In the dark

Уже у входа в заветные, красивые пещеры, девушка остановилась, как вкопанная. На сердце были тяжёлые оковы, ноги будто были прикованы к цепи, что не позволяла ей идти. Было такое ощущение, будто она что-то забыла, что-то не выполнила. Что-то, что ее останавливало больше всего. Нееет… Девушка ни за что не пойдёт искать Санса, ни за что. Проблем и без этого много, самой идти за еще одной - себе дороже. Фриск нахмурилась: неужели, за это время насилие, причиняемое ей, стало чем-то привычным и естественным. «Боже, до чего я докатилась» — угрюмо подумала шатенка. Повернувшись обратно, девушка уже не могла найти силуэт Парайруса, что ее немного насторожило. Ночь была близка, страшные существа начнут вылезать из-под земли, ужасные вещи начнут твориться, впрочем, как и во всех страшных книгах и фильмах. На самом деле Фриск особо и не знала, что будет, но зато она понимала, что существуют тёмные волки. Это осложняло ей задачу найти упрямого садиста, но чувствуя, что от этого обладательнице алой души станет легче, слишком невинная для этого места девушка забила на все огромный болт. Надо исполнить своё предназначение. Надо все исправить. Надо уйти красиво. Фриск было тошнотворно разговаривать со здешним Сансом. Ей было противно его видеть, а особенно страшно осознавать, что он в ярости. Но добрая душа, колеблющаяся среди льда и разбивающая мерзлые, толстые стенки, не позволяла так просто уйти. Надо было с ним поговорить. Поэтому, проклиная свою сущность, девушка направилась прямиком в лапы маньяка. Вспоминая, где сидит ее старый, добрый друг, Фриск пошла к обрыву, медленно шаркая ногами по снегу с ужасной гримасой от предстоящего. А что ей может предстоять? Ну, допустим, ей опять отрубят голову. Или скинут в обрыв с сумасшедшим хохотом. Ну и как же без унижений и упоминаний того, что она всего лишь жалкая, мелкая тварь, чью плоть без особого отвращения поглощают и устраняют своё великолепное чувство голода. А эти прекрасные угрозы, как, например: если ты не отдашься мне — я тебя разрублю на тысячу кусочков. В такие моменты хочется его убить. Но Фриск терпит. Ей нужно быть милосердной. Выйдя на довольно знакомую, но очень холодную поляну, девушка, перепрыгивая через огромные сугробы, начала постепенно замерзать. Все ещё проклиная себя, Фриск стремилась к самому краю, чтобы найти знакомый силуэт. Страх начал заметно нарастать, когда вдали показалась знакомая, голубая ткань, на которой красовались красные, ещё не высохшие капли крови. Подобравшись ближе, девушка начала искать уже было и самого скелета, но от него будто след простыл. Оставлять свою любимую куртку посередине пустынной местности на виду у всех. Это странный поступок. Хотя здесь он и сам по себе странный. Мир странный. День сменялся ночью. Ветер стал ещё холоднее. Начало создаваться такое ощущение, будто воздух вот-вот превратится в огромную льдину и упадёт на весь снежный лес сверху. От этого становилось ещё более жутко. Вжавшись в грязную, но зато тёплую куртку, человеческая девочка начала погружаться в сон. Начала забываться, ведь было страшно, хотелось бы уйти в темноту, исчезнуть с лица земли. Просто потому-что устала. Устала умирать, устала плакать, устала чувствовать боль. Уткнувшись в белоснежный мех, девушка сладко зевнула. Эта мягкая материя была такая знакомая… ну почему у всех Сансов такие одинаковые куртки? Ещё немного понежившись в чужой вещи и испачкавшись в своей же застывшей крови от прошлой смерти, Фриск окончательно уснула, погрузившись в приятные грёзы. *** Очнувшись от дикого холода и от скрипа своих же косточек, девушка медленно открыла глаза. Мир был мутный, будто та внезапно потеряла зрение от резкого переохлаждения. Все тело покрылось мурашками, а по рукам