En Orifanna evall a straede.

Не зря во мне всю жизнь борются внутренний Есенин, зовущий жарить спирт с бандюгами, внутренний Маяковский, требующий понимать, что каждый из нас по-своему лошадь, и внутренний Бродский, не первый год умоляющий меня из комнаты особо не выходить без надобности. Все эти ребята, в совокупности, очень правы. Они прекрасно поняли жизнь и пытались передать свою мудрость через стихи всем последующим поколениям. Жаль, что обычно побеждает приповерхностная шальная императрица Аллегрова, которой просто надо меньше криминала, и больше фотографий десять на двенадцать с наивной подписью… Я подняла взгляд на Авалак’ха, стараясь вложить в него всю тяжесть и суровость человека, которого мама кормила, растила, любила и лелеяла, надеясь взрастить что-то приличное, но тут кто-то опять привел его на персональную бойню. Наверное, у меня от страха не очень-то внушительно получилось, но я искренне надеялась, что хоть мой правый глаз, как минимум, задавал немой вопрос: «Какого дьявола?», а левый угрожал: «Если я выживу — лучше заранее закажи себе гроб». Ведун, впрочем, как я давно уже поняла, на мои претензии и выпендреж не реагировал изначально, искренне считая меня мутировавшим клопом, умудрившимся развиться до прямохождения и членораздельной речи. А вот ведьмак внушал ему, какое-никакое, но уважение, а потому, подозрительно покосившись на оскалившегося Белого Волка, Креван деликатно зашел за спину своего короля. Сцена молчания затянулась. Приветственный комплимент главаря эльфачей (это как «альфач», только у эльфов), разбившийся о мою бушующую фантазию и высокую самооценку, звенящей тишиной повис в воздухе. Дикие Охотники, в составе: 1)Его Высочества Эредина a.k.a Да-здравствует-король: 2)Имлериха, ухмыляющегося Геральту и его мечу одновременно; 3)Карантира, стоявшего, на взгляд неискушенного человека, слишком близко к возможности моего убийства; 4)Нитраля (удивительно, но еще живого, потому что про него все забыли)… дружной высокой толпой возвышались над маленькой, как по росту, так и по ощущениям, вашей покорной слугой, и чуть более бо’льшим по габаритам Геральтом, неожиданно тоже казавшегося теперь, скорее всего, бешеным домашним пекинесом рядом со стаей волков. Нет, ну, я и раньше их вблизи видела, но обычно мне было некогда разглядывать их, а тут… — А вы любите чахохбили? — вырвалось у меня спонтанно. Эредин скривил тонкий рот и развернул могучий, ястребиный профиль в сторону ведуна, и, пытаясь уколоть вашу покорную, проговорил на Всеобщем: — Я полагал, ты приведешь достойного парламентёра из асгардцев. — А, так у нас переговоры? — тут же сориентировалась я, оглядывая вооруженных до зубов противников, армия которых сейчас билась изо всех сил с нашей. Так сразу и не поймешь ведь, что они с мирными намерениями пришли… — Не обращай внимания на её воспитание, — игнорируя меня, ответил Авалак’х, пожимая плечами. — Dh’oine. Иного слова и придумать нельзя. — Но-но, попрошу! — обиделась я. — Человек. Давайте называть вещи нормально. Я тоже могу вас звать Homo А Elbereth Gilthoniellus или «Гуманоид Звезданутый», но я же держу себя в руках. — Она только показывает себя дурой, — продолжил Авалак’х характеризовать вашу покорную слугу. — Но может крутить обоими асгардскими принцами по своему разумению. — Хорошо бы, — вздохнула я с тоской, всплескивая руками. Эредин повернулся обратно ко мне, скользя взглядом по моему лицу и телу, зацепившись зрачками за место, где у меня должна быть памятная дырка от его генерала, потом переключился на ведьмака, будто бы одновременно рассуждая о чем-то. Мне это все, ясень красен, не нравилось. Вообще. Вот совсем. Я бы лучше каталась на мопеде, где-нибудь по виноградникам Тосканы, а не стояла тут, как будто бы голая, перед злобным эльфом бледной, но вполне себе горяче-восточной, наружности. Я улыбнулась, и, положив руку Белому Волку на плечо, принялась отступать назад маленькими шагами, полагая, что никто не заметит позорного бегства. В руках себя надо держать, Анечка, и не выпадать из них на пол. — А у нас там… Знаете ли, молоко убежало…– подражая Карлсону как бы невзначай сообщила я, уже готовая стартовать марафон обратно до линии фронта. — Аника, возвратись на место, — заявил Креван, складывая руки на груди.  — Вот моё слово. Здесь и сейчас вам ничего не угрожает, — видимо, поняв мою женскию, опасливую логику, заявил Его Высочество Эредин. — Я пригласил вас поговорить, не более того. — А мы и в ста метрах друг от друга можем поговорить. Или по переписываться. У вас есть ICQ? Viber? Может, хоть пабличек в контакте? — предположила я, продолжая отступать и тащить за собой ведьмака, застывшего с включенным режимом: «боевой папочка в глухой обороне». — А вообще, прием граждан строго с четырех до четырех пятнадцати, каждый пятый вторник месяца, записывайтесь у секретаря. — Повторяю, вам ничего не угрожает, — более терпеливо сказал Эредин, делая шаг нам навстречу и практически доводя меня до обморока. Имлерих, вопреки его словам, ненавязчиво положил руку на рукоять. — Послушай, Аника Эмергрейс. — Эмергейс, — автоматом поправили мы с ведьмаком хором. — Эмергейс, — все также терпеливо продолжил Эльф-Ястреб. — Я думаю, мы с вами сможем найти более мирное решение этого… Конфликта. Мне показалось, что я услышала звук разбившегося стекла и скрежет металла. Посмотрев на друга, я поняла, что не ошиблась. Геральт сломался. Сломался настолько, что даже меч опустил, и раскрыл рот в непередаваемом удивлении, не заметив, что в образовавшееся пространство залетел комар и заблудился в двадцати восьми ведьмачьих зубах. — Знаете, — честно призналась я, бормоча, — последний раз я так офигела… А впрочем, это личное. Но по степени «вниз от ватерлинии», это, примерно, дно Марианской впадины, — естественно, никто меня не понял, но было как-то пофиг. Я лихорадочно искала слова, для ситуации, о которой вообще не думала даже в теории. Мой внутренний голос не реагировал. В такой ситуации он не знал, что делать, поэтому только истерически вопил от непонимания происходящего. — Ну… А что вы называете конфликтом, простите? Ненавязчивую экспансию с попыткой поработить планету? Душегубство и угон в рабство сотен местных кметов? Или, пардон, преднамеренное убийство лично меня? Я просто теряюсь в догадках, и если вы не поясните, боюсь, могу вас неправильно понять. — Первое, — просто сообщил Эредин. — Всю эту войну. Признаюсь честно, мы не ожидали такого сопротивления. Мы не ожидали, что отреагирует сам Царь Царей. — Однако, здравствуйте, — мой тон стал неожиданно низким и хриплым. — Естественно, ему это не понравилось. Это территории Асгарда. — Глухой задворок, — вставил Карантир с веселым оскалом. Я развела руками, стараясь не смотреть на голубоглазого, и напоминая себе, что карма его все равно нагнет, осталось только подождать: — Ну, извините, что у меня тут мужчина мечты прописан. А раз так, то все вещательные передачи «Хеймдалл-ТВ» стабильно раз в месяц скрыто подглядывали за близкими мне людьми. А вы, блин, то ведьмака украдете, то грозите всех уничтожить, без разбора на расы и племена. Какое «решение конфликта» вы видите при таких исходных? У вас был шанс его вообще не создавать! — Я предлагаю следующее, — дослушав мои возмущения до конца, Эредин лишь усмехнулся, — мы отступим. Уведем армию обратно в Тир на Лиа. Но Асгард поможет нам разобраться с Белым Хладом. — Мы вас сами туда выдавим, при том — абсолютно не запариваясь за какую-то древнюю магию. У вас Авалакшенька есть, он больно умный, вот