G.O.G.R.

- Коля, а давай сегодня по магазинам пройдёмся, а? – Аня наряжалась перед зеркалом в новое фирменное платье и… просила невозможного. Именно сегодня Николай Светленко нацелился «сокрушить» «неустранимого» и набившего ему уже ни одну оскомину Чеснока. Интермеццо знал, в котором часу этот несъедобный овощ приползёт в «Амстор» и будет нагребать тонну съестного, он знал, как именно он пройдёт по торговому залу – ведь он сам уже не раз следил за ним. Полночи Коля убил на то, чтобы подготовить пистолет – разбирал, смазывал, заряжал, навинчивал новый, укороченный глушитель. А потом ещё нанёс на рукоятку специальный состав, который не давал остаться отпечаткам пальцев. Он хотел сказать Ане, что уедет сегодня по делам, но она и так уже на него обиделась за то, что он однажды не ночевал дома. Она даже напёрла на него с вазочкой в руках и свирепо заявила: - Ну, и как же её зовут?! Если будешь врать – я собираю вещи и возвращаюсь к бабушке, а ты – тусуйся с ней! Никакой «её» не было – в ту ночь он всего лишь взрывал избушку «четвёртый пункт» и просто-напросто убегал от милицейской погони. Но надо же было что-то врать – не будет же Коля говорить ТАКУЮ правду?! - «Её» зовут Генрих Артерран! – ответил Коля, стараясь казаться спокойным. – Это мой партнёр по бизнесу из Америки. Сделка с ним очень выгодна, а если я провалю её, то потеряю огромную сумму. - Так значит, тебе этот Генрих постоянно названивает?! – не унималась Аня, взмахивая вазочкой и заставляя Колю отползать всё дальше в угол. - Да, - кивнул Коля. Николай сказал правду. Ему действительно названивал «партнёр по бизнесу» Генрих Артерран. Вот и сегодня позвонил в четыре часа утра. «Робокоп» сказал только: - Чеснок! Вопросы есть? Не успел сонный Коля и рта раскрыть, чтобы хоть что-то промычать в ответ, как Артерран с неумолимостью механического «терминатора» отрубил: - Вопросов нет! – и повесил трубку. Вот и придётся Коле сегодня же устранить Чеснока, жертвуя собственной личной жизнью. - Да, любимая, конечно же, пойдём! – ответил Ане Коля, а сам был угрюм, как старый филин. Придётся ему несчастную, ни в чём не повинную Аню тащить за собой в «Амстор» и уничтожать Чеснока, чуть ли, не у неё на глазах… Сегодня был четверг – а значит – команда под руководством Муравьёва неусыпно и бдительно контролировала необъятный торговый зал гипермаркета «Амстор», что на проспекте Ильича. Именно туда приходит за покупками Чеснок, и именно туда, как считал Серёгин, и подастся Светленко для того, чтобы его устранить. Пётр Иванович и Сидоров не покидали райотдела – сидели на телефоне и ждали известий от Муравьева. Тут же наготове дежурил и Самохвалов – чтобы если что – сразу же выехать на место и обезвредить Светленко. В ожидании отчёта Муравьёва Серёгин и Сидоров систематизировали сообщение «агента» Батона о Кашалоте и разрабатывали план его поимки там, на «нижнем» берегу Кальмиуса. Пётр Иванович был уверен, что Кашалот назначил «стрелку» именно Тени, и поэтому сказал Сидорову: - Если повезёт – то схватим и Тень. Никуда он от нас не смоется. Ещё – в изоляторе возникли проблемы. Ушлый Крекер каким-то образом сторговался с дворником Карпухиным и наладил через него «поставку» водки к себе в камеру. Крекер и Ведёркина тоже поил. Проведав об этом, Казаченко хорошенько отходил Крекера по всем местам и отсадил от Ведёркина в отдельные апартаменты. А про Карпухина доложил Серёгину. Пётр Иванович пожалел пожилого дворника и не выдал его начальству, однако предупредил: - Федоша, на первый раз прощается. Но, если ты снова выкинешь подобный коник – придётся доложить про тебя Недобежкину, ты уж меня