'The Portal of Life'

Phantom Lord - The Devil Within

Бывает, открываешь глаза, а мысли девственны и невинны. Тебе и не хорошо, и не плохо; чувствуешь пустоту и свободу. Но спустя пару минут на сердце становится тяжко от накативших, никому не нужных воспоминаний. Хорошо, когда не о чем беспокоиться, когда жизнь идет своим чередом плавно по течению реки. Но когда в жизни имеются изъяны, когда присутствует желание не просыпать хотя бы сегодня, это чертовски невыносимо. Чимина никогда ранее ничего не волновало: он каждое утро просыпался с улыбкой на лице, получал теплоту от матери и наставления отца, чтобы тот был осторожнее сегодня. Но мало того, что Пак уже давным-давно не видел своих родителей, теперь же, открыв глаза этим утром, парень пытался угомонить свою дрожь в теле и ускоренное сердцебиение. Когда наследники расписывались тем вечером, Чимин был рядом с Тэхеном, как друг со стороны мужа. Рыжеволосый растягивал улыбку даже при том, что русоволосый его не увидит, просто Пак думал, что поддержка Тэ необходима, а жизнерадостность это все, что может дать парень… мог. Юнги пару раз смотрел в сторону Чимина, чтобы убедиться, что охрана начеку. Но рыжеволосый хотел верить в то, что Мин смотрел не из-за того, что надо, а из-за того, что хочется. Пак - заклятый мазохист и готов делать себе больно снова и снова, но думать о том, что Юнги ненавидит его, не может. И не будет. Лучше напридумывать себе и мучиться - такова натура парня. И вот, когда на обоих наследниках были надеты кольца, и официально зарегистрирован брак, Чимин тяжело вздохнул, но по-прежнему улыбался, как и всегда. Тэхен не мог визжать от радости, потому как невесело совсем. Лишь один Юнги чувствовал свободу и долгожданное событие. Сегодня Тэхен стал полностью его, а все, что ранее принадлежало Киму, отныне принадлежит и Юнги, ведь нет такого понятия как «я» в отношениях, теперь будет действовать «мы», «наше». Тэ заковал себя в цепи и всю дорогу до дома не разжимался, а от каждых прикосновений Мина содрогался и отстранялся на максимум. Кажется, у Кима сработал инстинкт самосохранения рядом с блондином, и даже, если у Мина в голове было чисто и свежо, Тэхен все равно боялся, что старший позарится на него. Но как хорошо, что Юнги далеко не до Тэхена и его достоинств. Ему бы поспать, да на работу отправиться, ни о каком сексе и «ты теперь мой» не может быть и речи. За что спасибо был готов сказать не только Тэ, но и сумасшедший Чимин, чьи глаза весь вечер не отлипали от радостного Мина. Чимину не предоставили ни комнаты, ни удобной кровати. А защищать Тэхена как-то нужно, поэтому жесткий диван рядом со спальней был единственным местом, где Чим мог остановиться. И каждый раз, как он закрывает глаза, к нему приходит Пунь, которая ради ласки с рыжеволосым отказывается от мягкой теплой постели вместе с хозяевами и ластится рядом с Паком на жестком диване, верно служа парню, как теплое махровое одеяло. Чимин поначалу боялся подпускать к себе так близко псину, но когда она мокро поцеловала его в нос и состроила самые милые глазки, которые когда-либо видел Пак, парень смирился и привязался к, теперь уже, его девочке. На утро Чим чувствовал тяжесть на своих плечах и на сердце. Его тревожили мысли об одном лишь Юнги. От них парень хотел убежать и спрятаться далеко и надежно, но все, что рыжеволосому сейчас оставалось, так это видеть, как завтракает объект его мучений и скрывается за дверью, уходя на работу. И только в этот момент можно было выдохнуть и пообещать себе перестать думать о Мине так часто и грязно. Юнги из другого мира, он, можно сказать, иного ранга и стоит значительно выше. Чимину до него не достать. Тэхен все утро медленно собирался, и если раньше Пак никогда не раздражался по этому поводу, то сейчас был готов поднять тон на наследника и приказать тому пошевеливаться, ибо