G.O.G.R.

Недобежкин, Серёгин и Сидоров не сразу смогли попасть к Карпецу. Борис Карпец не открывал дверь минут двадцать, всё задавал глупые и странные вопросы, суть которых сводилась к тому, что, а действительно ли они – это они, а не «марсиане»? На двадцать первой минуте такого вот неудобного разговора через дверь Карпец, наконец-то поверил, что «марсиане улетели», и откупорился. Сейчас Карпец сидел на кухне, и лицо его не выражало ничего кроме животного страха. - Я закрыл дверь на все замки, - мямлил он, попеременно задёргивая носом и почёсывая затылок. – А они всё равно пролезли! Они съели у меня весь холодец! С этими словами Карпец грузно поднялся со стула, подошёл к холодильнику, распахнул дверцу и извлёк из него белый судок, на донышке которого сохранились ничтожные остатки холодца. - Вот, смотрите! – он продемонстрировал внутренность судка Недобежкину, Серёгину и Сидорову, а затем – шваркнул судок на стол рядом с грудой конфетных фантиков. – Потом – слопали все конфеты, - продолжил Карпец, тыкая в эти фантики пальцем. – И всё печенье! - Так они к тебе что, поесть приходили, что ли? – осведомился Сидоров, не сдержав смешок. - Ну, да, тебе смешно! – запричитал Карпец. – А мне – не до смеха! Сначала они уничтожают мои продукты – а потом – уничтожат меня самого! - Так, Карпец! – вставил своё веское слово Недобежкин. – Это хорошо, что ты тут этот судок выставил. Я отвезу его на дактилоскопию. Недобежкин встал, вытащил из-за раковины заткнутый туда полиэтиленовый пакет и подцепил с помощью него судок. Завязав на пакете узел, Недобежкин отдал вещдок Сидорову и молвил следующее: - Карпец, ты тут возле шахты Кона обитаешь. Никогда не видел, не слышал там ничего странного? - Нет, - удивился Карпец. – Я к этой шахте и не подходил с тех пор, как её закрыли. Там, говорят, пустоты, можно в забой провалиться… - Хорошо, - кивнул Недобежкин. – Не подходил и не надо. Скажи, ты не знаешь, к чему они здесь ещё притрагивались? - Верёвку срезали, - ответил Карпец. – Наверное, к ножу. Недобежкин одобрительно кивнул и конфисковал у Карпеца ещё и кухонный нож. - Странные какие-то… грабители – не грабители, - буркнул Пётр Иванович, разглядывая кухню Карпеца и выискивая на ней какие-либо следы посягательства на имущество. – На полу натоптали… - Это ещё ничего! – Карпец вдруг снова взвился с места и подбежал к своему буфету. Распахнув дверцу, он начал тыкать туда пальцем. - Они мне в буфет грязной посуды напихали! Вот, посмотрите! Не помыли, а только выгрузили из раковины и впихнули сюда! - Угу, - Недобежкин встал и прошествовал к буфету. За ним потянулся и Серёгин – интересно же, что они там такое с посудой сотворили? Ничего особенного с посудой не случилось, просто в тесном соседстве с чисто вымытой и вытертой посудой пристроились четыре тарелки, две кастрюли и чашка с налипшими остатками еды. А так же – сковородка, в которой «спала» жареная колбаса. - А колбасу, значит, не съели? – пробурчал Недобежкин, почёсывая затылок. – На холодце специализируются. - И на конфетах! – вставил Карпец. Недобежкин обнаружил за раковиной ещё один пакет и изъял из буфета одну тарелку. - Вот, что, Карпец, - серьёзно сказал он, отдав запакованную тарелку Серёгину. – Значит, они к тебе пришли, начали съедать продукты, напихали грязной посуды в буфет. А ты? Что ты делал в это время? - Ээээ, - протянул Карпец, явно не зная, что сказать. – Я всё помню только до того момента, когда подошёл к двери. Как я её открыл, как они зашли – я не помню. Я только обнаружил, что исчезли продукты, посуда сгружена в буфет, а на полу – натоптано. И ещё – после них я вспомнил параграф из учебника физики за пятый класс. Слово в слово вспомнил, вы представляете? Пётр Иванович сразу же догадался, что Карпеца кто-то пытался гипнотизировать. Метод – неновый – все они заставляют вспоминать учебники. Но что они пытались от него добиться? От Карпеца? - Всё понятно, - заключил Недобежкин и развеял рассуждения Серёгина, в которые тот уже успел погрузиться. – Поехали на базу, изучать вещдоки. Посмотрим, чьи пальчики на них засели, а потом будем думать. Недобежкин собрался уходить и начал натягивать туфли. Пётр Иванович и Сидоров тоже вышли в прихожую. А Карпец побежал за ними, застопорился посреди прихожей, надвинул на несчастное лицо «бровки домиком» и жалобно прохныкал: - Ребятки, не уходите, а? - Это ещё почему? – фыркнул Недобежкин. – Нам работать надо! Начальник обул второй туфель и уже взялся за ручку двери, чтобы открыть её и исчезнуть в тёмном подъезде, но, не дотянувшись до ручки, вдруг остановился и