Серебряная стрела

Ни земли, ни воды, ничего… Замела метлой белый свет пыль… И страшиться теперь одного — Как не стала бы небылью быль, Как не стала бы быль… Кто грядет за пургой из обители молний, Тот единственный мог бы проникнуть за край. Так гряди из-за гор, из-за гневного моря, И у этого мира ее забирай, и навеки ее забирай. Коли в жизни далекой другой Князь серебряный был бы мне мил, Он ходил бы студеной рекой, На уздечке бы солнце водил, На узде золотой… Мельница - "Обряд"

Все изменилось, и вместе с тем не изменилось ровным счетом ничего. Для других - ничего, для них обоих - все. И, если Гарри ведут его инстинкты, Драко пока еще не знает что. Вначале, быть может, это и был холодный расчет, но со временем он начинает сомневаться в этом. Случившееся на суде Дамблдора пошатнуло не только все общество, но и что-то в самом Драко. И это его безумно раздражает, потому что теперь пристальный взгляд Поттера отчего-то смущает и волнует его. Столько лет холодной сдержанности и безразличия ко всему, кроме его людей, а теперь какой-то Меченый что-то сделал с ним. И виной всему его собственные воспоминания, которые мракоборец бесцеремонно украл... Заклинания летят одно за другим. Громыхают раскатами над полем боя. Иные нападают со всех сторон и теснят их отряд к отвесным скалам. Металл клинков и зачарованных хлыстов звенит и блестит красным. Вой и хруст рвущихся сухожилий. Запах крови и паленой плоти, от которого просто мутит. В легких - пепел мертвых земель, и песок хрустит на зубах. Кто-то катается в грязи, сцепившись с очередной тварью. За спинами слышны гневный голос Дафны и стоны раненного Колина. У Гермионы кровоточит щека, а порванная одежда вся в крови, но она продолжает остервенело рубить головы Иным. Ее спину закрывает Рон и рвет на куски любого, кто приближается к ней. Пэнси с мужем методично разрушают узкий мост, ведущий к ним с другой стороны, по которому уже ползут несколько Иных. Все они здесь и дерутся больше двенадцати часов. С той самой минуты, как пришло срочное сообщение с южной стены о сотне тварей, пытающихся прорваться. Гарри поднял своих ребят, а Малфой вздернул бровь и окатил таким взглядом, что начавший возражать Поттер замолчал. В итоге к стене отправились две группы, чтобы попасть в ловушку к тысяче Иным. Теперь они дрались спина к спине. Твари смешались в одно большое месиво из когтей и клыков перед глазами. Гарри уже даже не вдумывался в то, как убивал. Он просто вырезал их своими кинжалами и рвал на части голыми руками. Он был весь в грязи и чужой крови. Опасный огромный зверь, рычащий и обезумевший от запаха смерти. Он выпивал их силы досуха и, выжигая собственные вены, обрушивал на Иных абсолютную черную магию и разрушение. Он и не заметил, как оставил спину беззащитной. Не слыша криков Рона он шел вперед по трупам, пока краем глаза не поймал блеск стрелы и не услышал знакомый звон. Малфой оказался ближе других. Такой же измятый и уставший, с ледяными глазами и скупыми резкими движениями. Он был похож на удар молнии и на ртуть. Податливо и плавно уходя из-под ударов и убивая резко, точно. Они оказались настолько близко друг к другу, что чуть не столкнулись. Но, остановившись в последнюю минуту, прижались спина к спине. Без слов понимая и чередуя атаки они двигались кругами. Большой смертельный танец с блеском холодного оружия и обжигающими заклинаниями. Их магия звенела, почти переплетаясь в нечто невозможное, и вырезала Иных, словно траву косила. Их чуть не разделил оглушительный взрыв и крики подоспевшей, наконец, подмоги. Только они по-прежнему были в бою, и Гарри не медлил, когда увидел двух Иных, выросших за спиной Малфоя. Он метнул кинжалы в ту же секунду, когда с тетивы Малфоя сорвалась стрела, которой он целился в Иных. Секунда, две, и твари рухнули, не успев коснуться белокурого мага. Стрела прошла в миллиметре от виска Поттера и вонзилась между глаз хрипевшего монстра за его спиной. Они рванулись друг к другу одновременно, дополняя, прикрывая и помогая. Они смогли пробиться к своим и встали живой защитой, обеспечивая их отступление. Оба были напряжены и все еще горели в лихорадке боя, когда один из молодых авроров, у которого даже молоко на губах не обсохло, попытался подкатить к Малфою - кичливый идиот, впервые вышедший в поле и не знающий ни их, ни того, что болтают о бешеном Поттере, - красуясь, слишком фамильярно положил ладонь на плечо взвинченного Драко. А тот резко ушел из-под руки, и аврор успел только увидеть его дикие от бешенства золотые глаза, когда раздалось гневное рычание и его отшвырнули в сторону мощным ударом когтей. Авроры отреагировали мгновенно, поднимая палочки и настороженно не отрывая глаз от злого Поттера с кровавым оскалом и потемневшими глазами. И тишина из тяжелой превратилась в давящую, когда Захария Смит, руководящий группой, попытался незаметно накинуть на него парализующую сеть. Драко испепелил ее прямо в руках вскрикнувшего от неожиданности Смита. Когда же тот поднял взгляд, то наткнулся на звенящую от белого света стрелу, нацеленную в лицо, и золото чужих глаз. - Только тронь, - голос Драко был хриплым, и в нем слышалось опасное рычание. Смит замер в шоке, глядя на них, и приказал дать им дорогу. Они отходили слаженной боевой двойкой, не отрывая от них глаз и готовые в любую минуту защищаться. Оба словно застряли в бою и все еще не осознавали, что оставили двум