***
Как и ожидалось, на выходных отыскать Стайлза не удалось, поэтому сейчас Дерек стоял на парковке перед Университетом и внимательно принюхивался, пытаясь почуять своего человека. Запахов было много, они смешивались в причудливый коктейль, чем-то схожий с вонью, из которого тяжело было что-то вычленить, но оборотень точно знал, что ищет в этой неприятной какофонии. От Стилински всегда пахло тёплым молоком, спелой клубникой и мёдом — приятный, мягкий, хоть и немного детский запах. Хейл подозревал, что сейчас от нотки клубники не осталось и следа, но молоко и мёд так прочно ассоциировались со Стайлзом, что именно это сочетание и пытался отыскать Альфа, сосредоточенно хмуря брови. — Дерек? — раздался откуда-то сбоку немного удивлённый, но всё равно мягкий, привычный голос. Хейл узнал бы его из тысячи других, этот голос, а вот запах почти полностью изменился: практически полностью стёрлись нотки молока и мёда, на их место пришли кофе и шоколад. От него немного горчило на языке, но это вовсе не мешало, не раздражало, наоборот. Была ещё мята. Странная, немного неправильная нотка мяты, которая щекотала острое обоняние волка и сбивала с толку. Она слишком холодная, слишком морозная для Стайлза. Не подходящая для его тёплой, весёлой натуры. Внешне же парень, кажется, совсем не изменился: всё такой же худой, с красивыми губами лягушонка, коньячными глазами, бледной кожей и беспорядком на голове. Черты лица стали чётче, скулы острее, под глазами пролегли тени, а фигура приобрела свои окончательные формы. Стилински не был красавчиком, простой симпатичный парнишка с самой обыкновенной внешностью, каких в Америке несчётное количество, но в нём всё-таки было что-то, что привлекало, и Хейл никак не мог понять, что именно. Может, привлекал весь он, в целом? Хороший вопрос. — Стайлз, — кивнул Дерек, стараясь не хмуриться, чтобы не выдавать того, что его беспокоит. Приветствие вышло так себе, где-то на двоечку, и Стилински это понимал, но... что ж, когда у них было иначе? Пусть Питер и предупреждал его о появлении своего племянника, но юноша в это почти не верил. Однако, вот он, Дерек, здесь и сейчас. Впрочем, с другой стороны, вполне вероятно, что в этот город его привели какие-то дела, никак не связанные с его скромной персоной. Хейл не изменился ни на чёрточку, разве что, кажется, ещё больше накачался, что позволяло ему привлекать ещё больше женского (и не только) внимания. Студента это нисколько не удивляло, потому что он сам когда-то влюбился в этого брутального, на первый взгляд, мужчину. Тогда ему казалось, что это навсегда, но он был сопливым подростком, на которого такой, как этот Альфа, никогда бы не посмотрел. Собственно, он и не смотрел. — Стайлз! — раздался сзади агрессивный рык и уже через мгновение парень оказался за широкой спиной злого блондина. Альфы, как понял Дерек по сверкающим красным глазам незнакомца, который явно уже осознал, что перед ним стоит оборотень и скрываться нет особой нужды. Хейл недовольно нахмурился (он очень не любил, когда его перебивают) и недобро усмехнулся, мысленно представляя, как перегрызёт этому блондину глотку. Не только потому, что незнакомый Альфа влез в его разговор со Стилински, но и потому, что чувствовал на своём человеке его запах. Блондин тихо зарычал и выпустил когти, готовый напасть в любой момент, и Дерек повторил за ним, не собираясь уступать. — Стив, эй, успокойся, — попросил до этого шокированный, а оттого молчавший Стайлз и положил руку на предплечье друга. — Это Дерек, так что сделай мне одолжение, вы оба сделайте: отключите свои фонарики, втяните коготки и мило улыбнитесь, потому что на нас пялится уже вся парковка и кто-то, я уверен, готов заснять драку двух оборотней на телефон. А я, вот правда, совершенно не хочу, чтобы это видео попало в ютьюб, где его увидят другие стаи и совет Альф. Если вы забыли, то кое-кто всё ещё на плохом счету у совета, а кое-кто совсем недавно стал Альфой, — выпалил он, внимательно глядя на обоих Альф. Блондин, названный Стивом, тут же перестал скалиться и выпрямился, удивлённо глядя то на Хейла, то на Стилински. Парень много слышал об Альфе Бейкон-Хиллз, но представлял его несколько иначе, мягко говоря. Чуть старше, может быть, суровее, сильнее, но Дерек оказался обычным мужчиной. Симпатичным, что факт, но ничего такого прям выдающегося в нём не было совершенно. Странно даже, что Стайлз так много о нём рассказывал и, кажется, не переставал думать даже после всего, что тот сделал. Хейл тоже выпрямился и теперь с интересом рассматривал Стилински и его друга. Человек по-прежнему держал его за предплечье и серьёзно смотрел на блондина, словно глазами пытался его в чём-то убедить и, похоже, весьма успешно, потому что тот расслабился и окончательно успокоился. Дерек уже предвкушал их разговор, потому что Стайлзу придётся многое ему рассказать, если, конечно, он вообще захочет с ним говорить. — Серьёзно? — недоверчиво переспросил Стив. — Вот это? Племянник Питера и тот мудак, которого Аманда обещала разорвать на части при первой же встрече? Это он? — он говорил с недоумением и явным