обернулся. - Нет, Карпец, - сказал он. – Остаться дома тебе сегодня не подфартит. С нами поедешь и поработаешь с гипнотизёром! - Опять? – изумился Карпец и собрался задом отползти обратно на свою поруганную кухню, чтобы помыть посуду. - Не опять, а снова, - железно постановил Недобежкин. – Надо же узнать, кто тебя тут достаёт и зачем. Собирайся Карпец, не тяни резину. Карпец уныло поплёлся в комнату, где он бросил свою одежду, принялся натягивать всё это на себя. Пока жена и дочь отдыхали в санатории в солнечной Ялте, Карпец вёл типично холостяцкую жизнь, и рубашка, которую он на себя напялил, оказалась мятой. Пока они разговаривали с Карпецом, пока ждали его, чтобы он собрался – происходили такие вещи. С тёмного двора – с той стороны, где недавно разбили уличный фонарь – в подъезд прокрался некий тип, одетый в джинсы, клетчатую рубашку и кепку. Сначала он бесшумно поднялся на этаж Карпеца и сидел там под дверью, вслушиваясь в разговоры, что велись в квартире. Просидел он там достаточно долго – до того момента, когда Недобежкин постановил, что пора уезжать. Часы возвещали о том, что на дворе уже десять минут седьмого утра, а в запылённое окно подъезда заглядывал робкий солнечный луч. Услыхав возню в прихожей, некто заволновался, поднялся на ноги и спустился на первый этаж. Спрятавшись под лестницей, он выволок из кармана джинсов мобильный телефон и кому-то позвонил. Дождавшись ответа, немного помолчал, огляделся. А потом, не обнаружив под лестницей никого, кроме самого себя, начал негромко: - Объект семь, Карпец. К нему нагрянул первый, как поняли? Всё, больше этот человек ничего не сказал по телефону. А, прослушав ответ, водворился на первый этаж. Там он снова огляделся, а затем – забил мобильник в карман, а вместо него извлёк отмычку, или некий странный ключ и принялся отмыкать квартиру номер один. Недобежкин, Серёгин и Сидоров уже спускались по лестнице вниз и вели за собою унылого Карпеца. Сидоров зевал, а Карпец спотыкался через каждую ступеньку, ныл, что не хочет более подвергаться гипнозу. Но Недобежкин поставил себе цель: узнать, кто же всё-таки нарушает спокойствие, и поэтому милицейский начальник не желал выпускать потерпевшего без проверки у гипнотизёра. В подъезде было светло, потому что его освещало солнце, и тихо, ведь люди ещё не проснулись. И тут вдруг в этой тишине по ушам ударил визгливый, искажённый ужасом вопль некоей дамы: - Помогите, убивают, ко мне ломятся в квартиру!!!! - Это на первом этаже! – определил Недобежкин, поверив своему чуткому уху. Милиционеры уже успели спуститься на площадку между первым и вторым этажом. И Пётр Иванович увидел, как вспугнутый этим страшным криком, от двери одной из квартир отпрянул некий тип и ринулся наутёк. - Вон он! – Серёгин развил скорость и помчался в погоню. – Саня, за мной! – скомандовал он, перепрыгивая через несколько ступенек. Сидоров прекратил зевать и тоже побежал, едва не оступившись и не покатившись по лестнице кубарем. Обретя равновесие, сержант увидел, что преступник уже выскочил на улицу, а за ним – выскочил и Пётр Иванович. Поняв, что не успевает за ними, Сидоров съехал вниз животом по перилам, спрыгнул с невысокого крыльца и побежал через клумбу наперерез гонимому Серёгиным преступнику. Тот оказался быстроног, на бегу он потерял кепку, и она упала в лужу. Сидоров оставлял на изрядно вымокшей под ночным дождём клумбе глубокие следы и нацеплял на кроссовки грязи. Сержант бежал молча, потому что знал, что если крикнет беглецу: «Стой!» - обязательно собьёт себе дыхание и сойдёт с «дистанции». А беглец тем временем уже пересёк двор и собирался юркнуть в подвал соседнего дома. Но тут Сидорову удалось обойти его и встать перед зияющей дырой в стене, что вела в подвал. Наткнувшись на Сидорова, преступник изменил траекторию и хотел бежать назад, но Сидоров прыгнул, схватил его за рубашку и поверг в бензиновую разноцветную лужу. Секунду спустя подскочил Пётр Иванович, не оставив пойманному возможности сопротивляться. - Ы-ы-ы! – ныл тот и ворочался лицом вниз в луже, пачкая свою одежду бензином и грязью. – Пусти-и-и! Серёгин перевернул его. Вид у этого горе-домушника был достаточно пропитый, даже слегка бомжеватый. На лице ерошилась клочковатая редкая короткая борода, на голове, среди запутанных нестриженных волос поблёскивала лысина. - Пётр Иванович! – выдохнул Сидоров, увидав пойманного. – Это же Кубарев! - Кубарев? – удивился Серёгин, поднимаясь с корточек на ноги. - Да! – кивнул Сидоров. – Муж этой Сабины Леопольдовны, который с Шубиным ползал! - Тащим его к Недобежкину! – заключил Пётр Иванович.