G.O.G.R.

В двадцать первую воинскую часть возвращались пешим ходом, и шли почти что целый час. Вообще, Недобежкин не хотел туда идти – что возьмёшь с этого Девятки, чьё любимое блюдо – это фуражка в собственном соку? Но там осталась их машина, там сидит их белобрысый «чертёнок», да ещё – надо бы успокоить этого Девятку, а то ещё решит, что их вчетвером «защекотали» черти – и слопает у себя в части все фуражки. Проблема вышла с «найдёнышем» - он там у себя в заточении ослабел, и пока его вели по бездорожью степи – несколько раз падал. В конце концов, Сидорову пришлось взвалить «диггера» на себя и тащить, потому что идти сам он почти не мог. Надо будет его в санчасть отнести… На КПП стоял упитанный солдат – наверное, недавно забрили – не успел отощать. Он вытаращил свои глазки-щелочки, увидав Недобежкина и его «команду» и сразу же позвонил Девятке. Девятко вместе с Семкиным были заняты тем, что сидели в старой комендатуре и наблюдали за крышкой погреба. Сидевший на телефоне сержант едва их разыскал. - Отвезите его в санчасть, - сказал Недобежкин Девятке, кивнув на висящего на плечах Сидорова «диггера». – Пускай накормят там его, что ли. Не знаю, что с ним делать.. - Вы его в пещере нашли? – осведомился Девятко, разглядывая «диггера» изумлёнными глазками. – Во, дела… - Вот именно, дела, - кивнул Недобежкин. – А вы, естественно, ни о чём не знали? - Не знал, вот вам крест! – открестился Девятко. – Я же тут первый год только! - Ладно, - проворчал Недобежкин. – Тащите этого, подземного, в санчасть, и приведите нам нашего лягушинца. Белобрысый «чертёнок» сидел в карцере для провинившихся солдат под охраной двоих караульных. Всё это время ему приносили завтрак, обед и ужин, но он так ничего и не съел. «Чертёнок» больше всего напоминал отловленного дикого зверька, который в неволе начинает томиться и чахнуть. Когда его выволокли из карцера – он не сказал ни слова, а безвольно поплёлся туда, куда его повели. А повели его в новую комендатуру, в Девяткин кабинет на допрос к Недобежкину. Недобежкин привык к своей роли агента СБУ настолько, что садился в кресло полковника Девятки без спроса. Девятко не возражал, а гостеприимно пускал липового «СБУ-шника» на своё место. Он боялся того, что он найдёт его дачу. Вот и сейчас – Недобежкин по-королевски расположился в кожаном кресле Девятки, а сам полковник сиротливо примостился на одном из стульев для посетителей, что выстроились в длинную шеренгу у стены. «Чертёнка» усадили перед Недобежкиным, и он послушно сел, уставившись «в космос» стеклянными глазами без признака мысли. - Ну и кто ты такой? – осведомился у него Недобежкин. «Чертёнок» поморгал своими наивными голубыми глазками, взбоднул неопрятной белобрысой башкой, раскрыл ротик и с трудом выдавил: - ГОГР… - Что? – изумился Недобежкин и подался вперёд, устроив свой живот около письменного прибора на столе Девятки. - ГОГР… - повторил «чертёнок», а потом – замолчал и вернулся к себе «в нирвану». - И этот «Гогр»! – пробормотал Пётр Иванович, поёрзав на своём стуле. - Мне с вашим «Гогром»!.. – проворчал Недобежкин и задумался о том, а не обосновался ли тут случайно филиал этого «Гогра»? - Послушайте, - вдруг высунулся помощник полковника Девятко капитан Сёмкин. – Вы тут нас так закрутили, что я совсем забыл. Тут у меня есть телеграмма… Почтальон приходил… - Какая?? – Недобежкин напрыгнул на Сёмкина, не дав ему договорить. – Мне? - Ну да, - невозмутимо ответил Сёмкин. – Из Донецка пришла вчера, а принесли сегодня. - Так давайте же её сюда, чего вы стоите?? – взвился Недобежкин. – Ну и почта – пришла вчера, а принесли сегодня! Телеграмму Недобежкину отправил верный сторож изолятора и хранитель тайны «секретных узников» Белкин. Дело было в том, что «секретный узник» тринадцатой камеры изолятора по имени Гоха так разбуянился, что даже потерял свой статус секретного. Случалось даже, Гоха несколько часов подряд невменяемо скакал по камере и орал не человечьим голосом на весь изолятор: - Гогр!! Гогр!!! Успокоить его никто не решался – в порыве своего «камлания» Гоха мог залепить такую богатырскую оплеуху, что даже Илья Муромец не устоял бы на ногах. Посмотреть на «камлания» Гохи собирался весь райотдел – как когда-то на «камлания» Грибка. В тринадцатую камеру нередко засылали гипнотизёра Вавёркина – авось расколдует? Но у Ваверкина ничего не выходило – Гоха расколотил ему два ноутбука, а в последний раз – огрел «медвежьей лапой» по загривку. У Ваверкина после этого «раунда» возник солидный синяк, и он написал заявление об уходе. «Врач-оккультист» совал это своё заявление то Муравьёву, то Белкину. Муравьёв, у которого и без гипнотизёра хватало своих проблем с ограбленным складом, устав убеждать его в том, что заявления подписывает только начальник, нарисовал под частоколом неровных острых буковок кудрявый завиток, который ничего не означает. - Гогр!!! Гогр!! – орал в это время в изоляторе Гоха. Белкин испугался, что с этим Гохой творится что-то неладное, и поспешил отправить Недобежкину телеграмму-молнию. В Верхние Лягуши «молнию» доставили только через день. Прочитав текст, который измыслил Белкин, а точнее: «Гоха шалит тчк Узнал весь отдел тчк Приезжайте побыстрей тчк», Недобежкин едва не повалился на пол. - Ребята, - сказал он. – Мы отбываем в Донецк. Полковник Девятко был несказанно счастлив, что СБУ, наконец, покинет его «обитель», не найдя дачи. Он проводил гостей с самой слащавой из своих улыбок. В «Газели» Недобежкина в Донецк ехали шесть человек – кроме стандартных четверых прибавились ещё и два «узника». Белобрысый «чертёнок» ехал в наручниках, а на «диггера», вообще, наручники не надевали – до того он был вял и равнодушен к жизни. Чертёнок изредка повторял «волшебное слово» «Гогр», а «диггер» вообще, молчал.