G.O.G.R.

- Я ожидал, что вы справитесь с первого раза, - разочарованно буркнул Кашалот, презрительно воззрившись на стоящего перед ним киллера. - Вы понимаете, - оправдывался тот. К шраму на его лбу прибавились ещё и ожоги на щеках. – Тут – не простое дело. Этот Тень... - Так! – перебил Кашалот, закуривая от волнения уже третью сигару, - Вы мне тут не мямлите оправдания! Вы так себя представили, а оказалось, что не можете убить какого-то дохлого салагу! Киллер переминался с ноги на ногу, глядя в пол. - Понимаете, Георгий Никанорович, - начал он. – Если вы обзываете этого человека «дохлым салагой», то вы о нём ничего не знаете... - Я всё знаю! – рявкнул Кашалот. – И знаю то, что вы, уважаемый, способны только по бабочкам стрелять! За это я дам вам прозвище – Муравьед. Поверьте, вы его заслуживаете! Киллер оторвал глаза от пола и посмотрел на толстяка-Кашалота, как он курит, развалившись в кресле. До чего же он рыхлый, тупой и эгоистичный! Как... кашалот. - В следующий раз я не промахнусь, - заверил киллер «Муравьед» Георгия Никаноровича. - Хотелось бы! – фыркнул тот. – И пистолет не потеряйте – не напасёшься! Киллер ничего не ответил. Он молча повернулся и вышел. А про себя подумал: «Вот пойди и сам застрели его, если ты такой умный!». Чеснок был сам не рад, что затеял всю эту заварушку с Лерочкой. Родион Робертович кружил по своему кабинету и размышлял, как это так получилось, что его тщательно продуманный план мог так бесславно провалиться?! У «наседки» не было никаких шансов против Вована и Ростика. А тем более – против «Фаршированного». А тут вдруг буквально из ниоткуда выползает какой-то, извините за выражение, скунс и выхватывает Лерочку прямо у них из-под носа! Да ещё и выстрелил в самого Чеснока, попав, куда не следует! Чеснок был в ярости. К тому же, он не мог сесть. И потерял машину, потому что тот чувак на ней уехал!! По гороскопу, как и Батон, Чеснок являлся Овном. А Овнам не везёт по пятницам. Да и по субботам – тоже. Ростик, весь в синяках и ранах, сидел перед ним в кресле. Он тупо пялился на бегающего мимо него Чеснока и бубнил какие-то невразумительные отговорки. Что якобы «этот чувак оказался здоровенный, как паровозина» и «на терминатора похожий» - Хватит! – воскликнул Чеснок, не в силах более переносить это слабовольное нытьё. – Ты ни на что не способен! Ты только называешься боксёром, а сам – просто трусливый слабак! Глист! Какой же «глист», когда Ростик весит все сто пятьдесят кило, имеет рост в двести один сантиметр и огромные квадратные мускулы?! - Вован угорел, - прогнусавил Ростик, вытерев нос рукавом. - Значит, он был ещё тупее и хуже тебя! – выплюнул Чеснок. – Катись отсюда, пока цел. Хоть, грузчиком работай! Мне такие, как ты, не нужны! Ростик тяжело поднялся с кресла и заковылял к двери, сильно хромая на левую ногу. Когда Пётр Иванович и Сидоров подъехали к дому, в котором случилось это загадочное происшествие, толпа не только не рассосалась, а даже увеличилась. Потому что к милиционерам, врачам и жильцам дома добавились ещё и посторонние зеваки. Серёгин еле пробился в центр этого пёстрого плотного круга из самых разных людей, где находился Подклюймуха. Сидорова, вообще, затёрли, и он оказался выброшен за пределы круга. - А, приехали, наконец-то! – оживился участковый, заметив в толпе Петра Ивановича. – Посмотрите-ка на это – он указал на остатки взорвавшегося «Запорожца». – Тут и гайки с болтами разбросаны. Эксперты, вот, сказали, что они из бомбы выскочили! Представляете, в