Монстр Хаундвилля

Молодой мужчина в простой, но добротно сшитой одежде стоял на площади небольшого города и, размахивая плакатом «Долой власть вампиров!», декларировал: — Вы не понимаете! Вампиры опасны, они придут в ваш дом ночью, присосутся к вашей шее и выпьют всю вашу кровь, досуха! — Мужик, ты головой ударился? Мы живем спокойно не первый десяток лет, никаких значимых инцидентов не было, — широкоплечий мужчина привычным коротким движением убрал коричневую челку с глаз и сжал плечо своего товарища, высокого худого и очень бледного молодого человека, сильно напрягшегося, словно готового голыми руками порвать агитатора. — А незначимые? Всегда начинается с малого, затем, пока им все сходит с рук, начнут совершать преступления все серьезнее, а затем просто всех вас сожрут! — Фил, спокойно, — шатен едва успел перехватить руку своего друга, приготовившегося бросить в говорившего нож. — Вот видите, меня посреди белого дня хотят убить! И не человек, а именно вампир! — борец с вампирами еще выше поднял плакат и затряс им, словно от этого его слова приобретали дополнительный вес. — Я тебя тоже уже прибить хочу, просто я более сдержанный. И не перебивай. Незначительные нарушения совершались людьми и вампирами в равных пропорциях. И все эти нарушения наказывались в соответствии с законодательством. И твои действия подходят под мелкое хулиганство и разжигание розни, так что пройдем-ка с нами. Говоривший достал из внутреннего кармана удостоверение и предъявил его агитатору, затем толкнул своего напарника в плечо, намекая ему сделать то же самое, и тот суетливо полез в карман. Офицеры Филипп Картер и Малкольм Росс взяли агитатора под локотки и повели в отделение полиции Хаундвилля, находившееся на той же площади, где нарушитель и выступал. Немногочисленные зеваки начали расходиться по своим делам. — Фил, тебе надо работать над управлением гневом, — сообщил Малкольм напарнику, когда глашатай был сдан дежурным и вернул тому его нож. — Я знаю, Малк, знаю. Но представь, если бы приезжий начал так вот открыто оскорблять тебя, — Филипп убрал нож в чехол на поясе и раздосадованно хлопнул по нему. — А мне и представлять не надо, меня уже произнесенные оскорбления покоробили достаточно. Но нам, как полицейским, необходимо держать себя в руках, — Малк вздохнул. — Интересно, все приезжие так считают? Если да, надо срочно что-то с этим делать. Фил ничего не ответил, лишь погрузился в воспоминания. В детстве, очень и очень далеком, ему уже пришлось испытать всеобщую нелюбовь, и он очень не хотел, чтобы такое повторилось. Он был одним из первых рожденных… не такими. Красные глаза, очень быстро прорезавшиеся клыки, бледная кожа, крайне быстро обгорающая на солнце, и тяга пить кровь. Когда это все началось, люди запаниковали. Они не знали, что делать, что думать, вспоминали различные легенды, истории… Однако родители не желали отдавать своих чад на растерзание толпы, прятали, поили своей кровью. Люди, которых эта беда обошла стороной, зачастую насмехались над семьями с детьми-вампирами, те же, кому не так повезло, объединялись и помогали друг другу. Первых вампиров обучали школьной программе подпольно, по большей части, люди без педагогического образования, в классах, где из людей были только братья и сестры молодых вампиров. А через пару десятков лет оказалось, что семей, где есть хоть один вампир, подавляющее большинство. Люди и вампиры вышли из своих домов и двинулись по пяти основным улицам города к этой самой площади. Филипп был один из первых, кто шел в этой толпе, обида за насмешки, боль от камней, которыми его забрасывали, стыд, привитый ему обществом, — в тот момент все это трансформировалось во всепоглощающий гнев, подпитываемый к тому же стадным инстинктом. Возможно, именно из-за его бешеных глаз никто даже не попробовал остановить их. Меньшинству семей без «детей-уродов», как их тогда называли, пришлось уступить. Были приняты неофициальные поправки в