Тэхен должен как можно скорее появиться на работе. Ким наконец-то собрался и допил свой утренний кофе. В его голове витает ветер, и чувство ответственности не пробуждается даже после того, как Пак предупреждает о новой встрече, которая должна была состояться еще пару дней назад. Тэхену немного не до этого, он не совсем тот человек, которого заботит подобное. Но что делать, когда кроме тебя единственного никто не пойдет на эту работу, а отец бы хотел, чтобы его сын продолжил его дело? Кто бы о таком не мечтал? Но Ким-младший готов доказать, что мечты не всегда сбываются, но делать это назло умершему отцу не хочется, значит работать — это единственное, что ему остается. В офисе Чимин бегал, как угорелый. В его руках была кипа бумаг, и он то и дело пихал по одной стопке Тэхену, наводя, где нужна подпись. И после того, как жизненно важные бумаги были подписаны, Пак поторопил Тэ на встречу за обедом с пожилым мистером Намом, лучшим другом отца наследника. — Подай мою трость, — вежливо попросил Тэхен и, встав с кресла, протянул руку вперед. Но вместо своей палочки-выручалочки Ким почувствовал руку Чимина и вопросительно изогнул бровь. — Что ты делаешь? — возмутился Ким и одернул руку обратно, начиная сам искать свою трость. Чимин не совсем понимал, с чего бы такая агрессия. — Я провожу тебя. — Я и так замечательно справляюсь, — закончил Тэхен и нащупал холодную рукоять своей трости. — Не обращайся ко мне, как к инвалиду, я ненавижу это, — разозлился Ким и медленно вышел из кабинета, звонко стуча палкой. Рыжеволосый в мгновение почувствовал себя виноватым. Он совсем не это имел ввиду, когда тянул руки. Его так воспитывали, что нужно всегда помогать людям, быть мягким и пушистым, потому что зачастую жизнь играется как бумеранг, и стоит проявить сдержанность и теплоту, как в жизни все будет удачно. Но почему-то парень уже устал верить в простую небылицу. Сколько бы раз он не проявлял заботу, сколько бы раз не улыбался, а жизнь все равно режет его и колет. Она не желает греть его лучами яркого солнца, устраивая вечную холодную зиму. Разочаровавшись, Чимин вышел из кабинета и приказал W и W2 сегодня сопроводить Тэхена и обеспечить ему защиту. А сам отправился в пентхаус, надеясь принять горячий душ и смыть с себя все заботы младшего. Побыть собой хотя бы на несколько минут и насладиться горячим потоком воды. В пентхаусе, как кстати, не было никого, кроме двух амбалов-телохранителей и домработницы Юнги. Чимин перед приездом заехал в мужской брендовый магазин и прикупил себе новую рубашку. Ехать домой было не вариантом, он был слишком далеко, а времени было в обрез. И вот со спокойной душой Пак открыл перед собой двери ванной, тихонько прокрадываясь внутрь. Ванная комната была слишком велика и непривычна. Пак отроду не мылся в подобном месте и, признаться честно, был поражен тем, насколько шикарно все блестело и сияло. Сняв с себя грязную рубашку со штанами, Чимин посмотрел в свое отражение, в особенности на свое изуродованное плечо. Но вместо сожалений и боли, парень улыбался и медленно поглаживал рубцы. Они скоро пройдут, но воспоминания останутся на всю жизнь. Невольно парень думал о том, что именно в тот день он впервые познакомился с Мином и с его собакой. Это превосходно. Закончив свои незамысловатые действия, рыжеволосый медленно стянул с себя нижнее белье и предстал перед зеркалом совершенно обнаженным. Хотелось уже поскорее смыть с себя пот и грязь, что накопилась на бронзовом накаченном теле за пару дней. И когда нога ступила на путь к душевой кабины, в комнату открылась дверь и послышалось тихое удивление знакомого голоса. Не может быть! Чимин в панике развернулся к незваному гостю и прикрыл свое достоинство ладошкой. Юнги стоял с расстегнутой рубашкой и довольной улыбкой на лице, заводя рыжеволосого в ступор. — Я… мне… мне нужно помыться, — заикаясь