скептицизмом. — Да, Стив, это Дерек, и я умоляю тебя, не вздумай снова заводить свою волынку, потому что, чёрт возьми, я не хочу опять это слушать, — пригрозил Стайлз, хмурясь и сильнее сжимая пальцы на руке друга. — Предупреди преподавателей, что меня сегодня не будет, пожалуйста, и попытайся удержать Аманду и Тома подальше от этой встречи, ладно? — уже мягче произнёс Стилински, пытаясь поймать взгляд друга, который, в свою очередь, смотрел куда угодно, но не на него. — Ты же не серьёзно? — вскинулся блондин и нахмурился. — Слушай, Стайлз, я всё понимаю. Ты, вроде как, добрый и всех за всё прощаешь, но он опасен для тебя. Вспомни, что говорил Питер, и пошли его к чёртовой матери. Целее будешь, — увещевал Стив, стараясь донести до друга свою мысль и уберечь его от необдуманных поступков. — Питер очень умён, но он знает далеко не всё, окей? К тому же, верь я всему, что говорит дорогой дядюшка, — учился бы сейчас в Вашингтоне на юриста, но я здесь. И не жалею. Стив, он... Дерек ничего мне не сделает. Так же, хмуроволк? — юноша улыбнулся и обернулся к Хейлу, который, хоть и не понимал всего, но, тем не менее, кивнул, подтверждая, что обижать парня не собирается. — Пресвятые вервольфы, и ты считаешь, что я поверю кивку его головы? Вот так просто? После всего, что тут происходило? Стайлз ты головой тронулся?! — заорал Стив, но столкнулся только с серьёзным и уверенным взглядом карих глаз. — Чёрт с тобой! Клянусь, если тебе будет так же плохо, как в прошлый раз, я сам ему глотку перегрызу, и Аманда до него не доберётся, — сдался блондин. — С каждым полнолунием ты всё более упёртый, — он улыбнулся и смягчился, хотя плечи его были всё ещё сильно напряжены. Стилински на это только фыркнул, но кивнул, соглашаясь с такими условиями. Он прекрасно понимал, что ему ничто не угрожает, потому что Дерек никогда не сделал бы ему больно физически. За своё моральное состояние он не ручался, впрочем, за столько лет с этим конкретным оборотнем он сумел выработать неплохую тактику, чтобы сохранить своё душевное равновесие. Не доверять. Не ждать. Не надеяться. Не рассчитывать на него. Так было проще всего, потому что сосчитать, сколько раз он разочаровывался в Хейле и в своём чувстве к нему, было, кажется, практически невозможно. Питер считал, что им нужно быть либо вместе, либо порознь, потому что иначе ничего хорошего не выйдет. Стайлз не возражал против второго варианта. Он привык к нему. Стив бросил тяжёлый взгляд на хмурящегося Дерека, который стоял, сложив руки на груди и вздёрнув подбородок. Чёртов позёр, который считает себя лучше всех других. Фыркнув и ещё раз внимательно посмотрев на Стилински, блондин покачал головой и ушёл. Его друг был упёртее любого барана. В принципе, они все давно привыкли, но Тому и Аманде действительно лучше ничего не знать. Они не такие сговорчивые, как он. Хейла в их городке многие недолюбливали. Причём, говоря «многие», он имел в виду и оборотней, и вампиров, у которых был весомый повод злиться на чёртового Альфу за то, что он сделал с их другом, их советником, во многих смыслах этого слова, да и просто классным парнем. Стайлз утверждал, что Дерек не виноват, что он ничего не сделал, но и оборотни, и вампиры хорошо знали, что проблема-то и заключается в том, что он ничего не сделал, хотя мог бы и должен был, но не сделал. Хейл проводил чужого Альфу недовольным взглядом и вернул его к Стилински, который задумчиво покусывал губу, развернувшись к нему всем корпусом, и явно ожидал чего-то. Дерек же думал лишь о том, что на парне слишком много чужого запаха, а ещё ему очень идёт эта белая футболка, открывающая руки и острые ключицы. Тут бы ему остановиться и собраться, но волк диким зверем метался внутри, требуя засунуть Стайлза под душ и с силой оттереть чужие ароматы, а потом оставить свой. Много-много своего, попеременно с метками, укусами и царапинами на матово-бледной коже с россыпью родинок. Волк рычал и царапался, оказавшись, наконец, там, где всегда хотел быть. Он выл, показывая своей человеческой половине, как она глупа, что до сих пор не утвердила свои права на этого студента, но Хейл понимал, что нельзя просто броситься обнимать его или поцеловать. Нужно поговорить, но как начать разговор, он не знал. — Что-то случилось, что ты здесь? — спросил Стилински, которому уже порядком надоело стоять посреди парковки и улыбаться всем мимо проходящим знакомым, что с удивлением стреляли взглядами на Дерека, как бы спрашивая «это кто?». — Нет, всё нормально, просто хотел с тобой поговорить, — ответил Хейл, внимательно прислушиваясь к сердцебиению Стайлза, которое сбилось всего на мгновение, а после забилось в своём прежнем, немного ускоренном ритме, что совсем не изменился ещё с его школьных времён. — Ладно, тогда поехали, потому что, ну знаешь, говорить на парковке университета, учитывая, что я решил прогулять пары, — не лучший вариант, — Стилински усмехнулся и кивнул на машину Дерека. Оборотень вскинул бровь, несколько удивлённый таким спокойным поведением Стайлза, но решил этим и ограничиться. В конце концов, если парень решил не устраивать скандалов, а