группам зачистки гору трупов и жалкие остатки Иных... Закат безумного дня они встретили уже за стеной, в одной из дозорных баз. Утренний идиот старательно обходил угрюмого и перевязанного Поттера. Что, однако, не мешало ему томно вздыхать при виде Малфоя. При виде которого передергивало уже Смита. Оказалось, что нормальные серые глаза того пугали не меньше. Они просто вымораживали насквозь всех, кроме Поттера. Что-то изменилось, все это видели. По жестам, по взглядам и молчанию. И если прежде на совещании Малфой и зеленоглазый мракоборец спорили до хрипоты, а потом цедили друг на друга яд, то теперь оба молчали. Прибывший Джеймс незаметно наблюдал за ними и рассеянно думал о том, что Бродяга был прав. Совещание шло в общей комнате над казармой. Народу собралось много, и шла ожесточенная дискуссия об участившихся нападениях на границах. И атаки на стену с каждым разом становились все более мощными. Невилл искал способ усилить стену, Джинни со своими коллегами безвылазно прописалась в лабораториях Министерства, работая над новым артефактом, способным выкачивать силы из Иных. Нужны были новые боевые группы в дозоре. Планы набирали обороты и никто не смел поднимать тему проклятия Метки. Никто не смел заговорить с Малфоем. Не после последних событий Тот судебный процесс вызвал такой резонанс в обществе, что страсти не утихали и по сей день. Теперь Дамблдора заперли в Азкабане не только из-за доказанной вины, но и боясь линчевания. Потому что маги злились и требовали казни. Были подняты все старые дела и заведены новые. Арестовали больше тридцати авроров и работников тайной канцелярии, предъявив обвинения в пособничестве Альбусу. Страну снова лихорадило, и на фоне обострившейся ситуации на границах это могло стать последней каплей. Джеймс отлично знал, чем это может обернуться для всех них. И все же. Их единственная надежда сейчас устало сидела в кресле и магией вычищала свои стрелы от крови и кусков плоти. Малфой молчал с той минуты, как вошел вместе с Гарри. Сел в углу и просто слушал их. Уставший, с перевязанными ранами, порванной кое-где одеждой и глубокой царапиной на щеке. И у Джеймса все внутри в узел сворачивалось от его вида. От взгляда на сына Люциуса и Нарциссы. Рано повзрослевший, прошедший столько испытаний и потерявший все, что когда-то имел. Он возмужал, стал хорошим командиром и великолепным главой рода. Достойным сыном своих родителей. Только для него и его семьи он остался все тем же светлым ребенком, которого они оплакивали... Драко ушел из комнаты никем не замеченным, кроме Поттеров. И если отец заметил, как закаменела спина Гарри, то смолчал и виртуозно отвлек общее внимание, позволяя ему выскользнуть из комнаты так же незаметно. Их друзья сейчас были в госпитале, и Луна на пару с Дафной латали их раны. Вокруг было много авроров, которые рассредоточились по всей базе. Чьи-то разговоры, чужая магия, и среди всего этого уже до боли, до невозможности ставшая родной золотая нить, ведущая туда, куда не решались забираться даже сторожевые. Прихватив по дороге целебного отвара у Дафны, он направился к стене. У ее подножия то и дело крутились другие маги, чем вызвали глухое раздражение и злой рык. Особо впечатлительные отшатнулись, другие, молча опуская глаза и предпочитая не связываться с ним, отступили. Он взобрался по шаткой лестнице башни и через полуразрушенный балкон легко вспрыгнул на стену. Малфой был в нескольких метрах от него. Сидел, свесив ноги с обратной стороны стены, и, надвинув капюшон, курил свою длинную трубку. Он давно уже заметил Гарри, но даже не пошевелился, когда он точно так же сел рядом. Драко устало моргнул и в следующюю минуту увидел перед глазами глиняную кружку с дымящимся отваром, которую протягивал не отрывающий от горизонта глаз Поттер. - Дафна дала, - пожал он плечами. - И ты мигом полез сюда, чтобы доставить? - насмешливо хмыкнул Драко, - ты такой услужливый, Поттер. Только кружку он все же взял и, вдохнув терпкий ягодный запах, осторожно отпил. Гарри перевел взгляд на его профиль и снова отметил темные круги под глазами. Красивые ладони в перчатках с обрезанными пальцами крепко держали кружку у бледных губ. В его прозрачных глазах золотилось солнце. - Ни артефакты, ни усиление стены не помогут, - устало продолжил белокурый маг и сжал переносицу. - Иные будут идти, как и шли. С каждым днем Метка становится сильней и уже тянется сюда. Ты сам это знаешь и чувствуешь ее здесь так же, как и я. Нужно уничтожить ее, пока не поздно. - Не думаю, что твои уже готовы принять нас, - мрачно ответил Гарри. - У нас почти не осталось времени. Придется рискнуть. - Между нами и Меткой пол страны. Топи, мертвые земли и Тысячи Иных. Это самоубийство, Малфой. - Сказал человек, целыми неделями шляющийся в этой самой "глубине страны". - Месяц, - покачал головой темноволосый маг, - нужно дождаться зимы. Иные закрываются в своих гнездах с первыми снегами, и тогда у нас будет шанс добраться до Хогвартса незамеченными. - Дотянете этот месяц? - вздернул бровь Малфой. - Вы дотянули годы, - тихо ответил Гарри, - а нам нужно будет подождать всего лишь месяц. Дотянем. Малфой молчал. Он осторожно опустил пустую кружку между ними и перевел взгляд на горизонт. Над мертвыми землями гасло багряное солнце. Красивое и кровавое, освещая путь, по которому им предстояло пройти в последний раз через месяц. Они знали, что после уничтожения