машине бомба была! - А где тот свидетель? – поинтересовался Серёгин, разглядывая шумную толпу зевак. - Вот он! – Подклюймуха выволок из общей массы пьющего неспортивного мужичка. - Вы свидетель? – спросил его Пётр Иванович. - Я, я! – с готовностью согласился тот. – Поливаев моя фамилия. Пётр Иванович узнал его. Это был тот самый Поливаев, который ёлку выбросил в июне-месяце. Поливаев с большим количеством подробностей в который раз пересказывал свою полуфантастическую историю про «мужика», который будто бы выпрыгнул с четвёртого этажа, держа ещё на руках кого-то, а потом с этой ношей «во двор шмыганул». Сидоров, оттёртый толпой в дальнюю сторону, топтался у толстой берёзы, разглядывая почему-то пушистую серую кошку, которая пристроилась на тёплой крышке люка. И тут к этой кошке подбежала девушка, и подхватила животное на руки, словно это была не кошка, а её родная дочь, которую она не видела несколько лет. - Мусенька, ты жива! – воскликнула девушка и с кошкой на руках убежала к припаркованному в стороне джипу. Девушку сержант видел впервые. А вот выглянувший из джипа мужчина показался Сидорову знакомым. Да, почти половину его лица скрывали тёмные очки, но всё же, Сидоров его уже где-то видел. Сидоров хотел рассмотреть его получше, но мужчина быстро скрылся за тонированным стеклом, и автомобиль уехал, как только девушка с кошкой залезла в салон. Пётр Иванович не слишком верил свидетелю Поливаеву. Хотя бы потому, что невозможно удержаться на ногах, спрыгнув с четвёртого этажа. Даже одному. Спрыгнув с такой высоты – почти пятнадцать метров – человек просто раздробил бы себе ноги. А загадочный «мужик» Поливаева ещё и на руках кого-то нёс! - Да я видел его, как сейчас вас вижу! – уверял Поливаев. – Вот вам крест! Да, Пётр Иванович слышал когда-то по телевизору, что ли, про агентов особого назначения, которых учат прыгать, не чувствовать боль, бить как-то по особому, так, что удар задевает не того, кого бьёшь, а того, кто стоит за ним... Но Пётр Иванович всегда считал всё это дутой сенсацией и обманом народа. Да и что будет делать такой вот, особый агент тут, в Донецке?! Нет, не поверил Серёгин Поливаеву. Тем более тот имел репутацию буйного пьяницы. - Скажите, пожалуйста, а кто жил в этой квартире? – спросил Пётр Иванович у участкового. - Девушка жила, - неуверенно ответил Подклюймуха. – Приводов не имела. Я и не знаю её толком. - За то, я знаю! – скрипучим голосом выкрикнула пышная дама в термобигуди. Она пропихалась к Петру Ивановичу, оттеснив всех, кто вздумал оказаться на её пути. - Валерией звали. Работала секретаршей. Я – матери её подруга. Так родители за город жить уехали, а квартиру ей оставили. Она тихоня была. А потом вдруг квартиру спалила... - В квартире, кстати, тело нашли, - вставил Подклюймуха. – Тоже – мужик, угорел... - У неё не было мужа! – выкрикнула дама. – И хахаля не было. Не могли вы там мужика найти! - А где она, Валерия? – поинтересовался Серёгин. - А нету её! – сказала дама. – Пропала. Ходила куда-то вечером. Домой пришла – и пропала. - Да её мужик тот унёс! – вмешался Поливаев. – Я же видел, почему вы мне не верите? - Цыц! – оборвала его дама. - Скажите, а где именно Валерия работала секретаршей? – спросил у неё Пётр Иванович. - В частной фирме... «Казак», что ли? «Казак»! Это же – лавочка Сумчатого! Уж не Сумчатый ли прислал за ней кого-то? Хоть он в камере, но Утюг сказал, что он и из тюрьмы способен... - А кто забрал того угоревшего? – осведомился Серёгин. - А, Заяц