спокойно всё обсудить — это очень даже хорошо, и не стоит злить или дразнить его лишними вопросами, поэтому он молча открыл Камаро и сел за руль. Студент безмолвно примостился на пассажирском сидении и уставился в окно, не обращая на водителя ровным счётом никакого внимания и позволяя ему самому определять их маршрут. Хейла это немного раздражало, потому что к такому Стилински он не привык и не знал, что с ним делать. То есть, мысли-то были, но воплощать их в реальность после двух лет молчания — не лучшая идея. Может, позже, когда между ними всё, наконец-то, наладится. Стайлз же старался держать себя в руках, не задавать той тысячи вопросов, что крутились у него в голове, чтобы не докучать Альфе. Он не хотел верить, что он приехал ради него, к нему, что всё-таки услышал и понял, что теперь будет рядом. Парень не хотел опять обмануться и разочароваться, опять лежать, уткнувшись носом в подушку под звуки завываний Уитни Хьюстон и Селин Дион, и спрашивать себя, почему он такой дурак и совершенно не учится на своих же ошибках. Стилински многому научился, изменился и больше не станет наступать на те же грабли. Шишки с прошлых раз только недавно зажили. — Где твоя машина? — спросил Дерек, едва ли не впервые с момента их знакомства первым нарушая тишину, которая сейчас совсем не радовала. — Дома оставил, — пожал плечами Стайлз. — Джиппи староват для таких переездов, да и вообще, он мне здесь ни к чему. Квартирка у меня между универом и клиникой, в которой я подрабатываю. Если вдруг нужно куда-то поехать, то я всегда могу позаимствовать машину у Тома или Стива, домой я выбираюсь редко и тут всегда ходит рейсовый автобус, так что никаких проблем. К тому же, ходить пешком полезно и я успеваю послушать часть своей любимой музыки, что тоже приятно, — поделился Стилински, но к Хейлу так и не повернулся. Дерек бросил на него взгляд и скрипнул зубами. Он прекрасно понимал, что легко не будет, но... но мужчина не знал, что делать. Стайлз вёл себя так же, как и раньше: много говорил, жестикулировал, улыбался и сверкал карамельными глазами, но при этом парень молча смотрел в окно и разговор первым начинать не торопился, как было раньше. Очевидно, Стилински злился, просто не хотел этого показывать или, наоборот, таким вот способом демонстрировал свою обиду. Хейл, опять же, не понимал. Это Питер был мастером человеческой психологии, а не он. Мысль о дяде сильно резанула. Кажется, у них сложились довольно близкие отношения, о чём Альфа и не подозревал. С этим ещё определённо нужно будет разобраться. Альфа остановился возле более-менее приличного, на его взгляд, кафе подальше от университета и вышел из машины. Стайлз без лишних слов последовал за ним. Ему, в принципе, было глубоко плевать, где именно они будут разговаривать, но это кафе было ему знакомо, так что ничего против он точно не имел. Людей, на их счастье, было немного, и Дерек быстро выбрал им самый уединённый столик в самом конце зала. Они в полном молчании сели на мягкие красные диванчики рядом с большим окном и к ним тут же подошла молодая официантка. Достаточно красивая, как отметил про себя Стилински, пока девушка, полностью сосредоточившись на Хейле, расписывала ему едва ли не каждый ингредиент разнообразных блюд, имеющихся у них в меню. Юноша с усмешкой наблюдал за этим монологом, потому что оборотень никак не реагировал на слова официантки, даже не смотрел на неё, буравя самого студента тяжёлым взглядом. — Ему обычный чёрный кофе без молока, а мне крепкий чёрный чай, — не выдержал, в конце концов, этого издевательства Стайлз. Девушка разочаровано вздохнула и перевела взгляд на Стилински, записывая заказ. Юноша явно не вызывал у неё особых чувств или элементарной заинтересованности, что и неудивительно, когда рядом Дерек. Кивнув, официантка удалилась, не забыв бросить на Альфу томный взгляд из-за плеча, который, впрочем, был мужчиной успешно проигнорирован. Стайлз так и вовсе не обращал особого внимания на окружающих людей, предпочитая смотреть в окно и концентрироваться на своём сердцебиении. Меньше всего он хотел, чтобы Хейл понял, как влияет на него, как сильно задевает его присутствие. Сейчас было не до того. — Не думал, что ты знаешь, какой кофе я люблю, — заметил Дерек, опять прерывая висящую между ними тишину и обращая-таки на себя внимание парня. Стилински был закрыт для него, как не был никогда прежде. Хейл привык, что может прочитать любую его эмоцию, почти мысль, потому что мысли Стайлза отражались на его сердцебиении и запахе, но не сейчас. Сейчас он не мог понять, что парень думает, чего он хочет, что его беспокоит, как будто перед ним сидит Питер, понять которого всегда было невозможно, ну или очень-очень сложно. Дерек не мог и его это напрягало. Возможно, отношения между дядюшкой и юношей были даже ближе, чем он думал, потому что такой навык невозможно приобрести без опыта, которого у человека быть не могло. Зато его можно было получить под уверенным руководством другого, более опытного существа. Волк внутри снова рванулся, теперь уже от злости и ревности. Зверь не собирался так легко уступать своего