Зверю в сердце

      Иногда Антону хотелось поиграть на собственных нервах. В такие моменты он начинал фантазировать, представляя себя в разных экстремальных ситуациях. Необитаемый остров, или захват террористами, или зомби-апокалипсис — выбор темы определялся чаще всего прочитанной книгой, подсмотренной по тиви передачей или выпуском новостей. Антон смаковал детали, крутил ситуацию так и этак. Варианты были разными, его поведение тоже в большей степени зависело от настроения в момент фантазий, но в одном он был уверен: случись что, молиться он будет без перерыва, пусть и молитва в памяти была всего одна.       Но когда его толкали по весенней жиже к единственному жилому дому во всей заброшенной деревеньке, когда ноги подкашивались от страха, толчков в спину и расползающейся под ногами грязи, он думал только о том, как бы потянуть время. Не о Боге, не об Ангеле-хранителе, к которому любил взывать накануне экзаменов или сложных зачетов. Он думал, сколько времени понадобится папе, чтобы понять, что Антон в легком домашнем костюме и кроксах на босу ногу, неоправданно долго не возвращается. Сколько он будет дозваниваться до Дена, который не факт что на связи. И через сколько тот добьется от дяди, чтобы группа захвата выехала по сигналу маячка, встроенного в Антонов кулон. Эти подсчеты не давали впасть в панику, заистерить и наделать глупостей. Поэтому, когда в выбитые окна и двери ввалились бравые парни в камуфляже, Антон решительно грохнулся на пол, дожидаясь, когда новоприбывшие разберутся в правых и виноватых.       Решение суда было несправедливым до абсурда: ублюдкам, укравшим его, просто запретили приближаться к Антону. Собственно, этого следовало ожидать, учитывая, кто был отцом главного из них, организатора и, по совместительству, бывшего Антона. Но Антон верил в лучшее, полагал, что на этом его личные проблемы кончатся. Верил ровно до того момента, когда в дверь позвонил непривычно бледный Ден.       Друг детства, сын близкого приятеля отца, типичный самоуверенный альфа из числа золотой молодежи, Ден всегда был защитой и опорой. Антон никогда не использовал эту их дружбу — просто незачем было, — но твердо знал: случись что, его вытащат из любого говна. Благо для богатого, с кучей связей Дена это было вообще не проблемой.       И вот теперь он сидел на диване Антона, растерянный и, кажется, даже напуганный, смотрел куда угодно, но только не в лицо другу и не мог подобрать слов, чтобы начать разговор.       — Что случилось? — строго спросил Антон, который терпеть не мог «ждать да догонять».       — Тебе придется уехать, — буквально выдавил из себя Ден.       — В смысле? — Антон действительно недоумевал. Он и сам собирался уезжать к лазурным берегам буквально через несколько дней. Документы, билеты были уже на руках, а полусобранный чемодан призывно темнел в углу комнаты.       — У тебя ведь дед сейчас на Севере живет?       — Ну дед-то мой при чем здесь?! — окончательно взъерепенился Антон, увязая в этом диалоге немого с глухим.       — Поедешь к нему, — глухо, но твердо припечатал Ден.       — Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь мне, какого хрена происходит. Внятно объяснишь, а не так, будто у тебя вместо мозгов манная каша с комочками.       — Я не могу рассказать тебе всего. Это из серии «меньше знаешь, крепче спишь». Только вот с твоим ублюдком мы реально попали. И я не смогу тебя вытащить, Тош, — от обреченности тона и безысходности в глазах на Антона накатила паника. Все-таки и яма с говном может оказаться слишком глубокой. — И сделать ничего нельзя. — Ден словно пытался взглядом объяснить что-то, чего не мог сказать словами. — По крайней мере, пока. Единственная возможность спастись, — он так выделил последнее слово, что оно разве неоном не замигало посреди комнаты, — ехать на Север. Собирай вещи, столько, сколько нужно, потому что поддерживать связь будет нельзя, если только в ближайшем городке пошопишься. Выезжаешь сегодня ночью с моими знакомыми. Больше возможности не будет.       