'The Portal of Life'

Boy Epic — Tell me lies in 50 shades

Чимин, как правая рука Тэхена, а по совместительству еще и телохранитель, не смог сдержать испуганного визга при виде отключенного Кима на руках Чонгука, который не только ослушался приказа, но и предпринял какие-либо действия без разрешения главных. Оба знали, чем это может караться, но сейчас было не до этого. Тэ очень часто стал терять сознание, а учитывая, что раньше никогда подобного не случалось, это начало волновать не только Чимина, но и Чона. — Ему нужно срочно в больницу! — крикнул Чонгук, как только Пак забежал в темно-освещенную кладовую. Чонгук уже был готов на руках тащить парня в медицинское заведение к специалистам, потому как точно понял, что у хёна случилось просветление, которого раньше, судя по всему, не было. Но Пак, которого, по идее, должен слушаться младший, толчком остановил самовольного Чона и грозно метнул взгляд на распахнутую дверь, которую сию же минуту пришлось закрыть от чужих глаз, и снизить свой тембр голоса от нежелательных слухов. — Довольно! — полушепотом рыкнул Чимин. — Ты сегодня и так уже перестарался. И какого хрена он в отключке? — рыжеволосому не свойственно рычать и строить разочарованные взгляды, но, признаться честно, ему в какой-то степени шло. Вот только Чонгук не мог оценить в полной мере командующего Чимина из-за волнения за старшего у себя на руках, которого срочно нужно доставить в больницу. Дело касается не переутомления или недосыпания, ни даже стресса, а зрения! Кому как не Тэхену это понимать, ведь глаза есть у всех, но именно он не видит ничего: ни повседневного солнечного света, ни свою родную мать. Лишь кромешная темнота уже свыше семи лет присуща ему, она как вечная пелена. Поначалу пугала и убивала, и лишь потом, когда сказали «нельзя, Тэхен, ты должен жить», мальчику пришлось смириться. Наверное, ради этого момента он и жил все это время, поэтому они не могут упустить столь ценный шанс, ведь он может быть единственным. Но Чимину не понять, ведь не с ним же происходит подобное. И остается переживать лишь Чонгуку, который невидимой связью чувствует Тэхена изнутри и искренне переживает за него. У них желания одни на двоих, Чонгук бы и боль разделил пополам. С радостью бы принял часть одиночества Тэ, его нескончаемую боль и обиду на мир, потому что Чона крутит изнутри, зная трагедию жизни своего возлюбленного. — Нет, ты не понимаешь. Ему нужно в больницу, — не унимался Чонгук и вновь поддался своим желаниям, идя напролом к двери, чтобы скорее доставить Кима в медицинскую часть. — Стоять на месте, Ви! — скомандовал Пак и развернулся к остановившемуся парню, раздраженно закатывая глаза. — Его нельзя доставить в больницу в таком состоянии. И дело касается не его обмороков, а его инвалидности. Это конфиденциально, идиот. Чимин, конечно же, знал, что ответственен за жизнь Тэхена, но и за его здоровье тоже. Парня нельзя бросать вот так, уж точно не тогда, когда случилось второе подряд отключение. Поэтому отчасти Чонгук прав, и Ким нуждается в помощи профессионала, тут уже одним «поспи, и все пройдет» не прокатит. Набрав новенький номер недоврача, Чимин, пока еще шли гудки, поинтересовался особо важным моментом, догадываясь о том, почему же Чонгук так волнуется: — Он что-то видел? — Он видел меня, — спокойно ответил Чонгук, закрывая глаза и прижимая к себе обессиленное тело Тэхена. Парень впервые в жизни жалеет о том, что работает именно телохранителем, у которого в праве есть целое ничего. И все, что он может, это лишь слушаться приказа, а ослушаться — можно остаться и без головы вовсе. Но от назойливых мыслей Чона перебил голос Чимина и еле слышный с хрипотцой по ту сторону трубки: «Юнги-а, нужна твоя помощь. Твоя куколка вновь потеряла сознание и, кажется, были просветления… в прямом… я не могу отвезти его в обычное отделение, дебил… Мин