человека собственному Бете. — Ваш заказ, — произнесла вновь появившаяся рядом официантка. Она поставила кофе перед Дереком, не забыв обольстительно ему улыбнуться, а перед Стайлзом оказалась чашка чая и небольшой шоколадный тортик, на тарелочке которого лежала маленькая записка. На недоумённый взгляд, девушка стрельнула глазами в двух парней в другом конце зала. Стилински обернулся, улыбаясь незнакомцу, который легкомысленно ему подмигнул, и благодарно кивнул. Парень выглядел лет на двадцать пять, шатен с голливудской улыбкой, цвет глаз с такого расстояния было не рассмотреть, но лицо у него было привлекательным. Они смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом студент отвернулся, возвращая своё внимание тортику и записке. На Хейла он не смотрел, как и на всё ещё стоящую рядом официантку, явно не теряющую надежд обратить на себя внимание мужчины. «Сладкий десерт для сладкого парня», — гласила записка и номер телефона. Улыбнувшись уже по-настоящему и немного покраснев, юноша снова обернулся к своему неожиданному поклоннику, но прошёлся по нему лишь мимоходом, чтобы не давать лишних надежд. В каких бы то ни было отношениях он сейчас совершенно не заинтересован, хотя ему определённо нравилось получать такие знаки внимания. — Что это значит? — хмурясь сильнее, чем прежде, спросил Дерек, когда назойливая, на его взгляд, девушка наконец-то оставила их наедине. — Ну, эм... Это, вроде как, значит, что я ему понравился и он не против познакомиться. К слову, парень смелый, если прислал это, даже учитывая твоё присутствие. В конце концов, даже Скотт заметил, что я би, а ты вполне мог оказаться моим не в меру ревнивым бойфрендом. Впрочем, полагаю, как пара мы выглядим в самую последнюю очередь. Скорее всего, тебя приняли за моего родственника или знакомого, — фыркнул Стайлз, пробуя торт, который оказался довольно вкусным, нежным и лёгким. Обычно к нему подкатывали в клубах (когда он всё-таки находил время туда выбраться), заказывая текилу или пиво, по обстановке, а вот десерт в кафе... Такое впервые. Необычно и мило, приятно. Может, он даже позвонит тому парню, хотя это, само собой, маловероятно. Развлечения на одну ночь его интересовали в самых крайних случаях высокого напряжения, когда разрядка была просто необходима, а отношения... отношений он не хотел. К тому же, рядом с Дереком, из-за присутствия которого внутри всё трепетало, любой не выдерживал конкуренции. Ну как «любой», кое-кто мог бы дать ему фору в сто очков и всё равно победить, но этот кое-кто тоже Хейл, а к Хейлам Стилински привык относиться осторожно. Максимально осторожно. — А Стив? — без каких-либо пояснений спросил Альфа, зная, что его и так поймут. Волк метался, да и собственная ревность жгла изнутри. Хотелось сделать так, чтобы каждый понимал — Стайлз его, он весь полностью принадлежит ему, но... чёрт, это было не так. То есть, оборотень чувствовал, что перед ним единственно-нужный человек, но это никак не отменяло того факта, каким придурком он был, сбежав тогда из города и исчезнув из его жизни на два года. Дерек испугался. Банально и глупо, но его не отпускало осознание того, что все его прошлые отношения и чувства закончились плохо: Пейдж умерла, Кейт оказалась редкой сукой и убила почти всю его семью, Дженнифер — не меньшая сука, которая едва не погубила их всех, Стайлз... Стайлз был Ногицунэ. Тогда это давило на него и он сбежал, а теперь смотрел на человека, которому стал чужим, и не знал, что сделать, чтобы это исправить. — Он мой друг. Полтора года назад я помог ему стать Альфой, познакомил с Питером и Девкалионом, которые помогли справиться с новой силой и объяснили законы оборотней, о которых он не знал. Стив — укушенный, и его Альфа был редким засранцем, который постоянно подавлял своих Бет, не позволял видеться с родными, да и укусами «награждал» против воли. Стив был сильнее других, он, как Скотт, смог выбраться, смог сопротивляться, учиться, но контроль из-за постоянного зова давался ему тяжело, так я узнал о его природе и вызвался помочь. План был прост и оттого гениален: засветиться рядом с Альфой, дождаться его, помазать ядом канимы (и умоляю, чувак, даже не спрашивай, где я его достал), а дальше уже дело за малым. Когтями по глотке, голову долой — и красные фонари в глазах. Потом к нему пришли и другие сверхъестественные жители города. Пара друидов, четыре стаи оборотней, клан вампиров и банши. На этой встрече мы выяснили, что учимся с крон-принцем одного из сильнейших кланов вампиров в Калифорнии — Томом, и Альфой западных оборотней Амандой. Довольно неплохая вышла компания, честно говоря. К Стиву отнеслись благосклонно, потому что прошлый Альфа всех раздражал неимоверно, ну а Истинными становятся далеко не все. Ты и сам всё это прекрасно знаешь. С тех пор Стив считает себя моим должником и присматривает, а Аманде и Тому я просто по душе, наверно. Не знаю, мне всё равно. Они классные ребята, так что мне всегда есть чем заняться и навыки хирурга очень способствуют, — рассказал Стилински, доедая свой тортик и внимательно поглядывая на хмурого Хейла, челюсти которого были