму Нурменгард. Война была закончена, и Магической Британии нужно было зализать раны. Восстановить разоренный Хогвартс, поднять Министерство и дать магам надежду на светлое будущее. На самом деле не было никакого света. Не было будущего и не было мира. Война не кончалась никогда. Она прочертила новую судьбу для магов и покатила Британию к новой катастрофе. Более страшной, чем свихнувшийся на почве всевластия старик. Страна была больна. От мала до велика. Неизвестные проклятие или инфекция начали убивать магию. Заражая все ядро и уходя безвозвратно. Колдомедики и Целители били тревогу. Созывались целые консилиумы, проводились разнообразные ритуалы. Ответ искали в глубинах истории, но понять причину происходящего не мог никто. Магия умирала и забирала вместе с собой бесчисленные жизни. Два месяца... Всего лишь два месяца выкосили половину населения. И чем больше трепыхались маги, чем больше обращались к своей силе, тем быстрей сжигались их жизни. Закрылись границы с остальными странами Магического Совета*. Во избежание распространения неизвестной эпидемии сворачивались дипломатические миссии и разрывались любые связи. Пока, наконец, Британия не осталась один на один с неизвестностью... Они были больны и отчаянно нуждались в лекарстве. Которое вскоре и нашел Визенгамот во главе с Дамблдором. Решение всех их проблем и спасение для их детей. Только тогда они не знали, насколько будет высока плата за это «спасение». История во всеуслышание может стенать о том, что маги не знали последствий. Они просто не были готовы к этому, только все это чушь. Джеймс Поттер своими глазами видел их и потерял непозволительно много. Дамблдор и вправду нашел выход. Он призвал черную магию. Настолько страшную, что практиковать ее перестали еще во времена Мерлина. Чудовищный ритуал на крови семи младенцев, добровольно принесенных в жертву, и клятва, навечно связывающая их с тьмой. По сути - Сделка, в которой был скрыт малюсенький такой пункт, о котором они даже не подумали тогда. У Альбуса не было времени. Нужно было действовать. Он созвал в Визенгамот всех глав родов и всю верхушку Министерства. Его план был безумным и отчаянным, но доведенное до предела общество решило рискнуть. Ведь Дамблдор был мудрым волшебником и не раз спасал Британию. Только к нему прислушались не все. Первым, кто пошел против, был Люциус Малфой. Оглядываясь назад, Джеймс горько жалел о том, что не был на стороне Малфоя. Возможно, тогда бы история пошла бы другой дорогой. Малфой не отступил от своего решения даже тогда, когда заболел его новорожденный сын. Он собрал вокруг себя почти все чистокровные семьи и пытался убедить Фаджа в том, что ритуал уничтожит их всех. Он умолял магов подождать всего лишь год. Отказаться от своих сил и дать Магии самой излечиться. Напуганные люди не желали ждать. Они слишком многое потеряли и прошли не через один круг Ада. На его сторону неожиданно встал и давний друг Дамблдора - Николас Фламель. Он долго спорил с Альбусом и до последнего просил одуматься. Только тот не послушал. После последней, особо страшной ссоры Фламель просто ушел. Он забрал жену и покинул Британию. С тех пор он просто исчез. После этого Малфой начал собирать в своем поместье всех последовавших за ним магов, заперев вход для всех остальных. Он готовился, отлично зная, что последует после того, как сделка с тьмой будет заключена. Обряд был проведен тайно. В подземельях Хогвартса, в присутствии Министра Магии, Дамблдора, трех верховных судьей Визенгамота, главы отдела Тайной Канцелярии и двенадцати авроров. Ни Джеймса, ни его друзей там не было. Сириус был на стороне Малфоя так же, как и вся его семья. Питер, как и Рем, тоже не