G.O.G.R.

Не смотря ни на что, без пяти десять Сидоров пришёл в указанный в письме бар. Кроме него там было всего два человека: толстяк – грузин, увлечённо жующий жареную картошку, и серый, тихий алкоголик за дальним столиком в углу. Сидоров снял куртку – он сегодня тёплую надел, потому что на улице оказалось всего три градуса тепла. Сержант даже шапку не забыл: ему не хотелось снова заработать отит... Повесив куртку на специальную вешалку – рядом с пальто грузина и тулупчиком алкашика – сержант выбрал себе наиболее чистый столик. Тогда и пришёл субъект, который писал ему письмо. Он сразу узнал Сидорова и подсел к нему. - Ну, привет, - поздоровался сержант. - Меня зовут Щелкунчик, - представился субъект, не здороваясь. Тут же к ним подлетел проворный официант и подал меню в папках из коричневого дерматина. Сидоров изучил ассортимент и сказал: - Бутылочку лимонада. Щелкунчик долго выбирал, а потом изрёк: - Шницель с макаронами. Официант записал всё в блокнотик и скрылся. - Не видать покоя, понял? – вдруг произнёс Щелкунчик. - В смысле? – удивился Сидоров. - А в том и смысл! – цокнул языком Щелкунчик. – Не будет покоя ни вам, ни нам! «Динозавры» с «Королями» схлестнулись! Их Чеснок лбами столкнул. И не успокоятся теперь, пока друг дружку не поотстреливают! - Во, дела!.. – выдавил Сидоров и сел на стул. – И что же теперь? - Война, – лаконично сообщил Щелкунчик. – Стрельба, взрывы, трупы… Но вы можете помешать! Скажи своему Серёгину, пускай Сумчатого берёт. - А почему не Чеснока? – спросил Сидоров. - Я сказал, Сумчатого, значит – Сумчатого! – рассердился Щелкунчик. – Вот и компромат тебе на него готовый! – он полез в карман замусоленного пиджачка и достал что-то, завёрнутое в тряпку. Сидоров уставился на предмет. - Прячь скорее, не глазей! – прошипел сквозь зубы Щелкунчик. Сержант быстренько сунул «подарок» во внутренний карман пиджака. Официант довольно быстро справился. Принёс на подносе лимонад и стакан для Сидорова и шницель с макаронами для Щелкунчика. Поставив всё это на столик, официант исчез. Грузин за соседним столиком покосился на них. Щелкунчик жестом показал ему: «подойди». Грузин повертел крупной лохматой головой, оглядываясь. Потом неуклюже встал, пробежал потрясая телесами, и плюхнулся к ним за столик на свободный стул. - Санёк, это – Вахо, - сказал Щелкунчик. – Вахо, это – Санёк. - Здорово, генацвале! – расцвёл Вахо, сжав руку Сидорова. - Привет, - буркнул сержант, начиная подозревать западню. - Слюшай ухом! – сказал Вахо с сильным акцентом. – Сюмчатый завтра бензин левий берёт. На этом и словите! - А где?.. – начал Сидоров. - Там всё, там, на кассете! – перебил грузин. – А «Короли» и «Динозяври» в «Доме кофэ» калякать будут. Заходы в четьверьк в адинсить вечера. Послюшаешь, про што калякают! - А что это за «Дом» такой? – поинтересовался сержант. - Университетка, два-чотиры-А! – пояснил Вахо. – Там вивеску увидишь, красная она! - Ладно… - бестолково сказал Сидоров. – Зайду… А как узнать, где эти ваши «Короли», а где «Динозавры»? - Узнаишь! – сказал Вахо и снова оглянулся по сторонам. – Кащалот – холёный тип такой, с усами – в малиновом пиджяке будет. У него на голове, – грузин поскрёб затылок пухлой пятернёй, – сзади волосы бели пятном растут – ни с кем не перепутаишь! А второй, значит, Тень будет, понял? - Угу… - кивнул Сидоров. Что это за «Тень», сержант слышал в первый раз. - Пиджяк поприличней надень! – деловито посоветовал Вахо. - Хорошо, - согласился сержант. - А теперь – всё, прощай, генацвале. Всё, что зналь, сказяль. Прощай! – Вахо выбежал из-за столика, подхватил с вешалки своё пальто и норковую, давно не модную шапку. Оделся на бегу, бросая по сторонам быстрые, недоверчивые взгляды, и исчез в дверях. - Хм… - пожал плечами Сидоров. – А почему это вы вдруг решили мне это всё вывалить? Милиции? - Задницы свои спасаем! – нехотя отозвался Щелкунчик, откусив большой кусок от плоховато прожаренной котлеты. – Если начнётся война, нас первыми и замочат. Лучше, уж, заложить… Ну всё, мне пора… - Спасибо… - неуверенно поблагодарил Сидоров. - Благодари не меня, Утюга благодари! – быстро ответил Щелкунчик. – И ещё. Вон, видишь? – он ткнул пальцем в пропитого мужичка. Тот всё ещё сидел за дальним столиком в тёмном углу и топил скудные остатки своего низкого интеллекта в рюмке дешёвой водки. - Ну и что? – удивился Сидоров. - Берегись его, - прошептал Щелкунчик. – Ишь, как глазом косит… Как бы не шпик! - Да это же – алкоголик! – хихикнул Сидоров. - Притворяется! – возразил Щелкунчик. – Я его знаю, это – Уж. Самый коварный шпион и перебежчик. Он то на «Королей», то на «Динозавров» работает. Смотри, чтобы не хлопнул тебя по дороге. Ну всё, пока. Никому, кроме своего Серёгина, про нас не говори! - Ага… Щелкунчик подскочил и был таков. А Сидоров посидел ещё немного, допил лимонад. Глянул в сторону того мужичка, которого Щелкунчик обозвал Ужом. Тот уже почти опустошил бутылку. «Хе-хе, шпик… Алконавт! – весело подумал Сидоров. – Он, наверное, и на ногах не устоит. Один шаг сделает и завалится сразу!» Сержант, не спеша, встал. Надел свою куртку и застегнул под самый подбородок. Бросив последний взгляд на «шпика» - со стороны того никакой реакции – Сидоров натянул шапку и так же, не торопясь, пошёл по ступенькам наверх. В который раз посмеявшись про себя над «тем, кого следует беречься», сержант открыл дверь и вышел на улицу. Колючий зимний ветер (в октябре-то!) сразу же пробрал разгорячённого Сидорова и он поёжился. - Бр-р! – вырвалось у сержанта. – Ну и зусман!