прости… Муравьёв «отзвонился» в семь вечера, когда за окнами уже стемнело, и холодный воздух заполнили ранние зимние сумерки. - Это точно они? – спохватился Серёгин, услышав, что Муравьёв засёк в гипермаркете Светленко и Лютченко. - Да, сто процентов! – уверенно отчеканил в ответ «агент» Муравьёв. - Ты уверен, что они следят за Чесноком? – осведомился Серёгин, нечаянно смяв лист, на котором составлял план поимки Кашалота. - Они за ним попятам ходят! - заверил Муравьёв. – Просто так, со стороны, не видно, они делают вид, что выбирают товары. Если бы я не знал их, я бы тоже так подумал. - Хорошо, мы выезжаем! – коротко ответил Серёгин, а потом крикнул сидевшему рядом с ним Сидорову: - Санька, наши клиенты всплыли – в «Амсторе» Чеснока «пасут»! Погнали! – следователь вскочил со стула, натягивая на ходу куртку. Пётр Иванович и Сидоров бегом выскочили из кабинета и побежали по коридору. - Погнали! – крикнул Серёгин лейтенанту Самохвалову, который сидел в вестибюле, дожидаясь команды. Самохвалов вскочил, и тоже побежал. Догнав Серёгина, он спросил: - Есть контакт, Пётр Иванович? - Ещё какой! Собирай ребят! Едем в «Амстор» - пропыхтел на бегу Серёгин, выцарапывая из внутреннего кармана куртки ключи от служебной машины. - Есть! – отчеканил Самохвалов. Во дворе райотдела уже стояла «Газель» спецназа. - Вперёд! – крикнул он в микрофон рации. – На седьмую позицию, быстро! Оцепите магазин и ждите. Без нас не начинать! «Газель» сорвалась с места и рванула по снегу. Серёгин, Сидоров и Самохвалов заскочили в служебную «Самару». - Я – с вами! – крикнул Усачёв. Лейтенант запрыгнул в отъезжающую машину и уселся на заднее сиденье рядом с Самохваловым. - Ребята, - сказал Пётр Иванович, разворачивая «Самару», выезжая на улицу Антипова, чтобы потом проехать на проспект Ильича. – Брать придётся прямо в магазине. - Почему? – спросил Сидоров. – Это же очень опасно, там полно людей, - Я тоже не хочу, - отозвался Серёгин. – Но когда они выйдут, Светленко кокнет Чеснока, и смоется. Лютченко, мы, может быть, и возьмём, но что она нам даст? - А почему бы не скрутить их на выходе? – предложил Самохвалов. – Чеснока пропустить, а этих – бах-бах! - и всё! - «Бах» не получится, - возразил Серёгин. – Не получится просто «бах». В магазине они – как в аквариуме, а если выпустить их на улицу – там множество лазеек. Светленко может ускользнуть. - Может, - подтвердил Сидоров, вспомнив, как упустил его первый раз. Чеснок, набрав полную тележку дорогих деликатесов, двинулся к промтоварным отделам – хотел прикупить кое-каких ёлочных игрушек, пока на них не взвинтили цены. Светленко ненавязчиво повернул Аню в ту же сторону. - Идут к отделу новогодних подарков! – передал по рации Муравьёв. - Вас понял, - ответил Серёгин. – Мы подъезжаем! Милицейская «Газель» и служебная «Самара» въехали на обширную парковку перед «Амстором» и остановились ближе к дверям. - Они – в отделе новогодних подарков! Внимание! Чеснок идёт к кассе! - Сейчас! – скомандовал Серёгин. Раздвижная дверь милицейской «Газели» открылась, и из-за неё посыпались спецназовцы. Самохвалов выскочил из «Самары» и помчался вперёд. Спецназовцы оцепили супермаркет, а Серёгин сказал Муравьёву: - Собирай своих в отдел подарков! Сейчас главное – взять Светленко с поличным! На Лютченко не отвлекайтесь – мы её на выходе подхватим. - Вас понял, - ответил Муравьёв. Тут же два милиционера в штатском подбежали к Светленко и заломили ему руки за спину. Но Коля оказался сильнее их обоих, и вырвался, столкнув их лбами. Милиционеры упали на пол. - Коля, что происходит? – запищала Аня. - Беги! – крикнул Коля, стукнув ногой третьего