Метки Иные все равно вылезут из своих нор, почувствовав сильный всплеск магии и оставшись без подпитки отравы проклятия... * * * Драко собирается в гости к Поттерам битый час. Лежащий на животе и болтающий ногами в воздухе Скорпиус хихикает на каждый комментарий Гидеона. Дракон удобно устроился в гнезде из подушек и одеял. В его лапах дымится чашка чая, а рубиновые глаза ехидно блестят. Ему скоро выходить, а эти двое придурков совсем ему не помогают. Хорошо хоть Фенрира нет. А то вообще осталось бы идти и вешаться. Он рано радуется, потому что альфу с лихвой заменяет Первозданная. Она парит с другой стороны Скорпиуса и подливает масло в огонь своими шуточками о смотринах. Драко с трудом удерживается, чтобы не запустить в них каким-нибудь особо пакостным проклятием. Он закатывает глаза и кидает в кресло очередной пиджак. И когда снова смотрит в зеркало, то ловит себя на том, что готовится словно на свидание. Это злит и заставляет нахмуриться. Так что за пиджаком летит галстук и серебристая рубашка. В очередной раз прорычав на хихикающую троицу, он по пояс зарылся в шкаф. - Ты только надень что-нибудь, чтобы оружие видно не было, - закивал головой дракон, - а то они не так поймут. И лицо попроще. Ты же не идешь агрессивно завоевывать Поттера. - Я иду не к Поттеру, а к его матери, - прорычал Драко, - и я не собираюсь заявляться к леди в боевой аммуниции! - Всемогущие звезды! - всплеснула руками Первозданная, - Гарри будет очень рад твоему доверию. - Меня не волнует его радость, - все так же не вылезая из шкафа, пробурчал Драко, - и я не собираюсь там сверкать голой задницей, как какой-то доверчивый болван. Пока подавившийся чаем Гидеон пытался отдышаться и не спалить постель своим чихом, Магия серьезным тоном ответила: - Дорогой, ну мы же не говорим быть таким радикальным. Для голых задниц еще рано, молодой человек. Новый взрыв хохота сдержать никто не смог. Драко раздраженно запыхтел и стал похож на злого дракона, готового спалить их к чертям. - Как же я вас ненавижу, придурки. - Мы тебя тоже любим, дорогой, - промурлыкала Магия. Она по-лисьи сощурила золотые глаза и подмигнула салютовавшему ей чашкой Гидеону. Только Драко всего этого не видел... Малфой был у него дома. Сидел в его гостиной, мило беседовал с матерью и смотрел вместе с ней семейные альбомы. Пока отец, посмеиваясь над очередной старой историей, наливал им чай. В углу стола стояла большая ваза с шикарным букетом из белых роз и колокольчиков, так любимых матерью, а в дверях за ними то и дело маячила прислуга. О, он отлично понимал двух молоденьких горничных, вздыхающих за шторой. В темных штанах, заправленных в высокие ботинки, и в черной водолазке. Его белые волосы были собраны в хвост, и одна короткая прядка, выбившись, мазала теперь по скуле. Он увлеченно слушал Лили с Джеймсом и, рассматривая колдографии, еле заметно улыбался. Драко Малфой очаровывал всех вокруг, сидя на чертовом диване Гарри, пока сам он, грязный и уставший, стоял, никем не замеченный, в тени коридора и наблюдал за ними. Свадьба Беллатрисы и Рудольфуса, белокурый младенец на руках улыбающегося от уха до уха Абраксаса Малфоя и его жены. Молодые Мародеры, Северус и Сириус, летним вечером на веранде. Нарцисса и Лили в обнимку, смеющиеся над закатывающим глаза Регулусом, одетым в маскарадный костюм енота. Танцующие и целующиеся под снегом Нарцисса и Люциус. Маленький Гарри Поттер, улыбающийся на вокзале Кингс-Кросс и поправляющий круглые очки. Десятилетний Драко Малфой верхом на вороном коне, лихо встающим на дыбы, машущий меховой шапкой. У Драко в руках было целое сокровище, которого больше нигде не было. Не осталось ни в заново отстроенном доме на Гриммо, ни в руинах Малфой-Мэнора, ни в Лантэ. Это была целая жизнь с людьми, которых больше не было. И Драко был бесконечно благодарен Лили за это. И по ее тихой печальной улыбке он знал, что она понимала. Он смотрел на прошлое, навсегда застывшее на колдографиях, и не смел говорить, отлично зная, что голос просто подведет. Пальцы, еле касаясь, прошлись по колдоснимку улыбающихся родителей и задрожали, когда их накрыла теплая ладонь рыжеволосой ведьмы. Она печально смотрела на них и кусала губы. Джеймс больше не улыбался и теребил чашку, сжав в тонкую линию губы. - Нам их тоже не хватает, - хрипло произнес он. - Прошло столько лет, но мне все еще иногда мерещится голос твоего отца в коридорах Министерства. Когда я впервые увидел тебя, то подумал, что свихнулся. - Мы думали, что потеряли и тебя со Скорпи, - тихо сказала Лили. - Мы должны были искать вас. - Почему вы не пришли к отцу? - не отрывая глаз от колдографии, глухо спросил Драко. - Метки не было бы. - Доводы Дамблдора были слишком убедительны, - мрачно ответил Джеймс. - Люди заболевали, умирали, и никто не понимал причину. Люциус предлагал ждать, и я бы согласился, но... Гарри заболел. Я не мог ждать... не мог потерять его. Тогда мы еще не знали, что Дамблдор предал нас. - Гарри позаботится о том, чтобы он больше никому не смог навредить, - убежденно кивнула ведьма. Драко удивленно поднял глаза и замер, напряженно вглядываясь в высокую тень, замершую в глубине коридора. Зеленые глаза с иглоподобными зрачками сияли, словно фосфор. Он весь пропах кровью и землей, так же, как и его магия. Драко чувствовал ее жар, который маячил совсем рядом. Касался его рук словно дуновение ветра, совсем робко. Его