G.O.G.R.

А потом один коридор разделился на два. Милиционеры добрались до развилки и остановились. Недобежкин выставил вперёд правую руку, посмотрел, куда указывает его большой палец и постановил: - Пойдём в левый! Пётр Иванович, когда где-либо попадал в лабиринт – даже в том же Областном отделении милиции – тоже всегда пользовался правилом правой руки, и всегда находил выход. Вот и сейчас он согласился с мнением Недобежкина и двинулся в левый коридор. Прошли они немного: перед носом встало некое препятствие. Нечто стояло посередине коридора, его можно было бы обойти слева, или справа, но Недобежкин всерьёз заинтересовался этим «нечто» и принялся осматривать его, освещая фонариком. «Нечто» оказалось автомобилем, вернее – неким транспортным средством, размером с джип, или с минивен, может даже крупнее, но о шести колёсах, с восемью фарами и с узенькими, словно щёлки окошками. - «Панцер-хетцер», - прошептал Серёгин, предполагая, что его хозяин может быть где-то рядом. - Да уж, нехилая машинка, - оценил Недобежкин, храбро пытаясь залезть в кабину вездехода. – Посмотрим, что там у нас… Недобежкин влез на подножку и поискал ручку, чтобы открыть дверцу, однако у дверцы «панцера-хетцера», наверное, не бывает ручки. Дверца оказалась абсолютно гладкой, покрытой какой-то матовой краской, которая почти не отражала свет, и без малейшего признака ручки. - Как же он сам-то её открывает? – удивился Недобежкин и слез с подножки, так и не найдя способа забраться в кабину. - Пульт у него, наверное, - предположил Серёгин, во всю фотографируя небывалую машину камерой своего мобильника. - Надо бы подождать его! – решил Недобежкин. – Спрячемся, подкараулим и схватим. Я уверен, что тот так называемый «чёрт» из «Хозтехника» - его рук дело. Бывает же сейчас 3D-анимация и тому подобное. Вот мы и узнаем, как он его сделал и зачем. Серёгин и Недобежкин притаились у увесистого заднего бампера «панцера-хетцера» и принялись поджидать «подземного танкиста». Просидели они минут пять а полной тишине и погасив фонарики. Недобежкин всё выглядывал из-за корпуса механического чудища и осматривал окрестности – он ожидал, что когда его хозяин вернётся – он увидит световое пятно от его фонарика. А потом – где-то в глубине коридора, за корпусом «панцера-хетцера» раздались достаточно гулкие шаги. «Идёт» - разом поняли Серёгин и Недобежкин и приготовились хватать «танкиста», валить его и запаковывать в наручники. Шаги приближались, Недобежкин ещё раз, с предельной осторожностью выглянул, чтобы увидеть, когда покажется свет фонарика «подземного жителя». Однако в коридоре по-прежнему оставалось темно, но шаги всё приближались: казалось, они раздаются уже близко-близко, словно «танкист» сейчас пройдёт мимо сидящих в засаде милиционеров! Как же он идёт-то, когда вокруг – хоть глаз выколи?? - Слушай, Пётр Иванович, кажется, наш «танкист» с фокусом, - забеспокоился Недобежкин. – Давай, осветим его, что ли? Серёгин удивился и включил фонарик. Тут же шаги смолкли. Милиционеры выскочили из засады. «Диггер» попался в круг света всего на секунду – невысокий юркий человек, он шмыгнул в темноту в мгновение ока и пропал бы в ней навсегда, если бы не решительность Серёгина. - За ним! – крикнул Пётр Иванович и со всех ног бросился догонять «пришельца», выбросив из кармана «нить Тесея», чтобы не запутаться в ней. Недобежкин тоже побежал, стараясь вырвать беглеца из подземного мрака. «Диггер» убегал пешком, хотя у него и было время, чтобы забиться в «панцер-хетцер» и дать по газам. Но, видимо, это был не его «трактор» и он не мог туда попасть так же, как и Недобежкин. «Пришелец» убегал на удивление проворно, Пётр Иванович