законодательстве, людей обязали сдавать кровь в донорский центр, откуда она распределялась необходимыми порциями каждому вампиру, мясники начали продавать не только мясо, но и кровь, а вампиров взамен обязали работать чуть больше, чем обычные люди. Те особо не возражали, они могли неделями не спать, а сила и выносливость их на порядок превосходили человеческие. В принципе, они были уже на все согласны, лишь бы жить спокойно, не прячась. Вскоре люди поняли, что зря они угнетали вампиров. Те оказались весьма дружелюбными существами и ничем, кроме диеты, в сущности, от людей не отличались. Наступила пора мира, продолжавшаяся и по сей день, спустя почти сотню лет. Но застарелые страхи не покидали душу вампира, до сих пор выглядевшего младше своего тридцатидвухлетнего напарника, во многом из-за редких случаев неприязни в первые годы после того шествия, которые, в прочем, карались крайне строго. Он вздохнул, проводя взглядом мирно воркующую парочку, отметив длинные клыки у парня и их отсутствие у девушки. — Нет, я не допущу возвращения того, что было в самом начале. Я не смогу пережить этого унижения еще раз, не выдержу, сорвусь и поубиваю их всех к чертям. Малкольм немного удивленно приподнял брови, но тут же успокоился. Он никак не мог привыкнуть, что его напарник настолько стар. — Дружище, никто из местных этого не позволит. Поколение, которое тебя и таких как ты ненавидело, уже в могилах, а те, кто сейчас живут, всегда были в мире с вашими. А с приезжими как-нибудь разберемся. Фил вздохнул. Конечно, разберутся. Все его опасения беспочвенны, просто старая рана, которая ноет к перемене погоды. Но все равно немного тяжело на душе. — Ладно, пошли патрулировать. Надеюсь, больше никаких неприятностей сегодня не случится, — Фил взъерошил короткие черные волосы и быстрым шагом двинулся через площадь. — Какой нам район поручили? Малкольм на секунду закатил глаза и указал на третью улицу, если считать от участка по часовой стрелке. Полицейские двинулись обходить город по тихим и пустым улицам. Большинство были на работе, дети в школе, лишь домохозяйки в такой час выходят на улицы, чтобы купить продуктов. Жителю мегаполиса это было бы непривычно, но даже обочины были пусты, полицейские не встретили ни одной машины. У некоторых семей они, конечно, были, но использовали их редко. Город маленький, пешком за час насквозь пройти можно, а выезжать нужды практически не возникало, поэтому все машины стояли на парковке на окраине. Полицейская машина, единственная, кроме машины скорой помощи, стоявшая в черте города, тоже давно простаивала, и никто из полицейских не мог с уверенностью сказать, что она еще на ходу. Мирное течение патруля кончилось, как только напарники подошли к дому, где поселилась одна из семей приезжих. — Ага, вот и полиция прибыла! Может, хоть вы от этих кровососов защитите! — женщина в халате погрозила кулаком небесам. — Фил, продолжай патрулировать, я разберусь, — быстро прошептал Малкольм и громко обратился к хозяйке дома. — А что случилось, мадам? Филипп, сжав челюсти, быстро прошагал мимо дома и скрылся в переулке. — Один из этих… вампиров ворвался к нам в дом и укусил моего сына! — Не кричите, пожалуйста. Когда это произошло? — Полчаса назад, или около того. Мой сыночек в своей комнате, на втором этаже. Полицейский вошел в дом и, сняв шляпу, огляделся. Мебель вся новая, но обои старые, ободранные, новые лежат рулонами в углу. Не успели ремонт еще сделать, зато люстру полтора метра диаметром повесили. Половицы скрипнули, когда Малкольм сделал пару шагов вдоль комнаты. — Мужа моего сейчас дома нет, работает он, уборщиком пока устроился, но это временно. А я тут с сыном сижу, он при переезде простыл, пока в школу не ходит. А тут вдруг… — хозяйка не замолкала ни на секунду, пока полицейский поднимался к ее сыну. — Миссис… — Роттс, Матильда Роттс. — Миссис Роттс, я вас спрошу, когда мне нужна будет информация. А пока что дайте мне спокойно