Юнги… хорошо… да, спасибо». И по лицу старшего можно было считать, что все плохое позади, а улыбка, освещающая столь мрачную кладовую, констатировала о хорошем исходе. — В больницу его, — спокойно скомандовал старший и открыл дверь, оглядываясь по сторонам, чтобы не наткнуться на чужие глаза и уши. Больница, которой руководил Мин, а точнее его компания, оказалась поблизости. И оно понятно, ведь Юнги специально выбирал что поближе, лишь бы скорее увидеть Тэхена и узнать все случившееся первым, а не по слухам и не от какой-то там Хёны. Ребята подъехали к отделению спустя десять минут, и у дверей их уже ожидали фельдшеры с носилками, на которых и унесли молодого Кима в палату. Юнги мельком глянул на состояние Тэхена и, убедившись, что младший по-прежнему в отключке, как и говорил ему Чимин, разочарованно закрыл глаза и выдохнул так, словно каждый день выходит что-то подобное, столь же раздражающее и сострадательное одновременно. Пак, при виде блондина, неловко улыбнулся и кивнул в знак приветствия, уже ожидая от Мина что-то вроде его коварного рыка или лекции о том, что все вокруг тупые и безнадежные, даже за бедным Тэхеном приглядеть — и то не смогли. Но вместо всего этого Юнги лишь достал пачку сигарет из кармана брюк и без разрешения прикурил. В его взгляде читалась усталость, а действия были ленивы и подавлены. Он уже был готов слушать все, что произошло на самом деле, а Чимин был готов предоставить ему всю информацию, хоть и сомневался в своих действиях и можно ли ему вообще докладывать такое Мин Юнги? В конце концов, Пак подошел к блондину ближе и поморщился от едкого дыма, который выпускал парень изо рта, пытаясь выдохнуть его в противоположную сторону от Пака, но гадость так или иначе крутилось у носа и с каждым глотком воздуха проникала в его легкие. — За Тэхеном уже начали слежку. Не знаю, кто это и что хочет, но могу сказать — недобрые у него намерения, — начал Чимин, быстрее приближаясь к самой сути. — В подробностях не знаю, но, когда я прибежал к Тэхену, он уже был в отключке на руках у паренька. По его словам, перед тем, как потерять сознание, у Кима было просветление. И, черт возьми, это возможно, поэтому мне пришлось просить помощи у тебя, ведь не мог я его с этим засунуть в городскую больницу. Чимин, как всегда, рассказывал с большой заинтересованностью и вкладывал в свою реплику чуть ли не всю душу и настрой, но отдачи вновь не получил. Да, что ждать от человека, который сильно-таки не разглагольствует. А если и бывает, то только по работе. Сделав последнюю затяжку, Юнги облизнул свои пересохшие губы-вишенки и выбросил бычок в рядом стоящую урну. — Правильно сделал, что позвонил, — лаконично ответил Мин и направился внутрь здания, привлекая за собой рыжеволосого. — А насчет тех охотничков… я уже взялся за это дело, так что можешь слишком не заморачиваться. Чимин не поспевал за старшим, но отчаянно пытался идти с ним наравне, то и дело шатаясь из стороны в сторону, пропуская людей в белых халатах или пациентов. Юнги шел прямиком в палату Кима, прошло уже достаточно времени, чтобы получить хоть какие-то известия от специалиста. Но вместо новостей, около палаты Юнги застал того самого паренька в черном пиджаке, который нес Тэхена на руках. По лицу брюнета Мин смог прочитать страх и неутолимое волнение, которое отражалось в постукиванием ногой и кусанием нижней губы. Наблюдать подобное для Юнги было неожиданно, возникало множество вопросов, которые задать сейчас было неуместно. Но вот Чимин готов в любой ситуации и при любых обстоятельствах говорить все то, что в голове крутится, сильно-таки не фильтруя свой поток мыслей. — Ви, можешь идти перекусить, — подоспел рыжеволосый и окрикнул младшего, так и не отстраняясь от Юнги ни на шаг. Чонгук от неожиданности вздрогнул и развернулся к знакомому лицу Пака и более суровому