Повисшая было пауза прервалась решительно поднявшимся на ноги Деном. Антон хотел задать ему миллион вопросов, потому что не понял ничего, а страшно было так, что сковало руки и ноги, но друг быстро оделся и хлопнул входной дверью. Скинув дурное оцепенение, Антон прошаркал к окну и будто сквозь пелену смотрел, как отъезжает синяя Ауди друга, резче чем обычно. В этой пелене он и пробыл до прихода родителей. С одного взгляда на злющего отца и давящего свой страх папу было ясно, что они уже в курсе.       — Собрался? — хрипло спросил отец. В первый раз Антон видел в его глазах беспомощность, и это было даже хуже испуга Дена.       — Может, хоть ты мне объяснишь, что происходит? — Отец никогда не принижал Антона только по половому признаку. Всегда был честен и откровенен с ним, не приглаживая правды, какой бы она ни была.       — И рад бы, сын, но не могу. Просто не знаю ничего. Витька позвонил, — Витькой был Виктор Алексеевич Старшин, отец Дена, — сказал, чтобы ты галопом гнал к деду и затаился бы там месяца на три минимум. Больше он ничего не сказал, — отец внимательно заглянул Антону в глаза, давая понять, что ни единой крупицы правды не утаивает, — но… Хрень полная, малыш. Надо валить.       Он вдруг ухватил перепуганного Антона за затылок, прижал к себе, утыкая лбом в твердое плечо, стиснул крепко в редком объятии и проговорил:       — Ты не бойся ничего, сына, эту тварь мы прижмем, я обещаю. Рано ли, поздно ли, неважно. А пока я точно знаю, что у деда ты будешь в полной безопасности, так что не переживай. Прорвемся!       И как-то внезапно спокойно стало. Было ли это частью того типично альфьего влияния или просто Антон настолько слепо доверял ни разу не подведшему его отцу, но он уже без той всепоглощающей паники повернулся к папе. Разумный, уравновешенный омега, который, на памяти Антона, ни разу не терял голову, сейчас стоял, выдавливал из себя улыбку и изо всех сил старался не разрыдаться. По крайней мере, паника в его глазах грозила вылиться именно слезами. Но вдруг папа резко встряхнулся, на секунду прикрыл глаза и вновь превратился в привычного уверенного в себе взрослого.       — Все будет хорошо, Тошенька. Деду я уже отзвонился, он тебя ждет. Вещей бери с запасом. Сам знаешь, как там погода пляшет. А тебе сумки не тащить. Мальчики, которые тебя повезут, едут до П., там переночуешь у дедушки Олега, а Саша дальше уже на машине тебя отвезет. Дороги подсохли, так что домчишь с ветерком. И хорошо, что мы все твои старые вещи туда отправили, а ты на меня ругался.       — Конечно, пап, — улыбнулся Антон, расслабляясь от привычной папулиной болтовни, которая парадоксально расставляла все по полочкам.       — Плавки новые не забудь, а то в деревню одну порнографию отправили. Всякие свои клубные шмотки возьми, на дискотеку с Ромкой походишь.       Антон покивал и прикусил губу, силясь не заржать. Отчего-то все старшее поколение придерживалось традиции попускать деревенским пыль в глаза, хотя вряд ли кто-то из тамошних жителей мог по достоинству оценить брендовые шмотки, которые Антону из заграницы безудержно привозила вся семья Дена. Им просто было фиолетово, настоящие они или купленные на рынке. Вот потому-то Антон и любил дачу, где царил принцип «чем хреновей, тем хиповей».       — Ладно, пап. Возьму обязательно.       Хотя топтать беленькими конверсами разбросанное по всем мостовым козье и овечье дерьмо не очень-то хотелось.       Под папины рассуждения они поужинали. Даже отец каким-то чудом успокоился, все чаще ухмылялся и вставлял свои пять копеек при каждом удобном случае. Папа выразительно закатывал глаза и махал на отца рукой, мол, сборы альфы — часы-трусы-противогаз, даже обижаться не стоит.       Потом родители, отделавшись невнятными отговорками, уехали, оставив Антона наедине с вновь опустошенным чемоданом. Он после недолгих раздумий был тщательно упакован в целлофан и убран в кладовку, а оттуда вытащены невесть сколько не видевшие света большие дорожные сумки, ибо убивать колесики на раздолбанных мостовых Антону категорически не хотелось. Он быстро убрал все нужное в три сумки — ведь когда исчезает необходимость выбора, сборы проходят раз в десять быстрее, проверил самое необходимое по списку и поставил на зарядку всю электронику.       Делать было совершенно нечего, переписываться с кем-то или тупо листать всякую интернетную чушь не хотелось, и Антон устало развалился на кровати, пытаясь припомнить, все ли он взял с собой.       «Выезжаешь через час. Буду вместе с твоими родителями минут за 15, раньше не успеваем». — Сообщение от Дена пришло внезапно и всколыхнуло успокоившиеся нервы. Антон зашебуршился и сообразил, что нужно выпить таблетку от укачивания — дороги в России были порой похлеще моря в шторм.       Он перерыл всю аптечку, проверив даже дорожный энзэ, но вожделенного блистера нигде не было. Выбора не осталось, ни родители, ни Ден не отвечали, и Антон, затянув шнурки на теннисках, выбежал на улицу. Дежурная аптека была рядом: обогнуть дом и пройти между плотными рядами старых гаражей-«ракушек». Антон завернул за угол, мысленно матеря тех, кто не удосуживается вовремя включать фонари, так как в плотных сумерках видимость была так себе. Когда он двинулся мимо жестяных гаражей, его впервые накрыло каким-то странным иррациональным страхом. Вокруг не было ничего, что могло бы напугать — ни звука, ни человека, но Антон ускорил шаг, силясь не сорваться на бег — прыжок в пучину паники.       Выдохнул он только в пятне света от витрин аптеки. На звонок в окошко выглянул заспанный фармацевт, быстро продавший две пачки таблеток. Окошко закрылось, и Антон обернулся, не решаясь двинуться в обратный путь. Он еще раз набрал номера родителей и Дена, но те по-прежнему не отвечали. Антон встряхнулся, нахмурился и сжал скрипнувшие коробочки в руке. Спускался по лестнице он медленно, не поддаваясь паникующему подсознанию, но мелькнувшая на периферии зрения тень мгновенно смыла все благие намерения. Антон подобрался и рванул вперед. Стоило ему нырнуть в проход между гаражами, призрачные параноидальные ощущения обрели плоть: за ним кто-то гнался, с грохотом прыгая по гаражам. Ужас душил, заставляя тратить силы на бег, а не на, к примеру, крики о помощи или поиск перцового баллончика в кармане. Антон споткнулся, чуть не грохнулся, каким-то чудом удержавшись на ногах и буквально нырнув вперед, и почувствовал, как над ним с силой колыхнулся воздух, будто что-то большое пролетело. А потом по спине чиркнуло острым. И без того насмерть перепуганный Антон всхрипнул и бросился наутек с еще большей скоростью. Недавно отремонтированный замок на двери в подъезд звонко пиликнул и мгновенно открылся. Антон просочился в малюсенькую щелку и с силой захлопнул ее за собой, тут же взлетая на первый этаж к лифту. За спиной скребнуло по металлу двери, и он, наплевав на лифт, понесся по лестнице, в рекордно короткое время поднимаясь на свой пятый этаж.       Сердце колотилось как бешеное, пальцы тряслись, силясь ухватить выскальзывающую связку, и Антону казалось, что он слышит то гулкое дыхание, то тяжелые шаги в лестничных пролетах. С другой стороны двери лязгнул ключ, и его втащили в узкий тамбур, рывком проталкивая в светлую прихожую.       — Ты совсем больной? — заорал Денис, вцепляясь ему в плечи и тряся как грушу.       Судя по перекошенному лицу отца, он мечтал сейчас оказаться на месте Дена. Папа же, бледный как мел, просто притянул Антона к себе и крепко стиснул в объятиях.       — Господи, маленький, как же ты нас напугал!       — Да я за таблетками пошел, пап. Звонил вам, а вы не отвечали. Я и подумал, что ничего не случится, если я по-быстрому за ними сгоняю.       — Твоего папу, — членораздельно произнес за спиной Ден. — Несите все для обработки ран.       От выброса адреналина Антон и думать забыл про царапину, а теперь вот вспомнил и похолодел от вновь накатившего ужаса. Вспомнились немногочисленные страшилки, которыми он изредка щекотал себе нервы.       — Что со мной будет? — прошептал он стаскивающему с него футболку-поло Денису.       — Ничего не будет, — недоуменно отозвался тот, — царапины неглубокие. Сейчас продезинфицируем, порошочком засыпем, и до свадьбы заживет. А-а-а, — вдруг протянул он, поняв Антоновы опасения, — да не ссы и поменьше в голливудские страшилки верь.       Антон слегка расслабился и растянулся на кровати, позволяя обработать спину. Даже щипало несильно, так что раны, скорее всего, были и вправду неглубокими.       — В общем-то, это и неплохо, что Тошик начудил, — задумчиво проговорил Денис, когда они все уселись выпить чая. — Меньше вероятности, что за ним будут следить сейчас, — пояснил он.       Все согласно покивали. Даже Антон, который не совсем понимал, что происходит, и все еще полагал, что остальные знают куда больше него самого.       