объяснился Пак и закрыл глаза от смущения, всем телом ощущая, как температура доходит до максимума, и вся кровь собирается в щеках. — Ну так мойся, — спокойно ответил Юнги и прошел к раковине с зеркалом, где пару секунд назад стоял Пак и разглядывал свое тело. Чимин неодобрительно посмотрел на Мина и не понимал происходящего. Но с чего он должен смущаться и прикрываться, он же парень, в конце концов. Развернувшись и ступив в душевую кабину, Чимин пытался много не думать о том, что сейчас Юнги мог нагло наблюдать за ним и за его крепким задом. Настроив струйки душа, Пак начал хорошенько намыливать себя гелем для душа, очерчивая свое рельефное тело. Блондин после рабочего дня, как обычно собирался ополоснуться. Его никогда не устраивало ходить грязным, поэтому домой он торопился только лишь из-за душа. Сейчас же в его ванной стоял абсолютно голый Чимин, краснея и прикрываясь, будто школьница. На взгляд Мина он был очаровательно привлекателен, а его тело совсем не подходило под столь милое личико. Пока Пак на быструю руку намыливал свое тело, старший не мог не смотреть в его сторону. Не каждый день увидишь аппетитные формы в своей ванной, а сейчас есть невесомый шанс насладиться сполна. Тело рыжеволосого было пластичным и подтянутым, Чим доставал во всех необходимых местах, даже спинку отлично мог потереть себе сам без лишней помощи. Но Юнги хотелось увидеть поближе, ему хотелось прикоснуться самому. Не задумываясь о последствиях, Мин медленно закатал рукава рубашки и подошел в душевой кабине, где парень до сих пор мылся. Чимин, как и обещал себе, ни о чем плохом не думал и просто делал то, что делает обычно в ванной. Но внезапно дверца открылась, пропуская холодный воздух и огненный взгляд Юнги. Пак напрягся, когда из его рук без спросу выхватили пенную мочалку и приложили ее к мокрой спине парня. — Что ты делаешь? — пискнул Чимин, отстраняясь от назойливого блондина, вплотную прилегая к стенке душевой. Но ничего уже не могло остановить старшего, а его руки чертовски длинны и властны. Он продолжал тереть спинку рыжеволосому, а когда тянуться стало сложно, он ступил босыми ногами в кабинку, приближаясь к обнаженному телу Чимина. — Как что? Спинку тебе тру, — усмехнулся Юнги и продолжил потирать упругое тело, внимательно наблюдая за тем, как напрягаются мышцы младшего при каждом касании Мина. — Прек-крати, — еле слышно проскулил Чимин и закрыл от неугомонного смущения глаза, совершенно не веря в происходящее. — Надо помогать хорошим мальчикам, Чимин-и, тебе разве в детстве не говорили, что за добро платят добром. Как не говорили? Почти все детство об этом и жужжали, как неугомонные мухи, но все неправильно, и то, что делает Юнги, совсем не хорошо. Может, он сейчас и не думает ни о чем, но каковы последствия всего этого, когда их случайно заметят? Паку, например, об этом думать не хочется, а член предательски уже давным-давно стоит, слава богу, Юнги не видит. Но почему Чимин должен плакаться в сторонке и молить всех всевышних, чтобы блондин не заметил его эрекции на него, когда тот сам возбужден до кола в штанах и бесстыдно жмется пахом в напрягшиеся ягодицы Пака. Костюм Мина стал до безобразия мокрым и пенным, его необходимо снять и отжать. Но Юнги подождет, когда Пак покинет ванную и позаботится об этом сам. Так же как и позаботится о своей напрягшейся плоти в штанах. — Пожалуйста, п-перестань, — Чимин уже умолял и тихо похныкивал. Он хочет прикоснуться к своему члену, довести до разрядки и эпично кончить, так, как никогда, но лучше будет, если Юнги ему в этом поможет… пожалуйста. — Думаю, теперь ты… чистый, — горячо прошептал Юнги тому на ушко и выпустил мочалку из рук, нежно касаясь своей ладонью пенной спины парня, ощущая, как содрогается тело младшего и прогибается в спине. Прекрасный вид и ощущения. Чимин протяжно простонал, когда