G.O.G.R.

Квартира Сабины Леопольдовны, наконец-то, получила новую дверь. Средства выделило Областное отделение внутренних дел, как потерпевшей от нападения опасного преступника. Сабина Леопольдовна запаковывала свои нехитрые пожитки в два огромных клетчатых баула, а Пётр Иванович ликовал. Наконец-то его перестанут будить по ночам с заявлениями типа: - Вставайте быстрее, за мною уже мазурики ползут! Или: - Спасите, в окно ломятся, слышите, как бухают?! – хотя стучит всего лишь длинная ветка каштана. Печка тоже наконец-то отдохнёт, кот Барсик вылезет из-под дивана и сходит в туалет куда положено, а не в тапочки Сабины Леопольдовны. Сам Пётр Иванович, наконец-то отплюётся от переслащенной и жирной выпечки, и на работу сможет уходить тогда, когда ему нужно. А вот, сама Сабина Леопольдовна, кажется, вовсе и не радовалась возвращению в «родные пенаты». Она собиралась медленно, носила по одной вещи и долго складывала в сумку. Вытаскивала и опять складывала. Потом она отрывалась и пыталась напичкать Серёгина только что испечёнными пряниками. Пётр Иванович отказывался и подвизался помогать Сабине Леопольдовне собираться. Выпроводить её удалось часа через три, а то и больше – через три с половиной. Серёгин погрузил два её баула в багажник служебной «Самары. Первый баул влез без проблем, а вот второй пришлось уминать чуть ли, не ногами. Машина марки «Лада-Самара» имеет кузов «хетчбэк», а это значит, что второй баул Сабины Леопольдовны довлеющей массой нависал над задним сиденьем. Сабина Леопольдовна ехала в машине и выглядела так, словно едет не домой, а на виселицу. Неужели она так боится своего выпивоху-Кубарева? Серёгин, оценив комплекцию Кубарева и Сабины Леопольдовны, пришёл к выводу, что она будет пошире его раза в два. А если не в два – то в полтора – это уж точно. Сабина Леопольдовна оживилась, только когда увидела свою новую дверь – железную, блестященькую, новенькую. - Ой, какая куколка! – умилилась она, окинув новую дверь довольными глазами. - Через такую дверь к вам никакие мазурики теперь не пролезут! – заверил Серёгин, пыхтя и поднимая вверх по лестнице сразу оба баула. Сабина Леопольдовна отомкнула три замка своими ключами. Пётр Иванович занёс её сумки в квартиру, попрощался, взял из вежливости большой пакет, доверху набитый выпечкой Сабины Леопольдовны и ушёл, считая, что его невыполнимая миссия выполнена. Оказавшись дома, Сабина Леопольдовна Кубарева принялась за уборку и стирку. Первым делом она замочила все вещи, которые считала грязными, и у неё оказалась полная ванна и два больших таза. Потом Сабина Леопольдовна отскребла от кухонного пола присохший рассольник и вымыла заскорузлую без хозяйки посуду. Покончив с этой работой, Кубарева пролезла в узкую щель между стенкой и книжным шкафом и попала в чулан. Там, в тёмном и сыроватом чулане, она прятала пылесос «Шмель». Кубарев не знал про чулан – женившись на Сабине Леопольдовне, он переехал жить к ней в квартиру, а чулан уже был загорожен. Сабина Леопольдовна скрывала пылесос не от «нечисти» и не от «мазуриков», а от самого Кубарева – чтобы не пропил. Закончив пылесосить, Сабина Леопольдовна решила выйти на улицу, к мусорным бакам и вытряхнуть «Шмеля», потому что, вычистив ковры, маленький пылесосик переполнился мусором. Мусорные баки стояли далеко от дома – в маленьком глухом закоулочке между подстанцией и старинным каменным забором. Сабина Леопольдовна понесла туда пылевой мешок. Только стала вытряхивать, как услышала за спиной некие таинственные шаги. Сабина Леопольдовна являлась пуганой вороной, и поэтому сразу же резко обернулась, заслышав