пальцы сжались на кожаной обложке, а Поттер исчез. Он спустился к ним через несколько минут. Посвежевший, сменивший окровавленную и подранную форму на магловские джинсы и темно-серый тонкий джемпер. Его волосы все еще были влажными. Толстый кожаный браслет, больше похожий на наручи, скрывал метку. - Простите за опоздание, - коротко улыбнувшись и поцеловав улыбающуюся мать в щеку, произнес он. - Бумажная работа сожрала с потрохами. - Это напомнит тебе, что у тебя есть кабинет и в нем нужно бывать время от времени, - насмешливо ответил Джеймс. - Скажи Кингсли, что у меня мозги не под это заточены, - закатив глаза ответил Поттер-младший и, опустившись в кресло, с благодарностью принял чашку чая, подлетевшую к нему взмахом палочки Лили. В его больших руках тонкая нежная посуда выглядела очень хрупко. Сожми он кулак, и от нее осталась бы лишь горстка пыли. Этой рукой он разорвал Иного буквально два дня назад и ею же протягивал ему глиняную кружку с отваром там, на стене. Не было никаких отчетов и никаких других бумажных дел от Кингсли. Он был в Польше, где-то под Краковом, и никто не знал, что его туда дернуло. Рон с кирпичным лицом только утром выслушал часовую истерику Кингсли и, похлопав невинными глазами, "честно" признался, что понятия не имеет, о чем его вообще спрашивают. У Поттера появились тайны, и это нервировало очень многих, особенно после последнего его срыва. Драко не знал, что думать. Черноволосый мракоборец был опасен и владел теперь слишком многими тайнами, которые ему не принадлежали. Он был намного сильнее других Меченых, и Драко сам привел его в свой дом. Он волновал и... и... Малфой все еще помнил густые, чуть жесткие волосы, в которых тонули пальцы, и чернильную тьму чужой магии, что окутывала его с головой. Она жадно обнимала его и буквально вылизывала его силы. Урча и лаская, словно просила прощение за боль, которую причиняла. Только боли, которой Драко ждал, отдавая свою магию, так и не было. Было лишь крепкое тело, застрявшее в стадии полного обращения в чудовище, которое, свернувшись клубком, дрожало под его рукой. - Ох, дорогой, ты всегда был очень активным, - захихикала Лили. - Помню, когда ты на первом курсе на спор полез на Гремучую иву и она... - Мама! - возмущенно воскликнул Гарри и побагровел до корней волос. - Что "мама"? - невинно протянула она. - Мерлин, - прикрыв ладонью горящие скулы, пробормотал молодой волшебник, - ты не нашла ничего лучше, чем опять вспомнить это? - Не-а, - беззаботно ответила она. - Просто скажи мне, сколько ты уже успела рассказать? Мне уже идти за веревкой и мылом? - старательно не поднимая глаз на Малфоя, обреченно спросил он. - Ну, мы еще не дошли до той, когда вы с Роном приготовили Оборотное зелье и залезли к слизеринцам, - почти пропел Джеймс. - Зачем? - удивленно спросил Драко. - Кажется, там был один мальчишка, который донимал их, - задумчиво улыбаясь, ответил Джеймс. - То ли хотели устроить ответную пакость, то ли еще что, уже не помню. Зелье сработало, да только волосы, которые они достали, оказались девчачьи. В итоге их чуть не спалили, да удрали они слишком поздно. Зелье перестало действовать, когда они оказались в переполненном студентами коридоре. - И с этими людьми я живу под одной крышей, - съезжая ниже в кресле, пробормотал Гарри. - Не драматизируй, дорогой. Он не успел даже двинуться, когда Лили коварно улыбнулась и перевернула страницу альбома. Хорошо, что Драко не успел отпить из чашки. Точно бы подавился, а сейчас было намного терпимей. Он просто сжал губы и попытался скрыть трясущиеся от подавляемого смеха плечи. На колдографии были запечатлены два юных трансвестита, уставившиеся на колдокамеру затравленными глазами сусликов, застигнутых светом фар. Причем черноволосая начинающая дива через минуту выпрямилась, встряхнула головой и, поправив задравшуюся короткую юбку, с полным достоинства взглядом зашагала походкой "от бедра". - Поттер, а мы, оказывается, о тебе ничего не знали, - протянул Драко. - У вас с Уизли вон какие интересы вне работы. Надо предупредить Грейнджер, а то мало ли. - Я вас ненавижу, - простонал Гарри. Только ответом ему был громкий смех и еще более ехидные комментарии. Но в конце концов, за тихий смех и блеск серебряных глаз он, пожалуй, мог потерпеть этот вечер позора... * * * От лета остались только последние дни. Они красно-золотым перетекают в осень и блестят на листьях холодной росой. Магическая Британия тиха сейчас, но ее покой скоро окончательно разрушится. Потому что впереди холодная зима и время, когда боевые маги уйдут вместе с Малфоем в мертвые земли. Никто не знает, что таится в их глубине и чем обернется вся эта затея, только жить так больше нельзя. Хрупкий мир медленно осыпается, и чистокровные, пришедшие из Лантэ, больше не могут остановить приближающийся конец. Совсем скоро, осталось не так много времени. И, как ни удивительно, это время патокой тянется для некоторых. Оно застывает, когда Блейз, крепко сжимая в объятиях, со всем жаром, на который способен, целует белокрылую Луну и шепчет ей свои клятвы. Оно покрывается льдом, когда Рон в очередной раз нервно курит под окнами Гермионы и готов от бессильной злости крушить все вокруг. Потому что она смотрит на него с холодом, словно он безразличный ей мертвец. Время, как бесконечная история, когда Фред и Джордж в очередной схватке сцепляются с Парвати и Падмой на тренировочном