руки Мина нагло и властно прошлись вдоль позвоночника, а после, окольцевав талию парня, прикоснулись к кубикам пресса, спускаясь ниже и ниже. — Юнги-и-и, — сорвалось с губ младшего, и тот невольно толкнул бедрами назад, вплотную упирая раздвинутыми ягодицами к паху старшего, ощущая через материю брюк гудящий член. Мин не ведал, что творил, но ему нравилось ласкаться с этим парнем в душе. И член, впервые за многое время, встал колом на какого-то там телохранителя, который весьма часто любит поговорить, а еще у него улыбка такая нежная и светлая, при виде которой в груди что-то возрождается… то, чего уже давно нет. Руки Мина нащупали пульсирующий член младшего и нечаянно прошлись по взбухшей головке, задевая ее ладонью. Чимин умоляюще застонал и уткнулся лбом в запотевшее стекло кабины. — Даже тут не маленький, — обхватив своей ладонью член Пака, Юнги пару раз прошелся по всей длине, после чего с закрытыми глазами отпрянул от рыжеволосого, спеша выйти из ванной. Чимин остался обделенным и разочарованным. Мин вышел из ванной, и парню оставалось лишь плакать и дрочить, плакать и дрочить… Тэхен встретил Чимина с распростертыми объятиями и извинился за сегодняшнее поведение, обещая больше никогда не подымать тона на парня. Паку ничего не оставалось, как принять извинения своего начальника и отвезти его обратно в офис. Русоволосый не может видеть, но он прекрасно чует атмосферу, которая парит вокруг него. И он готов поклясться, что сегодня утром в кабинете пахло цветочками и чирикали птички, а сейчас здесь сплошь один мрак и холод. — Чимин-и, что-то случилось? — усаживаясь за свой рабочий стол, спросил Тэхен, замечая, что что-то не так стало с парнем. Его словно подменили. Быть может, Тэхен его так задел своими словами? Но ведь он уже давным давно извинился, так в чем дело? — Все прекрасно, — выдохнул Пак и присел на край стола, устремляя свой взгляд в окно. — Как прошла встреча? — У отца отличные друзья. Они знают меня как облупленного, — вспоминая сегодняшнюю встречу, незамысловато ответил Ким, откладывая их разговор в долгий ящик. И все же воспитание у этих обоих было абсолютно разное. Оно и видно по отношению. Тэхен никогда не утешит, не погладит по головке и не скажет теплые слова обычному знакомому или товарищу. Его не учили, что так делать хорошо, так нужно делать. Чего не скажешь о Паке, у которого было не детство, а сплошное нравоучение. Зато теперь родителям Чимина можно сказать огромное спасибо, что воспитали настоящего ангела. Но нужны ли ему эти белые крылья? Не унесут ли они его раньше времени на небеса? — Это хорошо, что ты с ними нашел общий язык. Они хорошие помощники, — вяло ответил Чимин и перевел взгляд на левую руку парня, где теперь отныне и навсегда красовалось золотое обручальное кольцо, связывающее его с Мином… с таким желанным Мином. «Да, он твой, Тэхен, — крутились мысли в голове у Пака, — только твой». Юнги утром успел нарыть информацию про все возможные сделки «Зэ Портал — Сэнхаль», а помог ему в этом теперь уже открытый доступ к базе данных и пара своих людей, которые отныне были направлены в компанию Тэ. Мин не слишком удивился, увидев среднюю статистику умерших и желающих сделать это. Она росла с каждым годом, и сейчас планка дозволенного достигала максимума, что только вызвало раздражение и отвращение на лице Юнги. Парень никогда не смирится с тем фактом, что люди сами вольны выбирать - умирать им или оставаться на белом свете. Но как «Зэ Портал — Сэнхаль» может давать соглашение на эвтаназию почти здоровым людям? На взгляд Мина, без рук прожить можно, без ног — тоже. Зачем люди совершают подобное, лишая себя возможности жить? После ухода Чимина, Юнги приказал девушке на кухне налить ему выпить, желательно, что покрепче. И та наливала стопку за стопкой, пока не послышалось с коридора «хватит» от того самого