тот и забрал, - ответил Подклюймуха. – Он только это и сделал, что забрал его. И – всё. Раз «Заяц» забрал – значит, уплыло с концами... Пётр Иванович схватил бесцельно топтавшегося Сидорова и рванул с ним в райотдел – Сумчатого допрашивать. Лев Львович немного успокоился, не обзывал более никого «кротом», И, вообще, вёл себя более адекватно, чем в первый раз. - Я тут не причём, - горячо убеждал Сумчатый Серёгина. – Это Утюг наврал вам. Он – мой конкурент, и ему выгодно, если меня в клетку упрячут. В подземелье я никого не спускаю. И не знаю, где держат ваших ментов. Я, да, я разговаривал там с одним – Тенью себя обзывает – новенький какой-то, требовал, чтобы я отдал ему свои заправки. А я – не отдал. Тогда он взорвал одну. А потом – вторую взорвал. А потом – Утюг с Чесноком придумали засыпать меня и подставить, чтобы с дороги убрать. Тогда Тени достанутся мои заправки, и он не будет пока ничего взрывать. Они боялись, что Тень на них переключится. И это Тень похитил всех. Больше – не кому. А заправляет всем этим – Чеснок. Это он всё придумал – засыпать меня. Только Утюг раньше меня попался. - И вы не спускали Утюга в подземелье? – уточнил Серёгин. - Да, нет! – воскликнул Лев Львович. – Он сам лазит! Он с Тенью в товарищах. И сам лазит. А кто вам сказал, что Утюга спустили? - Утюг и сказал, - ответил Сидоров. – И сказал, что это вы его туда спустили. - Брехло! – пискнул Сумчатый, подскочив, как мячик со стула. – Ух, брехло кротовое! Как попадётся мне – накостыляю! – он так разбушевался, что Сидоров еле успокоил его. Боже мой, что это за бандит такой ужасный – Тень?! И то взорвал, и этого убил! Прямо – «коза – ностра», честное слово! - У вас была секретарша? – спросил Пётр Иванович. – Вы её ещё к батарее привязывали, да? - Да, была, - согласился Сумчатый. – Но к батарее я её не привязывал. Это – Утюжара вам опять набрехал. Леркой её звали. А что? - А вы, часом, не знаете, кто её квартиру вчера сжёг? И похитил её саму? – осведомился Серёгин, в упор глянув на Сумчатого. Тот съёжился. - Нет, - пролепетал Лев Львович. – Точно уж, не я. Я сидел... Может, Чеснок? Он сейчас, наверное, моими делами управляет, потому что я на него доверенность написал, пока скрывался. У него тоже левого бензина полно. И, поверьте, он куда больше знает про подземелье, чем я. А Утюг – и того больше. Только вы его не расколете. Это ещё то брехло. - Знаете их? – Пётр Иванович дал Сумчатому фотографии Додика и Коли. - Это – Додик, - признался Сумчатый. – Он у меня работал. А вот этот вот, - он показал Колю. – Работает на Тень. Он Зубра завалил. Я знаю. Там у нас был такой шпион, Дантистом «погоняли». Так вот, он следил за ними и узнал, что Тень будет Зубра валить. Он ещё что-то узнал, но Тень его в подземелье спустил. Он так и не успел нам сказать. - А как насчёт Кашалота? – Пётр Иванович забрал у Сумчатого обе фотографии и положил в ящик стола. Нечего мацать – они и так захватаны! - Разорился Кашалот, - буркнул Сумчатый. – У него Тень всё поотбирал. Кашалот даже ездил ко мне – денег занять. Но я не пустил его в дом. Кашалот на мели теперь. Вы, лучше, Чеснока хватайте. Он знает больше, чем тот Кашалот. Серёгин решил, что нужно не хватать Чеснока, а установить за ним слежку. Потому что если схватить – он тоже врать начнёт, как Утюг и Сумчатый. А так Чеснок может привести к Тени. Пётр Иванович выбил у Сумчатого адрес Чеснока. Хотя у него могла оказаться такая же крепость, как и у Сумчатого. А Чеснок осторожен. Не выпрется в кафешку!