G.O.G.R.

В аэропорту Вашингтона Синицын получил чемодан. Чемодан был явно чужой, потому что своего чемодана у Синицына не было. Однако на бирке было чёрным по белому указано, что данный чемодан принадлежит Григорию Григорьевичу Синицыну, и вместе с ним прилетел из Донецка. Вспомнив слова Генриха Артеррана: «Всем необходимым вас обеспечат в аэропорту», Синицын успокоился и просто взял предложенный чемодан. Кроме Синицына, из Донецка были ещё СБУшник Смирнянский и следователь капитан Кораблинский из Ворошиловского РОВД. Возможно, что они знали кое-что о достижениях в области ловли бандитов. А вот Синицын даже не представлял, что будет говорить на конференции. Про то, как делать опрос алкашей у водочного ларька? Как выбивать по почкам и выдавливать «слоником» показания из наглого криминального прихвостня? Или как за взятку выуживать информацию о грабителе от жадного сбытчика на радиорынке? Нет, пожалуй, такие «достижения» лучше скрыть за семью замками и за высоким забором. Вашингтон сразу же поразил размерами. Привыкший к габаритам хрущёвки Синицын сразу потерялся в ширине «стритов», в высоте небоскрёбов, в количестве машин, в уровне шума, пыли, смога… В аэропорту их встретил очень вежливый джентльмен. Он же усадил всех троих в иномарку с кондиционером. Смирнянский выглядел уверенным до неприличия – откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и беспрестанно болтал о всяческой чепухе. Кораблинский был куда спокойнее. Как всякий человек, который попал в незнакомый город впервые, он боролся со скованностью и неловко вертел головой, чтобы увидеть побольше в окно машины. Гостиница тоже представляла собой небоскрёб. Выходя из машины, Синицын едва не споткнулся и не упал, потому что, вместо того, чтобы смотреть под ноги, он всё смотрел вверх, туда, где заканчивались циклопические стоэтажные стены небоскрёбов. Номер, в который его поселили, оказался побольше его двухкомнатной квартиры. Синицын потратил почти три часа на то, чтобы исследовать весь этот номер, который по сравнению с комнатками на двоих-четверых в советских коллективистских гостиницах казался президентским. А выйдя на балкон, Синицын просто прижался стенке и попытался заползти назад – он ещё ни разу в жизни не поднимался на высоту семьдесят девятого этажа. В девяностых годах Синицын служил в Калининском РОВД. Да, ему приходилось бывать и в Областном. Но всё равно – десятиэтажное областное ОВД города Донецка по сравнению с Генеральным управлением полиции США показалось Синицыну тесной трущобой. Зайдя внутрь, в это американское управление, Георгий Синицын чуть-чуть не потерялся в его гигантском холле. - Эй, ты чего застрял?? – это Смирнянский вынырнул из толпы разношёрстных полицейских чиновников, что запрудили холл и потащил Синицына за рукав. Смирнянский же усадил Синицына на его место в конференц-зале и протянул ему наушники. - На, тебе не помешают. Синицын протянул нетвёрдую руку, взял у Смирнянского эти наушники и машинальным движением надвинул на собственные уши. Сначала он не понял, зачем они нужны но, оглядевшись, увидел, что наушники надеты практически на всех. Ну да, конечно, здесь же делегаты из разных стран, а через наушники переводчик читает перевод их выступлений… Несмотря ни на что Синицын достаточно быстро освоился. Небоскрёбы сделались для него обыденными на третий день, а семьдесят девятый этаж – на пятый. Смирнянский вовсю развлекался: проводил вечера в гостиничном ресторане, разъезжал по городу, приносил еду из ресторана «Макдональдс». Синицын один раз попробовал такой бутерброд, который называется «гамбургер». Странный у него вкус – после домашних котлет синтетический американский бутерброд казалось, отдавал пластмассой. Неделя подходила к концу. Полицейский слёт сегодня закрыли, а завтра вечером – самолёт и милая Родина! Так называемое «распоряжение», которым «пугал» в Лягушах Генрих Артерран, никто Синицыну передавать не спешил, и он даже уже и забыл про него, переполнившись впечатлениями. Синицын сидел в номере и смотрел заграничный телевизор, по которому, кажется, показывали новости. Ведущая с широченной улыбкой эмоционально тараторила по-английски, а Синицын понимал через слово, что где-то на междугородней трассе столкнулось друг с дружкой двадцать три машины. Чудовищно? А в Америке такие вещи едва ли не каждый день случаются! И тут кто-то постучал в дверь. «Ты услышишь три стука: два раздадутся сразу, а один – чуть погодя…» - так говорил ему Артерран. Да, так и есть: три стука, вот так: стук-стук… стук! Кажется, вот и оно, сообщение! Синицын отлип от неестественно мягкого дивана и осторожно, на цыпочках подкрался к двери. «Ты ничего не спрашивай, а сразу открой!» - так предписывал ему Генрих Артерран, и так Синицын и поступил. На пороге стоял разносчик пиццы. - Ду ю ордер э пицца ? Первые секунды Синицын не знал, что ответить – растерялся, не ожидал того, что курьер с таким архиважным для Артеррана сообщением явится в виде разносчика пиццы. - Ес, ай ду, - наконец-то выдавил Синицын, сообразив, что к чему. Разносчик вдвинулся к нему в апартаменты пиццей вперёд, и Синицын закрыл за ним двери. В этот момент простой донецкий опер чувствовал себя настоящим Джеймсом Бондом, который занимается исключительно тем, что каждый день спасает мир… Разносчик положил плоскую, красочную коробку с пиццей на стеклянный журнальный столик Синицына и сказал ему не по-английски, а по-русски: - Распоряжение поторопить Первого. «ГОГРу» нужна база русских. Указания для Первого под пиццей. С этими словами разносчик проследовал к двери и растворился в хитросплетении гостиничных коридоров. Синицын поспешно повернул дверной замок, отгородился от внешнего мира и вернулся на не свой мягкий диван. Он не знал, кто такой этот Первый, он просто перескажет Артеррану то, что протараторил ему разносчик пиццы, и отдаст эти «указания для Первого». Пускай, это их дело, пускай они сами с ним и разбираются! В тот же вечер Синицын съел половину подаренной ему бесплатно пиццы «от ГОГРа» и обнаружил под ней большой конверт формата А-4. вскрывать его он, конечно же, не стал – пускай вскрывает Первый. Синицын просто посмотрел бейсбольный матч и лёг спать…