очертанию лица неизвестного. Брюнету не особо было интересно, что за личность стояла перед ним, а если учесть, что за стеной лежит без сознания Тэхен, которого тщательно обследуют, то внимание белая шевелюра вовсе не привлекла. — Я бы остался здесь, — волнительно ответил Чон, склоняя голову в знак вежливости. Но, кажется, это было не простое «можешь идти Гукки, устал, наверное», а твердое «съебался немедля!», потому что в следующую секунду Чимин уже стоял с закатившимися глазами и скрещенными руками на груди. — Свободен, Ви! — рявкнул рыжеволосый и обогнул блондина, направляясь к палате Кима. — На сегодня с тебя хватит. Чонгук от безысходности проскулил неуверенное «что?», но поняв, что Чимин только что выдал приказ, ослушаться его не смог. — Да, — автоматически ответил Чон и медленным шагом стал покидать место своего обитания рядом с Кимом, всем сердцем желая остаться на месте и не покидать его, пока медсестра не принесёт хорошую новость и только ее. Но сколько бы брюнет не тянул резину, никто не появлялся в поле зрения, и из палаты так никто и не вышел. В конце концов, Чонгук вновь остался ни с чем, стоя на улице и докуривая свою последнюю сигарету из пачки. Юнги плюнул на то, как странно вел себя телохранитель Кима, потому что уже через минуту после его ухода вышел доктор, что-то помечая в табеле. — Ну что, — начал он с серьезным выражением лица. Может он и пытался быть более мягким и человеколюбивым, но что-то вновь пошло не так и на лице было написано большими буквами «УСТАЛ». Чимин подпрыгнул с места и подскочил к Юнги, внимательно слушая доктора. — Ким Тэхен в последнее время много нервничал, можно сказать, что полностью погрузился в депрессию. Стресс послужил парню толчком, который и загнал его в подобное состояние. Сейчас с ним все хорошо, но я бы порекомендовал ему не постельный режим, а что-то, что подняло бы ему настроение и вывело бы из состояния апатии, — каждое слово мужчина вытягивал медленно и лениво, чем только рассердил Юнги. Но Чимин не дал тому сорваться, вновь опережая своим вопросом. — И все? А что за просветление было? — Ничего точно сказать не могу. Если только сам Тэхен скажет, когда очнется, — пожал плечами доктор и поспешил удалиться, что ему позволили сделать парни. Чимин разочарованно вздохнул и поспешил зайти внутрь палаты, где спокойно спал Тэхен под капельницей в белых простынях. А Мин и вип-зону не поленился выделить, похвально. Медсестра мило улыбнулась при виде рыжеволосого парня и склонила голову в знак уважения. Чимин же кинул что-то вроде «добрый день» и тут же подошел к Тэ, беря того за руку. Ладонь Кима была теплой, даже когда ее хозяин мирно спал и не подавал признаки жизни. Но и у Пака она была не менее теплой. Чимин с Кимом всего ничего, но волнуется так, словно вместе всю жизнь. И дело даже не в том, что это его работа: переживать и защищать. Просто человечность и сочувствие проснулись внутри Пака, отчего ему было боязно: а вдруг Тэхен очнется, а его глаза, как видели темную пелену, так и останутся ее видеть? Это было бы нечестно со стороны всевышнего к парню, ведь каждый наделен даром зрения, так почему кто-то должен страдать? Из затуманенных мыслей о Киме Чимина вывел Юнги, мирно устроившись в рядом стоящем кресле возле койки. Блондин бесшумно сел и сложил ногу на ногу, с ухмылкой наблюдая за очаровательной картиной: чуть ли не рыдающий телохранитель и спящий господин. Но долго Юнги не смог смотреть на подобное и оторвал Пака от его мыслей: — Как он потерял зрение? Чимин невольно оставил в покое ладонь парня, и сел рядом с Юнги, предварительно обогнув койку. Рыжеволосому не было позволено распространяться об этой информации, но посчитав, что будущему мужу можно и узнать, рассказал все, что самому известно, а уведомлен он о многом, можно сказать — обо всем. — Тэхену было десять лет, когда он попал