рыжеволосого, позади Тэхена. Ким не мог видеть всей трагедии картины, но со слов Чимина можно было представить пьяного Юнги в домашних штанах и с растрепанными волосами. Тэхену лицезреть подобного рода ситуацию было впервой, и как вести себя в ней не знал никто. И все, что вертелось в мыслях: оставить Юнги, он уже взрослый и волен сам решать, что ему делать. И если просит душа выпивки, так пусть пьет. Но язык — негодник — другого мнения и живет отдельной жизнью от Тэ. — Юнги-а, что-то случилось? — и не дождавшись ответа, подошел к старшему, нащупывая его ладонь. — Пойдем спать, я ужасно устал. Сегодня первый полноценный рабочий день. Юнги лишь усмехнулся и выхватил свою ладонь. Не может быть такого, чтобы человек, подписывающий бумаги на разрешение эвтаназии, стоял перед Мином и нежно улыбался, зазывая того в постель. — Иди, — рыкнул Мин и, шатаясь, встал из-за стола. Русоволосый немного испугался столь грозного тона старшего, но не придал этому большого значения, медленно снимая с себя пальто, отправился в комнату по памяти. Когда Тэхён скрылся в комнате, Чимин подскочил к старшему и обхватил того за щеки ладонями, приказывая смотреть ему в глаза. В глазах Пака читалось волнение и боль: он считает, что все дело в нем и в утреннем инциденте. А из-за натуры младшего, тот не мог перенести подобного. Он не должен приносить столько горя и несчастья. Пусть лучше только ему будет плохо и трагично, но не Юнги… пожалуйста. — Юнги-а, почему ты напился? — тревожным голосом спросил младший, не выпуская парня из своих рук и избегая его попытки вырваться. — Не до тебя сейчас, — огрызнулся Мин и, набрав силы, оттолкнул младшего от себя, наблюдая за тем, как тот эпично отлетел и ударился об угол стола боком. Чимин поморщился от жгучей боли и схватился за то место, где особо жгло. Он мог поверить в то, что происходило, потому что это Юнги, а не кто-то другой - от него подобное ожидаемо. — Юнги, подожди, — останавливая Мина, Чимин вновь подлетел к тому и схватил его за руку. — Юнги… мне кажется, ты мне нравишься, — шепотом признался Пак и безнадежно выпустил руку Мина из своей. Блондин, словно ничего не слыша, поплелся в комнату, громко хлопая дверью и закрывая ее на замок с той стороны. Чимин знал, что Юнги жесток душой, но почему так больно где-то внутри, и скорее душевно, нежели физически. Слезы сами накатываются на глаза, а руки невольно хватаются за грудь, начиная слабо стучать, пытаясь достучаться до сердца и угомонить ускоренное сердцебиение. Мин не мог выслушивать признание Чимина и дальше. Рыжеволосый не заслуживает всего этого, и он точно не заслуживает Юнги, грязного и прогнившего изнутри. Мин прекрасно знает, насколько жесток, поэтому не хочет, чтобы подобное отродье досталось ему. Он достоин большего. — Юнги-а, я не могу найти свои штаны, — в одном полотенце на талии щеголял по комнате Тэхен, в поисках своих домашних штанишек, которые домработница решила постирать. — Ты их и не найдешь, — усмехнулся Мин, подходя к Тэхену сзади, обхватывая его мокрую от душа талию, притягивая к себе ближе. Младший напрягся от внезапных прикосновений и попытался отстраниться от Мина, но тот жадно обнимал его и страстно выцеловывал дорожку на молочной шее. От старшего пахло алкоголем и гнилью. Его руки властно хозяйничали по подтянутому животу Тэ, заходя под белоснежное полотенце. — Перестань! — приказал Тэхен и начал брыкаться в плену у Мина. Именно этого он и боялся, но надеялся на разумность парня и его честь. Но, кажется, Мин выпил слишком много, настолько, что уже все равно кого ебать и как, главное, чтобы усмирить трагичное сердцебиение и гудящий с утра член, который вновь наполнился кровью и упирался в бедра младшему. — Мин Юнги, перестань! — вскрикнул Ким и был повален на кровать. Блондину уже совсем все равно, что ему говорят и как властно. Сейчас хочется