Серебряная стрела

Я хочу прочитать в твоих глазах, Что ты имеешь ввиду «да», когда говоришь «нет». Я хочу перешагивать эту линию Пока ты не почувствуешь мою любовь. Ты открыл дверь, и это ударило по сердцу. У меня нет жемчуга и бриллиантовых колец, Есть только биение моего сердца. Но не пройдет много времени и я выиграю И растоплю твое сердце. Ты открыл дверь, и это ударило по сердцу. Мы прошли очень дальний путь, В этот раз нет возврата. Мы прошли очень дальний путь, Но ты будешь моим... Scorpions - "Too far"

Холодный ветер трепал его распущенные волосы, путая в них осколки льда. Он закрыл глаза и подставил ему лицо, ничуть не волнуясь о дикой буре, что становилась все более яростной. Некромант выглядел настолько умиротворенно, что только от этого его вида пробирало до костей. Ни безмолвие магии, ни десятки тысяч Иных, которые должны были вскоре напасть. И Том Реддл - вдыхающий полной грудью запах пепла и улыбающийся краешком губ. В центре кровавой пустыни, усеянной костями и пропитанной насквозь смертью. Здесь он был всесилен, потому что был мертв так же, как и сама земля. Том чувствовал, как тревожно гудит буря, слышал вой проклятых душ, запертых здесь. Они чувствовали своего Короля и спасение, и их было очень много. Они шептали и звали его, наконец заполучив того, кто за все эти годы впервые услышал. Только Том еще и видел всех их. Он открыл свои алые без белков глаза и растянул губы в безобразной улыбке, приветствуя призраков, замерших в снежной буре. Изуродованных, разорванных, с темными провалами глазниц и в изорванной одежде. Женщины, дети, старики и даже магические существа. Они все были здесь, бесплотные и горящие чистым холодом. Только протяни руку - и можно коснуться, распробовать единственную, абсолютную силу. Ту, что стоит превыше богов и людей. Незримую и вечную, вхожую в каждый дом. Он помнил ее объятия и блеск хрусталя в песочных часах, висящих на золотой цепи ее пояса. Том мог узнать ее шаги из миллионов, уловить шелест крыльев и вечный покой белых глаз. Она текла по его венам с самого первого его вдоха и шептала в мыслях, никогда не покидая. Самая прекрасная из всех, что пришла в этот мир - Смерть... Перед ним разбитая и местами с дырами лестница, ведущая в холод подземелий. Это глубокие пещеры под старыми студенческими комнатами. Пол под ногами шуршит каменной крошкой и битым стеклом. Потолок мерцает инеем в свете красных пульсирующих растений, покрывающих стены. Драконье зрение спокойно позволяет различать все вокруг, хоть и не в обычном понимании этого, но Драко видит и дорогу, и то, что его ждет там, в конце. От этого волосы просто дыбом встают, потому что он еще никогда в жизни не видел такого огромного скопления не просто темной силы, а поистине черной. Его оружие и все металлическое, даже шнурок для волос с маленьким серебряным драконом на кисточке остались лежать у входа, завернутые в его теплую куртку. Приятного будет мало, когда во время ритуала все это вплавится в тело. Кровавое дерево стоит в самой большой из пещер. Его корни уродливыми узлами прорастают из белоснежного мраморного алтаря, исчерченного древними письменами и заляпанного кровавыми пятнами. А вокруг ствола, прямо в гнездах из корней, лежат семь маленьких тел. Давно прогнившие, с кое-где торчащими хрупкими косточками, и у каждого из раздробленной меленькой груди торчат рукояти ритуальных кинжалов. Идеально острых, без малейшего признака ржавчины или пыли. Крупные сапфиры на них издевательски мерцают, все больше поднимая внутри холодную, иссушающую ярость. Они все еще здесь, заперты вместе с остальными тысячами. Он слышит их всех так же, как и Реддл. Они звали его и приходили в каждый сон с самого первого дня, как началось это их путешествие. Он сходил с ума, не в силах добраться до них, уже зная, что никогда не сможет им помочь. Но сегодня он был здесь и собирался забрать их всех. Пальцы начало колоть, словно тонкими иголками под кожей. Его распущенные волосы медленно начали светлеть, пока их не окутал мягкий белый свет. Дальше по лбу, до холодной яркой звезды, и черными письменами по коже. Дерево пульсировало, жадно расправляя свои корни и протягивая к нему их. Оно было голодно и впервые за все эти годы наконец почувствовало сладкий аромат чистой, древней силы. Оно ждало в недрах этих земель очень долго и все же получило свое. Его ветви потянулись, расправляя окровавленные шипы, только стоило им оказаться в сантиметре от его руки, как они начали дымиться. Тонкие щупальца скручивались, шипя и превращаясь в угли. И вместе с ними весь алтарь начал звенеть и покрываться золотистыми трещинами. Он прижимал ладони к раскаленному камню и продолжал шептать древнюю молитву на давно уже забытом языке. Магия лилась из него холодными и раскаленными в огне безымянных недр черными силами. Таким же мраком и солнечным светом, текущим по его венам. Сейчас она вырывалась наружу. Наполняя собой всю пещеру, ядовитыми змеями расползаясь по замку, все дальше в дышащие проклятием земли. Она волнами расходилась по залам и дрожала, поднимая камни и песок в воздух. Дикая, необузданная и темная в своем гневе, она накрыла его с головой и, окутывая своим светом, превратила в чистое пламя, запертое в лед. Пол и стены моментально покрылись горящим льдом. Он сорвался с его пальцев и под крики заклинания пополз по съежившимся и дрожащим корням. Зал наполнился диким визгом и воем. Дерево металось и силилось уйти, вырваться из плена чужой силы. Оно тянуло в подземелье и звало всех своих чудовищ, пытаясь обжечь мага, голыми руками разрывающего извивающиеся щупальца. Но ледяная кожа была крепче алмаза и жалила, сдирая шипы с корой. Драко сжал зубы и еще яростней дернул за перепачканные кровью черные нити проклятия. Он весь горел и мерз, утратив человеческую плоть