уже запыхался, Недобежкин пыхтел и отдувался, а таинственный незнакомец ускользал, но не вглубь базы, а в ту сторону, где был выход из неё в комендатуру. Иногда удавалось выхватить его в круг света, и тогда милиционеры успевали заметить, как сверкают его пятки, обутые в ботинки с железными подковками. - Стой, милиция! – задыхаясь от непосильного бега, кряхтел Недобежкин и пытался выцарапать пистолет. - Стрелять буду! – вторил Серёгин и тоже пытался выцарапать пистолет. «Диггер» не реагировал ни на какие предупреждения и угрозы. Он уже выскочил в заасфальтированный коридор и мчал к комендатуре со скоростью чуть ли, не гепарда. Недобежкин бежал чуть впереди Серёгина, и тут в темноте что-то подвернулось ему под ногу, и он упал. Пётр Иванович вовремя успел затормозить, а то бы налетел на барахтающегося на полу начальника и тоже упал бы. - Вот, черти! – досадовал Недобежкин, поднимаясь на ноги. – Сбежал, «хетцер» недоделанный! - Вы целы, Василий Николаевич? – осведомился Серёгин, разыскивая то, обо что мог бы споткнуться Недобежкин. - Ничего, нос не расквасил, - пробормотал Недобежкин. – Отсюда есть только один выход – в Девяткину комендатуру. Там наши стоят, поймали, наверное. Айда к ним. Пётр Иванович так и не нашёл ничего, способного преградить путь Недобежкину. Серёгин удивился: как же так? Но мало, ли что бывает? Недобежкин мог просто наступить на собственный шнурок. Серёгин и Недобежкин выбрались из «каверны» в погреб и поднялись наверх, в кабинет «за четырьмя замками». Они ожидали увидеть «танкиста» в наручниках в компании Ежонкова и Сидорова, однако обнаружили достаточно странную и даже пугающую картину. На полу, у самого входа в погреб, сидел полковник Девятко, пялился в макрокосм пустыми рыбьими глазками, грыз свою фуражку и, не вынимая её изо рта, повторял одно и то же слово: - Стой… Стой… Стой… Сидоров стоял, привалившись боком к стенке и молча, таращился в космос, а Ежонков старательно растаптывал свой ноутбук и с каким-то нездоровым азартом выкрикивал: - На тебе! На тебе! - Ребята! – перепугался Пётр Иванович. Но этот выкрик был проигнорирован, все продолжали заниматься своими делами. - Девятко! – Недобежкин хлопнул Девятку по плечу, и только тогда полковник «ожил», выплюнул фуражку и изумлённо вопросил: - А? - Бэ! – угрюмо буркнул Недобежкин и пошёл «будить» Ежонкова. Ежонков оторопел, «выпав из астрала» и увидев, что он сотворил с ноутбуком. А «разбуженный» Серёгиным Сидоров – вообще, бестолково хлопал глазами и не мог понять, где находится. - Нет, вы мне расскажите, что произошло?? – допытывался у всех, особенно у Недобежкина, Девятко и стряхивал со своей погрызенной фуражки грязь. – Кто это мне её так уделал? – удивлялся полковник, не понимая, почему его головной убор так погрызен. - Вы сами! Едва не съели, бедную! А что тут произошло – это я у вас хотел бы узнать! – рыкнул в ответ Недобежкин. – Вы стояли тут наверху! - Я ничего не помню! – воскликнул Девятко. – Это вы заставили меня вскрыть этот проклятый чертовник! Из-за вас!.. Неужели я сам погрыз себе фуражку?.. - Ежонков? – вопросил Недобежкин, желая добиться ответа от Ежонкова. - Я? – удивился Ежонков. – А что – я? Вы посмотрите, что случилось с моим компом! Ох и вспушат же меня!.. - Не удивлюсь, если у них будет «звериная порча», - пробормотал Пётр Иванович, видя оглупевшее лицо Сидорова. – Кажется, этот «чертёнок» был нашим «результатом». - Гопниковым, - поправил Недобежкин. – Ежонков, чего ты застрял? Давай, вытаскивай свою гайку, проверяй! - Я что-то совсем у вас тут ничего не понимаю… - это Девятко поднялся с пола и подобрался к Недобежкину с тыла. – Какой результат? Какая порча?? Вы