уже расползся иней. Лицо моментально исказилось, отчего выделились синие, мёрзлые губы, бледная кожа показалась из-под снега, а обмороженные руки потянулись к невидящим глазам, снова доставив девушке боль. Со стороны она выглядела такой маленькой, беззащитной, до такой степени, что на неё было больно смотреть. Глаза сильно болели, на ресницах оказались кристаллики льда. Вся девушка была покрыта огромным слоем снега. Плачевное состояние. По плечам прошлись щекотливые костяшки, смахивая густой пух, а после на них уже упало что-то тёплое и приятное на ощупь. От подобной неожиданности глаза резко приобрели зрение, а губы, что прилипли друг к другу, резко разъединились и раскрыли рот, искривившись в удивленной гримасе. Уставившись на скелета, у которого в глазах сияли белые, совершенно несвойственные ему огоньки, Фриск повернула голову набок, пытаясь прочитать по ним эмоции и чувства. Поняв ее действия, Санс, спрятав свой удивленный и умиленный взгляд, вновь стал угрюмым. — Дура, заморозить себя хочешь? Что, смертей мало? Не думал, что ты такая мазохистка. - …Я п-просто… — Что? — нетерпеливо перебил тот. Его немного разозлило то, что Фриск мямлила, будто впервые в жизни попыталась научиться разговаривать. Но белые огоньки почему-то никак не становились теми красными, угрожающими и навевающими страх точками. — Я т-тебя искала. — Зачем-то буркнула обладательница алой души, чем вызвала у скелета ехидную усмешку. — Совсем рехнулась, - констатировал он - Холод так на твою тупую головушку влияет? Реально мазохистка. Снова хочешь умереть? — Да пошёл ты. — тихо шепнула Фриск, оскалившись. — Если хочешь, я могу забрать у тебя мою куртку и оставить тебя одну. — На его черепушке не было видно ни одной эмоции, но девушке казалось, что на данный момент он злобно улыбается. — Я замерзну! - не слишком убедительный аргумент, но другово девушке в голову не пришло. — И поделом тебе. — Я не хочу умирать. — честно призналась Фриск. — Да брось, ты уже много раз умирала. Да и психику за это время потеряла, привыкнуть должна была. Жалкая жертва, когда ты уже смиришься с тем, что твоё предназначение в жизни — это умирать? — довольно громко проговорил маньяк, покрутив в руках свой сверкающий, кровавый топор. — Я уничтожил твою последнюю точку сохранения. Это будет твоя последняя смерть и ты больше не будешь мучиться. — Что? — Я и не думал, что ты можешь оказаться глухой. Я тебе жизнь облегчил, вот что. Убью и все. Или мороз добьёт тебя… Но Фриск его уже не слушала. Она знала, что во время этого похода умрет, но ведь есть точка сохранения. Вернее была. Теперь она просто сдохнет, как последняя дура и не вернётся обратно домой. Санс не врал, это было видно. Он практически никогда не врет, все говорит напрямую. Как бы хотелось убить скелета и выжить самой. Как же Фриск его ненавидела. Резко поднявшись со снега, девушка напала на удивлённого от ее действий Санса и начала бить его кулаками, крича слова ненависти в его адрес. Она пинала его ногами, пыталась оторвать кости, что выпирали из-под его кровавой футболки. Ей хотелось бы нанести ему увечье, ей хотелось бы доставить ему боль, ту боль, что чувствовала она сама и чувствует до сих пор. Слезы сами начали падать из глаз, на лице были все эмоции, что она чувствовала за последнее время и пыталась их спрятать. Ей хотелось плакать, рвать и метать. Отомстить и утолить жажду мести. Повалив сумасшедшего маньяка, девушка, придавив его сверху, пальцами полезла в его глазницы, чтобы выковырнуть его противные, вызывающие страх, огоньки. Дотронувшись до своей цели, девушка попыталась пробить их. Единственное, что она слышала — это шипение. Ему было больно. Это вызывало улыбку на лице. Это радовало Фриск. Наконец-таки пришло возмездие. Но