настолько сжаты, что желваки играли на скулах. — За весь твой рассказ я насчитал не меньше десяти раз, когда ты мог погибнуть, — взрыкнул Дерек и подался немного вперёд, зло сверкая зелёными глазами, едва сдерживая обращение. Ему совершенно не нравилось, что его человек путается с другими стаями, да ещё и с вампирами. Это оставляло на нём чужие запахи, это делало его чужим для него, это делало его закрытым. Волк метался, не представляя, что сделать, как громко завыть, чтобы его, наконец, услышали, поняли и приняли, но Стайлз не слышал или просто не желал слышать, потому что нашёл себе новую стаю, нашёл тех, за кого готов драться и умирать, а их забыл. Их всех. От этого становилось больно, от этого разгоралась злость и ненависть. Не то к себе, не то к кому-то другому. Определить не получалось. — А сколько раз я мог погибнуть рядом с тобой? — риторически спросил Стилински и усмехнулся на вытянувшееся лицо оборотня. — Чему ты удивлён, Дерек? Кто защищал меня в Бейкон-Хиллз? Как часто я рисковал ради тебя и твоей стаи? — Нашей, — поправил Хейл, грозно сверкнув красными глазами. — Ты подставлялся ради нашей стаи, и она защищала тебя, — настойчиво произнёс мужчина, на что Стайлз только покачал головой. — Вот как, нашей стаи... Дерек, у меня нет стаи, у меня её просто не может быть по многим причинам, но даже если бы и была — ты не её часть. Альфа не предаёт своих, так говорит Питер, но, видимо, меня ты своим не считал никогда, а теперь говоришь, что стая была нашей, будто она действительно была моей и твоей, но это же не так. Она была твоей, а для меня там были лишь друзья, — Стилински опустил голову и тяжело сглотнул. — Я столько раз мог погибнуть, но всё-таки жив, так что нет никакого смысла говорить об этом, — он покачал головой и вновь перевёл взгляд на окно, рассматривая пейзаж за ним, это помогало не думать ни о чём, а тем более, о том, что приносило ему боль. Несмотря на то, что Стайлз общался со стаей Дерека, он прекрасно знал, что они ему уже давно не так близки, как Стив, Аманда и Том. Старые друзья не знают о нём того, что знают новые, они не видели, что с ним делает связь с их Альфой, они не ведают, кто он такой. Впрочем, во всём этом нет их вины, только самого Стилински, который не решался им рассказать, зная, что это плохая идея. Из них всех только Питер знал его, понимал и помогал, только ему парень действительно доверял. Доверял себя и свои тайны, свою боль и свой страх. Только ему одному. — То есть, все твои новые друзья меня ненавидят за то, что я недостаточно защищал тебя? — ядовито спросил Дерек, вскинув бровь. — О нет, они ненавидят тебя за другое. У них на то всего одна причина, но она весомее всех моих контраргументов. Тебе этого знать не нужно, — коротко ответил Стайлз, не поворачивая головы. Хейл напрягся. Секреты. Сколько их теперь между ними, сколько их было раньше? Он чувствовал, что ненависть друзей Стилински к его скромной персоне и то, что парень так скрывает, взаимосвязано, и именно это может вернуть ему его человека. Проблема в том, что он понятия не имеет, как вытащить из него эту тайну, заставить снова подпустить к себе, снова открыться ему. Это, кажется, было решительно невозможно. Наверно, стоит стать жёстче. — Я хочу знать! — рыкнул Дерек и быстро осмотрелся, надеясь, что не привлёк лишнего внимания. — Ты слишком много хочешь, — так же жёстко ответил Стайлз, сверкнув глазами. Рыже-золотыми глазами. Не человеческими. Хейл, совершенно забыв обо всём, смотрел на парня, приоткрыв рот и широко распахнув глаза. Наконец-то, ему всё стало понятно: закрытость, метания волка, усилившаяся тяга, нотка мяты в родном запахе и та настороженность, с которой Стилински теперь смотрел в ответ. Его человек больше не человек, но это не отменяло того факта, что он всё ещё его. Впрочем, в этом парня ещё придётся убедить, хотя, с другой стороны, теперь он тоже должен чувствовать их связь, их... принадлежность друг другу. — Тебя укусили? — несколько растерянно спросил Дерек, взяв юношу за запястье. Стайлз вздрогнул всем телом и смотрел на их руки: смуглая, сильная, широкая ладонь волка и бледное, тонкое запястье Стилински. Они сочетались так идеально и, вместе с тем, не подходили друг другу совершенно. Юноша сомневался в необходимости отвечать. То есть, солгать он не сможет, потому что Хейл почует его обман и направится к тому единственному, кто знает о нём всё. Он пойдёт к Питеру, который и так уже давно грозится рассказать своему племяннику, но угрозы — это одно, в реальности же мужчина так никогда не поступит, и Альфа будет давить на него, что добром не кончится. Этого он допустить не мог. — Нет, Дерек, меня никто не кусал. Это... это началось ещё в Бейкон-Хиллз задолго до вашего отъезда. Вообще-то, сразу после Ногицунэ. Я чувствовал себя странно: лучше слышал, видел даже в темноте, походка стала другой (это и Скотт заметил), обоняние, голова разрывалась на части от чего-то непонятного и мне... мне не с кем было даже поговорить об этом. Скотти горевал по Элисон, Айзек уехал, Лидия, как и прежде, меняла парней, которые могли бы заполнить пустоту в её