Кукловод

Новый костюм с благодарностью принят Куклой, что стала живой. Он — Творец! Тонкие пальчики нежно обнимут, Голос прошепчет: «Ну, здравствуй, отец».

— Здравствуй, отец. — Свет медленно гас за спиной куклы, возвращая каморке Мастера привычные полутёмные очертания. Кукла. Мастер с воплем отшатнулся, услышав голос Графа, хрипловатый, но мелодичный, зовущий его, налетел спиной на столешницу, сполз на пол, прислоняясь к ножке стола. Он с ужасом смотрел, как кукла осторожно движется к нему, пошатываясь и пока с трудом удерживая себя на ногах. Но с каждым шагом миниатюрный человечек двигался всё увереннее, движения приобретали плавность. Исчезала угловатость и рваность, и наконец Граф дошёл до него, уткнулся в колено Мастера. Фарфоровые ручки крепко обхватили ногу Бернда, маленькие пальчики застыли на икре. Мастер зажмурился и помотал головой, отказываясь принимать такую реальность. «Внутри него ничего нет! Ни механизма, ни материала… Как же он движется?» — Паника накатывала удушающими волнами. — Отец, ты не рад мне? — тихо спросил Граф. Мастер с трудом открыл глаза и заставил себя посмотреть вниз, где в блаженстве застыло его творенье. Совершенно белое, светящееся в полумраке комнаты тело, тёмные нарисованные брови и густые длинные ресницы, пухлые губы и треугольники бороды — Бернд осторожно протянул подрагивающую руку, аккуратно погладил кончиком пальца макушку и увидел, как кукла раскрывает свои пронзительные глаза, обращая свой взор на него. Маленькие губы дрогнули в улыбке, глаза засияли радостью — кажется, Граф был счастлив. — Господи, ты словно живой… Как такое возможно? — вырвалось у Мастера. Граф на секунду нахмурился.  — А ты ждал меня мертвого? — удивилась кукла.  — Нет, я… — Мастер растерялся, не в силах уложить в голове происходящее. Наконец, он осторожно поднялся на ватных ногах и взял свое творение на руки. Кукла почти ничего не весила. Бернд отнёс его на стол и поставил там. Граф прекрасно держал равновесие сам. «Господи, я сплю, наверное…» — подумал Бернд, краем глаза наблюдая за любопытно озирающейся куклой. — «Нельзя столько работать». — Нужно одеть тебя во что-нибудь. — Мастер, с трудом удерживая подрагивающий голос от крика, полез в старый материн сундук. Там хранились её платья, всё, что от нее осталось. «Нет, это не может быть взаправду. Я никогда не делал ничего подобного. Что пошло не так? Что мне делать с ним? Он ведь как настоящий человек!»  — Отец, а что это? — Граф ткнул пальцем в манекен. Мастер обернулся. Граф задавал вопросы. Их было столь много, что Мастер больше отвечал на них, чем занимался поисками красивой ткани на одежду. Он уже несколько подустал от бесконечных «почему?» и «зачем?», но Граф требовал внимания, и Бернду пришлось на время отложить своё занятие. Тонкое платье, которое он достал из сундука, соскользнуло на пол.  — А это зачем? Что это такое? — С полки упал стакан со стеками, который Граф нечаянно задел.  — Это мои рабочие инструменты, я создал тебя с их помощью, — Мастер нагнулся и поднял с пола рассыпавшиеся стеки. Сложил обратно в стакан и вернул на полку. Руки до сих пор подрагивали от напряжения.  — А вот это? Это шкатулка? — Граф поднял крышку ящичка и заглянул внутрь, проверяя, что там лежит. Там было пусто.  — Шкатулка, — подтвердил Мастер. Его кукла знала столько, сколько мог знать взрослый человек — словно в фарфоровое тело вложили чужую потерянную душу. И Мастер поражался этому, восхищался своим творением. Хотя многое пришлось объяснять заново.  — А как ты меня создал? — тихо спросил Граф, слезая на стол. — Родил?  — Нет, я не умею такое, — нервно рассмеялся Мастер. — Я отлил тебя из фарфора и собрал твои детальки в одно целое. Только непонятно, почему ты ходишь и разговариваешь… Граф несколько минут задумчиво смотрел на Мастера, видимо пытаясь что-то понять или объяснить, но тут его взгляд упал на листок с эскизом кукольной девушки.  — Вот как ее? Ее ты тоже соберешь?  — Как ее… — но Граф уже отвлекся на другое. Наконец он выяснил всё, что его интересовало, и теперь крутился перед зеркалом, укутавшись в старую, побитую молью шаль, завернувшись в неё наподобие тоги. — Нет, такой наряд тебе не пойдёт, — осторожно усмехнулся Мастер, доставая из сундука чёрное платье матери, сплошь усыпанное кружевом и атласными лентами. «Пожалуй, это пойдёт». — И он трясущимися руками взял ножницы. — «Только как я смог создать живое существо?» Ткань. Блестящий атлас скользил сквозь пальцы, маленькие лоскутки собирались в кусочки побольше. Острые ножницы безжалостно распарывали ткань, отмеряя щелчками новую эпоху в жизни Мастера. Граф услужливо подал ему нитки. Мастер вздрогнул. Маленькая катушка на секунду застыла меж пальцев человека и изящной кистью куклы, создавая на секунду единое целое, удерживающее тонкими нитями жизнь на крестовине. Уже не марионетка. Но ещё не человек. Уже не мёртвое, но ещё и не живое. Уже соединение сердец, но ещё не полная гармония. Резкие штришки ниток вились по тонкому полотну, собирая его в красивый наряд. Мастер терпеливо втачил рукава, выбрал ленточек, отсёк от материного платья кружева. Резные манжеты идеально сели на рукав, широкой волной растекаясь по изящной кисти Графа и украшая её вычурной чернотой. Ленточки соединились в корсетной шнуровке, очерчивая талию маленького органиста и придавая фигуре изысканную утонченность. Тонкий атлас брюк скрылся под полой сюртука, укутывая ножку куклы блестящей мягкостью. И наконец кожа, чёрная и вкусно пахнущая маслом, с трудом отысканная в лоскутках, туго охватила ступню, замкнулась голенищем высокого сапога с плетеным шнурком. Маленький Граф снова взглянул на себя в зеркало, отражающее его и словно рассказывающее ему историю таинственного органиста. — Отец, это восхитительно. Он такой красивый, этот наряд, — кукла обернулась к Бернду. Но он уже присел на продавленный матрас, вовсю зевая и наконец осознавая, сколько же он не спал и как он устал за день. — Спокойной ночи, отец, — тихо донеслось до него сквозь подступающие сновидения. Он отчётливо почувствовал, как Граф вскарабкался на его старую подушку, устроился рядом, сворачиваясь клубочком. Тонкие пальчики коснулись его щеки, и он окончательно провалился в сон.