G.O.G.R.

Утром Гарик сидел напротив Серёгина, таращил глаза и всё время повторял, как заведённый: - За что? - Гражданин Белов, скажите, для чего вы просили гражданина Ведёркина угонять машины? - Какие машины? – Гарик всё ещё пытался убедить Серёгина в том, что он ничего не знает. - Старые, поцарапанные, не привлекающие внимание машины, зачем? - Не знаю я ни про какие машины. Вы, наверное, ошиблись, я… Я вообще, не понимаю, чего вы от меня хотите? – запищал он срывающимся фальцетом. - Сидоров, приведи-ка Ведёркина, - сказал Серёгин. Сидоров вышел, и через несколько минут появился, ведя перед собой Ведёркина. Ведёркин старался не смотреть ни на Гарика, ни на Серёгина. - Стёпка… стукач! – прошипел Гарик и поднялся, было со стула, но Сидоров его снова усадил. - Ну что, это тот Гарик? – спросил Пётр Иванович у Ведёркина. - Да, да это – он, - подтвердил Ведёркин, а потом, обратившись к Гарику, запричитал: - Гарик, тебе лучше сознаться, лучше рассказать… пожалуйста, так будет лучше… - Ну, так для чего вы просили Ведёркина угонять машины? – повторил вопрос Серёгин. - Я не могу сказать, - заскулил Гарик. – Они меня убьют… Шеф и так уже хотел меня убрать, а если… Если я вам проболтаюсь, то я не знаю, что со мной будет… - Не бойтесь, не убьют, - сказал Пётр Иванович. – Здесь, в милиции вы под защитой закона. Можете всё рассказать. - Ладно, хорошо, расскажу, только… я, правда, в безопасности? - Правда, правда. Так, для чего вам понадобилась машина? - С помощью этих старых развалюх люди шефа проворачивают свои дела. - Какие дела? - Козлов убирают, а потом бросают машину, где попало. - Каких ещё «козлов»? – спросил Серёгин. - Я не знаю, там что-то с бизнесом каким-то связано. - С нефтебизнесом, - уточнил Пётр Иванович. – Все ваши убранные «козлы» были весьма влиятельны в этой сфере. Кто такой шеф? Фамилия, приметы, адрес? - Я не знаю, что у него за фамилия. Просто – шеф. И всё. - Хорошо, приметы? - Я его никогда не видел. Он по телефону приказывает. А адреса я тем более, не знаю. - Ладно, зададим вопрос полегче. Кто такой Додик? - Какой ещё Додик? «Опять отпирается!» - А тот, который разговаривал с вами в пивбаре «Корчма». Я тогда сидел прямо напротив вас, – сказал Пётр Иванович. – У меня даже был диктофон. Я записал ваш разговор. Пётр Иванович вытащил из ящика стола диктофон и включил запись. Когда плёнка кончилась, следователь в упор посмотрел на задержанного Гарика и повторил вопрос: - Так, кто же такой Додик? - Если вы слышали наш разговор, значит, вы должны знать, что со мной будет, если я проболтаюсь. Я ещё жить хочу! Гарик стукнул кулаком по столу и безнадёжно покачал головой. - Всё равно я теперь, наверное, труп... – проныл он. - Ну, я же вам сказал, что здесь вы под защитой закона, - вздохнул Пётр Иванович. – Можете безбоязненно рассказывать всё, что знаете. - Я их боюсь, - промямлил Гарик, уткнувшись носом в столешницу. «Ну и плакса!» - отметил стоявший у двери Сидоров. - На, выпей, - Пётр Иванович налил минеральной воды в кружку и протянул Гарику. Гарик большими глотками выхлебал воду, отставил стакан далеко в сторону, и, вытерев рот рукавом, произнёс: - Додик лично знает шефа. Это он всегда передаёт мне его приказы. Всегда. Я – только шестёрка в этом во всём. Таких, как я, полным-полно. Но я их никого не знаю, а Додик знает всех. Если вы его поймаете и расколете, вы сможете накрыть всю эту ужасную банду. - Насколько я понял, - осведомился Серёгин. – Додик – это кличка? - Да, - ответил Гарик. – Его зовут Витька. Додин, поэтому – Додик. Только учтите, он очень опасен. Он – киллер. И убьёт любого без сожаления... - Так, хорошо, - перебил Серёгин. – Что это за «день икс» такой вчера должен был быть? Ведёркин тоже слушал этот разговор. С каждым словом, которое произносил Гарик, на его лице всё яснее проявлялся испуг. После того, как Пётр Иванович спросил про «день икс», Стёпа подскочил и, размахивая руками, закричал: - Пожалуйста, я должен позвонить маме, сказать ей, где я! Она волнуется, пожалуйста! - Сидите, гражданин Ведёркин, - сказал Сидоров, усаживая его обратно, на стул. – Вашей маме уже сообщили, что вы – в милиции, а поговорить вы сможете после того, как закончится допрос. А сейчас посидите и послушайте, куда вы чуть-чуть не вляпались. Ведёркин съёжился на стуле и обхватил голову руками. - Так, что же это за день такой, «икс»? - Сегодня ничего не будет, вы же слышали, что шеф изменил план. - И на когда он переносится? - Я не знаю, - прохныкал Гарик. – Вы же слышали, Додик мне не сказал ничего. И шеф пошлёт на дело «специального». - А что, такое архиважное дело? – поинтересовался Серёгин, вытаскивая из ручки списавшийся стержень. - Наверное, я не знаю. - И кто же жертва на этот раз? - Не знаю, мне об этом никто не говорит. - Этот вчера к вам не приходил? – Сидоров показал Гарику фоторобот Николая. Гарик замотал головой. - Я этого смазливого типа не знаю. - А вы знаете такого, Крекера? – спросил Пётр Иванович. - Додик знает, наверное, - пробормотал Гарик. – А я – нет. Моё дело маленькое: тачки доставать. - Ладно, Белов, на сегодня допрос закончен, - выдохнул Пётр Иванович, потянувшись. – Если надумаете что-нибудь добавить, мы вас с удовольствием выслушаем. Саня, уведи обоих в камеру. Гарик, поднимаясь, благодарно заулыбался и закивал головой. Да и Ведёркин тоже, видимо, осознал всю серьёзность этой истории, и покорно топал в камеру вместе с Гариком. «Ну и дельце, - подумал Пётр Иванович, перечитывая протокол, - началось всё с каких-то паршивых «Жигулей»! А теперь ещё и киллеры с авторитетами прицепились... Чем чёрт не шутит! Ну, ничего, распутаем!» - подбодрил себя следователь.