G.O.G.R.

Пётр Иванович придумал новый план. Сидорову этот план казался невыполнимым, потому что Серёгин придумал посетить «чёртов особняк» ночью. - Я больше туда не полезу! – попытался отнекаться от «ночного путешествия» Сидоров. Но Пётр Иванович был непреклонен. - Никаких чертей, чудовищ и привидений в природе не бывает! – отрезал он причитания Сидорова. – А всё, что мы с тобой увидели – это творение рук ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ! – на слове «человеческих» Пётр Иванович сделал особый акцент. Сидоров вспомнил неуязвимое и жуткое чудовище, что следит за теми, кто входит в его убежище, и сверкает демоническими глазами, и на его спине возникли холодные и кусачие мурашки тихого ужаса. - Не думаю, что человек может сделать ТАКОЕ… - опасливо протянул сержант. – Оно было такое реальное, как настоящее привидение… - Саня, прекращай себя пугать! – проворчал Серёгин и, светя фонариком, первым зашёл в тёмную, демонически холодную прихожую чёртового особняка. Сидоров, как смог оттолкнул от своей шеи ледяные щупальца страха и небыстро потянулся за Серёгиным. - Насколько я узнал, - продолжал рассуждать Пётр Иванович, гуляя взад-вперёд по просторной прихожей. – Наш с тобой чёрт запугивает тех, кто сюда заходит в основном по ночам. Так ему удобнее скрываться – в темноте. - Брр… - съёжился Сидоров, светя своим фонариком на пол и соблюдая «правило Сидорова». А в желудке сержанта уже скомковался мистический страх, поработив милицейскую храбрость. - У меня тут появилась одна мысль, - сказал Пётр Иванович, освещая стенки, раскисший от сырости комод и «расстрелянную» накануне напольную вазу. – Я думаю, что тот «призрачный голос», который они нам предлагают, создаётся с помощью специальной компьютерной графики и передаётся сюда радиопередатчиком. А передатчик спрятан где-то в подземелье… Вдруг Серёгин замолк, а Сидоров – как всегда – испугался того невидимого и страшного, кто «заел» Гопникова, кто обладает мистической силой, кто смотрит Горящими Глазами, кто зомбирует людей и превращает их в подобие домашнего скота… - А ну, Сидоров, прячься! – внезапно прошептал Пётр Иванович и тут же схватил сержанта за рукав и потащил за собой. Милиционеры поспешно спрятались за комод, а Сидоров спросил: - Что случилось, Пётр Иванович? Неужели, привидение?? - Нет, не привидение! – ответил Серёгин. – К дому идёт Гойденко. Я его в окно увидел. - За кирпичами лунной ночью, - хихикнул Сидоров. - Тс-с-с! – прошипел Серёгин и приложил палец к губам. В прихожую, подсвечивая себе ярким геологическим фонарём (где он только его взял?) вошёл тракторист Гойденко. Кроме этого фонаря у него ничего не было: ни мешка, ни сумки для кирпичей. Тракторист огляделся по сторонам, а милиционеры притаились и затаили дыхание: в гробовой тишине мёртвого дома был отчётливо слышен каждый шорох. Гойденко широкими шагами проследовал прямиком к пробитому Серёгиным «входу» в загадочный коридор «без конца и без начала» и остановился около него. Заглянул внутрь, снова огляделся и начал расхаживать из стороны в сторону. Сначала он ходил в полном молчании, но минут через десять начал угрюмо бурчать себе под нос: - Ну почему, когда нужно, его никогда не бывает! У меня же сообщение, вот, чёрт! - Что это за ахинея? – удивлённо прошептал Сидоров. – «Сообщение»… Какое сообщение? - Тихо! – шикнул Пётр Иванович. – Спугнёшь ведь! Сидоров пожал плечами и утих. Гойденко ничего не услышал. Он продолжал расхаживать вокруг дырки и на чём свет стоит поносить кого-то и свою непутёвую жизнь. Искать кирпичи тракторист даже не собирался. Крыса шмыгнула в угол и зашуршала набросанными там обрывками каких-то бумаг. Гойденко мгновенно оборвал свою цветистую речь, зажал рот обеими руками и принялся всхлипывать и мямлить извинения в адрес неизвестного субъекта: - Извините, ради бога, это я не про вас, а про одного знакомого… Однако тракторист быстро сообразил, кто создал испугавший его