пусть и разбирается. — Почему мне кажется, что фраза «больно умный» — это оскорбление? — задал риторический вопрос Креван. Я не стала ему объяснять особенности русского языка, из которого и взято это выражение, и что на моей малой Родине, столицей которой однажды на пару столетий стал Питер, назваться интеллектуалом, это практически, смешивание себя с грязью. Там таких полно. Даже гопники, порой, оказываются с высшим филологическим образованием. — Асгард должен нам помочь! Мы погибаем! — выбежал вперёд Батьки, в смысле, короля, Нитраль. Эредин шикнул на него и мужчина, взволновано заикаясь, извинился, отступая под крыло своих товарищей. Я с сомнением оглядела собравшихся представителей вымирающего вида. Решили, значит, Красные Всадники, начать, так сказать, все с нуля. А тут оказалось, что до нуля еще подниматься надо. Вот обидно-то как, да? — Не могу вам ничем помочь, — отрезала я строго. — Я не имею ни малейшего представления, кто именно «владелец» вашей планеты, но обращайтесь к нему. Асгард — не благотворительная организация, знаете ли, просто так ничего делать не будет, тем более, что победа и без того почти у нас в кармане. — Так ли это? — осклабился остроносый. — А вы меня, Ваше Высочество, на понт не берите. Меня и не такие на понт брали. Я доктора Стренджа переспорила однажды! А он, в свою очередь, когда-то переспорил Дормаму. А это вам не в тапки гадить Асгарду по мелочи, это, блин, здоровенный кусок чистой темной энергии с разумом! — я кашлянула, ставя точку. — Да и вы сами прекрасно знаете, что ставка ваша была в основном на опыт и магию, и если первого у вас не отнять, то на второе у вас тотальное эмбарго. Спасибо Авалак’ху за это. Вся Дикая Охота дружно повернулась к ведуну, и лицо каждого из них не предвещало ничего хорошего. Креван сделал вид, что не заметил, как товарищи уже морально его казнили, сожгли и развеяли по ветру, заинтересовавшись своими длинными, аккуратно подпиленными ногтями и пробегающей мимо маршруткой для зубочисток, которую в народе почему-то именуют «ёжиком». — А опыт отлично давится численностью и той же магией, которую, назло Радовиду, не искоренишь без господина Торквемады. Нормально только у него и получилось это сделать. Правда, не без излишеств, — я гордо задрала нос, испытывая неожиданный, почти патриотический душевный подъем за сопланетцев Йорвета. — Я не могу дать добро своему народу вымереть, словно скоту из-за магической холеры. Вы же понимаете это? — Эредин стал мрачен, черные глаза налились шизофреническим буйством. — Я готов провозгласить Тир на Лиа такой же провинцией, как и этот мир, если Асгард защитит нас от гибели. Асгарду бы со своими проблемами разобраться, ау. Там у владычицы царства мертвых случился неожиданный ПМС с затяжными последствиями, угрожающему мирам расправой, а трону Столицы новой, обтянутой кожаными штанами, задницей. Эти-то точно не будут рвать последнюю бязевую рубаху ради какой-то шайки неудавшихся завоевателей, когда на пороге разборки солидней и война помасштабней. Спасать себя выгодней, чем соседа, а растратить так необходимые сейчас ресурсы на какой-то дальний, никому не нужный мирок, вообще кощунственно и глупо. Стоп. Аника! Ты рассуждаешь, как Один! Именно поэтому он и не предоставил сюда мало-мальски серьезную армию, чтобы вышибить этих ушастых чертей к рогатым собратьям! Жадный старикан мог решить все наши проблемы, но не стал этого делать, заявив, что мы сами справимся, или погибнем. Даже если ты в заднем проходе, в конце концов, не обязательно становиться какашкой… Не будь, как эти одноглазые сволочи — Один, Йорвет, Исенгрим, Ник Фьюри, хотя бы до тех пор, пока тебе не сломали бинокулярное зрение. А ведь в Тир на Лиа тоже живут люди, простые смертные, которых эти