что тут шептухи, или повитухи?? Кто такой Гопников? Что вы ищете в моей части?? Он так визжал, что Недобежкину даже захотелось задвинуть ему оплеуху, чтобы оглушить и успокоить хотя бы на время. - Кого проверять? Сидорова, или этого, ревущего? – осведомился Ежонков, выковыряв гайку из кармана пиджака. - Кого вы тут у меня ищете?? – не отставал Девятко. - Опасную банду! – крикнул ему прямо в ухо Недобежкин, и ошарашенный Девятко заглох с открытым ртом. – Девятку давай, - сказал он Ежонкову. - О’кей! – кивнул Ежонков и приблизился к молчащему Девятко с гайкой наперевес. Серёгин, Сидоров и Недобежкин тоже приблизились, но Ежонков разогнал их подальше, «к стеночке». Усыпив Девятко с помощью своей гайки, Ежонков заставил его цитировать учебник математики за пятый класс. С первым заданием «подопытный» справился на славу – без единой запиночки рассказал параграф про неправильные дроби. - Так, значит, не совсем мозги отбацали, - Недобежкин выпустил вздох облегчения и привалился к стенке. Стенка была холодная и сырая – поэтому Недобежкин провёл в таком положении всего минуту, а потом – отошёл, чтобы капли влаги не попадали ему за шиворот. - Первый этап закончен, - Ежонков спрятал гайку. – Теперь говори, кто отсюда выскочил? Полковник Девятко спал стоя, его глаза были приоткрыты. Девятко дёрнулся пару раз, пробормотал слово «Стой», а потом накуксился и обиженно так промямлил: - Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. - Кто? – настаивал Ежонков. – Какой он был? - Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. – повторил Девятко. - Опишите мне его! – требовал Ежонков. - Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. – в третий раз повторил Девятко. – Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. Он сказал мне: «Грызи фуражку», и ушёл!.. Теперь Девятко твердил это «заклятие», не умолкая, и даже пытался лезть к Ежонкову с кулаками, и тогда Ежонков разбудил полковника. - Наверное, один из видов «звериной порчи», - предположил Ежонков. – Нацистские агенты… - Вяжи, Кондрат! – Недобежкин уже в который раз отрезал «экскурс в историю». – Давай, пуши Сидорова! - Меня? – испугался Сидоров, которого раньше никогда не гипнотизировали. - Тебя! – Ежонков отвёл Девятко к стеночке, а нового «подопытного» Сидорова подтащил к себе. Сидоров зажмурился, когда этот «доктор Франкенштейн» навёл на него свою гайку. - Ну? – недовольно проворчал «Франкенштейн» - Ежонков. – Глазки-то открой, и следи за маятником! Как же я тебя в сомнамбулизм введу? Сидоров, конечно, не хотел вводиться ни в какой сомнамбулизм, но всё же, чтобы не показать себя трусом, распахнул глаза и начал следить за болтающейся у его носа гайкой на чёрном шнурочке. Сидоров сам не заметил, как погрузился в некую тёплую и мягкую вату и полетел куда-то, неизвестно куда. В голове внезапно всплыли английские слова и он начал говорить по-английски, слово в слово рассказывая параграф из своего школьного учебника иностранного языка. А потом – вдруг пришли на ум русские слова: «Он сказал ему грызть фуражку и ушёл». Сидоров всё говорил их и говорил, потому что больше не знал никаких слов. Услышав над ухом громкий, словно выстрел, щелчок, Сидоров выпал из ватного облака и оказался в сырой и холодной комнате без мебели. Ежонков был недоволен полученным результатом и опять бухтел что-то про своих любимых фашистских агентов. - Что вы делаете? – воскликнул из своего угла полковник Девятко. - Работаем, - строго ответил ему Недобежкин. – И ещё, товарищ полковник, сегодня ночью мы будем спать у вас в третьей казарме! - А? – удивился Девятко. – Вы – в казарме? - Да, - подтвердил Недобежкин. – На крайней койке.