этот подозрительный топот. Сзади к ней подходили два бомжа. Один был весь покрыт клочковатой спутанной бородищей, а второй – зарос щетиной, и нос у него был немного кривой, будто бы сломанный. - Мазурики! – взвизгнула Сабина Леопольдовна и попятилась назад. Один бомж прыгнул прямо к ней и попытался схватить. Сабина Леопольдовна отпрянула в сторону, грязная ручища бомжа просвистела у неё перед носом, но схватить не смогла – не дотянулась. - Помогите!! – заверещала Сабина Леопольдовна на всю улицу и побежала прочь так быстро, как только могла, размахивая на бегу пылевым мешком «Шмеля». Бомжи оказались на редкость быстроноги, они быстро настигли выбившуюся из сил женщину и загнали её в клещи: спереди возник бородатый, сзади путь к отступлению перекрыл бомж со сломанным носом. Сабина Леопольдовна металась между ними, кричала, а они медленно, методично и молча приближались. Едва ручища бородатого снова потянулась к ней – Сабина Леопольдовна, что было сил, хлопнула ладонью по пылевому мешку от пылесоса, выбив густое серое облако удушливой пыли. Бомжи, ослеплённые, заметались в этой непрозрачной пелене, а Сабина Леопольдовна снова бросилась бежать, вопя во весь голос, привлекая к себе внимание прохожих. А в это время мимо, по параллельной улице проходил участковый Мирный. Услышав за домами вопли страха и призывы о помощи, участковый ринулся на них, приготовившись спасать. Проскочив двор, Мирный увидел такую картину: по узкой дорожке прямо в глухой тупик неуклюже бежит Сабина Леопольдовна Кубарева, а за ней громадными скачками несутся двое чумазых замшелых бродяг. - Стоять, ни с места! – Мирный засвистел в свисток и устремился наперерез бомжам. Одного он сбил, бомж забарахтался на щербатом асфальте лицом вниз. Второй бомж резко изменил направление, прибавил скорости и нырнул куда-то за дома. Насев на пойманного бродягу, Мирный заковал его в наручники, а потом – достал мобильный телефон и позвонил Серёгину. - Кажется, я поймал «Шубина»! – быстро сказал он в трубку. – Их там двое было – один закован, второй, гад, сбежал! Они едва не схватили Кубареву. Пётр Иванович был совсем недалеко – он сидел в опорном пункте и дожидался Мирного, чтобы побеседовать с ним о «чертях» в домах по улице Грабовского. Услышав, что участковому удалось захватить Шубина, Серёгин подпрыгнул на стуле, переполошив собравшихся на очередной «фольксштурм» старушек. А как только Мирный сказал ему, где находится, Пётр Иванович вприпрыжку выскочил из опорного пункта, забился за руль «Самары» и рванул туда. Вдруг он увидел, как на дорогу прямо перед «Самарой» выскочил некий незнакомец бездомного вида и, отдуваясь, шмыгнул куда-то в сторону. Серёгин сразу же сообразил, что это один из сбежавших от Мирного «Шубиных». Развернув машину на полном скаку, взвизгнув тормозами, Пётр Иванович пустился догонять беглеца. «Самару» немного занесло в сторону, левое заднее колесо выскочило на бордюр, но Серёгин успел повернуть руль, и машина вернулась на дорогу, не успев перевернуться. Беглец вспрыгнул на припаркованный у обочины неказистый синенький мотороллер и, заведя его, покатил куда-то в сторону шахты Кона. Сейчас, ещё чуть-чуть, и он выскочит во-он на ту узкую тропинку, и Пётр Иванович не сможет проехать за ним на машине, потому что деревья там растут слишком близко друг к другу. Тогда Серёгин решился на опасный и запрещённый ход: поддав газу, он обогнал на своей машине мотороллер беглеца и легонько зацепил крылом, столкнув с дороги на газон. Скутер упал на бок, его колёса крутились, разбрасывая в стороны комья бурой земли с остатками пожухлой травы. Седок