и превратившись в поток магии. У него не было ни чувств, ни страстей. Только цель, оголившая всю силу, что жила в нем. Теперь она наполнила собой все вокруг, выжигая все человеческое в нем... Буря ударила, словно с цепи сорвалась. Она обрушилась на замок и окруживших его магов, пытаясь сбить с ног и уничтожить. Тучи сгустились над ними, и молнии теперь били, не переставая. Земля дрожала, покрывалась трещинами и выла, превращая снег в кровь. Словно целый багровый океан поднялся из-под земли и теперь чавкал под ботинками. Новые и новые волны магии били по ним, словно круги, расходящиеся по воде. Мир, похоже, сошел с ума, погребая их под тьмой и холодом, заставляя обнажать оружие в поисках врага. - Держать строй! - кричал бегущий вдоль каменных валунов Гарри и вытаскивал свои кинжалы. - Готовься к обороне! Он скользнул по мокрому от крови склону и оказался на площадке рядом с обернувшимся Фенриром и напряженным Роном. - Мы уже не одни, - пророкотал оборотень, и когти его удлинились. - Знаю, - кивнул Гарри, - их пока еще несколько сотен. Когда он уничтожит Метку, станет намного больше. - Нужно было укрыться в замке, - покачал головой Рон и дернул хвостом. - Слишком опасно, - отрезал зеленоглазый мракоборец. - Мы и так сейчас между молотом и наковальней. Малфой может вообще обрушить Хогвартс. - И ты так спокоен? - нервно усмехнулся альфа. - Я в истерике и очень надеюсь, что если он это сделает, то хотя бы успеет выбраться сам. Ты своего благоверного с поля убрать не хочешь? - Как будто это возможно, когда он, наконец, нашел место, где можно разойтись, - пробормотал Фенрир. - Лучше прикажи своим людям не подходить к нему сейчас. Приказывать Гарри ничего не было нужно. Никто и не горел желанием оказаться на пути того, кто сейчас направлялся прямиком к бьющим о землю воронкам урагана. Реддл шел медленно, смакуя каждый свой вдох и улыбаясь безмятежно. Его ботинки и подол плаща были в крови и саже. Он не откликнулся, когда Пэнси позвала, не взглянул даже на пропасть, которая разверзлась прямо под ногами. Он прошел по воздуху, словно там были твердые камни. Он плел свое темное заклинание и почти мурлыкал его. И с каждым новым словом буря сходила с ума еще больше. Она превратилась в настоящий вой, когда он резко опустился на колено и ударил кулаками о землю. Тысячи шепотов наполнили воздух, волной прошлись по земле и взорвали ее, поднимая в воздух груды костей и брызги крови. - Великий Мерлин, - выдохнул изумленный Рон и весь задрожал от того, что увидел дальше. - Гарри, ты тоже это видишь?! Это... это же... О, Магия... Гарри! - Здесь нет ни капли магии, - мрачно кивнул альфа. - Но есть смерть. Тысячи душ выходили из бури и облачались в грязные кости, словно в доспехи. Скрип суставов, отчаянный вой и горящие холодным голубым светом пустые глазницы. Они шли проворно, на нечеловеческой скорости. Отрезая путь вырвавшимся из леса Иным. Нападая и разрывая скрученными пальцами прогнившей плоти. А за ними, напевая заклинания и развернув боевой посох в форме переплетенных костей, держащих три острых лезвия, шел Реддл. Он перемахнул обрыв и, взмахнув посохом, снес голову первому Иному. Кинжалы блеснули холодным серебром и приятным звоном завибрировали в руках. Гарри сильней сжал рукояти и приготовился к бою. Земля под его ногами содрогалась, и он чувствовал, как горело и корчилось проклятие. Метка на его предплечье колола и болела, словно с руки сдирали кожу. Но он терпел так же, как и все его люди. Они знали, что это Малфой дрался за них в замке. Новый бой, и уже трое монстров сразу атакуют его слепо, воя от боли и жаждя прорваться к ним за спины, в Хогвартс. Это отрезвляет и помогает сосредоточиться на этой минуте. Удар кинжала приходится по горлу, почти отсекая голову одному и уходя из-под когтей другого. Вывернуться из хватки еще одного, и удар в глазницу четвертого. Краем глаза Гарри следит за своими людьми и видит Рона, сцепившегося с Иным, который вдвое крупнее его. Братья Криви спина к спине кружат по спирали и буквально вырезают чудовищ одного за другим. Фенрир делает прыжок через труп очередной своей жертвы и, разорвав еще одного монстра, прикрывает спину Реддлу. Некромант словно не замечает никого вокруг в горячке боя. Его черты лица настолько заострились и огрубели, что лицо чем-то неуловимо напоминает ядовитую змею. Его посох мелькает на свету и вспарывает еще одного монстра. Близнецы вместе с сестрами Патил мелькают настолько быстро, что он еле успевает проследить за ними. Но вот суматоху и взрывы, которые цепочкой тянутся за ними, весьма трудно не заметить. Они прикрывают Нотта и, скользнув мимо Чарли, свернувшего шею очередному монстру, салютуют ему. Паркинсон и Гермиона сверкают своим оружием и словно танцуют. Вокруг них мертвый круг, заваленный горами трупов. Пэнси смеется и, послав воздушный поцелуй парящему в небе мужу, с наслаждением взмахивает своим огненным хлыстом. Его пламя столь же обжигающе, как и то, которое горит в глазах Неяра. Оно алыми языками отражается на топорах Грега и Винса, дерущихся с обоих сторон Дафны, чьи острые лезвия вспарывают одного Иного за другим. Он весь в грязи и крови, в его ушах вой Иных и рев мертвецов. В легких словно засел пепел и душит его, заставляя скалиться, снова бросаясь в бой. Взрывы и крики вокруг, хруст костей и чавканье под ногами. Это дикий хаос, в котором только нить малфоевской магии и держит в подобии человеческого сознания, не позволяя Гарри окончательно соскользнуть в состояние Иного. Но магия Драко напряженно звенит и раскаляется добела. Она жжет внутренности и заставляет отпрянуть в непонимании. Он на мгновение застывает, пытаясь понять, что происходит, когда чувствует это. Ослепительный взрыв чистой древней силы. Она выжигает все на своем пути и взрывается концентрическими