.Дети - цветы жизни.

Жить тяжело? Да. Но не до такой же степени! Артём солнечный, Артём умный, Артём любит улыбаться и красиво поёт. Артём строит планы и живёт полной жизнью. Артём стильно одевается и ведёт себя, как ребёнок. Артём любит животных и читает Достоевского. Артём. А я, я всегда рядом, чтобы спасать, оберегать и главное - любить своего... просто своего. Во всех смыслах. С Артёмом мы познакомились давно. В Америке (боже, как пафосно! Но кто сказал, что в реальности не бывает и такого?). На очередной конференции нашей фирмы, у которой название - сплошной набор букв и пара закорючек. Вообще-то фирма тоже американская, в России лишь филиалы. Но мы, работая здесь, на родине, всё равно придерживаемся заграничных стандартов - политика фирмы и всё такое, как обязательное условие существования компании. Тёма из Питера, я из Москвы, нас обоих, как и многих других, отправили русской делегацией за бугор. Хорошая командировка плюс тренинги, красивый и удобный отель, экскурсии и спа (нет, реально, SPA. В России до такого ещё не додумались). Тогда... тогда мы просто пообщались по работе, обсудили какие-то не очень важные, а точнее - вообще не важные моменты, наверное, оценили друг друга (не в плане партнёрства по личным критериям, а просто сослуживцы) и разошлись. Через три месяца снова встретились при тех же обстоятельствах. Пообщались плотнее и интереснее, закрутилось, и вот мы вместе. Там же, в США, во время очередного приезда "по делам", оформили брак, в России-то никак. Но нам это было нужно, нет, не из жутко романтических иллюзий, а для себя - семья, уверенность, стабильность отношений (однополые пары тоже люди и тоже хотят человеческого, приземлённого, обыденного). Когда вернулись на родину, было сложно, трудно, тяжело. Болезненно бились в глухие стены, обошли кучу инстанций, обили много порогов, доказывая до хрипоты, что мы официальная семья и это нужно учитывать. Чуть президенту (обоим!) РФ не написали, Вовчик же выступал с заявлениями, что Россия - толерантная страна (видимо, мужик забыл добавить, что так думает лишь он, остальные чиновники какие-то замороченные на глупости и цензуре общественности, морали - охренеть, какое пустое, но громкое слово, а главное бесполезное). Еле добились. Но добились же. Тёмка был рад, я счастлив. А большего и не надо. На работе нас почти сразу приняли, открыто никто не выступал, американская же фирма, нам ещё и льготы оформили. Мило и как-то... странно, но отказываться не стали, привилегии - круто. Оба поселились в Москве, там проще, решили мы - не знаю почему, просто решили и всё. И ладно. Тогда, в те далёкие годы, нам было чуть за двадцать, Тёме двадцать четыре, мне двадцать три - и мы сами казались нам же активно-позитивными, чуть инфантильными мальчишками. Хотя, это мы друг друга делали таковыми, на работе же примеряли образы статных мужчин, хотя хотелось нахер послать официоз. А мы и посылали, как полагается, по пятницам. Теперь, почти десять лет спустя, я снова обиваю пороги с супругом, потому что Тёма мечтает о полноценной семье. И я тоже за. Инстинкты и таким, как мы, не чужды. Вот и решили взять из детского дома кроху. Долго мучились, доказывали, судились, фирма помогала хорошими рекомендациями и ещё чёрт знает чем - в Америке с этим проще, и директорат озадачился по полной соответствовать клише своей страны, поднимая статус в глазах своих клиентов (что ж, они пользуются нами, мы ими - всё честно. Лишь бы никто не пострадал, а выгода на лицо). И вот, год спустя, целый год адских попыток, нам разрешили взять ребёнка. Тёмка просто прыгал от счастья на месте, и я готов был хоть десять человек усыновить, лишь бы он и дальше так улыбался. Нет, я тоже хотел ребёнка, очень, но Тёма - он мой свет. Когда шли в казённый дом, думали взять мальчика, но, увидев группу (пиздец, привели, как в питомник за щенком. Что за политика полноценности личности?), поняли, что нет, только девочка. Вон та, с огромными глазами, пышными волосами, в занюханном платье, скромная, нежная, хрупкая, невероятная. У Тёмы чуть ноги не подкосились, когда он её узрел (аж вздрогнул, до боли сжимая мою ладонь), а мне захотелось обнять этого ребёнка, прижать к себе и не отпускать. Не скажу, что остальные дети некотировались нами. Нет. Их всех было жаль (до острых спазмов носоглотки), они все были безумно трогательными и слёзно-молящими, желающими обрести семью. Семью. Увы. Будем смотреть правде в глаза, нам всех не забрать, не прокормить, да и не надо. Нет, не бесчеловечно, возможности не безграничны - и это горький факт. Нам понравилась Рита и всё тут. Просто так случилось. Снова долгие оформления, пытки бюрократией и сданные нервы, вылетевшие в стену разбитым сотовым, слёзы, крики, мольбы в никуда и постоянная мигрень. Такое чувство, что в нашей стране сделано всё, но не для людей. Так и животным хуёво живётся. А тогда в чём суть? И всё-таки мы забрали Риточку к себе. Девочка нас остерегалась, шугалась, прятала глаза за ресницами и была невинной недотрогой. Это было так мило. Кроткий зверёк, который боялся ходить по дому, что-то брать, смотреть на нас, даже на вопросы отвечала робко. Мы привыкали к ней, она к нам, месяц с Тёмой нарезали вокруг Риты круги, пытаясь расположить девочку к себе. Всё-таки четырнадцать лет это не четыре года. Она уже почти сформировавшаяся личность, со своей логикой и своими стандартами. И таки смогли, она нам улыбалась, смеялась с нами и скромно кушала за общим столом. Прекрасное создание. Было. Пока не пропала. Пошла в школу в новеньком платье и... Мы с Тёмой чуть с ума не сошли. Искали везде, где только можно. Обратились в полицию, но там сказали, что примут заявление только через трое суток. Сходили с ума, ели урывками, спали на ходу, обзвонили друзей-знакомых, всех подняли на уши, искали, бесились, корили себя, жили только на кофе и сигаретах. Дома был вообще хаос, толпы людей приходили и уходили, телефон не замолкал. Это было кошмарно. Все пытались помочь, но не могли. Нечем было. Нам казалось, что нам обоим выдрали сердце, перемололи в фарш и разбросали по округе. Ужасное чувство. Жуткое. Переживали за неё, как за родную, а она - она такой уже и была. Но нет. Кому-то сверху сердца было не достаточно, он решил поглумиться над душой, достоинством и верой в лучшее. Рита вернулась. Сама. Пришла к нам, своими ключами открыв дверь. Все, кто был рядом, так и застыли на своих местах. Кажется, мы с Тёмой оба умерли в тот момент, миг, долю секунды, которая стала чёрной вечностью. А она, наша Риточка, стояла в коридоре, её трясло, губа разбита, вещи грязные, саму штормит. Перед глазами поплыло. А после крик...