вылетел из седла и покатился в мягкую грязь. Ему повезло ни обо что не удариться, беглец вскочил на ноги и собрался бежать прочь – туда, где высились густые деревья. Если добежит – Серёгин не сможет протиснуться туда на машине и придётся разыскивать этого «пещерного духа», чуть ли, не способом Мухтара, вынюхивая след. Пётр Иванович выскочил из кабины и бегом бросился вдогонку за убегающим бродягой. Тот оглядывался и, видя погоню, пытался бежать быстрее и ругался. Едва бомж хотел шмыгнуть в кусты и в них раствориться, Серёгин напрыгнул на него, словно бы ловил голубя, повалил и прижал к грязной земле, уткнув носом в лужу. - Пусти-и-и! – булькал в лужу пойманный бродяга и пытался ворочаться. Но Серёгин насел на него верхом и не выпускал. Убедившись, что копошащийся под ним бомжик не может вырваться, Пётр Иванович позвонил Мирному и сказал: - Схватил я второго Шубина. Тащим их к тебе в ОПОП. Бродяга, которого поймал Мирный, оказался уже знакомым Серёгину Грибком. Бородатый, замаранный и ободранный Грибок качался на стуле, куда усадил его Мирный, и по-обезьяньи ревел дебильные угрозы в адрес отсутствующего Васи. Если бы Грибок когда-нибудь воплотил все свои обещания в жизнь, Вася, наверное, был бы уже разложен на атомы и распылён по вселенной. Мирный даже надел на него наручники, чтобы не вздумал никуда податься из ОПОПа. А вот дружок Грибка заинтересовал и Мирного, и Серёгина. Мирного – потому что он раньше у себя на участке такого бездомного не видел, а вот Серёгин заинтересовался этим «новичком», потому что это был Шубин. Дружок Грибка был поразительно похож на фоторобот, который составил бомж Вася и назвал «Шубиным». Сабина Леопольдовна Кубарева сидела тут же, в кабинете, на дальнем стуле у самой стены и перебирала в руках подол своего толстого фланелевого халата. - Вот, видите! – скрипнула она, сердито косясь на Серёгина. – Вы прогнали меня в это логово нечисти, а ко мне мазурики сразу же пожаловали! Это они! Да, они хотели меня сцапать! Я из-за них мешок от пылесоса потеряла! Я прятала своего «Шмелёнка» от Кубарева, чтобы не пропил, а разве он может теперь без мешка пылесосить?! На, забери его теперь и отдай Кубареву, паразит! - Сабина Леопольдовна внезапно подскочила и, прежде чем Серёгин и Мирный успели сказать: «Пи», запустила нижней частью пылесоса в Грибка. Тяжёлый кусок коричневой пластмассы едва не разбил бродяге голову. Грибку повезло, что Сабина Леопольдовна промазала на сантиметр и угодила в стенку, расколотив деталь «Шмеля» на две части. Мирный хотел как-то успокоить разбушевавшуюся Кубареву, но она разошлась так, что чуть ли не лезла в драку, и её пришлось, вообще, выпроводить за дверь – пускай остынет, и тогда зайдёт. Грибок был дик, словно вырос в джунглях Амазонки. Он только гнусавил невнятным пропитым голосом, что ему «Шубин бутылку поставил, и надо было отблагодарить» - поэтому он согласился ловить у мусорника Сабину Леопольдовну. А вот Шубин был какой-то непростой. Да, он повторял все действия Грибка, пытался выглядеть таким же диким и так же гугнявить. Но Серегин видел, что он только пытается, как Батон пытался казаться психом. Но как же его разговорить? Серёгин почесал затылок, глянул на Мирного – участковый всё возился с Грибком, желая добиться от него членораздельной человечьей речи. Но одичавший в подвалах и на свалках каменных джунглей Грибок лишь ухал, словно был гориллой и сидел посреди тропического леса, а не в опорном пункте милиции. Шубин сидел, глядел в пол и молчал по-партизаньи. И тогда Пётр Иванович пошёл ва-банк. - Шубин, - сказал он, изображая ледяное спокойствие инспектора