Они почти допили чай, когда Дену позвонили. Он взял трубку, согласно поугукал и поднял взгляд на Антона:       — С вещами на выход.       Прощание вышло скомканным. Антон, оглушенный свалившимися на него недоприключениями, в полной прострации обнимал папу и отца, выслушивал дежурные советы и согласно кивал в ответ. Слава богу, Ден, видимо, понявший его состояние, ограничился жестким приказом слушаться провожатых и закончить уже «эту свою сраную самодеятельность». Антон и на это покивал, теперь с полным осознанием. Только когда он уселся во вместительный внедорожник и помахал в окошко, на него накатило: бросило в гадкий холод и мелко затрясло. Один из внушительных альф на переднем сидении обернулся, улыбнулся как любимому младшему братишке и протянул небольшую таблетку:       — Держи, кроха. И печку у себя вруби. Там сбоку плед и подушка — ложись, а то пилюлька быстро вырубает, а нам останавливаться и укладывать тебя нельзя.       Антон послушно выпил таблетку, угнездился с ногами на сидении и через некоторое время почувствовал, что глаза слипаются. Проснулся он часа через три. За окном было еще темно, но спать уже совершенно не хотелось. Альфы его пробуждение заметили, но в разговоры вступать не спешили, а Антон не хотел навязываться. Он достал плеер, врубил музыку и решительно уставился в окно. Дорога была смутно знакомой, и Антон вдруг понял, что ведет она в сторону старой дедовой дачи — направление, противоположное нужному. Он напрягся, раздумывая, что теперь делать. Следуя логике крутых боевиков, следовало распахнуть дверь, вывалиться в кювет и делать ноги. Следуя голосу разума, который твердил, что от Антона мало что останется в таком случае, стоило задать наводящие вопросы. Вот только вопросы не формулировались, то ли ввиду недавнего стресса, то ли ввиду сожранной таблетки неизвестного происхождения.       «Какой же я все-таки феерический дебил», — мысленно застонал Антон. Впрочем, пить боржоми было поздновато, и он успокоил себя мыслью о том, что Ден доверял этим людям безоговорочно.       — Не переживай, кроха, все идет по плану, — неожиданно произнес тот же альфа. — Просто прямой дорогой тебя везти нельзя, приходится добираться окольными путями. Мы с тобой одной крови, — вдруг заунывно продолжил он, — ты и я.       Парень ухмыльнулся, подмигнул, и Антона отпустило. Он улыбнулся в ответ и склонился над сумищей с едой, которую ему под шумок всучил папа. Оттуда приятно запахло пирожками с яблоком и чем-то еще столь же аппетитным. Антон предложил поесть альфам, получил отказ и философски приступил к трапезе в гордом одиночестве. Он умял два пирожка, запил их рекордным количеством чая, когда машина свернула с шоссе.       — Мотель, — коротко пояснил альфа.       Антон не очень хорошо понимал, зачем сейчас останавливаться — ведь они только начали движение, но вопросов задавать не стал: надо — значит, надо. Он выпрыгнул из машины, покачался из стороны в сторону, разминая мышцы, и двинулся за своими провожатыми.       Номер оказался небольшим, но уютным, с нежно-бежевыми стенами и относительно новой мебелью. Пахло свежестью, и белье приятно похрустывало от прикосновения.       — Если тебе нужно в душ, сходи, но так быстро, как сможешь. Времени немного.       — Эм…       — Все потом, кроха. Сейчас просто слушайся меня.       Антон кивнул, подхватил свой рюкзачок со сменой одежды и потопал в сторону ванной. Наскоро ополоснулся, стараясь не сильно заливать ранки на спине, переоделся и вернулся в комнату.       — Одежду положи на стул, — альфа махнул рукой в сторону стоящего у стены стула.       Антон послушно выполнил указание, аккуратно сложив футболку и джинсовые бриджи. Альфа внимательно оглядел его и удовлетворенно кивнул:       — То, что надо.       Для чего «надо» мягкий спортивный костюм, в котором Антон планировал спать, опять же было неясно. Не обращая внимания на недоумение Антона, альфа задернул шторы, подтолкнул его к кровати, заставив улечься, и выключил свет. Шторы были плотными, и разглядеть хоть что-то в наступившей темноте не представлялось возможным. Так что Антон предсказуемо вздрогнул, когда ощутил на своей руке уверенное прикосновение.       — Вставай, кроха. Сможешь в темноте обуться? — на грани слышимости прошептал ему в ухо альфа.       