G.O.G.R.

Николай Светленко заставлял Батона расправиться с Чесноком. Но Батон, естественно, делать этого не собирался и, чтобы как-то выкрутиться, решил тянуть время до тех пор, пока Серёгин не арестует Николая. Чтобы обмануть Колю и заставить его подумать, что выполняет задание, Батон устроился уборщиком в компанию «Казак». Коле он объяснил свою новую должность так: - Теперь мне будет легче за ним следить и выбрать подходящее время. Светленко, кажется, не уличил «киллера» во лжи, согласился с его планом и даже выдал Батону поддельный паспорт. Выследить Чеснока оказалось совсем не просто. Он, после того, как ему подсунули под стол бомбу, спрятался в свой коттедж, как делал Сумчатый. Делами «Казака» руководил Кашалот. Георгий Семенов так страстно желал отомстить Тени за своё разорение, что презрел всякий страх и согласился на то, чтобы испуганный Чеснок выписал на него доверенность. Сам Чеснок в офисе практически не показывался, а из своего коттеджа выезжал раз в неделю, по четвергам – в гипермаркет «Амстор», чтобы закупить продукты. Чеснок был гурман и очень придирался к продуктам. Он даже сейчас никому не доверял их закупку, не заказывал готовых ресторанных блюд, а всё – от соли до мяса – покупал лично собственной персоной. Обо всех своих действиях Батон непрерывно докладывал Серёгину. Пётр Иванович был даже рад тому, что его агент прокрался и к Кашалоту с Чесноком – будет и за ними следить, только чтобы не срезался, как Муравьёв. А Муравьёв объяснил Батону, где в офисном здании компании «Казак» потайной лаз к директорскому кабинету. Батон попробовал туда проникнуть – но не вышло: после обнаружения Мэлмэном Муравьёва лаз уничтожили, а вход в него с улицы надёжно забетонировали. Но Батон приспособился подслушивать под кабинетом. Клушу-секретаршу он обманывал так: дарил ей конфетки с цветочками, говорил комплиментики, она развешивала уши, а хитрый Батон в это время вслушивался во все разговоры, что велись за дверью директорского кабинета. И всё, что услышал, передавал Серёгину. Пётр Иванович всё ожидал, что к Кашалоту зайдёт его «креветочный» товарищ, но Батон о нём не заикнулся – киллер растворился в некой неизвестности. Скорее всего, Кашалот «положил» его на дно – чтобы не попался и не выдал шефа. Единственное, чего Батон никак не мог добиться – это узнать адрес Николая Светленко. Светленко вызывал его на «явки» то в казино, то в парк Ленинского комсомола, то в некую древнюю, вросшую в землю лачугу на самой окраине посёлка Калинкино. Батон, конечно, передал Серёгину адрес этой развалюшной избы. Батон понимал, что богатый и имеющий некие связи Светленко живёт совсем не здесь, а где-то ещё, но упрямо не желает выдавать своей настоящей берлоги. С морозного ночного неба слетали хлопья холодного снега и падали вниз, освещаемые светом уличных фонарей. Земля побелела, припорошенная снегом, который, ложась, уже не таял. Повсюду было тихо – трамваи и троллейбусы «заснули» до четырёх утра, автомобили не попадались, да и люди не ходили – спали. Батон тоже спал в своей новой конспиративной квартире, которую ему выделил опять же, Николай Светленко. Батону снился сон, что он опять ворует и украл из банка сейф, который по габаритам был больше его самого. Выходя из «виртуального» банка, Батон нёс во сне этот сейф так же легко, как порцию сахарной ваты. Внезапно в банке заверещала сигнализация, сейф сделался тяжеленным и упал, придавив Батона своей тяжестью. Батон вскочил, разбуженный кошмарным сном и… сигнализацией, которая и наяву продолжала трезвонить. Батон сел на постели, продрал глаза и уставился в пространство, не понимая спросонья, как это «виртуальная» сигнализация из воровских грёз перекочевала в реальную жизнь. Батон помотал головой, силясь прогнать задержавшийся сон, но это не помогло: сигнализация пищала и пищала… сейчас копы понаедут и схватят… Проснувшись окончательно, Батон, наконец, сообразил, что тишину нарушает на «виртуальная» сигнализация, а вполне реальный домашний телефон. - Блин, кто это ошибся номером-то среди ночи?! – угрюмо пробормотал Батон, сползая с кровати и ползя на кухню, где поселился его шумный и беспардонный телефон. А возмутитель спокойствия и гонитель сна никак не желал успокаиваться и замолкать, а всё орал и орал, требуя от Батона немедленного разговора. Добравшись в потёмках до кухни, Батон сорвал с голосистого наглеца трубку, собираясь наорать на того, кто вздумал ему позвонить. - Послушай, Батон, - послышался на том конце страшный и могильный голос Николая Светленко. С Батона мигом слетела вся спесь, он выпустил набранный воздух и превратился в кроткого и смирного «бычка на привязи». - Да, - сказал он, изображая безвольный голосок раба. - Батоха, - леденящий голос Светленко, казалось, ну о-очень не доволен. – Приезжай сейчас же на «пункт четыре». Батон глянул на светящиеся в темноте электронные часы на микроволновой печке. - Ты что? – протянул он. – Три часа ночи! Даже трамваи ещё не ходят! Николай хмыкнул, помолчал и немного сжалился: - Выезжай в четыре, когда ходить начнут, и ползи на «четвёртый пункт»! Жду! КЛАЦ! – Светленко повесил трубку. - Гадюка! – буркнул Батон, удалившись от своего телефона в спальню. – Такой сон хиповый снился, а досмотреть не дал! «Четвёртым пунктом» у них называлась та халупка на Калинкино. Её так назвал Светленко – для конспирации, а Батон – просто согласился.