кругами, проходясь по всему вокруг. Она сбивающими с ног волнами рождается в недрах Хогвартса и, обжигая, накрывает их. Сметая Иных и ломая засохшие вековые деревья Запретного леса. Грохот стоит такой, что можно оглохнуть. Земля под ногами, покрываясь глубокими трещинами, буквально скрипит и воет. Ветер гнет скалы и чуть не отшвыривает их. Это продолжается несколько бесконечных минут, пока не происходит новый взрыв, теперь уже заглушая любые звуки и словно выкачивая весь воздух. У Гарри перед глазами темнеет и сдавливает грудь так, будто его завалило грудой камней. Он с трудом переводит взгляд на замок и чуть не отпускает отвесную скалу, в которую вцепился, пытаясь удержаться на ногах. В таком же состоянии все остальные, потому что никто из них никогда не видел подобного. Огромный столп белого света, вырываясь из недр замка, бьет прямо в темное небо. Вокруг него с каждой минутой собираются черные тучи и бьют молнии. Очертания руин замка медленно тают в нем, обращаясь в огромную арку из каменных глыб. А внутри клубится серый дым, словно прозрачная ткань. У Гарри все внутри холодеет от ужаса, когда у ее подножья он видит Малфоя. Он рвется к нему, не обращая внимание на кровавые царапины на руках от скалы, за которую он все еще держится. Землю буквально шатает под ногами, но ему отчаянно нужно успеть добраться до того, как белокурый маг шагнет за завесу. Потому что Арка Смерти больше не отпустит его. Он не понимает, как она оказалась здесь, будучи похороненной в навечно опечатанных комнатах Министерства, но ее шепот ввинчивается ему в висок. Поттер буквально бежит туда, отчаянно зовя Драко, когда его чуть не сбивает с ног Фенрир. Он крепко цепляется за его руку и тащит назад, рыча, как недовольный зверь. - Пусти! - сверкнув глазами, Гарри замахивается кинжалом. Но альфа уходит из-под удара и кричит в ответ: - Куда ты прешь, идиот?! Он должен закончить ритуал, иначе все будет бесполезно! - Он умрет, кретин! - вырываясь орет Гарри. - Арка убьет его, стоит только ему коснуться завесы! К черту Метку, к черту магию! Я не дам ему умереть! - Теперь я понимаю, почему ты, - сморгнув, пробормотал оборотень и, прижав к голове волчьи уши, уже громче добавил. - Сейчас Драко не человек. Смотри внимательнее, Поттер, ты же можешь почувствовать его. Сейчас малыш - олицетворение магии, чистая сила, вне сосуда. Смотри. Гарри нервно обернулся и до рези в глазах всмотрелся в светящуюся фигурку, медленно поднимающуюся к Арке Смерти. Он судорожно вцепился в еле уловимый след медовой магии. Только Фенрир говорил правду. Теплое золото превратилось в обжигающий холод и дикий пожар. От кончиков волос до пят Драко превратился в лед, в котором пылало невыносимое драконье пламя. В его светящихся серым без зрачков глазах бушевала буря тысячи зим. Земля трескалась и чернела от каждого его шага. Он шел, баюкая в своих объятиях семь ярких белых огоньков, напевая им колыбельную сотнями голосов, слившихся в один. Он остановился прямо перед Аркой и, в упор взглянув на бледного Гарри, шагнул за грань. Завеса только задрожала и растворила его в своих недрах. И без того тонкая золотая нить с оглушительным звоном лопнула, заставив мракоборца захлебнуться от пустоты. Он уже не слышал раненного воя Иных и не видел их отступления. Арка Смерти зазвенела, и по ней прошла рябь, заставившая встрепенуться Реддла и замереть армию мертвецов. Те медленно разворачивались и, шатаясь, брели к ней. С каждым шагом гнилая плоть и кости сползали с них. Кровь уходила в землю, под пепел, растворяясь под уже невесомыми шагами безликих душ. Они замерли только перед устало облокотившимся на свой посох некромантом. Безмолвно ожидая его слова и смотря черными провалами глаз. Из черт Тома исчезло потустороннее, глаза снова наполнились привычной усталой голубизной. Он с уважением кивнул им и опустил веки, позволяя двинуться дальше, в свое последнее путешествие. Они смотрели на тысячи душ, растворяющихся во мгле Арки и молчали. Буря медленно угасала, и вместе с ней успокаивалось все вокруг. Каменные столпы дрогнули в последний раз и медленно растворились, снова превратившись в развалины Хогвартса. И в белой дымке зимнего дня в мертвых землях за все эти годы впервые наступила оглушительная тишина... * * * Они разбили лагерь прямо в Хогвартсе. Гарри привел их в старую башню Гриффиндора. Она, пожалуй, была единственной, что уцелела. На стенах кое-где сохранились гобелены, грязные стекла в окне, как ни странно, все были целы. Лестница, ведущая в спальни, была разбита и местами обвалилась, но камин в гостиной уцелел. Растопить его получилось со второй попытки, и огонь медленно заиграл на прогнивших обломках мебели. Зеленоглазый мракоборец в последний раз обвел взглядом молчаливых и все еще напряженных ребят и отправился патрулировать. Он отлично понимал, почему они взвинчены, потому что он сам не находил себе места. От Драко не было вестей уже несколько часов. Он устроился в конце разрушенного коридора, где отсутствовала половина стены, открывая вид на весь двор и полуразрушенный узкий каменный мост. Он опустился у самого края и, натянув капюшон, потеплее укутался в форменный плащ. Снова крупными хлопьями шел грязный снег, и, наверное, впервые для этих мест, он светлой завесой рассекал сгущающиеся сумерки. Метки не было. Хоть эти места все еще были мертвы, а Запретный Лес все еще кишел Иными, но ее не было. Он впервые не чувствовал ее тяжести в груди и отравы в воздухе. Кровавое древо в Большом зале засохло и рассыпалось пылью, как и ее шипастые ветви, покрывшие большую часть замка. Гарри, не мигая вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть белые волосы и знакомые широкие плечи. У него остались только серебряные волшебные стрелы и слепая надежда на возвращение Малфоя... Он увидел