ринге. Они улыбаются друг другу, как сумасшедшие, и знают, что между ними нечто большее. Оно похоже на глубокие воды, которые Чарли видит в глазах Дафны. Время - золотая нить, по которой Гарри всегда чувствует Малфоя. Время и бежит, и тянется невыносимо долго, но оно все еще есть у них... Гарри чувствует, что что-то не так, с самого утра. Что-то происходит, но он не понимает, в чем дело. У него новое расследование, и он сутками пропадает с Роном в магловской части Лондона. Он на взводе и готов проломить череп подозреваемому, которого почти вдавил в стену в одной из подворотен, когда пришел вызов от отца. Они сорвались в Аврорат, еле избежав встречи с маглами. Все Министерство стоит на ушах и на грани истерики, когда он без стука входит в кабинет отца. Там Кингсли, Джинни с Амосом Диггори и несколько чиновников. Это больше похоже на дурдом, чем на совещание. Причина в принципе такая, что он полностью понимает. Все дело в карте Магической Британии, где изображены все еще мало-мальски действующие магические точки. Точки пульсируют, формируя сеть, разбросанную по стране, и даже видна длинная пульсирующая зеленая линия стены, отделяющая их от мертвых земель. Все как прежде и все нормально, если не считать новой точки, которая сейчас горит настолько ярким белым светом, что карта скоро сама задымится. Этой точки не должно быть, на ее месте больше пятнадцати лет - одна черная дыра, словно ожог. Гарри хорошо ее помнит, как и то, что белым светом когда-то горели дома чистокровных магов. Он знает, чей это дом. Они аппарируют у самой границы малфоевских земель двумя боевыми группами. И сразу застывают, потому что вместо ржавой искореженной изгороди и обвалившейся стены стоит новая стена из кованного железа, а за ней - сплошные зеленые луга и леса. Вдали кто-то работает на виноградниках, видны вспаханные земли. Гарри стоит только сделать шаг, как в распахнутых воротах с хлопком появляется домовик в богатой форме и кланяется Гарри. Тот кивает в ответ и осторожно улыбается, поймав восторженный взгляд. - Тикси, ты можешь сказать, что здесь происходит? - хрипло спрашивает он, почти зная ответ. - Хозяин Драко домой вернулся, - радостно произносит эльф. - Хозяин очень занят, сказал, что гостей мы не принимаем. Хозяин велел Тикси впустить Гарри Поттера, если он придет. Гарри Поттер хочет войти? Гарри обвел взглядом своих все еще изумленных людей и, поймав короткий кивок Рона, шагнул вперед. - Да, Тикси, я хочу войти. Отведи меня к хозяину, пожалуйста. Домовик протянул сухую ладошку, и стоило Гарри коснуться ее, как они аппарировали на другую сторону зеленых цветущих лугов и дубового парка. Они вышли на высокий холм, с которого открывался вид на белокаменный Малфой-Мэнор, утопающий в садах. С оранжереей и кипящими во дворе работами. Малфой был здесь, склонившийся над чертежами, лежащими на деревянном, грубо сколоченном столе. Он был одет, как простой магл, в рабочий комбинезон, верх которого был завязан на поясе. На нем была обтягивающая, словно перчатка, белая футболка и пояс с инструментами. Вокруг валялись строительные материалы и суетились домовики, а над головой, играясь, летали Гидеон с фениксом. Оба скорее мешали Драко, чем помогали. Тот раздавал указания и периодически опускал руку к буйной траве, которая с бешеной скоростью росла на глазах. Белые колонны дома уже были покрыты плющом. Феникс пронзительно курлыкнул и резко спикировал вниз, лишь заметив Гарри. Он оплел плечо засмеявшегося Поттера и ласково потерся головой о его шею. А Гарри нежно провел рукой по оперенью. Гидеон закатил глаза и опустился на край стола. - Вот меня ты никогда так не гладишь, - обиженно надулся на Малфоя дракон. - А ты меня так не встречаешь, - насмешливо произнес Драко и показал ему язык. - И вообще, что за претензии после стольких лет совместной жизни? - Прозрел после прихода мистера Поттера. - Ты еще скажи, что я тебя эксплуатирую и вообще заковал в рабский ошейник. Гарри смотрел на их шутливую перебранку и чувствовал, как его медленно отпускает. Малфой обернулся к нему и, облокотившись на стол, скрестил руки на груди. - Ты в курсе, что портишь мне дракона? - дернув краешком губ, поинтересовался он. - Не понимаю, о чем ты, - хмыкнул Гарри и погладил заурчавшую птицу. - Вы подняли настоящий переполох в Министерстве. - Представляю, как они писались кипятком, - остро усмехнулся Малфой и снова обернулся к столу. Гарри не интересовали другие. Его интересовал Малфой, который, чуть-чуть открывшись, снова пытался захлопнуться. Гарри смотрел на его напряженную спину и знал, что тому стоило больших усилий терпеть его на своей земле. Он произнес до того, как успел остановить себя: - Я хочу помочь тебе. Гидеон резко замолчал и с интересом перевел взгляд с Драко на него и обратно. Тот замер и, медленно обернувшись, оглядел с головы до ног, заставив напрячься. - Ну, помоги, - хрипло ответил Драко. Гарри пересадил феникса к Гидеону и повесил плащ на свежепоставленные перила. Рон увел авроров, когда получил сообщение. Он в последний раз взглянул на оживающие земли и, покачав головой, аппарировал... * * * Его ночи опять бессонны и намного тяжелей. Драко бродит по крышам ночного Лантэ и не может отделаться от мыслей, от назойливого образа зеленоглазого мракоборца. Тот теперь тенью следует за ним и все больше места забирает в жизни белокурого мага. Драко не понимает, что с ним