шорох. Он замолчал и злобно зыркнул в «крысиный» угол. А потом – схватил валявшийся под ногами обломок кирпича и, что было сил, запустил в невинное животное. Камень расшвырял бумаги и гулко стукнулся о стенку. В крысу Гойденко не попал, и она стрелой метнулась прочь. - Проклятая тварь! – ругнулся тракторист. – Едва не скопытился из-за неё! - Может, возьмём его? – предложил Сидоров. - Рано, - отказался Пётр Иванович. – Второй ещё не вышел. Если поспешим – повторим ошибку Зайцева. Между тем Гойденко снова заглянул в дыру, и опять начал ходить из стороны в сторону, нервно потирая руки. Так продолжалось ещё, минут, наверное, десять, но на этот раз тракторист не проронил ни слова. Потом он в сотый раз огляделся, а потом проворчал сам себе: - Всё, смываюсь! Нужно мне тут лазать на ночь глядя! Выплюнув эти слова, Гойденко, крадучись и оглядываясь, пошёл было, к выходу, но тут из злополучной дырки вылетел маленький камень и пребольно стукнул тракториста в спину. Гойденко взвыл от боли и обернулся. Лицо его на мгновение выразило испуг. Тракторист побрёл назад и без особого желания спрыгнул вниз, в дыру. - Давай! – скомандовал Серёгин. Милиционеры выскочили из своего укрытия, подлетели к дырке, по очереди спрыгнули вниз, упали на стог, вскочили и побежали вперёд, освещая путь лучами фонарей. Бежали до тех пор, пока коридор не сузился. Как только пришлось встать на четвереньки, они остановились. Серёгин посветил своим фонариком вперёд и луч его упёрся в глухую стену. В коридоре никого не было. - Куда они подевались? – удивился Сидоров. – Не могли же они так быстро убежать… - Мне кажется, что тут есть ещё один проход! – предположил Пётр Иванович. - Где? - Может быть, даже под стогом. Не зря же он тут лежит! Милиционеры вернулись назад и, положив фонарики на выступы стен, минут за пять раскидали всё сено в стороны, но никакого хода под ним не нашли. Пётр Иванович даже прыгал на месте – авось ещё что пробьётся? Но проломать новую дырку так и не смог. Звук его прыжков эхом разносился по коридору, порождая всхлипы и стоны. Сидорова эти ненастоящие стоны пугали, и он судорожно водил фонариком по стенам в поисках несуществующих чудищ. Наконец Серёгин перестал прыгать и всё смолкло. Отдуваясь, следователь сказал Сидорову: - По-моему, мы с тобой опять в пролёте, Саня. Они могли побежать и в другую сторону, где дверь. Возможно, они могут её открыть. - И что же нам теперь делать? – поинтересовался Сидоров, поняв наконец, что никаких чудищ в этом подземелье нет. - Надо сейчас быстро собрать весь стог назад. Мы спрячемся в сене и подкараулим их, когда будут идти назад! Вскоре стог был собран, и милиционеры затаились в сене. Они зарылись с головой и выключили свои фонарики. - У-у, бррр! – застонал Сидоров после двадцати минут сидения в неудобной засаде. - Что такое, Саня? - Сено колется! - Терпи! Почешись и терпи! Сидоров завозился и зашелестел в сене. - Тише! В стоге время тянулось ужасно медленно, как внутри коллапсара. Казалось, минула целая вечность, но часы Сидорова указывали, что они сидят в стоге всего лишь полчаса. От сырого сена отсырела одежда, Сидоров начал хлюпать носом. Милиционеры просидели в стоге до полуночи, и никого так и не дождались. Когда на циферблате его электронных часов установилось время «00:25», Пётр Иванович сказал: - Пора вылезать. Опять нам с тобой не повезло, Санёк. - Давно бы уже пора! – прогнусавил забитым носом Сидоров. Насморк у него разыгрался. Нос зудел и истекал соплями, из-за чего приходилось ежеминутно сморкаться. К тому же, начинало болеть горло и у сержанта сел голос. - Я, кажется, заболел… - просипел он. – А-апчхи! - Будь здоров, - сказал Пётр Иванович, выбираясь из холодного, мокрого сена. – Кажется, у Фёклы Матвеевны есть дома лекарства… - Спасибо… - закряхтел Сидоров. – А-апчхи! Ну и сырость… Милиционеры вылезли из подземелья, вышли из дома. Нашли в кустах припрятанную «Самару» и поехали назад ни с чем.