Ссылка.

      — Я не смогу жить без Вас, Ваше Высочество, не прогоняйте меня, — я стоял перед своим кумиром на коленях уже десять минут и просил, требовал, умолял, угрожал, но все было тщетно. Он также как и со всеми бросил после двух месяцев непрерывного почти секса со мной. Он любил меня... вернее мое тело так, что я захлебывался от восторга, и в порыве экстаза, просто восхвалял его, сочиняя ему, стихи и чуть не поклонялся ему. Рунар Ослепительный сорока лет от роду сидел сейчас на моей кровати в моем замке и надменно смотрел на меня, угрожающе сузив глаза, и сжав губы в тонкую линию. Я маркиз Дюаваль Ронашеский, его троюродный брат по материнской линии, и претендующий на королевский трон самый первый по списку, сейчас просто напросто отправлялся в ссылку на Троитские острова колдунов, после них никто никогда не оставался в живых. Рунар всегда отправлял своих любовников именно туда, там было не выжить, и это устраивало всех. Родственникам погибших выплачивалась некрупная сумма из царской казны, и все расходилось вроде бы мирно. Но я-то знал, что иногда родственники уходили вслед за своими сыновьями, племянниками и племянницами, но и они погибали там, в жутких условиях, что создавали им колдуны. Мои шансы выжить там были такие ничтожные, что я не сомневался, что, не доплыв даже до берега, погибну просто на корабле. Я очень долго был у своего любимого Рунара в постели, и весь двор следил с замиранием сердца. И как обычно были те, кто поставил на меня и, наоборот, на уже короля. Королём он стал меньше недели назад и сейчас был преисполнен важности своей миссии в этом бренном мире. И я не взошел на трон только из-за своих неполных тридцати лет. Я недавно окончил Академию магии, хоть и был лучшим учеником и выпускником её, но знал, что любой колдун может свернуть меня в трубочку, просто по прихоти своей. Магия и колдовство, абсолютно разные по структуре своей учения. И если магию я беру из своего умения и знания, обходясь абсолютно без жертв, то колдуны не гнушаются как раз ничем. Потому этот остров обходят все корабли, и даже птицы не садятся для отдыха от долгой дороги до Семивзморья.       — Дюаваль, прошу, давай без этих слёз и оскорбленной чести. Я был у тебя не первым, как и ты у меня. Нам было хорошо вместе, ты знаешь, что тебя я ценил больше всех, и ты сам прекрасно понимаешь, что оставлять тебя в живых мне нельзя. Так я даю тебе перед всем двором хоть маленький, но шанс на выживание. Прими свою участь достойно, будь наконец-то мужчиной. Пусть ты и был всегда подо мной, но иногда надо вспомнить, что ты мужик все-таки. Родственником у нас с тобой осталось совсем мало, и этому я очень рад. Скоро родятся мои дети, и делить трон с ними, я тебе не позволю. Это было бы верхом безумия, а моим детям ты не дашь и шанса. Лучше сейчас прервать наши отношения, — он замолчал после такой долгой речи и помолчав немного, сказал глухо:       — Ты был моим самым лучшим любовником, это точно. А твои знания индорского массажа просто заставляли меня в слезах молиться на тебя втайне от всех, — я отвернулся теперь уже и вспоминал, как он молил меня о любви к себе после моих растираний его тела. Да, индорский массаж самый редкий в нашем мире. Чтобы его познать, мне пришлось лишиться девственности и взойти на путь знания всех трав и в какой-то мере стать целителем, я вылечился из-за этого на пять лет дольше, чего никто не делал за последние триста лет. По сути, этот массаж исцелял необратимых больных, только минус: я болел за них добрые потом месяца два, а то и больше. Но это, конечно же, мелочи жизни. Тот, кто знает индорский массаж, может продлить себе жизнь, но учат ему с детства правильно, ставя пальцы, иногда выворачивая суставы для сложных связок всего тела и затем, заставляя суставы крепчать в каждодневных тренировках. Сила в таких пальцах неимоверная, правильно расставленные пальцы, и грамотно нажатые точки под нужной температурой, и мои руки по локоть в теле больного орудуют между органов тяжело больного или умирающего. Мое умение никому не раскрывалось и держалось в тайне от всех, чтобы люди просто не убили меня в надежде спасти у них очередного умирающего родственника. Но я итак старался, не светится. Я был подготовлен для монархов их спасения. Для трона я был находкой. У меня было больше всех сторонников, но я обожал Рунара, зная, какой он сволочь и гад. И я ведь знал, что рано или поздно он выкинет, словно ненужную тряпку, но ту хотя бы выкидывают на улицу просто. А меня на смерть, как какую-то живность от старости. Рунар прошел мимо меня, обдавая меня последний раз своим запахом духов, и я не сдержавшись, зарыдал в голос. Мою комнату закрыли на ключ, чтобы я не сбежал. Наутро меня приволокли втайне на корабль с кучей моих вещей и рукописей, что я вел, продолжая изучать магию и колдовство. На корабле мне выделили самую лучшую каюту, и я забившись в самый дальний угол кровати, первое время, спал не в силах даже встать. Нет, у меня не было морской болезни, но расход с Рунаром ослабил меня. Я ведь любил его с детства и всегда ревниво смотрел за его новым очередным любовником. Через неделю ко мне в каюту постучали, и не услышав от меня разрешения, всё равно вошли. Я не обращал внимания на входящего, пока он не сел ко мне на постель.       — Господин, Дюаваль, вы пьёте только воду, так нельзя. Возьмите себя в руки. Вы очень красивы и сильны. Мы знаем, что вы были первым мечом Империи, неужели не хотите побороться за свою жизнь? — ко мне обращался невзрачный старик, его руки тряслись от подагры, но он, казалось, не обращает внимания на свой недуг. Увидев мой устремленный взгляд на его руки, сказал веселым голосом:       — А это, друг мой, старость. Не обращайте внимания, — я присел на кровати и прохрипел:       — Много нас тут смертников? — старик кивнул, и присев ко мне на кровать, протянул миску с бульоном. Я нехотя взял ее и спросил:       — И кто они?– старик усмехнувшись, представился.       — Ну я, например, целитель его Высочества, того кто сейчас остался не у дел и передал трон вашему кузену. Нас всех бывших придворных, ревниво охранявших Урукана Трехрукого, — я с изумлением присвистнул.       — Это что же, тоже Рунар приказал? — тот кивнул огорченно.       — Старик, ты тоже думаешь, что выживешь? — тот лукаво глядя на меня, сказал тихо:       — Я всегда буду бороться за жизнь. И меня зовут Алакхай можно Алай или Алак, — я уже отдал ему пустую миску и вытянувшись на кровати, потянулся всем телом. Старик восхищенно смотрел на мои муки тела и сказал:       — Я так мечтаю стать снова молодым, — я кашлянув, сказал:       — Перед смертью на острове, какая молодость, старик? — но тот вдруг приблизившись, сказал:       — Дюаваль, я могу сделать так, что ты выживешь, — я улыбнулся.       — Алай, не льсти себе, там никто не выживает. Все пропадают, — он рассмеялся старческим скрипучим смехом.       — Как ты ошибаешься, там другая жизнь. И там, возможно, и есть твое место, маркиз, там все те, кого бросили насмерть. Их много, но и островов очень много. Телепортов там нет, и их могут открыть только очень сильные колдуны. Они организовали синдикат и стали своего рода повелителями этого места. Островов почти шесть десятков и с другой стороны моря живут неизвестные расы, они в дружбе с колдунами и соблюдают нейтралитет. Так что ты рано себя хоронишь. Хотя для всех ты будешь мертвым, колдуны сделают для всех видимость, что тебя кинули в яму, — я поддался вперед и спросил тихо:       — Что ты хочешь за то, чтобы я остался в живых? — тот снова скрипуче рассмеялся.       — Не хорони себя рано, маркиз. Ты был для нас светочем и нашей надеждой, что ты взойдешь на трон. Только у тебя есть все права сесть на трон, твоя чистая кровь нам нужна, как никогда. Когда-нибудь колдуны откроют свои острова, и тогда ты взойдешь на трон, — я хищно смотрел на него.       — Ты так говоришь, словно поговорил с ними, — он кивнул и дал записку мне.       — Это я получил от птицы, что села на корабль, — я открыл записку и прочитал: «Образумьте маркиза Дюаваля, он нам нужен, как будущий монарх, через два дня он умрет в собственной постели», — быстро глянув на старика, я кивнул.       — Спасибо, что образумили меня. Я очень тяжело переживал эту ссылку, — старик с потускневшим лицом сказал глухо:       — Мои родные не смогли дождаться этого корабля и умерли в тюрьмах и казематах дворца его Высочества. Я так и не понял, зачем он убил всех моих родных, мистер Дюаваль. Я исправно служил нашему Господину, — скупая мужская слеза потекла по щеке, и я опустил взгляд. Ну, вот ты какой Рунар Ослепительный. Что же я еще отомщу тебе за смерти, что ты посеял.       — Теперь я даже после потомства не оставил, маркиз. А вы оставили? Ах, ну да, вы не той ориентации, простите, — я кивнул.       — Я и не собирался оставлять после себя наследника. Я знаю, что ему не выжить, — тот понимающе закивал головой, как марионетка.       — Да, господин маркиз, ваше любое положение всегда будет проигрышным, но если вас окружат колдуны, то ваш род пойдёт вверх и, возможно, вы станете Владыкой всего мира. Не зря на вас обратили свое внимание Великие колдуны островов, — я поморщился и тихо сказал:       — Не уверен я в этом. Но в любом случае, я рассмотрю все предложения, что мне предложат. За жизнь свою я не цепляюсь. Жить хочется, конечно, но не влачить свое существование, — старик уже давно ушел, а мне все не спалось от его слов о моем будущем. Он породил в моей душе семя надежды и сейчас оно начало прорастать в моем сердце. Неужели я смогу выжить, еще неделю назад я прощался с жизнью. А сейчас... подожди-ка, они следят за мной и сейчас возможно даже видят меня. Я кое-как водрузив себя на ноги, оглядел свою большую каюту, но так никого и не встретил. Заглянув на трясущихся ногах во все отсеки каюты, я устал, как будто пробежал весь Эмпшерский лес (примерно пять километров, является защитой дворца Его Высочества) Отдышавшись, я стал выглядывать из иллюминаторов и увидел рядом летящего орла, он буквально парил рядом с моим окном. Он резко повернув ко мне голову, вдруг посмотрел на меня осмысленным взглядом и курлыкнув что-то, спикировал к моему окну. Я быстро открыл окно и отскочив назад, впустил вестника к себе в каюту. Орёл, даже не долетая до моего окна, начал преобразование в человека. Уже в моей каюте он обернулся человеком и оказался просто сумасшедше красивым ухоженным человеком. Его длинные волосы закрыли его нагое тело, которое меня свело с ума, и я успел только сесть, едва не упав на пол от впечатлений. Мужчина, усмехнувшись, щелкнув пальцами, мгновенно оказался в одежде. Обтягивающие кожаные штаны и длинная белая шелковая рубаха закрыли мне обзор его красивого тела. Я так и сидел с опустившейся челюстью. Нет, я видел и принимал у себя не раз вестников, но это было сверх преобразованием. Обычно вестники щуплые и тщедушные метаморфы, которые в кого угодно превращаются и почти не говорят человеческим языком. Этот даже не запыхался от превращения и с полупоклоном прокашлявшись, представился.       — Геант, колдун и представитель от всех нас живущих на островах людей и разных других рас, — я поклонившись, также прохрипел:       — Ну, меня вы уже знаете, — он прошёл по каюте без приглашения, и закрыв глаза, мечтательно сказал:       — Когда и я также с братьями плыли на свою казнь на эти самые острова. Раньше там главенствовали урии, помните этих существ? — я восхищенно задохнулся собственным воздухом в легких.       — Так их гнездовья были на этих островах? — он кивнул и поцокал языком.       — Весьма рад, что вы знаете этих существ. Весьма любвеобильных скажу вам, я и они были двуполые, — я спросил почти заикаясь:       — Но теперь их ведь нет, они вымерли, — колдун рассмеялся.       — Нет, что вы, мы не опустились до такой низости, вырезать всю расу разумных, просто уменьшили их популяцию, милейший. Они есть и не пущены на опыты с их драгоценной кровью. Нет, они живут весьма успешно, составляя целый класс по утешению желаний, а именно в вашей стране называется проституцией, у нас это вполне прибыльный бизнес. И каждый уважающий себя человек или змееподобный орагл, или тот же сином оркоподобный. Вы ведь понимаете, о ком я говорю? — я удивленно качал головой. Я тщательно изучал разумные расы и видел их только на картинках.       — Вижу большой интерес в ваших глазах и готов забрать вас хоть сейчас к нам, и показать всех жителей наших островов. Но список очень большой рас живущих там. Год за год, я смогу показать их всем вам. А сейчас я немного соберусь с силами, и мы инсценируем вашу смерть. Пусть сами королевские слуги выбросят ваш труп в море, — он заходил по комнате, а за ним потянулся шлейф из магии. Я неверяще смотрел, как колдун пользуется своей магией и был потрясен тем, что он не призывал никого, и не резал себе тела, как писалось у нас в учебниках. Он просто черпал свой резерв, как и я впрочем.       — Ого, сколько у вас тут ловушек понаставлено, чтобы вы не пользовались своей магией. Сейчас я все исправлю, ого. А вас сильно боялись, Дюаваль, можно на ты? — я слишком поспешно закивал, выныривая из воспоминаний.       — Спасибо. Всё я готов. Теперь дайте мне макет вашего тела. Его Высочество Рунар, слишком хорошо знает ваше тело, и я не хотел бы попасть впросак, — я смотрел удивленно на него. Он кашлянув, сказал снова:       — Дюаваль, прошу, разденьтесь и покажите мне свое тело, — я, наконец, поняв, что от меня хотят, покраснел смущенно. И затем нехотя стал раздеваться. Когда я предстал перед ним уже голый, то увидел лишь восхищение в глазах колдуна.       — Ну, не смущайтесь у короля очень хороший вкус. Можете одеваться, — я поспешно стал натягивать на себя одежду и услышал тихий вопрос.       — Дюаваль, скажи, ты его до сих пор любишь? — я опустил глаза.       — Ладно, не отвечай. Так сложи всё для тебя необходимое, вот сюда. Я приготовил тут передачу вещей, — я начал лихорадочно бегать по комнате, собирая свои вещи. Слава богине, они так и были запакованы, я не успел еще ничем воспользоваться. И дело пошло быстрее, я просто подтаскивал вещи к центру комнаты и они исчезали почти мгновенно. Колдун радостно смотрел на меня.       — Так теперь всё? — я кивнул. Он, раскинув руки, подошел ко мне и обняв меня, вдруг впился в мою шею, неожиданно больно.       — Ух, какой же у тебя вкус, Дюаваль, дай же мне полакомиться твоей кровью, — я с ужасом вдруг понял, почему он такой ошеломительной красоты. Он вампир! Они ведь тоже почти все вымерли. Урукан их всех истребил. Вот значит, как он их истреблял. Тот уже оторвался от шеи и, подхватив моё не маленькое тело, притопнул ногой. Нас мгновенно укутала темнота. Вампир ещё дважды присасывался к моей шее, и я ослабленный рухнул в неизвестной комнате. Комната была богато обставлена, и я едва не теряя сознание, буркнул что-то и провалился в сон. Очнулся от того, что моё тело обмывали, очень нежно и аккуратно. Открыв глаза, натолкнулся на насмешливый взгляд Геанта, смущенно прошептал:       — Не стоило, я и сам неплохо могу помыться, — тот усмехнулся и глядя мне в глаза, сказал:       — Я хочу ещё раз полюбоваться таким великолепным телом. Все-таки нас создали такими для защиты, а вот тебя для красоты, видимо, — он замолчал, поглощенный тем, что мыл меня и разглядывал моё тело, стараясь коснуться всего, до чего он мог дотянуться. Когда он тронул слегка мои ягодицы, я сжался.       — Не переживай, ничего не будет, пока ты сам не попросишь меня. А пока дай мне помыть тебя везде, — я подчинился, понимая, что сейчас даже руки не смогу от слабости поднять. Волны возбуждения прокатились, когда он стал мыть мои ягодицы, иногда раздвигая их. Он поправил свою руку под моей шее и положив туда валик, устремил на меня свой взгляд.       — Так, удобно на нём лежать шее? — я кивнул. Он убрал руку и теперь тщательно мыл мои ноги и пах, деловито иногда поворачивая меня. Я весь пылал от смущения и закрыв глаза, старался не о чём не думать. В последний раз вот так вот, меня мыл Рунар, иногда не сдерживаясь и овладевая мной прямо в купели. Я застонал от стыда, когда он стал мыть мой член, и попытался поднять руку, чтобы закрыть свой член. Но тот лишь цыкнул на меня грозно.       — Хватит, Дюаваль наследный принц, не смущайся. У тебя просто огромный красивый член. Почему ты был под королем? — я поперхнулся и закашлялся.       — Как ты догадался?– тот ухмыльнулся.       — Ну, ты смущаешься, во-первых. Во-вторых, ты очень раним, для первого меча вашей страны это — неестественно, значит, король выставил тебе условие, что ты будешь под ним. А это, между прочим, плохо — ломать себя, — я знал, что он прав и слабым голосом сказал:       — Я люблю его и мне всё равно: кто из нас сверху, кто снизу, — тот обмыв моё тело, прихватил меня из купели на руки и сполоснув меня, накрыл полотенцем. Я снова потерял сознание и очнулся уже на кровати.       — Прости, Дюаваль, я слишком много крови выпил у тебя. Через неделю ты восстановишся, а сейчас кушать. Я покормлю тебя, — в комнату зашли слуги, и тенью заюркав по всей комнате, стали наводить порядок и накладывать на стол с подносов. Колдун хмыкнув, снова поднял меня на руки и вытащил на балкончик, что примыкал, видимо к комнате. Я тут же попытался покрутить головой, но она бессильно упала ему на грудь.       — Зачем ты со мной возишься, достаточно доверить меня было слугам, Геант, — но тот сердито глянул на меня.       — Нет, я хочу сам за тобой ухаживать. И я не потерплю тех заинтересованных взглядов, что ты кинул на моего слугу паладина. Если ты желаешь, я утолю твое желание сам, но тебе надо сказать об этом вслух, — я опять зардевшись, тихо сказал:       — Я не могу так, просто взять и попросить. Мне надо, чтобы и я нравился. И я однолюб. Пока мое сердце занято другим, Геант, — он, скрипнув зубами, сказал:       — А ты не видишь, что я в восторге от тебя, — я зло сказал:       — Ну а дальше-то что, Геант? Ты попользуешься моим телом и выкинешь меня, как король. Я не хочу таких отношений, — тот улыбнулся.       — Для такого молодого человека, как ты я в удивлении о том, что ты хочешь постоянного партнера. Но я готов им стать, Дюаваль, — я усмехнулся.       — И что ты не будешь изменять мне? Когда рядом меня не будет, ты не будешь трахать любую двигающуюся дыру? — тот расхохотался.       — Хочешь сказать, король был тебе верен? — я посмотрел на него хмурым взглядом и кивнул.       — Да, был верен, он был всегда сыт мною, — я уже сидел у того на коленях и вдруг ощутил, как мне в ногу уперлось что-то твердое. Геант не смутился, лишь призывно посмотрел на меня.       — К сожалению, этого я пообещать не могу. Мы ведь питаемся не только едой, но и кровью. И эта кровь просто уносит нас в плен сексуальных желаний. Я могу даже не знать, кем овладел в момент магии, — я улыбнулся, а Геант нахмурился.       — Поэтому, Геант, не будем сейчас рисковать моим здоровьем и ещё, что хуже далеко вперед идущими планами. Ты будь с тем, кем придется, а я все-таки буду осторожнее в своих связях, — но Гент, вдруг склонившись над моими губами, выдохнул.       — А просто не к чему не обязывающим сексом мы можем заняться? — я как завороженный смотрел на него и не мог оторваться. Он ворвался в мой рот, властно окружая меня всего коконом защиты и невидимости. Меня закружило от его поцелуя, и я не в силах сдерживаться, застонал ему в рот, и он в ответ мне тоже застонал, сдергивая с меня одежду. Посадив меня на кресло, он приник к моему паху и облизав мой член, погрузил его полностью в свой рот. Я чуть не закричал от наслаждения и не заметил, как на меня стал садиться Геант. Его восхитительное голое тело насаживалось на мой возбужденный член, и он оглушил меня своим стоном, сел до конца, вбирая мой член в себя.       — Ох, какой же он большой твой член, он очень толстый. Ничего не делай, я всё сам. И он стал насаживаться на мой член: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Он уже был весь в поту и с дикой страстью и похотью насаживался и насаживался на мой член. Я закричав от подступающего оргазма, кончил в него, и он выгнувшись назад, стал кончать мне на лицо и живот. Запыхавшись, я чуть не задохнулся, когда он все равно елозил по моему члену, я просто восхищался им, боясь даже тронуть это божественное единение наших тел. Вокруг нас вдруг все засветилось и он, выгнувшись дугой, кончил еще раз, и слезая с моего члена, опустился на колени и вдруг быстрыми заглатывающими движениями горла, заставил меня кончить второй раз. Облизав мою сперму, он удивленно сказал:       — А мне ведь и твоей крови не надо, я сыт твоей энергией секса. Я даже не мог поверить, пока не заполнил свои резервы магией. Ты очень необычный и для меня находка. Пожалуй, я подумаю над твоим предложением, — он кормил меня с ложки, затем со своего рта, который иногда перерастал в поцелуй, и мы отвлекаясь, вновь занимались сексом. Я давно так полно не кончал. Он ни разу не овладел мной, пока я сам не запросил через несколько дней. Он пришел ко мне поздно и устало откинув одеяло, лёг ко мне прямо в одежде.       — Тебя хотят все видеть, а я не хочу тебя им показывать. Ты слишком красив, у тебя появятся куча поклонников, и ты кого-нибудь выберешь себе, — я улыбнулся ему.       — Ну, ты ведь сказал не к чему не обязывающий секс, так? — он кивнул.       — Дюаваль, а если я скажу, что я согласен быть только с тобой и не с кем больше? — я кивнул и улыбнувшись, сказал:       — Моё сердце, как мне казалось, занято, но пока я могу себе позволить быть с тобой. Думаю, что ты уже в моем сердце, Геант. Ты мне очень нравишься, — он поцеловал меня, и я тихо сказал ему.       — Возьми меня, Геант, так, как бы ты хотел, — он скинув в два счета с себя одежду, стал покрывать мое тело поцелуями и вдруг повернув меня на живот, и приподняв мой зад, впился в мою дырочку, тщательно ее облизывая и входя в меня языком. Я всхлипнул от наслаждения, и когда он вошел в мое тело, нависая надо мной, я лишь слабо отвечал ему своим телом, пытаясь нанизываться на него, ещё глубже и сильнее. Теперь уже он стонал до хрипоты так, что я, кажется, оглох. Мы кончили одновременно и разбросав свои конечности по кровати, легли бездыханными тушками. Колдун исподволь разглядывал меня, и я опять смущено отвернулся.       — Так теперь пришло время, Дюаваль, сказать тебе, зачем мы обратили на тебя свое внимание, — колдун словно стал другим человеком, он быстро оделся и не выглядел уставшим, как совсем недавно. Словно ничего и не было.       — Мы ждем тебя в общем зале переговоров. Слуги проводят тебя. Одевайся, не торопись, — он хотел было поцеловать меня, но я словно не видел его и дернувшись от него в противоположную сторону, резво вскочил на ноги.       — Да, сейчас буду, — я выплюнул эти слова, словно каждый день вот так отдаю своё тело, как продавшая душу за деньги проститутка. Проглотив обиду, я увидел перед диваном стопку одежды. Слуги быстро меня одели и он, замкнув круг вокруг меня, вывели меня, словно животное на водопой. Это был дворец и причём не маленький. Я знал вот эти прожилки алкостина, который кладут во время строительства только во дворце. Он является хорошим проводником магии, и это один из самых дорогих камней в нашей стране. Интересно, сколько у него этажей из этого камня. Он очень капризный, этот камень, во время укладки и прессовки с придаванием ему формы. Но этот камень во дворце выглядел очень даже светлым. То есть тут тоже знают все секреты этого камня. Меня вывели за угол коридора и остановили. Один из слуг вдруг проверил меня на наличие оружия и успокоено дал знак всем охранникам, паладинам. Дверь залы открылась, стоило нам чуть приблизиться к ней. Когда я вошел, все сидящие тотчас встали и слегка поклонились мне. Я также поприветствовал их. –Принц Дюаваль, приветствуем вас здоровым и невредимым, — семь человек сидело за круглым столом. Во главе стола сидел на троне мой временный любовник Гент. Я опешил, когда увидел на голове у него корону и не подав и вида своего удивления, слегка качнул головой в его сторону, приветствуя его отдельно. Каждый представился, и Геант сделав сухим свой тон и надменным свой взгляд, обратился ко мне церемонным взглядом, едва не обливая меня помоями, с такой брезгливостью он со мной ещё не общался.       — Многоуважаемый принц и маркиз Дюаваль, вы знаете, что мы имеем на вас свои виды, — я кивнул.       — После того, как мои лекари вылечили вас в течение недели, хочу сказать, что дворец вы покинете. И начнёте обучение по умению править своей будущей страны. Наш совет семи правителей будет вводить вас в курс всех дел у вас на Родине. По истечении десяти лет, мы будем вынуждены открыться миру и противопоставить себя всем. За короткий промежуток времени мы также поможем сесть вам на трон. Ваши сторонники, а их немало, думаю, поддержат вас. Даже пословица в народе была, по-моему. Рунару королем не быть, Дюаваль его во всем затмит, — я улыбнулся, глядя в пол. Я знал даже, кто ее сочинил и кивнул.       — С этого дня вы будете жить на Райском острове с уриями. Это отличные охранники к тем свойствам, что имеют, — все сразу закивали.       — Ваш учитель будет представлен вам позже. Мы еще спорим о том, кому именно это дело поручить. Слишком много желающих до.... для такой вакансии. Учитесь настойчиво, мы с вами будем изредка видеться по вашему желанию, — я кивнул и сказал: –Не стоит, я не хочу вас всех и вас, ваше Высочество, тревожить по пустякам. Думаю, общество наставника и учителя будет мне полностью импонировать, — Геант скрипнул зубами и сдержанно кивнул, не глядя на меня. Я усмехнулся в открытую и брезгливо на него посмотрев, тотчас отвернулся и развернувшись, пошёл к двери. Слуги услужливо открыли передо мной двери, замыкая меня в круг. Мы остановились перед моей бывшей комнатой и один из слуг глухо сказал:       — Ваши вещи отправлены порталом на Райский остров, ваши апартаменты, господин. Желаете тотчас туда отправиться? — я знал, что паладины обладают магией, но не настолько же сильной. Я удивленно кивнул и со смесью восхищения дал ему обхватить себя, но тут один из слуг сказал быстро. Наш правитель будет недоволен, он хотел сам его туда отправить. Паладин усмехнулся и спросил:       — Будете ждать? — я отрицательно мотнул головой и сказал громко:       — Нет, будьте добры, сейчас меня отправить в мою комнату, — и все вокруг почернело, и в тот же миг его руки выпустили меня в моих новых покоях. Он поклонившись, вдруг исчез в воздухе. Я выдохнув, огляделся и увидев свои вещи, принялся доставать свои свитки и кинжалы с мечами. Разложив все по полкам, я огляделся в поисках места для кинжалов с мечами. Вот и линч для мечей. Встав к нему лицом, стал медленно подносить свой меч и линч тут же засветился и тотчас принял мой меч. Линч — это грубая шкура айруна, она наполняется магией и привязывается к мечам, которые сама потом притягивает. Мечи, когда находятся в шкуре этого линча, никогда не ржавеют, самозатачиваются. Даже говорят: «У тебя, что нож в линче сидел всю ночь, что такой острый». Все мои кинжалы и мечи вошли в шкуру линча, и я успокоено вздохнул, вытянулся на огромном диване. Стоило лишь мне закрыть глаза, как голос в комнате заставил меня вновь их открыть.       — Я тебя обидел, Дюаваль, но так будет лучше. Мы занимались сексом, не к чему не обязывающему, — я не смотрел на него. А он подходил все ближе и ближе.       — Я правитель этих островов и должен .... — я зло выплюнул.       — И должен завести наследника или наследницу, — он опустил голову, как же это знакомо. Этого я и боялся, одно радует. Я не любил его... наверное. Пока сердце молчало, предчувствуя разлуку.       — Шанти будет в моем дворце уже сегодня вечером. Ей подготовили целое крыло, и сейчас она готовиться к обряду бракосочетания. Сегодня, скажу обычным языком, моя свадьба. Мне нашел совет семи, идеальную пару, и сейчас я начинаю жить для своей империи и жены. Прости, что соврал о себе. Я даже не врал, я просто не говорил тебе всей правды. А ты просто моя мечта, та мечта, о которой я мечтал уже четыреста лет. Если бы я знал, что ты будешь вот такой весь восхитительный и вкусный здесь, то повременил бы с ... — я весело улыбнулся.       — Значит, я был прав, как всегда. Ваше Высочество, не надо себя утруждать объяснениями. Надеюсь, больше не потревожить вас своим появлением. Совет семи, надеюсь, справиться и без вас с моим восхождением на престол, — он вздрогнув словно от пощечины, очень быстро очутился рядом со мной и прорычал.       — Не смей избегать меня. И сейчас не язви. Мне тоже сейчас очень тяжело. И ты забылся, для тебя я все тот же Геант, — я поклонившись ему, тихо сказал:       — Слушаюсь, Ваше Высочество, — я так и остался в поклоне, он попытался обнять меня, но сделав шаг назад, я уперся в дверь спиной и сказал обреченно:       — Нет, для меня теперь вы только, Ваше Высочество. Ваша тяжесть будет сегодня облегчена брачной ночью и ритуальным обменом крови. Надеюсь, Вам понравится и подойдет её кровь. Спасибо, что пришли и проведали меня, Ваше Высочество, — в дверь уже толкались с другой стороны. Я отошел и впустил входящего. Геант тихо скрипнув зубами, сказал:       — Знакомься, твой наставник на все твои десять лет. Это орагл — змей, зовут его Атун. Будь аккуратен с ним. Они очень вспыльчивый и...ладно сами разбирайтесь, — он исчез, словно в пол провалился, и я удивленно разглядывал то место, где он сейчас находился. Атун объяснил:       — Король, ушел порталом крови. То есть он, когда захочет, тогда и появиться. Где-то здесь находится капля его крови. Я Атун, а ты мой ученик, Дюаваль, — я кивнул, потрясенно разглядывая Атуна.       — Пошли, покажу твой дворец на все эти десять лет. Его Высочество, подарил тебе этот дворец навсегда, это редкий и дорогой подарок. Ты ведь недолго здесь был, неделю всего и он дарит тебе один из островов, причем самых дорогих. Наверное, он к тебе что-то испытывает. Или хочет, чтобы ты всегда был под присмотром урий, — я пожал плечами. Мы обошли весь немаленький такой дворец, и я в тихом изумлении смотрел на входящих урий, которых видел только на учебниках и чучелом. Это были крупные женоподобные мужчины. Ходили они вызывающе раздетыми. Лишь тряпка на промежности и на груди. Грудь была крупной и на сосках были вдеты небольшие кольца. Едва мы сели за стол, как нас они окружили, и стали раскладывать на столе еду. Двое урий, что стояли рядом со мной, словно невзначай касались меня руками, жадно поедая глазами. Я напрягся и, посмотрев на Атуна, понял, что также и его они трогают.       — Не сдерживайтесь! — я не понимающе посмотрел на него, не поняв фразу.       — Не понял, что? — он пояснил:       — На этом острове в сексе не сдерживаются. Хочешь кого-то достаточно лишь взгляда и всё. Можете уединяться или прямо за столом, или под столом тебя обслужат, как ты хочешь. Потому я и нанят, мы змеи на это смотрим абсолютно спокойно и беспристрастно. Вот сейчас один из урий уже обслуживает меня под столом. Если мне приятно, то он начинает получать порцию своей еды. Им не надо пить или есть. Они будут сыты только сексом и охотой. Здесь огромный заповедник и сами урии следят, чтобы он не опустошался. Всего в меру, кроме секса, — он замолчал и вдруг выдохнув, приступил, как не в чём не бывало к еде. Я замешкавшись под пристальными взглядами урий, застыл в напряжении.       — Дюаваль, вот и представь себе, что тебе придется делать каждый день что-то неприятное и научиться получать от этого удовольствие правильно, и на публику, — я брезгливо посмотрел на урий и покачал головой.       — Нет, спасибо, я лучше как-нибудь сам. Не хочу. Мне что теперь придется их трахать ради того, чтобы они выжили? — Атун улыбнулся, едва заметно уголками рта и сказал тихо:       — Ну, вообще-то они и сами с собой вполне справляются нормально. Пар как таковых у них нет. А если и есть, то вторая половина здесь не присутствует, — я с интересом стал, уже рассматривать их. И заметил, как один из них подозрительно смотрит на меня, поджав губы. Он прятал от меня взгляд. Ага, видимо он с парой. Стоило мне на нём задержать взгляд, как один из урий подошел ко мне и тихо спросил:       — Можно я его заменю собой? — я отрицательно мотнул головой и сказал:       — Нет, я не зову никого. Вообще не смотрите на меня, как на объект своей еды, — тот разочарованно кивнув, отошел от меня, и змей лишь внимательно следил за мной. Мы быстро поели, и я поспешил за своим учителем. Сегодня мы начали моё обучение с основы-основ мира.       — Принц, возможно, вам уже говорили о начале нашего мира, — я кивнув, рассеяно начал:       — Ну, было три демиурга друга, и они решили сделать только для себя мир. Чтобы им было, где спрятаться от их учителей, — тот высокомерно глянув на меня, кивал в такт моим словам, и затем подняв руку, заставил меня замолчать. Я безропотно замолчал и посмотрел на него в ожидание, тот вытащив из кармана небольшой кристалл, положил его на стол между нами. Проведя над ним ладонью вниз, что-то шепнул и посмотрев на меня, вдруг тихо сказал:       — Располагайтесь на диване удобно, принц, — я с ногами лег на диване и откинув голову на подушку, как ребёнок, удивленно ожидал дальнейших действий змея. Кристалл вдруг приподнялся над столом и с тихим щелчком: из него стали появляться маленькие картинки, которые я все равно не мог разглядеть. Змей привлёк чем-то моё внимание и я глядя в его глаза, вдруг понял, что меня сейчас гипнотизируют. Раздалось тихое шипение, и Атун вдруг стал очень крупным в размерах. Я со страхом отпрянул от него, нависшего надо мной, зато он сам всего лишь присел около меня на пол и по моему телу заскользили змеи. Я в страхе хотел встать и отряхнуться, но что-то мешало мне это сделать. И вдруг кристалл сам стал увеличиваться в размерах так, что я невольно зажмурился и, наконец, открыв глаза, услышал над собой голос:       — Ютия, этот мир будет поделён на шесть частей. Первая часть будет для мои любимых рас, — громкий смех заставил мое сердце едва не выскочить из груди.       — Оракус, хватит опять везде втыкать своих людишек. Они очень слабая раса и их съедят мои синомы и ораглы, — затем послышалось тихое рычание и эти два пискнули.       — Ну, Найт, прости, мы без тебя бы ничего тут не сделали, позволь нам свои расы здесь создать? — голос Найта был очень приятным и возбуждающим. Мое тело отозвалось на него медленной истомой, поднимающейся по ногам и приливая к моему паху.       — Я не потерплю, чтобы рядом с моим миром вы начали ссориться и всякий хлам выкладывать уже в готовый мир. Сейчас я начну сам всё делать, а вы будете вливать в меня магию, — послышалось тихое «да», и он начал говорить:       — Этому миру даю я название Уртания, он поделен на восемь частей. Первая часть для моих любимых урий. Раса их способна к выживанию во всех условиях и обладает магическим сопротивлением ко всему. Урии будут являться главными в своей территории, а именно всех этих островах. Ютия, разломай эту часть на острова, и помести вот сюда, — я смотрел, как крошится в больших руках земля, и на круглой планете появились очертания островов. С ужасом я смотрел, как на этих островах появляется растительность и только день, и ночь сменяется над этими островами. В моё тело стала вливаться какая-то сила, и я ощутил, как силы стали появляться в моём теле, и голова моя безвольно опять откинулась на подушки. Тихий шепот Атуна сказал:       — Только так, ты поймешь до конца наш мир, всё то, что раньше вам вкладывали в голову, далеко не правда. Смотри и запоминай всё, человечек. Я слежу за твоим организмом и выполню все прихоти твоего тела на это время, — ничего не поняв под последним предложением, я не сводил взгляда с островов. И вдруг у меня перед глазами возникло лицо, такой совершенной красоты с холодными льдинками в глазах, и его взгляд устремился на меня так, что я отпрянул.       — Урии вот они, мои самые любимые создания, — и он дунул на один из островов.       — Они идеальны в своём желание ко всему. Они будут прекрасными охотниками, будут прекрасными любовниками, а еще я им дарую разум. Они будут совершены во всем, — его взгляд, казалось, проникал в меня всего, доставая из самых потаенных уголков моего сознания самое сокровенное, и вдруг он усмехнулся. Я разглядел его! Он был блондином с низкой челкой и пухлой нижней губой       — Найт, а как они будут питаться, вернее чем? — голос второго юноши меня смутил, ведь я знал уже, чем они питаются, и Найт, оглянувшись назад, прошипел:       — Оракус, иди ко мне, мой сладкий мальчик, — раздался вопль Ютии:       — Вы что с ума сошли? Не надо этим сейчас тут заниматься, — но они, казалось, не обращали на неё никакого внимания, и я увидел второго, несуразного парня с голубыми глазами, тоже блондина. С тонкими губами и огромными глазами. Найт по телосложению был крупным юношей с развитой мускулатурой. Я, наконец, увидел их одежду и чуть не подавился воздухом. Я видел красивое тело короля-вампира, но это тело демиурга Найта заставило меня облиться потом и возбудиться так, что я застонал, когда Оракус, встав на колени перед Найтом, дрожащими руками обнял его бёдра. Найт зашипел:       — Быстрее, сладкий, быстрее, Ютия, ты тоже раздевайся. Меня хватит на вас обоих, — раздался приглушенный возглас.       — Найт, ты самонадеян, я не буду спать с тобой, — пока она это говорила, Найт уже погружал в рот Оракуса свой красивый и просто огромный член. Оракус нисколько не растерявшись, получал, казалось, огромное удовольствие. Руки Оракуса ласкали ягодицы Найта, впиваясь иногда ногтями в бледную мускулистую кожу Найта, и тот начинал постанывать от удовольствия. Резко оторвав от себя паренька, он устремил свой взгляд куда-то вперед и, махнув рукой, приглашающе раскинул руки. И я увидел абсолютно голую красивую девушку с большой грудью и таким красивым телом.       — Ютия, на колени и потерпи. Ты ведь знаешь, я не любитель ваших прелестей, — она послушно встала на колени, и он с силой толкнул ее немного вперед, отчего она встала на четвереньки. Оракус уже облизывал ее промежность, подсунув свою голову у нее между ног. Она застонала и я увидел, как Найт, слегка подтолкнув Оракуса, заставил того лечь под Ютией с возбужденным членом.       — Ну же, Оракус, это твой час. Входи в неё, скорей, — тот застонав, присосался к ее груди и стал медленно входить в нее. Она тихо вскрикнула и лишь шире расставила ноги. Найт тем временем тоже, встав на колени, тронув сжатое колечко ее ануса, стал пихать в нее свой палец, и она заерзала от боли.       — Найт, больно, прошу... — он зарычал и, вдруг вытащив из нее свой палец, прорычал:       — Я не могу терпеть, ты все равно быстро восстанавливаешься, — он ткнулся в ее анус своим членом. Оракус уже весь в поту двигался в ней, и она только тихо постанывала. Найт ворвался в ее промежность, придавливая член Оракуса во влагалище Ютии. Она закричала и задергалась между двух тел, и её ноги сорвались. Они ее крепко держали. Резко выйдя из неё, он резко вошел в ее анус и замер. Раздался тихий плач.       — Вот так, мои урии будут питаться. Энергией секса, — и он задвигался в ней. Она уже сама, как могла, подмахивала Найту и слегка приседала на члене Оракуса. Найт кончил первым. И Ютия уже безвольным телом легла полностью на Оракуса, кончая все время. Тот, вытащив из нее уже обмякший член, положил ее рядом с собой и вскрикнул. В него уже входил Найт, высоко поднимая его ноги.       — Да, да, Найт, я мечтал об этом дне, когда ты возьмешь меня, — Найт уже вколачивался в его тело с такой силой, что, казалось, Оракус не останется жив после этого, но тот лишь громко постанывал. Ютия склонилась над лицом Оракуса и стала целовать его, он отвечал на ее поцелуи и вдруг застонав, обхватил ее голову и притянул её к себе сильнее. Но Найту все было мало... он кончал и его член вставал почти сразу. И Ютия с Оракусом как могли, отвечали взаимностью ему без разговоров. На островах уже шли дожди, и знакомые силуэты урий возводили свои крепости, и выращивали растения овощи и фрукты. Многие из них часто занимались сексом, причем не по парам и некоторые принимали по второму или третьему партнеру. Наконец, демиурги оторвались друг от друга, и Найт нисколько не запыхавшийся, стал мерцать. Ютия вскрикнула:       — Найт, туда еще рано, — но тот вдруг исчез с тихим смехом. Я увидел большое сияние на острове, где строились урии и все, вдруг приблизившись с большой скоростью, показало Найта голого, стоящего среди урий. Лицо его ничего не выражало, а все урии уже склонились перед ним в поклоне. Он, усмехнувшись, протянул к одному из них свою руку и тот мгновенно скинув с себя какую-то хламину, тотчас встал перед ним на колени. Но Найт махнув рукой на землю и что-то шепнув, пристально посмотрел на место перед собой. Из воздуха стали появляться диван и столик с большой бутылкой в центре стола. По краям тотчас появились фрукты, и Найт подтолкнув выбранного урию к дивану, заставил его раздвинуть ноги, тот с большой охотой и восхищением сделал это, застонав в голос. Найт вошел в него, погрузив в его промежность целиком весь член. Урия задергался под ним и Найт сказал громко:       — Родится мой сын и поведет вас к вашему господству над всей планетой. Берегите его и ждите моего знака. Он кончил почти сразу и тотчас вошел в тело урии уже сзади, заставив того встать на диване на четвереньки. Урия кричал все время от оргазмов и кончал своим возбужденным членом на красивый пурпурный диван. Народ вокруг так и стоял ниц. Найт вновь кончил и поцеловав на прощание урию, исчез. От того места, где он стоял, появился шар и стал увеличиваться в размерах. Достигнув огромных размеров и повиснув над землей в двух метрах, он застыл, и от него потянулись нити, оплетая каждого урию с головы до ног и магия (как я понял) стала вливаться в них. Тот урия, что был осеменен Найтом, стал что-то слабо говорить всем и те, поклонившись ему, стали внимать, открыв рты. Все внезапно стало отдаляться, и я почувствовал на своем члене какое-то движение и застонав, кончил.       — Да ты сильный воин, принц, кончить подряд шесть раз, даже я не могу, —голос моего учителя смутил меня, но меня отвлек голос Ютии.       — Как думаешь, сегодня мы продолжим делать этот мир? — тихий и усталый голос ответил:       — Ютия, я так люблю его. А он не замечает словно меня, — Оракус печально вздохнул и Ютия, помолчав, сказала:       — Я тоже его люблю и согласна хоть иногда на такие вот его вспышки. Гоалы способны влюбить всех в себя и удовлетворить также. Наша с тобой участь любить таким, какой он есть, Оракус. Я рада, что он сегодня овладел нами обоими. Если бы он овладел только тобой, то поверь я бы убила тебя, — тот вдруг сказал:       — Я чувствую его присутствие Ютия, — и вдруг все исчезло в темноту, через какой-то миг всё озарило светом, и я увидел Найта во всей красе. Он стоял голым и смотрел только на меня. Я замер как будто он действительно сейчас в настоящем видел меня. Я улыбнулся своему страху и стал жадно поедать взглядом голое тело демиурга.       — Ты ведь человек,– голос раздался у меня в голове и я, вздрогнув, посмотрел ему в глаза. Как такое может быть... я испугался так, что задергался на диване. Сильные руки сжали мое тело, и голос змея сказал тихо:       — Не переживай, они сейчас строят как раз твою страну, так и должно быть. Богу Найту не очень нравятся люди, — видимо он не знал, что я уже разговариваю напрямую с богом. Найт уже приблизившись ко мне, нетерпеливо провел по моему лицу ладонью. Я в страхе отпрянул, и тело сковало так, что я даже двинуться не смог.       — Откуда у тебя камень урий, человечек? А вы вблизи очень даже ничего. Я наблюдал за тобой, как ты следил за тем, как я создавал мои творения, — он провел пальцем по моей шее. Я знал, что этого не может быть. Я видел его так далеко: вот они его руки и ноги я словно издали смотрел на него. Но по моей шее вновь провели и, задержавшись на моей рубашке, рыкнули.       — Хочу видеть тебя голым, дитя человека, — я услышал, как Атун зашипев, коротко и тонко вскрикнул. Раздался громкий удар, и вокруг настала тотчас тишина. С моего тела исчезла одежда, и я завертел головой, видя, как рядом со мной появляется мерцание с короткими всполохами разных цветов сияний. И рассмеявшись, появился рядом со мной, присев тут же на диван.       — Ну, я очарован, как такое тело прошло мимо меня? — я ни слова не мог сказать и даже дернуться в путах магии, он нахмурился и спросил:       — Ты что можешь сопротивляться моей магии? — я неверяще смотрел на него. Он, повернув меня к себе спиной, раздвинул ягодицы и резко вошел в меня, было так больно, что я тут же заорав, потерял сознание. В каком-то укороченном варианте я видел во сне, как строился остальной мир, в основном строителями были Ютия и Оракус. Изредка их навещал Найт, но больше за тем, чтобы овладеть ими двумя и они могли часами заниматься сексом. Мое тело словно разрывали изнутри надвое, и я услышал голос над собой.       — Человек, ты сопротивляешься мне, значит, ты не будешь жить! — его голос грохотал надо мной. Я выкрикнул в темноту:       — Я и так готов умереть, а ты даже не бог, что пользуешься не тобой воссозданным телом. Запомни, ты изнасиловал мое тело, но не меня. Я умру с радостью, чтобы ты вновь не овладел мной. Прощай, глупый и самовлюбленный демиург-дитя, — во мне все перевернулось от страха, когда я почувствовал, как Найт кончил в меня он зарычал надо мной с таким ужасающим рыком что по тело прошило волна ужаса. И вновь меня словно проткнули. Я полетел в темноту снова. Очнулся я в той комнате, что я появился со слугой Геанта. Солнечные блики играли по всему убранству комнаты. Я изумленно вскрикнул. Рядом с моей большой кроватью был небольшой фонтан, и он журчал и переливался всеми цветами. Красивый шкаф стоял напротив моей кровати, и небольшой камин были самыми красивыми в этой комнате. Окна комнаты были распахнуты и в комнате было свежо и прохладно, но я не испытывал никого дискомфорта. Наоборот хотелось голым выскочить и походить по траве, что раскинулась под окном. Красивые изысканные цветы росли в красивом палисаднике, что разбили урии под окном. Два урия стояли немного поодаль и заглядывали в мои окна, в надежде увидеть меня. Увидев, что я на них смотрю, они низко поклонились. Один из них, подняв глаза, крикнул:       — Доброе утро, избранный, — я удивленно вскинул брови и в комнату тотчас вошел Атун и коротко поклонившись, сказал:       — Твой курс по основам, я считаю закрытым. Ты был два месяца в отключке и надеюсь, понял, с чего все началось? — я, коротко поздоровавшись, кивнул.       — Да, но что дальше было? Я помню, что Найт потом.... — я замялся, подыскивая слова и змей, побледнев тихо сказал:       — Забудь об этом. Он не будет тебя больше волновать, — видя мое удивленное лицо, он пояснил:       — Кроме Найта и Ютии с Оракусом, этот мир также создавал и знаменитый бог Алатай. И именно он вытащил тебя из лап смерти. Кстати, бог смерти у нас Оракус как раз. Не думаю, что Найт появится снова, но к камню урий мы уже не будем прикасаться даже. То, что он творил с тобой было ужасно, — змея передернуло от воспоминаний.       — Расскажи, — тихо попросил я, и змей слегка кивнул, тихо сказал:       — Ты был весь в крови, а Найт продолжал овладевать тобой. Он смеялся как-то истерично, я кидался надежде выдернуть тебя от него. Но все было тщетно, и тут появился ОН, Алатай. Он остановил Найта просто, оплеухой. Тот нашкодивший мальчик сразу поклонился ему. Алатай взял тебя на руки и отдал мне, и потом в голове у меня раздалось, чтобы я тебя не трогал и положил просто на кровать. Ну, я так и сделав, все отошел от тебя на шаг. И Алатай вновь появился. Он лег рядом с тобой, и что-то шепнув тебе на ухо, обнял. Кровь сразу пропала, и ты стал дышать. Потом я сам не помню, как очутился у себя в спальне и лег на кровать. Я не мог войти к тебе все два месяца. Я боялся говорить об этом совету. Иногда Алатай появлялся у меня в спальне и говорил, чтобы я не беспокоился ни о чем. И я доверился ему. Только вот сегодня ты встал, и дверь открылась, — он смущенно как мне показалось, рассматривал меня, цепляясь взглядом за все изменения, что произошли во мне.       — Ты изменился очень сильно, принц. Думаю, что твоя магия просто хлещет из тебя. Я чувствую в тебе мощь демиурга. Ты что, ничего не помнишь? — я помотал головой и сказал:       — Я вообще не помню никакого Алатая, — и тут мое сердце заныло и я схватился за грудь. Сердце так стучало и обливалось кровью при упоминании только его имени. Я, казалось, плакал внутри себя и не понимал почему. Хотелось остаться одному и выть от тоски. Атун медленно вышел из комнаты, и мои глаза наполнились слезами. Я бесчувственно упал на свою кровать и, укрывшись простыней, замер. Как же мне было тоскливо, я страдал от любви и не понимал к кому. Перед моими глазами стали вспыхивать картинки и, наконец, я окунулся в воспоминания. Надо мной склонилось такое родное лицо и тихо, певуче прошептало:       — Ну не надо так страдать, мой любимый Дюаваль. Я ненадолго оставил тебя. Если ты хочешь, я побуду еще немного с тобой, — и я, от радости распахнув к нему руки, кинулся к нему на шею. Он обнял меня и слегка отодвинув, посмотрел на мое лицо.       — Прости, я хотел стереть тебе воспоминания о нас. Ты позвал меня, минуя все преграды, и я пришел, — я спросил дрожащим голосом:       — Я ничего не помню, но мое сердце и тело зовут тебя помимо меня. Я знаю, что я обожаю тебя и люблю. Не оставляй меня, прошу. Я не переживу нашего расставания, — он уже входил в меня своими сильными гибкими пальцами в меня. Я блаженствовал, когда он, смазав меня, медленно насадил меня на себя, и я задвигался на нем, крича от удовольствия. Я почти сразу начал кончать и сжавшись, почувствовал, как и он стал кончать в меня. После того, как я поел, он овладел мной со спины, не спеша и любуясь мной с восхищением.       — Я так восхищен твоей красотой, любимый, — я задергался опять под ним, и сперма излилась на нашу кровать вновь. Силы у меня не убывали, я хотел его еще больше. Теперь уже я восхищался его телом и, опустившись перед ним, прижался к его паху, вдыхая его запах.       — Я люблю тебя, Алатай, всего целиком. Твой член, такой ровный и большой, я готов сейчас целиком погрузить в себя, — и я, действительно вобрав его всего в рот, и стал ритмично его посасывать. Он задвигал нетерпеливо бедрами, притянув мою голову к своему паху ближе, стал еще быстрее двигаться в меня. К такому я готов не был и, почти задыхаясь, кое-как стал равнять свое дыхание на выходе из меня и на входе в рот. Когда все стало получаться лучше, я сам так возбудился, что терпеть уже не мог и кончил, не прикасаясь к себе. Он кончил в меня чуть позже и приятно меня облизал мои губы и впился в меня поцелуем.       — Ты хочешь здесь действительно основать свою империю? — я пожал плечами.       — Ну, я вообще-то в ссылке, а совет семи предлагает мне обучение на десять лет и затем взойти на трон моего троюродного брата. Но если честно, то я не хочу всего этого. Мне так надоело предательство. Кому бы я ни поверил, только используют мое тело, — он прижал меня к себе и сказал едва слышно.       — У меня ведь есть много миров, где я мог бы тебе устроить тебе все, что ты хочешь, — я помотал головой.       — Ты тоже отказываешься от меня? — он улыбнулся и, положив меня на себя, стал гладить мое тело. Когда мое возбуждение стало упираться ему в ягодицы, я хотел было насадиться на него, но он сам слегка приподняв свои ноги, попросил:       — Войди в меня, — я с восхищением и любовью, глядя на него, ввел в него палец и погладил простату, он застонал подо мной удивленно. Через минуту я вводил в него второй палец, он уже сам насаживался на них и затем хрипло попросил:       — Войди в меня, любимый, — я, едва сдерживаясь, смазал свой член, и нетерпеливо тыркнувшись ему в анус, растеряно спросил:       — Уверен, — он кивнул, и я вошел, ворвался в него и задвигался в нем, задевая при каждом движение его простату. Он хрипел и выгибался подо мной так красиво, с такой страстью и похотью. Из глаз у меня текли слезы счастья. Я владел тем, кого действительно любил. Я чувствовал его тело, как свое и дышал им. Я был счастлив дышать с ним одним воздухом и быть в нем. Вколачиваясь в него сильнее, и сильнее почувствовал, как он стал дергаться подо мной, и услышал, как он выстонал мое имя вслух, кончая между нашими телами. Я хотел продлить эту муку и, перевернув его на живот, подхватил его ягодицы и снова вошел в него. Он застонал. Я, уже едва сдерживая себя, подложив под его бедра подушку, разошелся не на шутку и не заметил момента, когда именно я начал кончать. Я очнулся на его теле, он баюкал меня в своих крепких руках.       — Я люблю тебя, люблю. Не оставляй меня, прошу. Мне ничего не надо, Алатай. Мне нужен только тот, кто будет любить меня и будет мне верен, — он рассмеялся тихо и сказал:       — Как ты мне напоминаешь меня в молодости. Я буду тебе верен даже в мыслях, но мне придется иногда покидать тебя. А ты сам сможешь быть мне верным? — я кивнул, зная, что я говорю правду.       — Даже не сомневайся во мне. Но я не хочу с тобой расставаться, — он посмотрел на меня и спросил       — Там где я живу, ты не выживешь. Условия там очень нелегкие для твоего организма, — я заискивающе попросил.       — Неужели ничего нельзя придумать? — он задумался и затем сказал:       — Ты готов к перерождению? — я закивал, а потом спросил:       — А ты потом не разлюбишь меня за это? — он рассмеялся открыто.       — Нет, ты ведь это делаешь ради того, чтобы быть со мной, — и я счастливо рассмеялся. Я думал, что я умру здесь, но здесь ко мне все отнеслись с чуткостью пусть и в своих интригах. Как ни странно, но здесь именно я и нашел свою любовь, ради которой готов бросить все. Я обернулся к нему и со страхом спросил:       — Скажи, а Найт меня не тронет? — глаза моего бога сузились, и он спросил с придыханием.       — А сам ты его хотел бы? — я, глядя ему в глаза, сказал:       — Когда только его увидел, да хотел. А теперь вот на тебя смотрю и понимаю, что жизни без тебя не вижу. И он померк для меня совсем. Ты совершенство, к которому я всю жизнь свою сознательную стремился, — он прижал меня к себе и сказал тихо:       — Он никогда даже подойти к тебе не сможет, потому что не посмеет. Он пыль для меня и для тебя. А сейчас выбрось все ненужное из своей красивой головки и слушай меня. Я забираю тебя завтра, приди в себя сегодня я сделаю все приготовления и буду у тебя через час по вашему времени. У меня там пройдут сутки. Время там идет медленнее. Там мы с тобой и будем тебя перерождать в мое подобие. Там я тебе и дам новое имя. Я покажу тебя всем мирам, пусть все мои паломники и верующие высекут и тебе памятник на своих алтарях и будут воздавать честь! Потому что ты возлюбленный мой, за те два месяца я терзал тебя и твое тело. Я притворялся нищим, и ты бросал и кидался за мной в мою жизнь. Я проверял тебя всевозможными путями и каждый раз ты великолепно доказывал мне свою любовь. Потом я понял, что я не люблю тебя, а просто хочу сделать из тебя очередную для себя забаву, убрав из тебя все эмоции. И я попрощался с тобой и попытался стереть у тебя память, но не смог видимо. Ты позвал меня вновь, нет, даже призвал. И теперь я понимаю, что буду самым глупым богом на свете, если откажусь от такой чистой любви. Так что ты мой навеки вечный,– на душе стало светло и тепло. Я вдруг охрип и, прокашлявшись, сказал ему:       — Люблю тебя.