душе, ты уехал, а отец... он смотрел на меня так, словно ждёт, что я вот-вот снова начну убивать направо и налево. Я и сам этого ждал, — Стайлз замолчал и прикусил губу, стараясь не смотреть на Хейла. — В полнолуние я превратился в лиса. Полноценного, четырёхлапого лиса. Чёрного цвета. Он не перехватывал контроль, кажется, ему это было ни к чему, он просто показал мне себя и снова успокоился, но я испугался. Подумал, а вдруг, это опять он, но... потом пришёл Питер. Ему не нужно было ничего рассказывать и объяснять, он сам всё знал. Понял по запаху с нотой мяты, которой там быть не должно было. Питер убеждал меня, что это нормально: Ногицунэ — мощный дух, а Скотт укусил его, когда мы были связаны, пусть и разделены. Он говорил, что я теперь оборотень. Просто оборотень без лишних заморочек, но мне было страшно. Я запер лиса. Запер так глубоко, как только мог, не позволял ему себя проявлять, высовываться в полнолуния, даже чуять что-то за пределами человеческих возможностей, а потом вы уехали, я поступил в университет и стал медленно сходить с ума, потому что зверь внутри умирал. Ты и не представляешь, что это такое... Я чувствовал, так ясно чувствовал запах тухлого мяса и гнили, слышал его скавчание и стоны, ощущал, как он разбивает голову о ту стену, что я выстроил. Это было ужасно, худший кошмар, который мне приходилось переживать в жизни, — Стилински поморщился и закрыл глаза. — Пару месяцев назад меня сбила машина. Травмы оказались серьёзными: обширные кровотечения, переломы, черепно-мозговая... в общем, полный набор. Врачи ничего не могли сделать, потому что на меня не действовал ни один наркоз или обезболивающее, а боль сводила с ума, пока лис радостно шипел за своей стеной. Он мстил за то, что я с ним сделал. Том, Аманда и Стив были рядом. Они пытались забрать боль, но её было слишком много, а я кричал, несмотря на перелом челюсти, умолял... тебя прийти, звал, мечась в агонии... В конце концов, Стив не выдержал и позвонил Питеру. Честно говоря, я плохо помню, что он сделал и как уговорил меня выпустить зверя, но я быстро поправился и больше не запирал его. Никогда. Ребята винят тебя за то, что ты не пришёл, когда был нужен, а я знаю, что ты не мог. Тебя даже в стране в те дни не было, да и... что бы это изменило? Я пытался им объяснить, но в этом они непреклонны. Питер считает, что нам с тобой нужно определиться: вместе мы или нет. Либо одно, либо второе, никаких компромиссов, но... мы ведь оба давно определились, правда, волче? Ты уехал, выбросив меня из своей жизни, а я не напрашиваюсь назад. Мне нужен Хейл, Дерек, правда, нужен мой волк, но это не ты. Что бы там ни было, это не ты. Тебе я доверять не могу и никогда не смогу, — парень горько усмехнулся и поднялся. — Рад, что мы поговорили, — на этом он развернулся и ушёл. Ему нечего было больше сказать некогда любимому мужчине. Он — лис, а у лисов нет стаи, нет пары, нет дома. Они сами по себе и всюду будут чужими. Так уж повелось. Стайлз, за свою, в общем-то, недолгую жизнь давно привык. Почему его зверь вдруг начал царапаться острыми когтями внутри, он не думал. Не сейчас. Сейчас ему нужна банка мороженого и грёбанный «Титаник» или, что ещё лучше, треклятые «Голодные Игры». Может, потом, когда он сможет немного угомонить собственные, вполне человеческие эмоции, парень и поговорит с лисом, а пока пусть себе скавчит, сколько вздумается. Хорошо бы, чтобы Питер приехал, но у того наверняка уйма дел, так что придётся жевать мороженое. Оно тоже помогает. Дерек проводил юношу нечитаемым взглядом, стараясь отыскать причину не начать биться головой о стол. Вообще-то, хотелось, но он Альфа, да и взрослый мужчина, которому не пристало... хотя, к чёрту. Он подвёл своего человека, ну, пусть не человека, но это никак не отменяло того, что он отрицал собственные чувства два грёбаных года, пока его пара сходила с ума и убивала, истязала сама себя. Большим дураком надо ещё умудриться стать. Впрочем, он и тут преуспел. Стайлз влюбился в Питера, где найти иронию смешнее этой? Влюбился в дядюшку, который, в отличие от своего недалёкого племянника, оказался рядом, когда был нужен. Хейл запрокинул голову и бездумно усмехнулся, пока его волк заливался скорбным воем. Нужно поговорить с Питером. Кажется, он единственный может ему помочь. Вопрос в том, захочет ли...Глава 2
12 сентября 2016 г. в 20:56
— Он ведь сегодня пойдёт к Стайлзу, — задумчиво протянул Айзек, почёсывая живот и поглядывая на Питера, который сидел в кресле со своим ноутбуком.
Лейхи работал барменом в ночном клубе, поэтому днём мог спокойно отсыпаться в их доме. Формально, это был дом Дерека, конечно, а на практике — тут жила вся стая, несмотря на то, что у Джексона и Лидии была своя квартира в центре, о которой позаботились родители Уитмора. Днём в доме было тихо и относительно спокойно, потому что Джексон учился в Университете Сан-Франциско на юриста, а Мартин — в Калифорнийском Институте интегральных исследований (и, Бога ради, Айзек даже думать не хотел, что конкретно она там изучает). Кора уже с месяц как путешествует по Америке, иногда присылая им открытки.