происходит. И это беспокоит его. С ним что-то не так, но поговорить с кем-то... лучше сразу заавадиться. А Поттер, словно нарочно, делает все. Он прикрывает спину каждый раз, как они уходят в мертвые земли. Рычит и прессует магией любого, кого Драко избегает или, не дай бог, замораживает взглядом. Мракоборец везде. Он ходит тенью за ним и смотрит так, что щекам становится тепло. Драко все это не нравится. Он не привык к тому, что кто-то заботится о нем. Он давно уже не помнит, каково это - быть слабым, и чужое внимание раздражает. В какую бы игру не играл Поттер, у Драко на это нет времени. У него сроки, контракты и молящиеся. Увы, трудно быть святым, когда у тебя руки по локоть в крови. Но иногда их пути пересекаются, и это воля случая... Он стоит на тротуаре перед закрытым рестораном и, поправив кожаную куртку, накидывает капюшон, скрывая оцарапанную до крови щеку и рассеченную бровь. Его костяшки сбиты, а под курткой и краем темно-бордовой хенли скрыт пояс с ножами. Он с наслаждением затягивается сигаретой и прикрывает глаза. Маглы обходят его, не замечая под заклинанием, отводящим внимание. Потому-то никто не вызвал полицию, когда в ресторане начали пальбу. Никто не видит ни разбитых витрин, ни покосившейся двери с окровавленной табличкой. Не стоило злить его и похищать его людей. Не спасет даже хваленое вампирское исцеление. Паника и суматоха начнется после его ухода, а пока он прикрывает глаза и с наслаждением вдыхает вечернюю прохладу. Но стоит услышать знакомые голоса, как глаза сами распахиваются и за несколько секунд находят Поттера и его мать. Дьявол, он и забыл, что ее балетная студия находится в нескольких шагах от этого места. И... да, он видел детские фотографии мракоборца, но он никогда не видел взрослую версию в человеческом обличии. У него яркие зеленые глаза и настолько красивые черты лица, что могут свести с ума любую женщину. У него блядская ямочка на подбородке и абсолютно лисья улыбка, когда он целует руку матери и катит ее коляску, продолжая болтать с ней о чем-то. И Драко чуть не давится дымом, ловя себя на мысли, что Поттер весьма горяч в простой магловской одежде. Он сминает сигарету в кулак, превращая ее в сноп искр, и, двинувшись вниз по улице, растворяется среди толпы. Драко пока еще не знает, что это дело поручат расследовать Гарри. Тот вычислит его, лишь вступив в разгромленный и усеянный трупами зал. Почует запах и, собрав с губ кроваво-медовый вкус чужой магии, прикажет закрыть дело... Осень в Лантэ приходит сплошным золотом и теплом. Оно окутывает улочки и барабанит теплыми дождями по крышам. Зацветает сладостью в виноградных гроздях и опускается на город праздником урожая. Это дни, когда в белокаменный город под горой возвращаются все, кто принадлежит ему. Когда Первозданная смехом и древней силой наполняет их вены и дает силы. Она поет им колыбельные ночи напролет и не спит, сидя у трона Короля в Здании Советов, когда сам Король точит свои стрелы и вслушивается в тишину. Он бережет их покой и плетет новые заклинания, окутывая всех собой и оберегая жизни. Осень приходит золотыми праздниками, о которых Гарри почти забывает. Почти, потому что Рон в последнее время ходит сам не свой и отмахивается от любого разговора. Он знает, что Гермиона отказывает ему снова и снова. Для нее он один из монстров, убивших ее родителей. Гарри не винит ее, но друг просто тает на глазах. Не забывает, потому что каждый их поход в Лантэ - словно возвращение домой. И трудно не заметить, когда в этом доме поднимается радостное предвкушение. Оно буквально сшибает его с ног, когда они возвращаются в город после очередной операции. Люди вокруг просто горят от веселья. Особенно встречающие их Дафна и Скорпи. И пока Чарли что-то воркует улыбающейся Дафне, Скорпиус с улыбкой до ушей повисает на его плече. - Хочешь увидеть драконов? - заговорщицки шепчет он и тянет за собой. - Гарри, кажется, мы лоханулись с праздником, - с подозрением следя за кошачьей походкой Падмы, тянет Джордж, - у нас подарков нет. - Кстати, - так же не отрывая глаз от сытой улыбки Парвати, тянет Фред, - а что празднуем? Может, подарком буду я? Обещаю быть оооочень послушным подарком. - Это праздник урожая, - улыбаясь, качает головой Дафна и, сжав тонкими пальцами ладонь Чарли, ведет за собой, - День Дракона. Сегодня все, кто принадлежит Лантэ, возвращаются домой. Будет вечеринка, и драконы устроят огненные танцы. - Идем, - смеется Скорпиус. - Думаю, Драко будет не против, если ты посмотришь, как он учит летать. Последнее заставляет зависнуть их всех. И, пока Гарри, ни черта не понимая, снова шагает за белокурым мальчишкой, до него долетает бормотание Колина. - Малфой учит драконов летать... Понтовщик хренов. Они вышли из города в совершенно другом направлении. В сторону белой горы, дорогой, уходящей сквозь густой лес, за острые скалы. А за ними - целая долина с огромным, кристально чистым озером и белыми шапками камней, выглядывающими сквозь сочную траву. Как на дне большой чаши, где были видны гнезда драконов. И сами они, парящие в воздухе среди настоящей магической бури. Скорпи потянул за его рукав, заставив оторваться от этого зрелища и нырнуть за навес из деревьев. Судя по восхищенным матам его бойцов, под впечатлением был не только он. Все это померкло, когда он увидел Драко. Тот стоял на отвесной скале, окруженный дракончиками самых разных видов. Он улыбался