пожелал сделки, они предпочли спрятать свои семьи. А он до самого рассвета вместе с Лили дежурил у постели своего умирающего сына. И, смотря в побелевшие, совершенно лишенные зрачков глаза изможденного Гарри, Джеймс был готов на все. Хоть на сделку с Дьяволом, хоть на воскрешение и вторичное убийство Мерлина. Лишь бы его дорогой мальчик выжил. Любой ценой, и потому он позволил свершиться ритуалу. Позволил вековой страшной тьме проникнуть в их дом и опутать разум. Он не отрывал глаз от уснувших осунувшихся лиц сына и жены, пока шептал эхом звучавшие в голове слова клятвы. Он стискивал зубы от невыносимой боли, когда обжигающий холод проник в его тело и тисками сжал все внутри. И опустил голову, когда клеймо обожгло предплечье. Уродливые скрученные тернии, прорезав кожу, словно железо, начали прорываться наружу. Через кости и мясо, обжигая и заставляя скулить. Жена так и нашла его. Скрюченного на полу ванной и прижавшего к груди окровавленную руку. Она плакала и обнимала его за плечи. Целовала его мокрые от слез щеки и, ни капли не веря в собственные слова, все шептала, что это пройдет, что все будет хорошо. Джеймс думал, что это была самая страшная ночь, когда они впустили проклятие в этот мир. Когда вместе с Лили они смотрели на сошедшую с ума природу за окнами Поттер-Мэнора и ждали рассвета. Отчаянно боясь и все еще надеясь в глубине души. Рассвет нового дня пришел вместе с дождем. Отмыв от ночи крыши домов и безлюдные улицы. Он пришел с новой надеждой в глазах магов и с окровавленными руками тех, кто пытался осознать совершенное в темных сырых подземельях. И острым, непоколебимым светом в стальных глазах хозяина Малфой-Мэнора. Тихо напевающего колыбельную своим двум мальчикам. Казалось, что он предзнаменовал начало новой жизни. Они искренне верили в это, когда Гарри за долгие месяцы наконец открыл свои зеленые глаза и, сонно потерев их исхудавшими кулачками, удивленно спросил: - Мам? А почему папа плачет? Его кто-то обидел? - Ничего, сынок, - у него все еще хрипел голос и рука при движении простреливала адской болью, но он сгреб сына в объятия и прошептал, - это ничего, сынок. Просто ты очень долго спал, и мы так соскучились. - Ну, паааап, - заныл сын, но, вопреки всему, крепко вцепился в рубашку отца, - не плачь, пап, я же не нарочно. Я больше не буду болеть, обещаю. Ты только не плачь... Ритуал помог. Даже самые безнадежные начали выздоравливать. Медленно, но верно магия начала возвращаться. У Магической Британии появился шанс. За неделю Весь Мунго опустел. Хогвартс снова открыл свои двери. Начали оживать улочки Косого Переулка. Казалось, что, наконец, весь кошмар закончился. Министр объявил о возобновлении дипломатических связей с соседними странами и об открытии границ. Аврорат гудел на пороге новых назначений. Жизнь снова била ключом. Пока не поступил тот самый вызов. Жестокое убийство целой семьи волшебников на юге Уортшира. Убийство... Безликое определение того, что они нашли, прибыв на место. Джеймс не забудет этот дом никогда в жизни. С перебитыми окнами, сорванной с петель дверью и выжженной дотла землей. А за посеревшими стенами - растерзанные разорванные в клочья тела. Кровь на дощатых полах и лестнице. Разворошенная мебель и жгучий, едкий вкус гнили на языке. Запах пепла и паленой человеческой плоти. - Мерлин... Мерлин, - вцепившись в его плечо побелевшими пальцами, прошептал белый Сириус, - кто мог сотворить такое? Джеймс не знал. Но он был уверен, что это сделал не человек... Это было первое убийство. За ним последовало второе, третье, четвертое и так до тех пор, пока число убитых и разорванных не перевалило за восемьдесят. Среди которых были женщины и дети. Министр