Так что, днём в доме, чаще всего, оставались только Дерек, Питер и сам Лейхи. Старший Хейл вёл дела их семьи (какие конкретно, знал только он сам и его племянник). Сам же Альфа, зачастую, тренировался или разбирал и собирал их машины. Все подряд. Не избежал этой участи даже Порше Уитмора, и тот чуть в обморок не грохнулся, когда увидел эту картину. Айзек тогда едва ли не по полу катался со смеху, пока Питер не сказал то, что заставило всех застыть и замолчать: «Вот интересно, что на всю эту миниатюру сказал бы Стайлз?». После этих слов на крыльце повисла гробовая тишина, даже Уитмор опустил голову, крепко сжав зубы и кулаки, и забыл о своей драгоценной машине.
По шумному, говорливому, генеративному и чертовски умному Стайлзу скучали все, хотя многие — молчаливо и почти незаметно для остальных. Лидии было скучно и почти не с кем поговорить о всей той дикой, непонятной, научной фигне, которую каждый день учила с таким рвением, будто это были последние новомодные дизайнерские изыскания. Питера она опасалась после всего, что между ними произошло, а остальные не дотягивали не то интеллектом, не то пониманием, не то ещё чем. Джексону было совершенно не к кому придираться. Айзек на это не вёлся, дёргать Питера и Дерека он не рисковал, они и голову откусить могут, а уж попрекать чем-то Лидию было ему совершенно не с руки, даже если она действительно в чём-то была неправа. Особенно, если была неправа. Лейхи скучал от отсутствия весёлого и, в некоторой степени, отчаянного пособника по проделкам и приколам. Из стаи никто не подходил примерно по тем же причинам, что у Уитмора, с небольшим дополнением: сам Джексон не подходил на роль такого товарища из-за заядлого занудства и абсолютно невразумительного понятия о веселье. Он даже пить не умел ничего, кроме дурацкого шампанского, от которого у несчастного Айзека пузырьки носом шли.
Питер, в свою очередь, расстраивался (ну, насколько вообще мог чему-то расстроиться этот человек), что никто не ценит его «тонкий английский юмор», называемый в простонародье «троллингом» (все помнили о том, что сарказм — главное оружие Стилински, которым тот никогда не брезговал и не боялся пользоваться). По чему конкретно скучал Дерек, сказать было сложно, но он явно тосковал, и это ощущала вся стая. А потому тема Стайлза стала негласным табу, хотя все Беты и Банши поддерживали с парнем связь, а Питер так и вовсе пару раз навещал его в Сан-Диего (сделайте скидку на то, что он единственный мог покинуть дом, не отчитавшись перед Альфой, куда едет). Дереку, само собой, об этих контактах никто не говорил, на всякий случай, но это вовсе не означало, что они не надеялись когда-нибудь вернуть их человека обратно.
— Вероятно, — лениво ответил Питер, не отрываясь от монитора.
Когда пару дней назад Дерек молча сорвался рано утром, никому ничего не объяснив, все, как выяснилось, всё и так поняли: Альфа устал бороться сам с собой. Стайлз был ему необходим больше, чем кому-либо другому, что старший Хейл понял ещё два года назад, но тогда говорить об этом с племянником было бесполезно, хотя все явно видели, что они близки. Да, пресвятые вервольфы, они обжимались едва ли не при каждой встрече и плевать, что Стилински считал это насилием и не особенно проникался процессом, побаиваясь, что ему в любой момент откусят голову, а Дерек таким странным образом пытался придать своим словам больший вес и убедительность (не то чтобы помогало, но он не прекращал надеяться). Стоило мальчишке вляпаться в очередные неприятности, как Альфа бросал все свои дела и нёсся на помощь, выполняя роль Чипа и Дейла в одном лице (Питеру чертовски нравились эти бурундуки) с примесью Бэтмена (ну а что, Стайлзу нравился этот супергерой и племянничек был таким же угрюмым). Они постоянно орали друг на друга, ругались и спорили, как старые супруги, не переставая при этом волноваться один за другого.
Как бы там ни было, но только слепой и недалёкий Скотт не понимал, что между ними происходит, пока оборотень и человек всё отрицали. Питер не был ни слепым, ни глупым, а потому всегда подмечал, как Стайлз при каждой встрече с Дереком внимательно осматривал его на наличие каких-либо повреждений, как чутко улавливал его настроение, точно зная, когда лучше замолчать, а когда можно хоть до посинения доказывать свою точку зрения. Видел мужчина и как племянник глубоко втягивает запах парня, чтобы убедиться, что на нём нет никаких посторонних запахов. Стилински никогда не шумел, если Альфе нужна была тишина и покой, всегда умудрялся молча выражать поддержку и понимание. Это было больше, чем дружба, это было сильнее их обоих. Так что удивительно, что Дерек продержался так долго, прежде чем сорвался к своему человеку, который всё это время скучал по нему. Питер точно знал, что скучал, потому что юноша сам ему рассказывал.
— Джексон считает, что Стайлз пошлёт его ко всем чертям, Лидия уверена, что сначала пошлёт, а потом простит. А мне лично кажется, что Дерек не решится даже подойти к нему. Так, посмотрит издалека и опять уедет, — поделился Айзек мнением стаи, поглядывая на Хейла, который, впрочем, не выражал особой заинтересованности в его словах. — А ты что скажешь? — поинтересовался парень, понимая, что без прямого вопроса ответа не получит.