осмотреть вашего сына, пожалуйста. — Конечно-конечно, вот его комната, заходите, делайте все, что надо, не буду вам мешать. Малкольм закрыл за собой дверь, дабы не слышать ворчание Матильды о бесконтрольно гуляющих по улицам вампирах, и потер виски, глубоко вдохнув и выдохнув. Не прошло и недели, с того момента как эти погорельцы переселились в их город, как начались обвинения вампиров чуть ли не во всех смертных грехах. Хотя им рассказали о том, как тут живут, все до единого подписали все бумаги, что не имеют претензий к перспективам проживания в этом городе наряду с подпиской о неразглашении... Видимо, не зря Хаундвилль так хранил секрет необычности своих обитателей от внешнего мира. Или как раз зря? Может, если бы все в мире о них знали, было бы проще?.. — Здравствуйте, мистер, — робкое приветствие худенького мальчишки, лежавшего на ржавой кровати, застеленной новым постельным бельем, вывело полицейского из раздумий. — Привет, парень. Я Малкольм, местный полицейский. Рассказывай, что случилось. — Ну, я сидел тут, смотрел Дискавери, — паренек кивнул на все еще включенный телевизор, который Малкольм, погруженный в свои мысли, сразу не заметил, — и тут кто-то впрыгнул через окно и набросился на меня. Я едва успел вскрикнуть, как он укусил меня. Я прямо почувствовал, как он высасывает из меня кровь. Правда, много он выпить не успел, видимо, услышал, как бежит мама, и убежал через окно. — Дай-ка посмотреть, где он тебя цапнул, — попросил Малк. Мальчик послушно показал шею. Нет, очевидно, что это не вампир. Две точечных ранки, конечно, похожи на след от двух клыков, но расположены они слишком низко над ключицей, вампиру банально подбородок помешал бы такой укус произвести. Да и следов от других зубов вокруг видно было, а клыки вампирские не бритвенно-острые, чтобы при малейшем прикосновении кожу прокалывать, и за полчаса следы не успели бы пропасть. И, наконец, если вампир все-таки укусит человека, то клыки вонзаются не перпендикулярно, а под большим углом, почти параллельно коже. — Ага, интересненько… Как тебя зовут, кстати? — Майк. — В общем, Майк, лежи, отдыхай, мы поимку того, кто на тебя напал, берем на себя. Не волнуйся. Если к тебе придут другие полицейские, расскажи им то, что сказал мне. Хорошо? Майк кивнул и уставился в телевизор. Малкольм аккуратно, чтобы не оступиться на высоких ступеньках, спустился вниз. — Мисс Роттс, я практически уверен, что это был не вампир. Я думаю, что кто-то пытается замаскироваться под одного из них, чтобы разжечь в вас враждебные чувства к ним. Пожалуйста, воздержитесь от обвинений, и в следующий раз звоните в полицию, когда случится что-то необычное, а не ждите патрулей. — У нас еще не подключили телефон, — возразила хозяйка дома. — За полчаса вы могли бы обратиться к соседям. Даже если среди них и есть вампиры, — Малкольм жестом остановил очередное возражение, — уверяю вас, они добропорядочные члены общества. Даже если я ошибаюсь, и ваш сын подвергся нападению именно вампира, это единичный случай. Преступные деяния одного из них не делают преступниками их всех. — А если это именно сосед напал? Малкольм только вздохнул. Видимо, переубедить ее ему не удастся. — Ждите, я сейчас приглашу сюда моих коллег. Нужно все запротоколировать, а у меня с собой бланков нет. До свидания. Малкольм вышел из дома, не забыв прихватить шляпу, засек время и двинулся к отделению. Десять минут спокойным шагом. Если поспешить, то и быстрее можно добежать. Разборки с тем агитатором заняли не больше тех же десяти минут, значит, это вполне мог быть и он. Малкольм вошел в отделение полиции, прислонился к стене рядом с дверью, сняв шляпу, и шумно вздохнул. Поняв, что этого недостаточно, он вздохнул еще раз, пару раз легонько стукнув головой об стену. Открыв глаза, он оглядел знакомый интерьер участка. Думать о произошедшем не хотелось, и он принялся разглядывать все вокруг. Вот стенд лучших работников. Сам Малкольм туда не попадал, зато