знакомый силуэт в разрушенном внутреннем дворе. Шатающийся и спотыкающийся, он возник из ниоткуда, словно шагнул из пустоты. Он слепо брел вперед, порой хватаясь за камни и оставляя на них кровавые отпечатки. Драко рухнул на землю, оглушенный непрерывной болью и сжимающий зубы, чтобы заглушить нечеловеческий крик от магических ожогов, покрывающих руки, плечи, шею и лоб. Его мутило от запаха собственной крови и горелой плоти, а перед глазами плыло. Именно этим он мог объяснить бред в виде спрыгнувшего со стены и бегущего ему навстречу Поттера. Шершавые холодные руки осторожно обняли и прижали к крепкой груди, заставив со скулежом выпустить воздух из огнем горящих легких. - Больно, - прохрипел он, - больно... - Ты - катастрофа, Малфой, - нервно произнес Гарри и, сняв плащ, осторожно укутал им дрожащее тело мага. - Все будет хорошо. Сейчас мы вернемся в замок, и Дафна тебя залатает. А когда она закончит, я вдоволь наору на тебя и постараюсь держать при себе руки. Очень постараюсь. Драко явно бредил и поцелуй в висок ему точно показался, как и то, что мракоборец бережно подхватил его на руки и побежал к замку. Бормоча что-то успокаивающее и пытаясь не касаться опаленной кожи. Он не видел больного взгляда Гарри и не знал, каким его тот сейчас видит. Весь в крови и с прилипшей к ранам тканью грязной рубашки. Его спутанные, потемневшие от пепла волосы и обугленные кончики пальцев. Глубокие шрамы от звезды и вязи заклинаний на коже. Гарри в несколько прыжков взобрался обратно в разрушенный коридор и, бегом перемахнув его, ворвался в гостиную. Увидевшие его бледное лицо и ношу на его руках маги вскочили с мест. - Великий Мерлин, - всхлипнула Пэнси и бросилась бы к ним, но была остановлена мягкой рукой Блейза. - Неси его сюда, - напряженно произнесла Дафна и, схватив походную сумку, направилась в сторону камина, где Чарли и Гермиона за несколько минут постелили удобную койку из одеял и плащей. - Где ты его нашел? - не отрывая глаз от сцепившего зубы бледного Драко, взволнованно спросил Тео и передал фляжку с водой Гринграсс. - На мосту, - осторожно опустив Драко на импровизированный лежак, хрипло ответил Гарри и остался стоять на коленях рядом. - Поттер, уйди, - опустившись рядом, тихим спокойным голосом произнесла колдомедик. - И не рычи. С ним все будет в порядке. Слышишь? Он осознал, что рычит, только когда Фенрир мягко коснулся его плеча. Гарри вздрогнул и, плавно поднявшись на ноги, опасно блеснул зелеными глазами. Но оборотень только как-то горько дернул уголком губ и повел его за собой в другой конец комнаты. - Сейчас у тебя нет другого выхода, - покачал он головой. - Нужно ждать. Это не первое серьезное ранение, Драко выкарабкается. - Не первое, - не отрывая глаз от Дафны и Блейза, методично срезающих обугленную одежду с Малфоя, напряженно кивнул Гарри. - Но я хочу, чтобы оно было последним. - Добро пожаловать в клуб существ с драными нервами имени Драко Малфоя, - хмыкнул Фенрир. - Привыкай держаться каждый раз, когда он будет гробить себя у тебя на глазах. Малфои не знают полумер. Сероглазый маг метался в бреду всю ночь. Дафна, обработав и перевязав все его раны, села рядом дежурить. Гарри тоже не спал. Он вернулся в коридор и, снова опустившись в развалинах, попытался сосредоточиться, но впервые в жизни не смог. Мысли каждый раз возвращались к Малфою. Мракоборец знал, что с ним ничего не может случиться, что он в безопасности, только знать и видеть - это разное. Такого нервного и напряженного его нашел Блейз. Забини молча похлопал его по плечу и указал в сторону гостиной. - Он бредит и вряд ли услышит тебя, - медленно произнес он и опустился рядом. - Но почувствует, и почему-то мне, как и Луне, кажется, что ему будет приятно. - С чего ты взял? - отведя глаза, равнодушно ответил Гарри. - Сам не знаю, - пожал плечами брюнет и, блестя хитрыми глазами, продолжил. - Я не могу понять только того, почему ты молчишь и ничего не говоришь? - Потому что знаю, чем все кончится, - отрезал Поттер и поднялся на ноги. - И спасибо, что сменил. - На какие жертвы не пойдешь ради хорошего человека, - ехидно ответил Блейз и прикрыл глаза... В гостиной спали все, кроме Драко, сидевшей с ним Дафны и Фенрира с Реддлом. Рон сонно моргнул глазом и, проверив его взглядом, снова лег, подгребая ближе к груди Гермиону. Реддл даже не пытался притвориться. Он напряженно следил за каждым движением Гарри так, словно тот мог напасть на Малфоя. Будто он даже мог об этом подумать. А вот Дафна мрачно смотрела на Драко и пыталась успокоить мечущегося и царапающего бинты Малфоя. - Ты как раз вовремя, - Фенрир приветственно кивнул и, наконец, отошел от брыкнувшегося в очередной раз Драко. - Может, успокоишь его величество? Я все-таки уже стар для его выкрутасов. Он сейчас, как оголенный провод, а я могу нечаянно навредить. - Что мне делать? - опустившись рядом с ними, подобрался он. - Попроси его успокоиться, - устало ответил Фенрир и, напоровшись на одинаково скептические взгляды Гринграсс и Поттера, нахмурился. - Что? - Серьезно? - вздернул бровь Гарри. - И ты думаешь он меня услышит? С чего бы? - А ты сделай, - хмыкнул оборотень. - Пути Магии неисповедимы, мальчик мой. От последнего Гарри передернуло, что не укрылось от оборотня. Они оба хорошо помнили того, кто любил это обращение. Но зеленоглазый маг выдохнул и осторожно накрыл ладонью горящий лоб Драко. Сероглазый мужчина дернулся и, наконец, замер, настороженно прислушался, когда Поттер наклонился ближе и зашептал, почти касаясь губами аккуратного уха. - Все хорошо, все позади. Я побуду здесь, пока ты не проснешься. Никто больше не прикоснется к тебе, я обещаю. Пожалуйста, перестань бороться, Драко. Ты причиняешь себе боль. Он почти не верил, что его услышат, и удивленно выдохнул, когда закаменевший маг