в аварию. Не знаю всё в точности, но по бумагам было ясно, что грузовая машина наехала на простую легковушку, просто раздавив ее. Господин Ким был доставлен с множественными переломами, а его сына еще долго не могли вытащить из реанимации. В газетах было написано, что спустя два года Тэхен полностью оправился. Но на самом деле, при столкновении автомобилей лопнули почти все стекла в машине и поранили роговицы Кима. Хоть он и был полностью оправлен спустя два года, но зрение себе так и не вернул. — А пересадка? В наше время… — Это не то, — не дав договорить Юнги, тут же перебил его Чимин и продолжил: — с его роговицами все в порядке. Глаза полностью здоровы. Это защитный механизм организма. Тэхен сам отвергает реальность. Не дает себе вспомнить моменты прошлого, тем самым находится в подобном состоянии. Но, насколько я знаю, он побывал у многих психологов — никто так и не смог вернуть ему зрение, а ведь сам Ким хочет этого, — теперь Пак точно закончил, это говорило его поведение. Он то ли вытирал глаза от накопившихся слез, то ли пытался скрыть свою боль, скорее физическую, чем моральную. И Мин вскоре понял, в чем дело, но не спешил что-либо предпринимать. Тэхен медленно заморгал веками, привлекая к себе внимание парней и медсестры, которая тут же подлетела к пациенту и начала пробуждать его ото сна, задавая такие вопросы как «Тэхен-ши, сколько вы пальцев видите?», при этом махая перед его глазами полностью своей конечностью. Но вместо ответа Тэхен оттолкнул от себя приставучую девушку и облизнул пересохшие губы. Никто не понимал: видит ли Тэ или нет, ведь тот не подавал никаких знаков и вел себя как всегда. Насторожился не только Чимин, но и Юнги был весь во внимании, выжидая момента истины, который Тэхен так мучительно тянул. — Тэхен-ши, что вы видите перед собой? — не унималась девушка и достала из кармана фонарик, беззвучно включая его и приближая к глазам парня. Хоть парень и молчал, но вместо него сообщила девушка, что все по-прежнему. Зрачки не реагируют на свет, а значит и видеть Тэхен вновь не стал. Ким закрыл глаза и протер их тыльной стороной ладони, поворачиваясь на бок, чтобы остальные не могли видеть его опустошенного лица. — Это так смешно, спрашивать слепого видит ли он или нет? — сдерживая слезы, риторически спросил Тэхен и рявкнул грубое: — проваливайте все! Чимин почесал затылок и толкнул Юнги к выходу, слушаясь приказа своего господина. В голове Пака складывалось впечатление, что Чон наврал. Но зачем ему было это делать? Забавы ради? Но Чонгук не врал, у Тэхена есть доказательство — он сам. Он помнит тот момент. Секундный и светлый. Он помнит яркие потоки света в своих глазах, и точно запомнил очертания лица своего Гукки. Вспоминать все это сейчас было невыносимо, ведь по пробуждению все это исчезло, и вновь одна пелена, такая мрачная и пугающая. Она вытесняет Тэ из его же тела, ему больно так, что кричать хочется и биться в болезненных слезах, моля у Бога милости. И пока его палату не покинули, Тэхен сдерживал свои слезы и всего себя. Но стоило дверям захлопнуться, как ком несчастья вырвался наружу. С писком и криком. Русоволосый крепко сжимал подушку в своих ладонях, пытаясь причинить ей всю ту же боль, что и жизнь причиняет ему. Ким не выдерживал и кричал, не обращая внимание на то, что его могут и услышать. Слишком больно. Внутри всё горит от несправедливости. Он мог видеть, он, наконец, мог это делать, но все прошло, стоило ему очнуться. Чимин вздрогнул, когда послышались крики и вопли с палаты Тэхена. Теперь он осознал, что Чон был прав. Но что с этого? Ведь оно никак не поможет Киму, уж точно не так. Рыжеволосый развернулся, чтобы войти и успокоить павшего Тэхена. Но его за руку остановил Юнги, у которого на лице было написано «оставь», а в подтверждение своих мыслей он добавил: — Мне кажется, ты не сможешь его