рвал на себе волосы и орал, требуя поимки преступников. Маги снова были в панике, а с трудом восстановленные связи с внешним миром начали опасно трещать по швам. Весь Аврорат дневал и ночевал на работе, лишь бы найти тварей. Выезд за выездом, облавы одна за другой. Сотни возможных комбинаций, пока, наконец, распаленный бессонными ночами мозг не зацепился за одну единственную ниточку. Все убитые были чисты. Они не заключали Сделки. Именно эта мысль не давала покоя Джеймсу, когда он зарылся в отчеты экспертов, где и нашел следующий след. У всех жертв был полностью опустошен весь резерв сил. Магическое ядро словно было выпито досуха. Сперва на это не обратили внимания, скинув все на истощение при попытке самозащиты. Но Джеймс был уверен, что они ошиблись. Он, черт возьми, чувствовал, что дело не в этом. Сомнений не осталось, когда они все-таки смогли выследить одного из убийц. И тем неожиданней было наткнуться на чудовище, а не на человека. С облезлым мехом и покрытым язвами телом. С изогнутыми рогами и когтистыми огромными лапами вместо рук и ног. Раздвоенный длинный язык, длинный, словно у змеи, хвост. Огромный, с горбом и пастью в три ряда острых зубов. Существо ужасно безобразное и пахнувшее смертью. Они загнали его группой в семь человек и то с огромным трудом. Любые заклятия, кинутые в тварь, рассеивались, едва коснувшись тела. А оно становилось еще более сильным. Словно это существо выкачивало из них магию. Это продолжалось до тех пор, пока под руку откинутого к пылающим развалинам очередного дома Джеймса не попал острый обломок дерева. И, когда тварь накинулась на него, он последним броском вонзил обломок в незащищенную шею. Тварь хрипела и выла над ним. Корчась и последним ударом когтей ободрав плечо. Джеймс чувствовал боль только в первые несколько минут. А потом он поднял глаза на монстра и ошарашенно застыл. На него смотрели голубые глаза, полные осмысления и обреченного облегчения. А Джеймс лежал в крови и, стискивая свое оружие, не мог поверить. Тварь не издала больше ни звука, просто вздохнула, словно бесконечно уставший человек, и голубые глаза остекленели. Поттер позволил поднять себя вместе с остальными своими раненными товарищами и аппарировать в Мунго. Его штопали, накладывали кучу заживляющих заклинаний, а он, оцепенев, смотрел в одну точку и пытался найти разумное объяснение своим ощущениям. Любое возможное, кроме того, что вертелось в мыслях с той минуты, как тело существа забрали на изучение эксперты. Он мог бы забыть все это, передать дело другой группе. Мог бы закрыть на все глаза и, забрав семью, уехать из страны. Но его держала Метка, оставленная Сделкой, и понимание того, что он не сможет бросить людей с этим. Не сможет не искать выхода и ответы на оставшиеся вопросы. Именно это и толкнуло его на ночной визит в лаборатории на нижних уровнях Министерства. Туда, где испуганные эксперты лепетали отчет белому, словно полотно, Фаджу. И он стоял за дверями, слушая и обреченно осознавая, что страшная догадка оказалась верна. Не было никогда никакой преступной организации. Не было расщелин, выпустивших в мир невиданных чудовищ. И очередного темного мага тоже не было. Монстры все это время жили рядом с ними. Работали, спали в одной постели, гуляли с их детьми, спешили на работу, трудились на благо магического общества. Они не прятались, их можно было легко встретить на каждом углу. Достаточно было всего лишь взглянуть на собственное отражение. Монстрами были все они. Сделка с Тьмой взяла с них свою собственную плату, а они даже не поняли, что наделали. Он ушел из Министерства, не дослушав истерику Министра. Ему нужно было увидеть того мага, который начал