глубоко вздохнул и затих, почти сворачиваясь клубком. Гарри зарылся пальцами в растрепанные светлые волосы и осторожно коснулся затылка. Он гладил светлые локоны всю ночь, не обращая внимания ни на Реддла, ни на странную ухмылку альфы. Значение имел только этот мужчина с бледной кожей и черными кругами, залегшими под глазами. Еще одна пара украденных ласковых прикосновений. Он не хотел смыкать глаз, отлично зная, что утром всего этого у него снова не будет. Только усталость и все еще ноющие раны давали о себе знать. Он так и уснул, сидя на полу рядом с Малфоем и рукой накрывая его беззащитную шею... Утро было отвратительным во всех смыслах этого слова. Гудящая голова, ноющие раны и слабость. Словом, очередной уже знакомый откат, если бы не чья-то шершавая большая и теплая ладонь на его шее. Драко напрягся всем телом и лихорадочно начал вспоминать вчерашний день. Он помнил Хогвартс и битву душ, которых призвал Том. Помнил, как увел их за грань и, наконец, благословил на вечный покой. Даже то, как вернулся. Кажется, там был Поттер? Драко медленно поднял голову, отчаянно надеясь, что подозрения не оправдаются, но это был Гарри, чертов Поттер, который держал его сейчас. Стоило только дернуться, как пальцы, дрогнув, медленно скользнули вверх и вниз. - Тшшш, - полусонно пробормотал не открывающий глаз мракоборец. - Спи, я здесь. У Драко уши, как два фонаря, горели, наверное. Он отвел взгляд от треснувших обветренных губ темноволосого мага и, медленно выбравшись из-под чужой руки, шатаясь, поднялся на колени. Перед глазами все еще плыло, но он встряхнул головой и, поморщившись от боли в сухом горле, подтащил к себе походную сумку, стоявшую рядом со спящей Дафной. Эти придурки раздели его до трусов, даже не позаботившись хотя бы штаны на него натянуть. Он не краснел и не смущался в жизни столько, сколько за последний год, когда встретил Поттера. Рядом с которым сгорал со стыда уже в который раз. Он оделся настолько бесшумно, насколько это было возможно, и выскользнул из теплой гостиной. Мороз ударил в лицо, стоило оказаться в коридоре. Драко прижался спиной к разрушенной стене и, переждав очередное головокружение, направился к Большому залу. Ему нужно было закончить начатое и чем быстрее, тем лучше. Он должен был перестать видеть Поттера. То, что происходило, выбивало его из колеи, делало поведение ненормальным. Большой зал встретил его пустой дырой в полу и пеплом, покрывающим грязный пол. Высокое окно вместе с половиной стены отсутствовало и по пустующему теперь залу гулял холодный ветер. Сквозь обвалившуюся местами крышу падал снег, заставляя от одного своего вида зябко повести плечами. Драко потеплее укутался в куртку и начал творить заклинание. Раны снова заныли, и бинты вскоре окрасились красным. Он вытер каплю крови, сбежавшую по виску, и, сжав зубы, начал призыв Магии. Плетя узор за узором и напевая древнюю молитву. Наполняя своей силой весь замок и пробуждая его из глубокого сна. Золотая волна за волной, его голосом пропитались камни, заставив старую цитадель силы вздрогнуть и заскрипеть уцелевшими стенами. Письмена зазмеились, покрывая все вокруг, и потянулись к черному провалу. Камни срастались на глазах, превращаясь в печать той звезды, что навечно въелась в его кровь. Все дальше, пока замок не зашептал тысячами голосов и не закричал, захлебываясь силой, медленно наполняющей его. Ветер завыл в провалах арок и полуразрушенных коридоров. Он наполнил плечи Драко силой и поднял в воздух столп пепла. Сплетая его собой и чужой силой. Все быстрее и яростнее, возрождая из праха каменную чашу и выпуская на волю золотом и огнем пылающую Первозданную. Она поднялась высоко, до самого потолка, и раскинула свои огненные объятия. Но только на мгновение, чтобы потом сорваться к нему и оплести всей собой. Погладив жаркими пальцами по его впалым щекам, она стерла кровь с его дрожащих рук и тихо произнесла: - Ну и видок у тебя, дорогой. И куда только Поттер смотрел? Хотя, он и сейчас смотрит. - Что? - непонимающе нахмурился Драко и, поймав кивок Магии, обернулся. В зале столпились все, причем если кто до этого еще и не проснулся окончательно, то после такого сна не было больше ни в одном глазу. На Поттера Драко вообще старался не смотреть и оттого отвел глаза, когда поймал его раздраженный взгляд. - Уизли, подними челюсть, - поморщившись произнес он. - Пол потом подметешь. Челюсть синхронно подняли все Уизли. Только никто двигаться не спешил. Все они переводили взгляды с него на явно забавляющуюся этим Магию и обратно. Наконец, Драко это надоело, и он, вздернув бровь, елейным голосом поинтересовался: - А делать нам решительно нечего. Все, безусловно, прекрасно, и звездный мост сам себе, как гриб, тут вырастет. И периметр защищать не от кого, и вообще мы сюда на экскурсию пришли. - Драко, мы это... ну, то самое... ты только не сердись... - пробормотал Винс и виновато потупился. Подбадривающий на продолжение ехидный оскал срубил на корню любые попытки сказать хоть что-нибудь вразумительное. На это Драко только хмыкнул и сухо кинул: - Открывайте мосты и ведите всех. У нас мало времени. Иные пока не очухались, но это ненадолго... Два каменных портала, словно отражение друг друга, выросли в двух концах зала. Один из них открылся прямо в атриуме Министерства, где ждали многие маги вместе с Кингсли и Джеймсом, а другой вырос на главной площади Лантэ, открывая путь любому желающему. Маги медленно заполнили весь зал, так и разделившись на две стороны, неотрывно смотря друг на друга. Все те, кто выжил когда-то в том страшном безумии, и те, кто продал их жизни Метке. Их люди поневоле тоже разделились, с неохотой приняв свои стороны и теперь затравленно смотря друг на друга. Потому что это было впервые за долгое время, когда приходилось отпускать уже