милиционера. Тот отлетел в овощные ряды, перевернув на себя ящик с картошкой. Покупатели заволновались. - Что такое? - Что-то случилось? – звучали их недоуменные возгласы. Тут под потолком магазина раздалось: - Дун-н-нь! Внимание, охрана, в отделе новогодних подарков драка! Аня, растолкав смешавшихся в кучу людей в очереди, заторопилась к выходу. Милиционеры в штатском наседали на Колю, он отчаянно отбивался. Со всего магазина в отдел подарков сбежалась военизированная охрана. Один охранник бросил шашку со слезоточивым газом. Но Коля вовремя задержал дыхание. Люди, которые оказались рядом с ним, закашлялись, одна женщина даже упала, но Коле это замешательство и белое облако газа послужило ширмой. Он метнулся в сторону, однако, попался людям Муравьёва. Они бежали к нему скачками, кричали что-то вроде: «Стой, сдавайся, руки вверх!». Коля схватил тележку для продуктов и запустил в них. Нескольких тележка сшибла, остальные отпрыгнули в стороны. Коля швырнул очередного милиционера, и попытался убежать к выходу, но тут же один охранник стукнул его прикладом по спине. Коля умел не замечать боль. Нечеловеческим усилием он сбросил с себя схвативших его трёх милиционеров и юркнул за стенд с соками. - Залетаем, орлы! – распорядился Самохвалов, вбегая в магазин. Коля швырял в противников всё, что попадалось ему под руки: консервы, маринованные огурцы в банках, яблоки. - Стоять! – закричал Самохвалов. И тут же спецназовцы в бронежилетах и касках наскочили на него, схватили, пытаясь повалить. Коля не сдавался. Он прыгнул, ударил ногами двоих, державших его за руки, и выхватил пистолет. Выстрелив пару раз наугад, Коля побежал через торговый зал, в надежде достичь отдела кулинарии, где был служебный выход. Коля расталкивал встречавшихся ему на пути растерянных покупателей. Те вскрикивали, падали, но Коле было всё равно. В магазине началась паника. Услышав сухие хлопки выстрелов, покупатели и продавцы, подгоняемые страхом за свои жизни, смешались в кричащую толкающуюся толпу, и все разом попёрли на улицу. Впереди всех, растеряв накупленное, удирал Чеснок. - Пётр Иванович, - сказал Сидоров. – Я должен задержать Интермеццо. Выпустите меня. - Что ж, - согласился Серёгин. – Давай. Только, будь осторожнее! Сидоров выскочил из «Самары» и понёсся в «Амстор», лавируя между разбегающимися людьми. - Усачёв, хватаем Лютченко, - Серёгин покинул машину вслед за Сидоровым, Усачёв вышел за ним. - Я иду туда, к служебному выходу, а ты – к парадному, давай! – сказал Серёгин и побежал к маленькой двери служебного выхода. - Есть! – ответил Усачёв, притаившись у парадного. Коля добежал до отдела кулинарии, и тут ему наперерез выпрыгнул охранник с автоматом. Коля с размаху налетел на него. Стукнул, выхватил у него оружие и дал очередь по догоняющим его спецназовцам. Те залегли на холодную белую плитку. В тот же миг перед Колей возник Сидоров. Сержант с разворота ударил Колю ногой, вышибив автомат, а потом сделал прыжок, намереваясь сшибить преступника с ног. Коля отскочил назад, одновременно стукнув Сидорова кулаком. - Ну, вот мы и встретились, Пончик! – выплюнул он, запустив в Сидорова двухлитровой бутылкой кока-колы. Сержант откатился под рыбный прилавок. Бутылка лопнула, врезавшись в твёрдый пол, кола фонтаном ударила вверх. Ане удалось протиснуться к выходу, отпихнув какого-то орущего толстяка. Она выбежала в трескучий мороз, и тут же попалась Усачёву. Усачёв с помощью специального милицейского приёма сомкнул Анины руки за спиной. - Я поймал её, Пётр Иванович! – крикнул Усачёв, и потащил Аню к служебной «Самаре». Никем не ожидаемый, к парковке подкатил чёрный