им и гладил их мордочки и крылья. Они довольно урчали и лезли за лаской, чуть ли не толкаясь. Ветер трепал его белую рубаху и полы длинного жилета без рукавов. Малфой в последний раз погладил одного из дракончиков и отошел к увеличившемуся Гидеону. Маг и дракон ритуально поклонились друг другу и сорвались со скалы. Малфой в воздухе ловко прыгнул на спину Гидеона и вывел их из крутого пике. Они рванули выше свинцово громыхающих облаков и закружили среди молний. Словно подхваченный ветром лист, они танцевали среди остальных драконов. Лиловые и серебряные молнии рассекали позолотившееся небо и гремели вместе с ревом драконов. Выше, яростней, срываясь в головокружительную свободу. Крылья Гидеона были похожи на огромные черные паруса. Он переворачивался в воздухе и смеялся, слыша такой же безумный смех своего человека. Они поднялись еще выше над всеми, когда он почувствовал, как Драко разжал ладони на его рогах. И явно услышал вскрик Поттера из-за чертовых кустов, когда белокурый маг камнем сорвался вниз. Покачав массивной мордой, он хмыкнул и полетел к своим. Пока его выпендрежный Король доводил до сердечного приступа одного нервного мракоборца. Гидеон махнул крылом и растворился среди облаков. А он, в последний раз взглянув на солнце, прикрыл глаза. Ветер наполнил его всего, и кровь запела, взывая к тому, чем он был. В ушах громыхала буря и выли драконы, молнии рассекали и раскалывали камни. Он весь был свободой и дышал ею, чувствуя, как за спиной растут его огромные невидимые крылья. Драко не слышал никого и ничего, он был магией и, сорванный с неба, летел к озеру. До самого конца, пока не почувствовал прохладу зеркальной глади. Он рванулся ввысь и полетел, касаясь воды ладонью. Ветер бил в лицо, трепал волосы, наполняя легкие криком восторга и заставляя сумасшедше улыбаться. Он ударил огненным шаром по воде, взрывая ее, и, поднимая высокие волны, сорвался снова в небо. Зависнув на мгновение перед дракончиками и шагая по воздуху, поманил за собой. В первый полет, в первый глоток свободы. Он повел их за собой к взрослым драконам и закружился в их танце. Охваченный золотыми лучами солнца, он раскинул руки, шагая по облакам, словно по пуховой дороге. Зажигал яркие звезды и выпускал всю свою магию, пытаясь остудить вечно горящие от силы вены. Драко был среди своих и ревел, как зверь, дорвавшийся до свободы. Глаза его сияли золотом, навсегда запертым внутри... У Гарри внутри все оборвалось, когда Малфой сорвался вниз. Тот летел, закрыв глаза, и так, словно не должен был разбиться через несколько секунд. У него еще никогда так не выли инстинкты. Зрение по краям расплылось, и остался только Малфой, которого никто не собирался спасать. Он рванул с места и уже готов был перемахнуть холм, когда почувствовал хватку Скорпиуса и услышал его крик. - Не надо! - Он убьется! - рявкнул Гарри и вытащил палочки. - Не бойся, просто смотри, - закатил глаза мальчик. - Он не может упасть, драконы не падают, они летают. Гляди! Гарри резко обернулся и почувствовал, как нервно задергался глаз, когда Малфой у самой воды неожиданно взлетел, словно птица. Палочка выскользнула из ослабевших пальцев, и он медленно сел. Скорпиус хмыкнул и, довольно устроившись рядом, продолжил: - Может, мы и не можем перекидываться в драконов, но в нас их кровь. В Драко она намного сильней. У него глаза меняются, когда он злится, и иногда клыки вылезают, а вот насчет шипения не знаю. Он всегда шипит, когда бесится, но я тебе этого не говорил. А еще мы умеем летать, только у меня пока не очень получается. Драко говорит, что от крыльев нет толку, если нет полета внутри. - Хочешь сказать, что у вас, как в магловских сказках? - не отрывая глаз от откровенно кайфующего в небе Малфоя, нервно засмеялся Гарри. - Крадете девственниц, и есть пещера, полная сокровищ со скелетами рыцарей? - Скелеты? Фу! - скривился Скорпи. - Это только у дяди Тома в доме всякие скелеты, он их на Фенрира спускает. - Значит, девственницы и сокровище? - Не-е, - задумчиво протянул белокурый мальчик, - у меня моя Гели. Вот вырасту и женюсь на ней. - И у Драко есть невеста? - Гарри просто сделает вид, что злости в тоне нет. - У него нет времени. Он - правит. А пещера - прошлый век. Ты когда родился, Гарри? У нас три банка только во Франции. Мы приличные драконы! Малфой не был похож на дракона. Он напоминал Гарри магловских ангелов. Такой же прекрасный и могущественный, способный исцелить одним прикосновением или жестоко покарать. Охваченный золотом солнца и вихрями магии, он плыл по воздуху и, почти раскинувшись на спине, раскрывал объятия, словно обнимал руками все небо. Он срывался к острым скалам с улыбкой на губах и совсем не знал, что сердце Гарри Поттера срывалось вместе с ним... * * * Гарри знает, что медленно сходит с ума. По крепким рукам и широкой спине, которую обнимает черный дракон. По белым, словно первый снег, волосам и серебряным озерам глаз. Он тонет в ясном свете и теряет голову от сладости чужой магии. Она засела внутри и дурманит разум каждый раз, когда Гарри чувствует запах Малфоя. Страсть медленно и незаметно для него растет с каждым днем и все больше сдирает внутренности в кровь. Малфой грезится ему на каждом шагу, мелькает в прохожих, и с этим он еще хоть как-то может мириться. Может довольствоваться лишь жаркими снами, полными сладостных стонов и чужих желанных объятий. Он может... но только