все это. Того, кто знал, в чем заключалась сама Сделка и то, как ее остановить. Дамблдор ждал его и совершенно не удивился, когда ввалившийся в его кабинет посеревший Поттер посмотрел на него совершенно дикими глазами. Старик потер подолом мантии свои очки и, отлевитировав к креслу бутылку крепкого Огденского вместе с двумя стаканами, опустился в него. Джеймс рухнул в соседнее и, залпом осушив свой стакан, хрипло произнес: - Два дня назад пропало восемь магов. Сегодня нашли двенадцать растерзанных тел, и моя группа вычислила того, кто это сделал. Я собственными руками убил его. Когда эксперты провели анализы, знаете, что они выяснили? Нет? А хотите? Анализ магического отпечатка на сто процентов совпал с отпечатком одного из пропавших неделю назад магов. Этому есть нормальное объяснение, которое поможет мне окончательно не свихнуться? - Сделка, Джеймс, - тихо произнес старый маг и отпил из своего собственного стакана, - наши души и есть цена. Она превратила нас в рабов. - И зная это, вы пошли на нее, - оскалился взбешенный аврор. - Если бы мы не пошли на нее, то через три месяца в Британии не осталось бы ни одного мага. - Но какой ценой?! - Джеймс, Лили жива. Твой сын выздоровел. И их не было бы, если бы мы этого не сделали. - Люциус, - неожиданно замер Джеймс. - Люциус и ушедшие в его поместье маги все еще живы. Но ведь они не заключали Сделки. - Он заключил, - покачал головой Альбус, - когда заболели его сыновья, он заключил. А за ним и остальные. - Как все это остановить? Как расторгнуть Сделку? - Никак, - тихо прошептал старый маг и поднял светящиеся неестественной голубизной глаза, - я начал искать выход в тот день, когда понял, в чем была суть Сделки. Но ее невозможно остановить. Мы уже ее рабы, и она нас меняет. Всех нас, Джеймс. Поттер дернулся и вскочил с места. Он смотрел на скрытое тенями лицо Дамблдора и на его нечеловеческие глаза. Джеймс знал, что он не лгал. Он чувствовал изменения в самом себе и глухую жажду каждый раз, когда оказывался рядом с женой. Он слышал биение ее сердца так же отчетливо, словно держал в своих руках трепещущий комок. И запах золотой медовой магии, что текла по ее венам. Густая, сладкая. Он чувствовал на языке ее вкус и сходил с ума. Теперь он знал, в чем причина. И он должен был предупредить Сириуса, спрятать семью, поговорить с Министром и готовиться. Он еще не знал, что Косой Переулок уже объят огнем и хаосом. Люди сходят с ума и набрасываются друг на друга, словно дикие звери. Они рвут друг другу глотки и, прямо на заляпанных кровью тротуарах, разрывают тела, чтобы добраться до искр магии. Повсюду крики и грохот взрывов. Авроры пытаются остановить это, но вскоре нужно останавливать и их самих. Магия воет и бьется в агонии с каждой новой смертью. То тут, то там видны вспышки заклинаний, кто-то кричит, моля о пощаде. Гринготтс сотрясают мощные взрывы. Гоблины защищаются до последнего, но их магии слишком мало, чтобы остановить эту обезумевшую орду монстров. Они бьются в окна, рычат и скребут когтями по защитному барьеру. Их не останавливает ни он, ни Авада. На них просто не действует магия. Бывшие женщины и мужчины, с лицами монстров и в лохмотьях разорванных одежд, бешено скалятся и облизываются на тех испуганных, которые нашли приют в стенах разрушающегося на глазах банка. Джеймс аппарирует к старому особняку на Гриммо и видит лишь взорванный фасад дома. Он кричит, не слыша собственного голоса, и рвется в горящие руины. Кто-то хватает его за плечи, оттаскивает. Ему что-то говорят, рядом белое лицо испуганной курсантки. А он не слышит ее голоса. В его ушах гремят взрывы, а перед глазами изломанное тело Вальбурги. Ее остекленевшие глаза