лишь одного: наказать этого парня, хотя бы так, но дайте Мину сделать это. Может завтра он будет сожалеть, но сейчас в глазах рыжая бестия и ее упругий зад, который отодрать хотелось еще тогда, в душе. Алкоголь творит чудеса, тем более с теми, кто не пил уже долгое время. Тэхен повернулся на спину и попытался отползти на другой край кровати, подальше от пьяного Мина. И откуда у Юнги столько сил? И главный вопрос, вертящийся у Кима в голове: зачем Юнги это делает? Блондин оседлал Тэ сверху полотенца и наклонился к манящей молочной шее, продолжая ее посасывать и кусать. Тэхен брыкался под телом старшего, но все, чего смог добиться — разозлить Мина еще больше. Старший стянул полотенце с бедер Кима и откинул его в сторону, наблюдая за тем, как раскраснелись щеки младшего и на бездонных глазах выступили слезы. Прости, Тэхен, но Юнги не видит, как тебе больно. Твои слезы не спасут тебя, они никогда, в принципе, не спасали. — Юнги, прекрати, — сорвался на крик Ким, продолжая извиваться под телом блондина. — Расслабься, Тэхен, ты же мой гребанный муж, — фыркнул старший и смочил два пальца у себя во рту, медленно подставляя их к сфинктеру младшего и проникая внутрь одним за другим, выбивая из Кима всхлипы и визги. От холодных пальцев Юнги, Тэ сжался еще больше и схватился обеими руками за плечи старшего, выцарапывая на спине всю свою боль. Мин добавил уже третий палец и двигал рукой предательски быстро и невыносимо для Тэхена. Младший прижался к шее старшего, не унимая свой крик и мольбы об отступлении. Но пальцы заменились теплой головкой члена, после чего Мин безжалостно вошел на всю длину, выбивая из младшего оглушающий крик боли. — Юнги, остановись, пожалуйста! — кричал Тэхен. Чимин услышал подозрительные крики с комнаты Мина, но не придал этому большое значение. Лишь до того момента, пока четко не послышались «Юнги, остановись» и самое громкое «пожалуйста». Пак подпрыгнул с места и вытер давно застывшие слезы с щек, подлетая к двери. А Мин наперед продуманный, всегда заботится о будущем и, закрыв дверь, только оградил себя от чужих взглядов. Чимин начал в истерике дергать за ручку, плечом пытаясь выбить дверь. Но все тщетно. — Чего вы стоите?! — обращаясь к охране, приказал Чимин: — выбейте ее! Но парни не созданы для приказов рыжеволосого и защищают далеко не Кима. Они стояли на месте, не шевелясь. — Чего вы стоите? — не веря своим глазам, возмутился Пак и стал упорнее выбивать дверь. Но слишком сложно, даже для сильного Чимина. — Тэхен-а… Тэхен-а-а-а, — сквозь слезы пищал Чимин охрипшим голосом, сползая вниз по закрытой двери. А крики не унимались. Юнги выбивал все, что можно было из Тэхена, совершая жестокие толчки в анус парня. — Юнги… мне больно, — пищал Ким и от острой боли сжал глаза, утыкаясь лбом в плечо старшего. — Очень больно… Младший безжизненно висел на Мине и громко плакал под ним, терпя все толчки: и ритмичные, и замедленные. Тэхен впервые за долгое время желает забыться раз и навсегда. Ему не нужно все это, это не его жизнь, не его судьба. Все не то, и … слишком больно. Когда он открыл глаза, вместо темной пелены перед ним мельтешил запыхавшийся блондин. Его очертания лица еще плавали перед глазами, но Ким больше не кричал, хоть и было адски. Юнги засадил по основание и вскрикнул от долгожданной разрядки, выпуская свое семя внутрь Кима. В глазах Мина Тэхен смог увидеть отвращение к самому себе. Кажется, эта ситуация никак не нравилась ему. Но зачем он тогда это сделал? Выйдя из Тэ и оставив его одного на постели, Мин ушел в ванну, закрываясь на замок. А Тэхен в судорогах лежал на кровати и смотрел в потолок, отчетливо видя в отражении себя с кровавым пятном на белой простыне. Парню было больно, как физически, так и душевно. Вытянув руки перед собой, Тэхен принялся разглядывать свои длинные изящные пальцы, не веря своим глазам.