успокоить так, как мать. Она скоро будет здесь, — спокойно сказал Юнги, не отпуская руку Пака. Чимин не понимал, что Мин пытается сделать. Но старший убедительно вел его по пустому коридору, продолжая держать того за потную ладонь, которая на фоне руки Мина была просто огненной. Чим вытер последнюю капельку слез с уголка глаз и недоверчиво покосился на Юнги. Блондин остановился перед кабинетом с табличкой «перевязки» и отпустил руку Пака, кивая в сторону кабинета. — Когда говорят перевязывать, значит перевязывать, — объяснился Юнги и поспешил удалиться, но Пак моментально остановил того, дернув за рукав черного пиджака. — Останься с Тэхеном, прошу, — прошептал Пак, отвернув взгляд от Мина. Он впервые говорил невнятно и неубедительно, с толикой грусти и сочувствия. Но что есть, то есть, у Чимина имеется сердце и оно величиной с земной шар. Вот только места для себя там нет. Юнги опешил, но виду как всегда не подал. А если признаться честно, переживание младшего за чужую жизнь и боль напомнили Мину его единственного, который не мог пройти мимо бедного, нуждающегося в помощи. Будь то человек или животное. Чимин же походил на Него. Юнги протер глаза, чтобы перед ними не маячил тот самый вместо реального Пака. А увидев перед собой рыжее облачко сочувствия и сострадания, Мин закрыл глаза и сжал кулаки до побеления костяшек. — Хорошо, — согласился Мин и развернулся. — Только больше не маячь перед глазами. Ты — большая проблема, а я и так по уши в дерьме. Мин тяжело выдохнул и направился в сторону палаты Тэхена, пользуясь отсутствием миссис Ким и без проблем проникая внутрь, теряясь за дверью. Чимин облегченно улыбнулся, не принимая слова старшего всерьез, и уверенно вошел в кабинет, одарив женщину, сидящую внутри, своей улыбкой. Тэхен не прекращал плакать, скорее даже слез стало больше, так же, как и криков. Юнги неуверенно подошел к койке, где лежал парень, и сел на корточки, хмуря брови и пытаясь разглядеть в парне хоть что-то, что было у прежнего Кима. Но ничего подобного не нашлось: лишь заплаканное личико и красные от слез глаза. — Что тебе нужно? — прохрипел Ким и накрылся больничным одеялом с головой, чтобы его разбитого никто не мог видеть, уж точно не сейчас. Веяло одеколоном Юнги, и Тэхену еще больше хотелось плакать от того, что лишь Мин пришел, когда так тяжело и грустно; когда кости ломит от душевной боли, и сердце биться хочет перестать. И лишь Юнги сидит рядом и глядит. Мин потянул за край одеяло вниз, открывая раскрасневшееся личико Кима на свет. Конечно, у блондина куча дел, которые бы следовало сделать сегодня. Но Мин считал себя чертовым спасителем для этого парня, и если не он, то Тэхен просто пропадет раз и навсегда. — Не плачь, — кинул короткое Юнги и протянул руку к лицу парня, касаясь своими ледяными пальцами теплой щеки Тэ. — Я не умею успокаивать, но ты просто уродец, когда пускаешь нюни, как мальчишка. Я согласился на брак, зная, что партнер миленький. Но сейчас передо мной НЛО. Прекрати, ты меня пугаешь. Тэхен вздрогнул от внезапных прикосновений старшего, но теплые слова, что веяли от него, немного успокаивали, хоть и были такого плана. — Что ты делаешь? — неубедительно спросил Тэхен, но так и не отпрянул от холодных рук парня, предоставляя тому возможность сделать задуманное. — А что, не видно? — усмехнулся Мин. — Пытаюсь успокоить своего будущего мужа. И в болезни и в здравии, знаешь ли, — чем больше продолжал говорить не своим голосом Юнги, тем больше пугался Тэхен. Но парень смог наконец-то забыться. Рядом с Мином он ощущал себя по-иному: темное облако грусти никуда не уходило, но время замедлялось и все, что чувствовал Ким — поддержку совершенно чужого человека, который продолжал поглаживать высохшую щеку русоволосого в попытке доставить удовольствие. — Не плачь, Тэхен, — прошептал Мин. — Только не тогда, когда я рядом.