ставших близкими людей. - Что будет теперь, Малфой? - напряженно спросил Кингсли и вышел вперед. - А теперь ты уберешь Дамблдора подальше с моих глаз и вместе со всеми своими начнешь глубоко раскаиваться, - тихо ответил Драко, не отрывая взгляда от забинтованных ладоней, сложенных в горсть. Дамблдор стоял под конвоем двух крепких авроров и открыл уже рот, когда Кингсли приказал увести его подальше. Бывший магистр весьма нервировал без того взвинченного Тома и накалял обстановку. Его вообще не стоило вытаскивать из убогой камеры, но Драко тогда настоял, чтобы он тоже был. Стоило признаться, тюремная роба и кандалы ему весьма шли. Не хватало только железного намордника, о чем младший Поттер весьма жалел. Гарри оглядел всех пришедших людей Малфоя, видя так же сложенные ладони и медленно загорающийся в них свет. Слабый, больной и полный темного. Свет нарастал с каждой минутой и у кого-то превращался в пламя, а у кого-то - в мягкий белый огонек. Свет этот не пах ни теплом, ни магией. Он был чистой концентрацией боли и горя. Его было так много, настолько удушающе, что заставило прикрыть глаза, пытаясь взять себя в руки. И, когда Гермиона первой двинулась к пылающему над чашей огню, Драко даже не взглянул на нее. Ее огонек все зрел и превращался в ядовитое пламя. Он лизал ее пальцы и тьмой тлел на дне ее глаз. Все ее горе, все слезы и крики умирающих родителей. Кровь, навеки пропитавшая ее воспоминания и последние ночи в Хогвартсе. Все это сейчас горело в руках и ждало ее решения. Она в последний раз нервно вздохнула и, обернувшись, нашла взглядом зачарованно наблюдавшего за ней Рона. Он был в ее будущем. Пока еще неизвестном, но волнующем, и, растворяясь в небе его глаз, было так легко отпустить прошлое. Легко отказаться, когда сердце за эти месяцы успело растаять. Ее рыжий мальчик с веснушками и ледяными розами, зажатыми в крепкой ладони. Он вернулся к ней взрослым мужчиной с жаром в ярких голубых глазах. Ладони разжались сами собой, отпуская пламя и позволяя ему раствориться в свете Первозданной. Она вернулась обратно и, встав рядом с Драко, сцепила ладони за спиной, гордо подняв голову и еле заметно изогнув в улыбке краешки губ. И дальше один за другим. Сириус и Северус, лелеющие свои потери, они отпустили их. Ремус с сыном и Белла с мужем. Астория и Дафна, сжимающая губы и расслабившаяся после взгляда на Чарли. Пэнси, Блейз, Винс и все остальные. И Оливер, чье появление заставило побледнеть и изумленно вытаращиться не одного мага. Кингсли глазам не поверил, когда тот вместе с огромным оборотнем подошел к чаше Первозданной. Оливер взглянул лишь на Гарри и его людей. Он мягко улыбнулся и прикрыл глаза, позволив черному волку обнять себя и прижать к мощному телу. Маги смотрели на всех них, и никто из них не смотрел на Малфоя, кроме Гарри. Он смотрел на озаренные белым светом красивые черты лица и буквально захлебывался чужим отчаянием. Острым и беспросветным. Драко баюкал в своих руках все свое прошлое, все свои потери и острое одиночество, с которым остался. Неважно, сколько вокруг было людей, неважно, что рядом были семья и друзья. Да, они всегда были в его жизни, но там, глубоко, где когда-то теплилась связь с родителями, не осталось ничего, кроме зияющей пустоты. Она ширилась с годами и заморозила его сердце. Он знал, что его ждало, и смирился, хотелось только, чтобы перестало так болеть. Хотелось отпустить и свое, и чужое горе, ведь его было так много для него. Возможно, Драко смог бы... Замок тряхнуло, и пол под ногами, заскрежетав, начал покрываться трещинами. Тени удлинились и оборвали золотые нити, покрывшие весь зал. Огонь запылал, завыв и поднявшись до самого потолка. Драко непонимающе поднял взгляд, и свет в его ладонях моментально растворился. - Нет, - выдохнула Первозданная, и он резко обернулся к ней. У чаши стоял Том Реддл. Он равнодушно смотрел на собственную кровь, стекающую в чашу из раны на запястье, и вертел в другой руке тонкий стилет. Кровь прочертила глубокую трещину, которая разделила зал надвое, заставив магов отшатнуться от все более углубляющегося разлома. Гарри попятился так же, как и напряженный Малфой. Они смотрели друг на друга, еще не до конца понимая, что происходит, но уже зная, что это не к добру. Гарри уже открыл рот, когда их сторону буквально поглотили черные тени и в толпе раздался вопль Дамблдора. Его буквально протащило сквозь образовавшийся проход и пригвоздило за кандалы к полу перед Реддлом. - Какого черта ты творишь, Том? - зашипел Драко и обернулся к Первозданной. - Останови все это немедленно! - Не могу, - взволнованно прошептала Магия и виновато отвела от него глаза. - Он тоже мое дитя, Драко. И он вправе требовать суда. Это его кровь, его боль и его воля, он не простил. Я не могу отказать ему в его праве. - Они умрут! - рявкнул он и зло посмотрел в темные глаза некроманта. - Джейми! Испуганный крик Лили заставил резко обернуться. За ним вой и крики разорвали тишину зала. Меченые маги падали на пол от боли в охваченных огнем телах. Их кости выворачивало, и кожа покрывалась глубокими гнойными ранами. Они теряли свои последние человеческие черты и превращались в Иных. На их шеях затягивались золотые ошейники, душа и выжигая письмена проклятий на телах. Гарри корчился на полу, царапая удлинившимися когтями камни, и пытался дотянуться до матери, упавшей из кресла и ползущей к умирающему отцу. Он горел от боли и чувствовал, как магия внутри выжигает его кровь. Его разум сходил с ума от криков и чужих ослепляющих мучений. Он задыхался и пытался содрать удавку с шеи, исцарапав себя до крови и понимая, что с каждой минутой та становится все туже. Убивая, вытягивая из него те последние крохи человечности, пробуждая голодного зверя. Потемневший сузившийся взгляд, наконец, нашел бледное