Кукловод

Сделка сулит и богатство и почесть, Или мученья и демонов рой. Генрих пойдёт до конца, что пророчит Кровопролитный и горестный бой.

Зал. Тёмный зал с высокими колоннами давил на Генриха, вселяя в его жалкую душонку физически ощутимый страх. Колонны были настолько высоки, что, казалось, растворялись во мраке, скрывались в густой тени под самым потолком. Кроме того, мрак казался повсюду — он невидимой пеленой укутывал пространство за колоннами, создавая при этом узкий коридор, ведущий прямо к тяжёлому деревянному столу, за которым, тоже во мраке, сидел человек. В темноте горели лишь мертвенно-белые глаза, с физическим дискомфортом проникая под кожу, да огонёк тлеющей тонкой сигареты. Наконец холёная рука в кожаной перчатке стряхнула пепел и потушила сигарету, на секунду возникая в перекрестье световых лучей, просачивающихся меж огромных шестерёнок старых башенных часов. Генриха поманили ближе. Он втянул голову в плечи и осторожно двинулся к столу. Ему предстояло убедить Инквизитора в оказании ему посильной помощи. «Только не смотреть ему в глаза…» Разговор. Инквизитор сложил пальцы домиком и ждал, что скажет ему поздний посетитель. — Генрих, кукольных дел мастер, один из плеяды бездумных шарлатанов… — Инквизитор посмотрел на гостя с изрядной долей презрения. — Ваше сиятельство, — осторожно начал Генрих, — у меня для вас есть чудесные новости. Дело в том, что я слышал, будто бы у вас есть проблемы со здоровьем… — Генрих замер, ожидая, что Инквизитор сейчас же прикажет выгнать его, но тот лишь сощурил белые глаза, и Генрих продолжил: — И я слышал также, что некий Бернд создал чудодейственное лекарство, исцеляющее от физических и душевных недугов. В этот момент на спинку вычурно украшенного кресла Инквизитора опустился гигантских размеров ворон, глухо ворча, да так, что Генрих вздрогнул от неожиданности и отступил на пару шагов, с трудом подавляя желание закричать от страха и кинуться прочь из этого негостеприимного места. — Вот как? И что же это за средство такое? — глухой голос, казалось, принадлежал вовсе не Инквизитору, а ворону, что густой тенью сидел на плече мужчины, спустившись со спинки. — Вы не поверите, но это кукла. Она умеет петь так, что люди молодеют и становятся полными сил и энергии. — Кукла? А если я прикажу вырвать тебе язык за ту ересь, что ты несешь? — захохотал Инквизитор. От его смеха Генрих покрылся холодным потом — каркающий, резкий, этот хохот похоронным звоном бил в уши, заставляя ноги стать ватными. — Прошу вас, поверьте мне… Хотите, я докажу, что она существует? Да, я достану её вам, — заискивающе сказал Генрих. — И что ты за это хочешь? Ведь ты пришёл сюда не просто так, — шипящим шёпотом спросил Инквизитор. Генрих зябко поёжился. — Я хотел бы быть единственным кукольных дел мастером в городе. — Убирайся, отребье. — Прошу вас, ваше сиятельство, ещё одна деталь… этот самый Бернд строит против вас заговор. — Хорошо же ты всё придумал. — Инквизитор поднялся с места, — складно врёшь. Впрочем, это легко проверить. Генрих подался вперед, ожидая, что скажет его сиятельство. — Даю тебе три дня. Ты принесешь мне куклу и покажешь её действие. Если всё, что ты говоришь — правда, станешь моим министром и единственным кукольных дел мастером. Я самолично вырежу остальных. Если нет — вырежу на твоем теле хвалу Смерти на латыни, а тебя самого сгною в темнице. Возьмёшь моих людей, они помогут тебе выполнить задание. — Благодарю вас, ваше сиятельство… — дрожащим от страха голосом начал перепуганный Генрих, пятясь к двери и кивая головой. Он тут же натолкнулся на двух мужчин, одетых в чёрные плащи с пелериной и длинноклювые маски с зелёными стёклами очков. К поясу были привязаны голубоватые фонари, мигающие неровным дрожащим огнём, а сами слуги Инквизитора походили на призраков. Они-то и выкинули трясущегося от страха Генриха за дверь.