не тогда, когда Малфой перед ним. Так близко, что - протяни руку - и можно дотронуться. В эти минуты в мыслях одно лишь желание вжать в любую поверхность и зацеловать капризный изгиб красивых губ. Обласкать с головы до пят, вылизать, покрыть укусами и взять наконец. Сжать в объятиях и ласкать до потери пульса, до крика. Только у Гарри нет на это никаких прав и никогда не будет. Он может только смотреть и молчать. Ласкать взглядом изгибающееся в танце тело и пожирать глазами блестящие от выпитого, смеющиеся губы. У него есть только вежливые разговоры и попытки наладить хоть сколько-нибудь дружеские отношения в целях магического общества Британии. Поэтому он растягивает губы в безупречно фальшивой улыбке и с уважением кивает знакомым. Праздник удался на славу, и Лантэ просто блестит в ночной тьме сотнями огоньков и наколдованных ярких звезд. Повсюду пестрые ленты и цветы. Столы накрыты прямо на улице, а на главной площади маги танцуют и, смеясь, запускают в небо огненных дракончиков. Среди них и Малфой. Он наколдовывает огромного огненного дракона и запускает в воздух. Дети визжат в восторге, когда тот, сделав огромный крюк в небе, взрывается тысячами искорок над их головами. Гарри не может оторвать глаз от счастливого Малфоя, держащего на руках восхищенного младшего брата. Он до хруста сжимает бокал в руке и чуть не швыряет непростительное, когда на его плечо опускается чужая ладонь. Аберфорт стоит рядом и, так же смотря на Малфоев, тихо и печально произносит: - Мне жаль. - Да, мне тоже, - голос хриплый, и слова еле удается вытолкнуть из глотки... Праздник закончился далеко за полночь. Веселый и шумный, он превратился в тихие посиделки, пока на горизонте не начали гаснуть звезды. И, пожалуй, они остались бы дольше, только вот Гарри и его группу ждала спецоперация по захвату картеля наркотических зелий. Их вообще не должно было быть здесь этим вечером, но уж очень соблазн был велик. Поэтому он сейчас шагал вместе с Малфоем позади остальных. В шаге от него и чувствуя тепло его руки. Они покинули Лантэ и не спеша шли по лесной тропе, освещенной блуждающими огоньками, и изредка ловили взглядом силуэты дриад. Листва шелестела под легким ветром, и деревья гулко скрипели, передвигая свои корни. Тропа расширялась, превращаясь в уже знакомую рощу с алыми маками по краям. Они кровавыми пятнами блестели в золотисто-молочном тумане, стелющемся по траве. Впереди был слышен смех и разговоры, а они молчали. - Нас не будет две недели, - наконец разрывая тишину, тихо произнес Гарри. - Слышал, едешь ловить большую рыбку, - хмыкнул Драко. - В любом случае, мы будем продолжать патрулировать стену. - Нет, - слишком резко отрезал Гарри. Было поздно менять что-то, и потому он только плотнее сжал губы. Драко на мгновение замер и вздернул светлую бровь. - Слишком опасно, - упрямо не поднимая глаз, продолжил Гарри, - лучше дождитесь нас. - Не думаю, что в этом есть нужда, - прищурился сероглазый маг. - Финч-Флетчли прикроет нас, если будет необходимость. - Финч-Флетчли не отличит болото от равнины, пока не начнет тонуть. Дождись меня. - Поттер, до твоего появления я как-то справлялся, - отрезал Драко и почувствовал, как начинает злиться. - Безопасность моих людей - целиком моя забота. Я могу защитить их от всего. - Да? - прошипел Гарри и замер перед ним. - А кто защитит тебя? - Что? Удивление сдержать не удалось. Сердце пропустило удар, и Драко совсем не ожидал этого. Он с трудом вернул на лицо холодное безразличие и заговорил, старясь не дать голосу дрогнуть. - Поттер, я обещал снять с вас проклятие, и я сдержу свое слово. Только будь добр, не играй со мной в эту дешевую заботу, слишком топорно. О себе я прекрасно позабочусь. - Ложь, - отрезал Гарри. - Это не твое дело! - оскалился Драко и сделал шаг назад, когда Гарри шагнул ему навстречу. Гарри оттеснил его так с тропы и заставил прижаться спиной к старому ясеню. Драко возмущенно открыл рот и дернулся, пытаясь вытащить нож, когда мракоборец схватил его за руку и, дернув на себя, заговорил хриплым, вкрадчивым голосом. - Я достану твои доспехи. Чем или кем бы это ни было. - Что ты... - Не из-за Метки, не из-за долга. Я достану их для тебя. Драко стоял, почти прижатый горячим крепким телом, и чувствовал, как грохочет в ушах собственное сердце. Его глаза лихорадочно бегали по лицу Гарри, а внутри поднимался дикий шторм. Никто никогда не был так близко к нему, никто не сжимал его так и не говорил таких вещей. Никто... никто не был Гарри Поттером. Лицу было жарко, и он, наверное, уже пылал, как какой-то сопливый юнец, но Поттер продолжал смотреть и крепко сжимать его ладонь. А Драко стоял и чувствовал, как что-то внутри разбивалось вдребезги, оно сжигало его и сидело в горле все время, пока он был в этой ловушке. Он мог бы высвободиться, мог бы уже давно вывернуться из хватки Поттера и врезать ему. Но стоял и чувствовал, как сходит с ума от запаха мужчины, от обветренных полураскрытых губ и кончиков клыков, царапающих их. Драко не знал, чем бы все это закончилось, если бы Поттера не позвали. Он зло нарычал на Рона и снова посмотрел на него. В последний раз погладил красивое запястье большим пальцем и отступил. Змееглазый маг выглянул из еловых теней и бесшумно исчез, уже не видя, как осел под деревом Драко. У Поттера были шершавые руки, которые держали крепко, но бережно, и каждый раз, касаясь его, обжигали...