Фроста, и прошёлся взад-вперёд мимо стула задержанного, как лейтенант Коломбо. – Вчера вечером мы арестовали Николая Светленко по прозвищу Интермеццо, – Серёгин врал не спеша и с расстановкой, как делают сыщики в американских детективах. – Он уже дал все необходимые показания и то, что скажешь ты, в принципе уже не важно. По мере того, как Пётр Иванович всё это говорил, Шубин съёживался в комочек. Бомж втянул в сутулые неспортивные плечики растрёпанную башку, а взгляд его становился всё более затравленным, как у загнанной в угол лисицы, к которой со всех сторон подступают гончие псы. Мирный отстал от Грибка и наблюдал за «театром Серёгина» широко раскрытыми глазами. - Но, твои показания могут спасти тебя самого – если ты напишешь чистосердечное признание, суд тебе, может быть, смягчит приговор. Если же не напишешь – то впаяют на всю катушку за похищения людей, - закончил Пётр Иванович, внешне оставаясь «инспектором Фростом», а про себя посмеиваясь над побледневшим и скукожившимся на стуле Шубиным. – Так кто тебя подослал? - А-ааээ, - протянул Шубин, но уже не дико, а испуганно. – Меня подослал Кашалот, - выдавил он, совершив усилие титана Гиппериона, а Серёгин, услышав сие заявление, просто округлил глаза и едва не отвалил челюсть: бродяга какой-то – и знает Кашалота! – Да, он, Георгий Семенов, Кашалот, - продолжал в свою очередь Шубин. Бомжик внезапно взбодрился и прекратил гудеть и мямлить. Теперь он изрекал свои показания уверенно и со знанием дела, всё больше удивляя Серёгина. Георгий Семенов и есть – Кашалот?! Когда Серёгин приезжал к Семеновым и расспрашивал про Ярослава – там у них в доме было множество всяких родственников. Кроме старшего брата Георгия. Он всегда отсутствовал – потому что был Кашалотом! - Кашалот? – переспросил Серёгин, не выдавая волнения и сохраняя маску инспектора Фроста. - Он, он, - с готовностью подтвердил Шубин, кивая головой. – Толстый, усатый и волосы на затылке растут белым пятном! Кашалот спускал всех в подземелье. А кого ему для этого подсылать? Конечно же, нас, бомжей! Шубин не гугнявил, как Грибок – он разговаривал чётко и внятно и, кажется, даже был трезвым. Он с удовольствием и взахлёб изобличал Кашалота, и то, что он о нём рассказывал, было похоже на рассказ Утюга про «кровавого и безжалостного» Сумчатого. Интересно, откуда он всё это знает – бомж?! При всём при этом Шубин наотрез отказывался назвать свою настоящую фамилию, утверждая, что он, и по паспорту Шубин. Никакого паспорта у сего субъекта не оказалось. Отсутствие документа «дух штольни» объяснил так: - Да продал гусю́ одному за бухалку. Выпить хотелось – прямо черти жрали, убил бы кого, а бабла ни копейки: раньше пропил. Хотел уже грабить идти – так выпить хотел, гражданин начальник! А тут вдруг мужик подвернулся и продал мне три бутылки за ксиву мою! - И что же это был за мужик? – поинтересовался Пётр Иванович, окончательно расставшись с образом «инспектора Фроста». - Интермеццо! – не раздумывая, выпалил Шубин. - А что, он прямо так тебе и сказал: «Я – Интермеццо»? – не поверил Серёгин. - Не, - замотал головой Шубин. – Мне потом Кашалот так сказал, то есть, он ему сказал: «Интермеццо», а я запомнил, бо раньше никогда не слышал такого словечка. «Надо бы с ним в отделении поработать» - решил Серёгин, наслушавшись весьма странных показаний этого не менее странного «человека без адреса». Грибок остался в опорном пункте у Мирного, а закованный в наручники Шубин, пройдя под конвоем Петра Ивановича через строй сидящих на стульях старушек, был посажен в служебную «Ладу-Самару» и отвезен в Калининский райотдел.