фотография его напарника висела на этом стенде частенько. Что поделать, если он банально превосходит людей физически, да и неглуп. Впрочем, дел, которые потребовали больших дедуктивных способностей, давно не перепадало. Стенд разыскиваемых преступников пустует, как, впрочем, и всегда за все время работы Малка. Ни одного серьезного преступления не было уже долгие годы, и всех это полностью устраивало. Дверной проем, ведущий в кабинет, где частенько приходится сидеть часами, оформляя бумаги, стараясь подтасовать все так, чтобы исключительная продолжительность вампирской жизни не бросалась в глаза властям, куда эти отчеты пойдут. Благо, шериф знал о ситуации в Хаундвилле и точно так же не хотел разглашения, поэтому все, что могло как-то скомпрометировать жителей города, он замалчивал. Пока что совместные усилия полицейских и шерифа не давали осечек, и даже мэр округа не знал всей правды о подконтрольных ему территориях. Слева от входа в кабинет висели инструкции по технике безопасности, схема пожарной эвакуации, огнетушитель — ничего особенного. За обшарпанной стойкой дежурного стоит Джордж и участливо смотрит через свои квадратные очки на коллегу. — Привет, Джордж. Как жизнь? — Малкольм растянул губы в фальшивой улыбке. — Малк, у тебя все в порядке? — в голосе Джорджа слышалось сомнение в трезвости рассудка коллеги. — У меня все в полном порядке. Все просто прекрасно! А вот у города не очень, — Малкольм посерьезнел. — Точнее, непорядок с приезжими. Во время патруля встретилась нам одна женщина, Матильда Роттс, которая утверждала, что на ее сына напал вампир. — Что? — удивленно воскликнул дежурный, вскакивая со своего места. — Ничего. Подделка, причем крайне грубая. Но все равно вышли кого-нибудь. Желательно, человека с крепкими нервами. — Боишься, что она прогонит полицейского-вампира взашей? — Боюсь, что вампир сорвется и перегрызет лжецам горла. — А, — понятливо протянул Джон. — Окей, где ты ее встретил? Малкольм назвал улицу и номер дома. — Кстати, Фила не видел? — Нет, после того, как вы вдвоем этого площадного крикуна привели. — Да, кстати, чуть не забыл. По времени выходит, что этот агитатор мог это нападение подстроить. И мотив есть: подставить вампиров, чтобы следующее его выступление было уже с фактами. Слабый мотив, натянутый, но все же. Джордж кивнул и ушел в кабинет, предлагать другим полицейским разобраться с этой проблемой, а Малкольм пошел в бар. Как он и ожидал, его друг сидел там. — Больше происшествий не было? — сказал Малк вместо приветствия, садясь на соседний стул. Филипп вздрогнул от неожиданности. — Нет, везде тишь, гладь да благодать, — голос вампира был спокойным, немного даже грустным, словно его это обстоятельство печалило. — А у тебя что? — А что ты хотел бы услышать? Филипп на минуту задумался. Опрокинув в горло остатки напитка, он, наконец, ответил: — Не знаю, со всех сторон плохо. — Ладно, не буду тебя томить. Это не вампир, подделка. Филипп на этих словах облегченно выдохнул, уголки его губ слегка приподнялись. — Значит, просто расовая ненависть. Пожалуй, это немного лучше, иначе бы эта ненависть появилась уже обоснованно. — Бармен, как тебя… Стив, кажется? — Да, сэр? — Мой тебе совет: если к тебе придет кто-то из приезжих, старайся не демонстрировать свое происхождение. И просьба: передай от меня вампирам, кому сможешь, чтобы они не старались пойти на контакт с нашими новыми жителями, но если те сами о чем-нибудь попросят, пусть не отказывают. Это не приказ, а просто предложение. Не любят они вас почему-то… — Все настолько плохо? — А ты как думаешь? Придурка, который на площади орал, ты сам слышать должен был, а сейчас они пытаются вампиров в качестве то ли преступников, то ли вообще диких зверей выставить. Ну, я думаю, что это кто-то из них, слишком странное совпадение, что это случилось сразу после их приезда… Бармен ничего не ответил, только сделал себе «Кровавую Мэри». С настоящей кровью, разумеется.