лицо Малфоя. Тот метнулся к ним, но разлом увеличился настолько, что разделил зал напополам, отрезав их друг от друга пропастью, объятой огнем. Он почти потерял сознание, когда услышал единственный безэмоциональный голос, обжегший своим холодом, словно окровавленной сталью. - Разве они достойны спасения, мой Король? Том стоял перед воющим от ужаса и боли Дамблдором, с безмятежностью смотря на него. Он медленно двинулся вдоль разлома и, встав рядом с окаменевшим Малфоем, положил ладонь на его плечо. - Посмотри на это зверьё, - зашептал он. - Разве они достойны прощения? За свое гнилое нутро и грязные мысли. За все то, что они отняли у нас, у тебя. В глубине сердца ты знаешь, что я прав. Это они отняли твой дом и сделали тебя таким. Это они виновны в том, что твое время на исходе. В том, что каждый твой день - непрекращающаяся боль. Реддл подошел ближе к Дамблдору и полубезумно улыбнулся. - Каково это, Альбус? Потерять весь мир? У Драко были темные золотые глаза и заострившиеся черты лица. Он, не мигая, смотрел на них и сжимал губы в тонкую полоску. Словно был не здесь, а далеко в прошлом и с каждой минутой уходил все дальше, видя объятый пламенем Малфой-Мэнор. Гарри смотрел в его глаза и видел приговор. И, если бы не родители, он бы принял это. Именно от Драко. Это ничего, если от него. Да... - Нет! - отчаянный крик и блеск знакомого меча заставили сморгнуть и вернуться в реальность. Драко резко повернул голову и увидел Гермиону, ударившую клинком невидимый барьер. Заклинание, кинутое Дафной впиталось, растворившись, а сестер Патил отшвырнуло назад, стоило им попытаться пересечь обрыв. Но они продолжали кидаться на щит снова и снова. Блейз ревел, царапая его ногтями, и дикими глазами смотрел на всхлипывающую на полу Лавгуд. Меченые умирали, судимые Магией, и среди них умирал зеленоглазый мракоборец. Он тихо постанывал и тяжело дышал, пытаясь еще немного оттянуть неизбежное. Он смотрел на Драко таким всепонимающим взглядом и чем-то еще. Чем-то, что заставляло сердце биться быстрее, а мозг лихорадочно работать в поиске выхода. Он перевел взгляд на собственных людей, жмущихся в объятиях друг друга. Некоторые из них плакали, пряча глаза и не в силах смотреть. Он видел помертвевшее лицо Сириуса, красные от невыплаканных слез глаза Северуса и слышал вой Люпина. - Последнее желание, - громко и властно произнес он, обойдя замершего в недоумении Тома. - Что? - нахмурился некромант. Первозданная странно блеснула глазами и подобралась. Драко уверенно подошел к чаше и наклонил голову к плечу. Его глаза снова посерели, и он невозмутимо продолжил: - Твой суд справедлив, и, как наместник Великой в этом мире, я подчиняюсь ему. Приговор - смерть. Но по ее же закону каждый из них имеет право на последнее желание. Не имеет значения достойны они этого или нет. Так как они заключили магический договор со мной, поклявшись отдать любую жизнь, которую я только потребую, то они все мои и их последняя воля тоже. Том знал, что где-то здесь есть подвох. Но магические законы были соблюдены, и Первозданная не могла не исполнить его справедливую просьбу. Малфой не мог пойти против нее, он не мог обмануть их. Только Первозданная подлетела ближе к своему Королю и отчего-то довольно промурлыкала: - Проси, мой король. - Объедини их души с теми, для кого они были рождены, - под злой вопль Реддла, нагло усмехнувшись, произнес Драко. - Что ты натворил?! - взревел Том, зло обернувшись к разлому снова срастающемуся на глазах. - Всего лишь глобальный магический брак? - невинно поинтересовался Малфой. - Ты дашь им жить после того, что они сделали?! Даже Дамблдору?! - Ему в первую очередь, - мрачно улыбнулся белокурый маг и обернулся к толпе, соединившейся и пока еще ничего не понимающей. - Он просто обязан жить. Поверь мне, это тебе понравится намного больше. Том только зло смотрел на магов и думал о том, что более отпетых жуликов, чем Малфои, эта земля еще не носила. Глава же рода довольно хмыкнул, когда до Луны и Блейза дошло первыми то, что он сделал. Серебряная нить магии одного оплела руку до самого предплечья и, сорвавшись, потянулась к другому, переплетаясь с такой же нитью, но уже с алой, и рисуя узор на предплечье. Один за другим, пока не превратилась в брачную татуировку. И дальше со всеми остальными. Нити оплетали то одного, то другого, то срывались прочь из замка, то терялись в глубинах все еще открытых порталов. Нити магов, порой даже толком не знающих друг друга, сплетались и нерушимо связывали их. Удивленные вскрики, чей-то мат или веселый смех. Тео на весь зал орал признания в любви уже своей законной супруге Астории, где-то суматошно целовались Чарли и Дафна. Драко мог поклясться, что слышал, как всхлипывает Гермиона в объятиях все еще тяжело дышащего и лежащего на полу Рона. Метки осыпались пеплом на предплечьях магов под брачными узорами. Он видел, как они медленно приходили в себя, как Лили целовала мужа и благодарно улыбалась ему. Он не видел только Поттера и как только подумал о нем, то услышал озверевший вопль Реддла, рядом с которым раздавалось мурлыканье Фенрира. Драко давно уже знал о них, и как бы ни брыкался Том, ему это нужно было. В глубине его омертвевшего сердца было что-то, что тянулось к оборотню. Иначе Первозданная никогда бы не поженила их. Она знала их судьбу, пока еще неведомую Тому. Как и судьбу Альбуса Дамблдора, с шоком смотрящего на призрак Минервы Макгонагалл. Она парила в воздухе прямо перед ним и смотрела печальными глазами. Стоило ей только коснуться его костлявого плеча, как перед глазами на мгновение вспыхнул ослепительный свет. Старый маг попытался проморгаться и удивленно замер, оказавшись в небольшой уютной гостиной. Еще минута и дверь распахнулась, явив его молодого в парадной мантии и молодую красивую Минерву в