смотрели на него, пока огненная балка не рухнула, окончательно похоронив под огнем всех тех, кто был там. А он молился, чтобы там не было ни Беллы с ее ребенком, ни Сириуса с проклятым Снейпом. Пожалуйста... Великий Мерлин, пожалуйста... Его семья, его малышка Лили... его мальчик, его Гарри... Он, словно безумец, летит домой, не осознавая даже того, что сам уже полуобратился. Он голыми руками рвет в клочья всех, кто становится на его пути. И, снеся несколько домов, рвется в сторону Поттер-Мэнора. Тройная аппарация выкидывает его к покореженным воротам собственного дома. Он врывается в дом и слышит испуганные крики домовиков. Увидев его, они начинают кричать еще громче и пытаются спрятаться от его удушливой магии. От смерти, которой от него несет на несколько миль. Он скалится и рычит, когда чувствует запах страха и боли, перемешанный с запахом чужаков. В несколько прыжков перемахнув мраморную лестницу, он оказывается в длинном коридоре. Все стены в крови, на полу лежат два разорванных мужских тела. Он смотрит на полуобращенных магов, и у него подкашиваются колени. Это двое его сослуживцев. Двое его парней, чьи семьи он знает. Господи, он же сам недавно подписывал заявление на отпуск одному из них. Они были здесь. Они пришли за его семьей. Джеймс пытается позвать жену и сына, но в глотке клокочет рык. Он не может и слова произнести. Только идти по кровавому следу, который ведет его все дальше, к залу рода. Он переходит на бег и с трудом вписывается в поворот, когда слышит крики и низкое, неокрепшее еще, рычание. И это его мальчик. Он опасно скалится и стоит, прикрыв собой лежащую в крови Лили от еще двоих. Огромных, полностью обращенных монстров. И, когда первый пытается подойти, Гарри кидается вперед. Гибкое тело ныряет между двух чудовищ, и он, вцепившись клыками в горло одному, черными коготками выцарапывает глаза. Монстр воет и пытается скинуть его с себя. Но магия сына настолько огромна, что связывает его жертву, не позволяя защититься. И, когда второй начинает красться к хрипящей от боли женщине, его прямо в прыжке перехватывает Джеймс. У него красная пелена перед глазами и в мыслях одно лишь желание убить. Разорвать на куски, вцепиться в горло, наполняя рот густой теплой кровью. Он рвет эту тварь до тех пор, пока не слышит испуганный скулеж сына и всхлипы жены. И даже не обращает внимания на ошметки двух тел, разбросанных по всему родовому залу. - Лили... - он хрипит, стоя на коленях, и не знает, как дотронуться, чтобы не сделать еще хуже, - рыжик... Сын кричит на домовиков и что-то говорит испуганным существам. А он бережно приподнимает и укладывает ее голову на свои колени. Ее разорванное зеленое платье покрыто кровью, как и слипшиеся волосы. В уголках ее глаз дрожат слезы, а раскинутые руки не движутся. Но она смотрит на своего Джеймса и плачет. Она не знает, что с ней, но боль разрывает все ее тело, и это искаженное полузвериное лицо с глазами ее любимого мужа - единственное, что заставляет сосредоточиться. Лили знает, что Гарри рядом и что с ним все хорошо. С ее мальчиками все хорошо, а с остальным они разберутся потом. Когда она немножко отдохнет. Совсем чуть-чуть, ей сейчас так хочется поспать. Ее глаза закрываются под тихие урчания и нежные прикосновения... Магическая Британия горит три дня и три ночи. Она рушится под крики и взрывы. И воздух ее до последнего глотка наполнен смрадом смерти и проклятия. Оно подобно болезни травит земли и пропитывает кровь всех оставшихся в живых. Ее корни растут и множатся. Крепко-накрепко сплетая всю страну, убивая в ней жизнь и надежду на спасение. Одну единственную, последнюю, чей свет умирает среди горящих руин Малфой-Мэнора...