Откровенно говоря, Лейхи было даже жаль, что он не увидит встречу этих двоих, потому что она наверняка будет интересной, получше любого мелодраматического момента в чёртовых «Дневниках памяти», которые вся стая уже наизусть знала и тихо (а некоторые и громко) ненавидела. Он бы, может, и поехал вслед за Альфой, но если появится хотя бы в городе, не говоря уже об университете, Дерек порвёт его на части, а умирать Бета не спешил, так что оставалось только ждать и строить теории. Досадно, конечно, но парень надеялся на подробный пересказ от Стайлза со всеми его комментариями в асе. В отличие от Питера, который общался со Стилински по Скайпу, и Лидии с Джексоном, которые предпочитали телефон, Айзек любил чатиться в ICQ — так было удобнее и не приходилось волноваться, что можно отвлечь собеседника от чего-то важного. Тем более, что студент купил себе новый телефон со всеми необходимыми примочками.
Учился Стайлз прилежно, получал стипендию и работал, что позволяло ему платить аренду за небольшую квартирку недалеко от университета и не просить деньги у отца. Всё оно и хорошо, но парень почти не спал, ел на бегу, но каким-то невероятным образом справлялся, хотя Питер и брюзжал, что он себя загонит такими темпами. Лейхи не отчитывал его, но не понимал, как можно жить в таком бешеном ритме, а сам Стилински говорил, что давно уже к такому привык, ещё с тех времён, когда ночи напролёт собирал Бестиарий.
— Он его примет, — коротко ответил Хейл, не поднимая глаз.
Мужчина предупредил Стайлза о предстоящей встрече, на что парень ответил, что будет с нетерпением её ждать, хоть и сильно сомневается, что она когда-нибудь состоится. За два года он привык думать, что Дерек просто забыл о его существовании, потому что ему плевать на него. Старший Хейл пытался его убедить, что это не так, но у юноши на всё имелся решающий контраргумент: «Он ничего мне не сказал, Питер, не попрощался даже», — и тут не с чем было спорить. К тому же, племянник не сделал кое-что ещё, кое-что очень важное.
За несколько дней до выпускного щенки обсуждали, кто и с кем пойдёт, как будет проходить процедура вручения аттестатов, как оденутся их родители и кучу прочей ерунды. Все были наполнены ажиотажем и по-настоящему счастливы. Ну, как «все»... Кроме Стайлза, который хоть и улыбался с друзьями, но в глазах его стояла тоска и грусть, которую совсем не трудно заметить. Питер, наблюдавший всё это, поймал парня одного на кухне и спросил о его состоянии, на что ему с легкомысленной улыбкой ответили, что к нему на выпускной никто не придёт. У шерифа дела в управлении, он должен уехать на несколько дней и вернуться не успеет, а девушки у него нет. Хейл задумчиво смотрел на него, но сказать ничего не успел, потому что в кухню вошёл Дерек и Стилински как будто невзначай спросил: «Ты ведь придёшь на наш выпускной?». Спросил со своей обычной улыбкой и обо всех сразу, но нетрудно было понять, что вопрос подразумевал: придёт ли он к нему. Альфа кивнул и пообещал быть в нужное время в нужном месте, но так и не явился, а уже на следующий день объявил об их отъезде.
Стайлзу об этом сообщила Лидия (единственная, кто решился) в день отправки (так решил Альфа, и не принимал никаких споров). Разумеется, парень прибежал в Лофт, чтобы попрощаться со всеми, кроме младшего Хейла, который так и не вышел. Айзек тогда предлагал его позвать, но Стилински отказался, отшутившись в очередной раз. Но Питер и, может быть, Мартин, поняли, что он просто достаточно умён, чтобы понимать без слов. Дерек прекрасно знал, что человек здесь, и, если бы хотел, спустился бы сам, но он не хотел. Дядюшка и рад был бы в тот момент что-то сделать, но не мог ничего, кроме как наблюдать со стороны. Именно тогда сердце Стайлза разбилось окончательно. Фигурально, разумеется, но старший Хейл готов был поклясться, что слышал этот мерзкий звук ломающегося стекла, по которому безжалостно ходят подошвами грубых ботинок.
Племянник поступил подло, по меньшей мере, и не в первый раз, хотя, вероятно, по своему обыкновению, этого даже не понял. Он оттолкнул от себя человека, который решил, что Дереку нет дела до обычного подростка, что мужчина воспринимает его как бесплатное приложение: достаточно полезное, чтобы терпеть его, но недостаточно, чтобы бояться с ним расстаться. Питер рычал и пытался вразумить родственника, но без толку, и вот теперь до Его Величества, наконец, дошло. Оставалось надеяться, что Альфа действительно всё исправит и побережёт нервы своего дядюшки.
— Надеюсь, ты прав, — кивнул Айзек, удобнее устраиваясь на диване.
Он очень хотел спать, а ещё, чтобы Альфа решил, наконец-то, все свои проблемы, потому что его беспокойство и нервозность передавались и Бетам тоже, выводя их из состояния душевного равновесия. Лейхи это совсем не нравилось, потому что напоминало ему об отце и неприятных годах с ним, когда постоянно нужно было быть в напряжении, настороже. Да и Стайлз скучал без них, пусть и завёл себе целых две стаи, не считая клана вампиров и моря простых, вполне себе человеческих друзей. Он скучал. Оставалось только верить в Дерека и его умение быть убедительным, тем более, что Стилински сильно изменился, что ещё станет для мужчины сюрпризом. Засыпая, волчонок услышал тихое «я тоже» от Питера, но насторожиться был уже не в состоянии, проваливаясь куда-то в царство Морфея. Или как там звали этого дядьку из древних мифов...