есть одна вещь, которая очень настораживала Фриск. Он совершенно не сопротивляется. Сильное нажатие и палец провалился куда-то вглубь к белому зрачку Санса, что вызвало у скелета сильную дрожь. Но он не выдал ни звука. Поняв, что сделала девушка, Фриск испуганно убрала руки от глаз скелета, громко нашептывая себе под нос извинения. Искаженное от злобы лицо стало выражать дикий ужас. Девушке стало страшно и противно от самой же себя. Чёрная жидкость, словно кровь, начала медленно течь из глаза, пробивая дорожку на своём пути. Санс молчал. Он смотрел на Фриск совершенно без эмоций. Удивление на его глазах будто рукой сняло. Девушка аккуратно дотронулась до чёрной струйки своим пальцем, проведя вдоль её траектории. Поглядывая на его глазницы и понимая, что в белых точках начала появляться примесь красного, обладательнице алой души стало совершенно не по себе. Жить хотелось, но сейчас уже поздно об этом думать. — Успокоилась? — тихо прошептал тот. — Д-да. — Я так понимаю, что это было что-то вроде последних твоих слов. Но отвечать совершенно не хотелось. Горячие слёзы до сих пор текли по алым от стыда и злости щекам. Хотелось выть от безысходности. Хотелось одновременно умереть и выжить. Скелет предательски молчал. «Кровь» начала усиливаться, а глаз иногда мигать от сильной раны. — Хех… Теперь я ослеп на один глаз. — проговорил тот и, привстав, улыбнулся Фриск. — Ну, все мы знаем, что ты заплатишь за это своей жизнью, поэтому не страшно, это того стоит. — После своих слов скелет потянулся. — Я… П-прости… — Мм? — Прости. — Что ты сказала? — Я сказала… — но в горле вновь образовался неприятный ком. Говорить совершенно не было сил. Скелет резко выхватил топор, что лежал рядом и, откинув от себя Фриск, замахнувшись на неё. Девушка гулко крикнула и спряталась за своими руками, скрестив их. Удар. Санс откинул девушку к дереву и, посмотрев на топор в его руке, начал нервно перебирать оружие. — Не могу… Почему…? Черт! Скелет быстрее ветра подбежал к Фриск и вновь замахнулся на неё, но когда заметил, что топор почти у ее сладкой, мягкой кожи, остановился на миллиметре от его окончательного проникновения в тело. Санс недоуменно, почти испуганно смотрел на свои дрожащие руки и остановившийся топор. Это было ему несвойственно. Совершенно несвойственно. Чёрная жидкость продолжила течь из его глаза, капая с черепа на сияющий, кровавый топор. После довольно долгого молчания, маньяк, громко зарычав, откинул топор в сторону, а тот, попав в дерево и сильно протаранив кору, немного дрогнул от резкого удара. Скелет, обречённо уставившись на свой топор, сначала упал на колени, а потом уже целиком в снег, не жалея своей белой футболки. На лице девушки было недоумение. Она не знала, что сейчас делать: радоваться, бояться, злиться или плакать. Чувства смешались, ощущения обострились. В голове все кувырком. Что это значит? Где она? Кто он такой? Почему хочет убить? Столько вопросов, но так мало ответов, даже не смотря на то, что они очевидные. Привстав с пушистого снега, девушка медленно поковыляла к топору, пока ещё было время. Время навсегда прекратить эту игру, что была между ними с самого начала ее появления в Сноудине. И это не просто игра. Это битва на смерть. Дотронувшись до рукоятки, Фриск ногами опёрлась о дерево и начала стараться вытащить кровавый топор из гнилого дерева. На лице все же оказалась гримаса страха, ей было страшно, ей хотелось все это закончить, как, наверное, и ему. После долгих усилий топор улетел в глубокий, но мягкий сугроб, как и сама девушка, что вцепилась в рукоять, как в единственный кусок мяса во время голодовки. Схватив тяжесть и резко встав, девушка начала выбираться из засады и уверенно идти к маньяку, чтобы закончить его жизнь. Сейчас