шустрые ребята-эльфята украли и целыми поколениям взращивали под себя, пусть и как рабов. Там есть те же эльфы, и даже какое-никакое молодое поколение. За селекцию запариваются, хотят сохранить свой вид. Выживают, тогда как жрать, скорее всего, там уже практически не чего — я же видела их планету из космоса, она почти вся белая от снега. Там остались единороги, пусть единицы, но их тоже и можно, и нужно спасти, они же разумные… Господи, тут что, где-то опять Газманов гоняет табун скакунов-мыслей?! И ведь в жалобном направлении гонит! По живому режет! Иди цветы выращивай на барханах, блин! Я взглянула на своих врагов, казалось бы, под новым углом, но все также прямо и ясно, как пару минут назад. В глазах каждого — зачатки отчаянья, понимание проигрыша и обреченность. Они знали, что проиграли еще до того, как сегодняшняя битва началась. Знали и поэтому медлили с наступлением, изредка атакуя чисто для профилактики. Эредин прав, эльфы не рассчитали ресурсы и возможности, считая, что столкнутся с отдельными государствами, и не ждали объединения наций и первые попытки асгардцев устроить тут филиал ООН. Я вижу, что в глазах Aen Elle зависть — этот мир нашел себе тех, кто за него заступился, с безумным рвением, до самого конца. Шагая через проблемы, через конфликты и междоусобицы, продолжая стоять до последнего за, казалось бы, забытую Богами, планету. И я вижу горечь безнадежности — там, куда вернуться эти существа, все равно не будет покоя, только бесконечная борьба с неминуемой гибелью.  — Я поговорю с Тором, — заключила я, внутренне сдаваясь под давкой психологии эльфов. Геральт сломался во второй раз, не успев отремонтироваться. — Большего я не обещаю. — Мне нужен ответ. Немедленно. Уводить свою армию или… — строго проговорил Эредин. — Уводите. В любом случае, уводите, — отозвалась я. — Спасите то, что от вас осталось. Зализывайте раны, поддержите тем, кто слабее вас в Тир на Лиа. Людей, рабов, простых граждан, — я устало вздохнула. — Я не знаю, что скажут Тор и Один на ваше предложение. Но я попробую помочь вам, обещаю. Вам остается только ждать и надеяться. — Я верю тебе, Аника Эмергейс, — кивнул Эредин. — И не сдавайтесь. Никогда не сдавайтесь, чтобы не случилось, — я пихнула ведьмака в бок, указывая, что пора возвращаться. — Тебе легко говорить, — фыркнул мне в спину Имлерих. –Вся моя жизнь — следование этому лозунгу, — не оборачиваясь, ответила я. — Я вообще так замуж недавно вышла. — Авалак’х, — грубо скалясь, выдал Геральт, оборачиваясь головой к ведуну. — Увижу в лагере — оторву голову не раздумывая. Ты понял меня? Кажется, ведун окончательно исчерпал лимит доверия Белого Волка.

***

— Допустим, меня ты убедила, — потянулся за столом Тор. — Интересно, а как ты будешь заверять Одина? — А я буду? — поразилась я, быстро-быстро моргая. — А кто? — удивился Тор. — Ты заварила эту кашу, ты и расхлебывай. — Её Локи заварил, — огрызнулась я. — Но ведь это ты когда-то укрывала Локи от всего мира, правильно? — лучась коварной добротой, улыбнулся сын Одина. — Аника, я не уверен, что у меня это так же получится хорошо, как у тебя. — А я, блин, настолько уверенная по жизни, что сама кукушкам кукую, сколько им жить осталось?! Тор, блин! Я при виде Одина заикаюсь и впадаю в ступор. И пока я буду соображать, планета превратиться в давно не размораживаемый морозильник советского холодильника. А ты не представляешь даже, насколько это реально ад! — Хорошо, — сдался Тор. — Давай поступим вот как: я начну подготовку. Заставлю поработать ученых мужей, поищу информацию. Потом, с этой информацией ты пойдешь к Одину и попробуешь его убедить. Окей, гугл. Как срочно снять венец рукожопости и обет распиздяйства, без регистрации и СМС? Впрочем, не помогло. Один сказал: «Нет».