белом свадебном платье на его руках. Она смеялась и целовала его. Время сделало рывок, и гостиная превратилась в залитый лунным светом внутренний двор Хогвартса. Утопающий в белом снегу и крупными хлопьями оседающий на ее шапке, когда он грел дыханием ее руки и целовал тонкие пальцы. Новый рывок - и ветер играет с ее распущенными волосами. На губах самая нежная и красивая улыбка в мире, и он сходит с ума от осознания, что они вкуса брусничных леденцов. Новый рывок... - Ал, хватит так смотреть. Я не хрустальная, и наш сын родится не прямо сейчас, - хорошенький носик морщится и она дуется. Его милая девочка Мини и гроза студентов Хогвартса. На рождество приедут Аберфорт и Геллерт. Их дочери уже десять лет, и она может поджечь даже воду. Она обожает кататься на его плечах... У Арианы ромашки в волосах и подол платья испачкан травой. Она касается своими мыслями его и делится своей любовью. Колдомедики говорят, что ей с каждым днем все лучше, и он счастлив... У него новая статья с Николасом и спящая на его животе дочь. Одно движение, и этот маленький ураган снова проснется. Мерлин, и в кого она такая? С сыном было легче, вот он точно его копия. А дочь... Мини закатывает глаза и показывает язык, сидя в своем кресле и читая Ежедневный Пророк... Хогвартс - это дом. Он встречает теплом и делится своими секретами, но его детей старый замок отчего-то любит больше. Они уже выросли, и впереди очередная осень с очередными взрывными студентами. Нет, он слишком стар для всего этого. Хотя... Геллерту повезло не больше. Хе-хе. Неудачник стал директором Дурмстранга. Он идет по коридору, насвистывая веселую песенку, и, опустив руку в карман мантии, гладит браслет, который купил для Минервы... У него седые волосы и длинная борода, которую клянутся состричь ночью уже больше пятидесяти лет. Они с Мини давно уже не молоды, но она все еще прекрасна для него. У них счастливые дети и восемь внуков. В их доме в Годриковой Впадине он проводит самые прекрасные летние ночи, и брат с мужем приезжают навестить каждый месяц, хоть и живут у лешего на козлах. Он счастлив, и сердце его полно чистой любви... Запах крови и крики, звенящие в ушах. Коридоры разрушены и в пыли. Монстры смазанными тенями скользят по коридорам, выхватывая детей и разрывая их в клочья. Он отравлен их безумием, их жаждой. Он должен найти Мини, должен спрятать детей. Нужно остановить этих тварей... У Минервы разорванное горло и истерзанное тело. Ее остекленевшие глаза невидяще смотрят на него. На его губах ее кровь... Драко прислонился к каменной чаше, равнодушно наблюдая за корчащимся и воющим Альбусом. Старый маг вцепился пальцами в свои спутанные грязные волосы, крича и раскачиваясь стоя на коленях. - Забери! - закричал он, яростно смотря на них с Первозданной. - Забери это пожалуйста! - Каждый заслуживает счастливой жизни, - обыденно произнес Малфой. - Политика рода обязывает. Тебе нравится? Она будет длиться вечно. Каждый день, каждую минуту, снова и снова. Призрак Минервы растворился, забрав с собой последний крик Альбуса, снова впавшего в свои видения. Драко знал, что он видел и что с каждым разом будет становиться только хуже. Он сам позаботился об этом и чувствовал мрачное удовлетворение. Маг устало прикрыл глаза и подумал о том, что впереди еще много дел. Несмотря на снятое проклятие, у них все еще были остатки Иных и разрушенная страна, которую надо было поднимать на ноги. А о том, что бывшим Меченым еще предстояло заново осваивать свою собственную магию, он даже не хотел думать. Ему нужен был отдых и долгий сон. Он уже хотел позвать Гермиону, когда левую руку неожиданно обвило что-то теплое и подозрительно знакомое, дернув вперед. Драко удивленно распахнул глаза и, медленно теряя всякое хладнокровие, изумленно уставился на брачную метку из черных с вкраплениями алого и золотого узорами. - Какого?... - выдохнул он, когда нить чужой магии дернула его вперед. Его буквально затащило ближе к чаше и кинуло в чьи-то объятия. Крепкие руки знакомо обхватили его, заставив закаменеть и все еще неверяще обернуться. Слов цензурных после этого не хватило. Проклятый Поттер, опять эта шрамоголовая ошибка природы и человечества стояла с дебильным взглядом, пялясь на него! - Отпусти немедленно! - рявкнул доведенный до ручки Драко и дернулся, попытавшись освободиться. - Не могу, - зашипел Гарри и тоже дернул рукой, но нить еще туже обвила руку и буквально обмотала их двоих с ног до головы. - Это не я. - Первозданная! - Что? - невинно пробормотала Магия, продолжая незаметно плести их брачный узор. - Ты сам потребовал объединить души, ну, я и делаю, что велено. - Я не это имел в виду! - заорал Драко, продолжая брыкаться. - Этого не может быть! У меня нет пары. - Поздравляю, ты ошибся, - пропела она. - Он родился для тебя. Это судьба. - Это не судьба, а ты. Я на это согласия не давал, и брака не будет! - Хорошо, - кивнула Великая. - Тогда он умрет. - Что? - хрипло спросил Драко, и оба они перестали брыкаться. - Он часть тебя, и потому, связав вас, я больше не смогу продолжить суд. Это касалось вас всех, и ты это знал. Но если ты откажешься, связь, держащая его здесь, исчезнет. Он умрет. Они замерли, плотно прижатые и не отрывающие глаз друг от друга. Лихорадочно думая о том, что от одного-единственного решения изменится целая жизнь. Не замечали чужих взглядов и шепотков. Они дышали друг другом и остро осознавали, что происходящее сейчас неправильно. Драко мог бы сказать "нет". Позволить брачному узору растаять и смотреть на то, как медленно умирал бы Поттер. Он был бы свободен и со временем позабыл бы все, что здесь произошло... Узоры соединились, крепко-накрепко переплетаясь меж собой и завершая вязь брачной татуировки. Захлопнувшись со звоном невидимого капкана, нити, удерживающие их, растаяли.