джип «Лексус». Он тихо притормозил неподалёку от служебной «Самары», и из него вышел ни кто иной, как Генрих Артерран. - Чёрт! – выдохнул он, увидав заварушку в супермаркете. – Он обалдел совсем! И тут ему на глаза попался Усачёв, надевающий наручники на Аню. Артерран подошёл к нему сзади и хлопнул по плечу. - Мужик, дай закурить! - сказал он. - А? – рефлекторно обернулся лейтенант. Артерран сделал быстрое движение, и Усачёв обмяк, выпустив задержанную. Артерран схватил девушку за локоть, насильно запихнул её в джип, сел за руль и нажал на газ. - Кто вы такой? Куда вы меня везёте? – вопила Аня на заднем сиденье, ударяя кулачками по передним креслам, по дверям. - Тише, истеричка, ты мне всю машину разнесёшь, - спокойно заметил Артерран, продолжая невозмутимо вести джип подальше от «Амстора». - Выпустите меня! – громко вскрикнула Аня. – Не ... Артерран включил музыку. - Райн! Раус! – заревели динамики, заглушив Анины мольбы. - Что это за ужас? – захныкала девушка. - «Раммштайн», чтобы не слышать, как ты голосишь, - бросил Артерран, не оборачиваясь. – Поговорим, когда успокоишься. Коля стрелял в Сидорова из своего пистолета, скрываясь за витриной с кормом для кошек «Пушок». Сидоров отстреливался из-за овощного стенда. Пули попадали в банки с кормом, оставляя на них вмятины, пускали снопы искр, рикошетили, куда попало. Одна искра обожгла Коле щёку. Он ругнулся, снова выстрелив в сержанта. Но пистолет только щёлкнул: в нём закончились патроны. - Вперёд! – закричал Сидоров, выскочив из-за стенда. К Коле мчались все: охранники магазина, спецназовцы Самохвалова, милиционеры Муравьёва. Коля бросился бежать, перемахнул через прилавок отдела «Кулинария» и помчался к служебному выходу. Высадив дверь, он выскочил на улицу. А там поджидал Серёгин. Увидев Колю, Пётр Иванович рефлекторно выбросил кулак. Коля не ожидал сюрприза, не успел увернуться, и удар следователя попал в цель. Коля был отброшен назад, прямо в руки напиравших сзади преследователей. Спустя несколько секунд «король воров» (и киллеров – тоже) был скручен дюжими спецназовцами, и Сидоров торжественно заковал его в наручники. - Ну, вот, - довольно сказал сержант. – Кто из нас теперь Пончик? Коля ничего не ответил. Только злобно плюнул. - Уводите его, - сказал Пётр Иванович, потирая кулак, которым навернул Колю. Кондиционеры были включены на полную мощность, и слезоточивый газ постепенно выветрился. Продавцы и покупатели, которые оставались в магазине, потихоньку вылезали из своих укрытий. Тяжело дыша, перепугано хлопая глазами, они оглядывались по сторонам, убеждаясь, что опасность миновала. Громадный повар с рыжими усами поспешно выключил гриль, в котором вертелись уже почерневшие, распространяющие нехороший, горелый запах, куры. По полу катались рассыпанные овощи и фрукты, с молочной витрины капал кефир. Поверженного Колю потащили к служебным машинам, чтобы везти в СИЗО. И тут заметили Усачёва. Лейтенант лежал на снегу возле «Самары», раскинув руки. Лютченко нигде не было. - Усачёв, что с тобой, брат? – подбежал к нему Пётр Иванович. Они с Сидоровым и Муравьёвым усадили лейтенанта, прислонив спиной к «Самаре». - Увозите Светленко! – сказал Серёгин Самохвалову. Колю затолкали в «Газель», и микроавтобус, лихо развернувшись, укатил прочь. Усачёва насилу привели в чувство. Он стонал и просил воды. Муравьёв дал ему прихваченную в «Амсторе» бутылочку «Миринды». Усачёв хлебнул и закашлялся. - Фу, что за пойло? – выдавил он, отплевавшись. - Что случилось, Толян? – спросил Сидоров. - Не знаю, - прохрипел Усачёв. – Я Лютченко схватил, а потом... Потом – не помню. Всё исчезло, и я лежу.