они были наравне, но тот умел владеть оружием, а Фриск - нет. Подойдя к своей "жертве", девушка, поставив ногу на его грудь, подтащила огромный топор и быстро запрокинула его на плечо. Стоит только замахнуться и отрубить ему голову. И все закончится. Все закончится. Резким движением перекатив маньяка на спину, девушка внимательно посмотрела в его пустые, темные глазницы. — Что, убьёшь меня? — медленно прошептал Санс. Но не было времени отвечать, и вообще… больно ответить «да». Может если Фриск прикончит его, ей станет легче от того поступка, который сделал Санс у воспроизводителя. Ведь он ее убил. Он убил. А почему же Фриск не может сделать также? Уже накипело. Замах. Воспоминания о своей первой смерти, воспоминания о костях внутри себя, воспоминания о глубоких порезах, воспоминания о сломанной ноге, воспоминания о домогательствах, воспоминания о всём плохом. Воспоминание о том, что перед ней Санс, ее лучший друг. Тот, кто спасал ее не раз, тот, кто водил ее по ночному городу, тот, кто показал ей город сверху, тот, кто был вечно рядом. Тот, кто сказал, что любит. Топор выпал из рук, слезы вновь настигли ее глаз. По рукам прошлась заметная дрожь, лицо исказилось. Разум вновь вернулся, способность думать вновь проявилось. Чара была права. Фриск — убийца, делающая из себя милую пай-девочку. От одной такой мысли становилось больно и грустно. Поэтому сдержаться было сложно. Девушка, убрав ногу с торса, молча упала сверху на жёсткие кости, разрываясь в рыданиях. Щекотливая костяная рука неуверенно провела по мягким, шоколадным локонам, бережно перебирая их. — Я не смог тебя убить. И не смогу. Считай, что ты победила. — Д-дурак. — еле-еле прошептала Фриск. *** Проснувшись от лёгкого просвета из-за гнилых деревьев, девушка, окончательно замотавшись в тёплую куртку, повернулась набок в сторону Санса, увидев его костлявую спину. Протерев глаза, Фриск резко встала, отчего потемнело в глазах. Откинув куртку рядом с Сансом, девушка попыталась как можно тише уйти из зоны видимости, чтобы достигнуть входа в пещеру. В Вотерфолл. Девушка выполнила своё основное задание, она осталась в живых. Она встретила Санса и, по ее мнению, все исправила. Теперь надо найти звезду, чтобы сохраниться. Зря Фриск ушла без защитника, ведь в этом лесу полно тёмных волков, жаждущих плоть. Но в сердце горела надежда их не встретить. И она все же избежала их. Когда шатенка подошла к пещере, у входа она увидела маньяка, что внимательно смотрел внутрь, размахивая топором. Все же он заметил ее отсутствие. Глубоко вздохнув, девушка постаралась пройти мимо, не заметив назойливого скелета, что преследовал ее с самого появления в снежном мире. Но услышав его хриплый голос, девушка встала в ступор. — Какова твоя цель? — Поверхность. — глухо ответила Фриск. — Поверхность, говоришь… — задумчиво произнёс он. — обычно на этом этапе умирают: либо от моих рук, либо волки сжирают, либо от мороза или от других монстров. — Дай угадаю… мне повезло? — Просто ты слишком ущербная, чтобы тебя убивать. На тебя даже сил своих тратить не хочу. Фриск уставилась в его глаза, долго и упрямо. Было и обидно, и вновь противно. Но она знала, что тот придумал слова в своё оправдание. Присмотревшись в его зрачки, девушка увидела лёгкий проблеск стыда, грусти и сумасшествия. В этот момент она видела не только ненависть. Она видела его чувства. Это было необыкновенно странно и непривычно. Сделав ещё пару шагов, девушка оказалась прямиком впритык со входом в эхо-пещеры. Глубоко вздохнув, девушка решалась на последний шаг, чтобы пересечь грань между Сноудина и Вотерфолла, но… — Береги себя, Фриск. Прошу только одно. — недовольно буркнул скелет. После этих слов девушка сделала последний шаг и уверенно направилась вперёд.