Антон кивнул, запоздало вспомнив, что кивок его собеседник вряд ли увидит. Но тому то ли было неважно мнение Антона, то ли он каким-то чудом разглядел его беззвучный ответ. В любом случае, он спешно ткнул парню в руку тенниски и отошел куда-то в сторону.       Антон быстро обулся и сидел на кровати, совершенно не понимая, что ему делать дальше. Возле дальней стены раздался еле слышный шум — альфа, по всей видимости, открыл пустой шкаф, а затем раздалось столь же тихое шуршание. Антон напрягся, силясь что-нибудь рассмотреть, но его вновь ухватили за руку и бережно повели в сторону все того же шкафа. Медленно проходя мимо стула, Антон внезапно понял, что в комнате кроме них двоих есть еще кто-то. И сейчас он тихо шуршал его одеждой.       — Спокойно. Это Марк, твой двойник.       Антон ощутил себя героем какого-то сюрреалистического боевика — не хватало только кобуры подмышкой. Он дал себе слово расспросить провожатого обо всем при первой же возможности, и плевать, как ему это удастся: методом убеждений или позорной омежьей истерикой, но чувствовать себя безмозглой марионеткой он больше не собирался. Однако его решения отчего-то шли вразрез с планами Вселенной, потому что альфа затолкал его в шкаф, зашел туда вместе с ним и, покопавшись где-то сбоку, открыл заднюю стенку. Пахнуло прохладой и сыростью, а в руку Антону ткнулся фонарик.       — Пойдешь по переходу. Он долгий, так что не кипишуй. На том конце тебя встретят. Вперед.       Антон нахмурил брови и вдохнул воздуха, собираясь выяснить наперед всю правду, но альфа цокнул языком и подтолкнул его в сторону прохода:       — Меньше знаешь, крепче спишь. Шуруй.       Стоило Антону переступить небольшой порожек и оказаться в прохладе тоннеля, дверь за ним тихо захлопнулась. Антон включил фонарик и побрел вперед, от души матеря все эти шпионские страсти и старательно отгоняя от себя размышления о том, во что же он умудрился вляпаться, раз понадобились такие меры предосторожности.       Тоннель оказался действительно длинным, но в итоге закономерно кончился тупиком. Вверх вела металлическая лесенка, как ни странно выглядящая надежной. Антон поднялся по ней, толкнул легкую крышку и высунулся на поверхность, с наслаждением вдыхая свежий воздух.       — Наконец-то, парень. Я уж волноваться начал.       Антон повернул голову на голос и обнаружил стоящего неподалеку альфу, на первый взгляд ровесника отца.       — Давай-ка выбирайся, ехать пора.       Антон быстро вылез, отряхнул ладони и протянул руку для приветствия. Не хотелось повторения прошлого опыта, когда он, в пылу сборов и постадреналинового отупения, не удосужился запомнить имена провожатых.       — Антон, — представился он.       — Алексей, — довольно ответил мужчина и уверенно ответил на рукопожатие. — Ну, поехали, что ли. Путь не ближний, да и ситуация не та, чтобы долго рассусоливать.       Он внимательно вгляделся в лицо хмурящегося Антона и вдруг хмыкнул:       — Что, берегут тебя от опасностей мира? — Странно, но произнес он это с явным сарказмом. — Ничего не рассказали, да?       Антон медленно покивал, охреневая от такой проницательности.       — Ну да, стандартная ситуация, — язвительно продолжил Алексей, цепляя Антона на буксир и таща куда-то вглубь леса. Как он ориентировался в полумраке среди почти одинаковых деревьев, было совершенно неясно, но двигался мужчина вполне себе уверенно и споро. — И ведь всегда так: люди думают, что если ничего не рассказывать, то и опасности не будет. Только вот, малыш, это не всегда так. Любопытство — это нормально, механизм, заложенный предками, которые знали, что лучше проверить, не скрывается ли хищник в глубине пещеры. Иначе ведь можно было и не проснуться. А сейчас понавтыкают заглушек-заслонок, чтобы дитятко не ушиблось — не прищемилось, а спохватываются тогда, когда дитятку уже за двадцать, а оно вообще к жизни не приспособлено.       За этим монологом они незаметно вышли к очередному внедорожнику, помассивнее предыдущего.       — Я к чему это: тебе нужно знать, что происходит. Иначе ты, даже поборов свое любопытство и живя по рекомендациям знающих людей, вляпаешься в неприятности. Так что я тебе все расскажу.       Это настолько удивило Антона, что он дернулся, влезая в машину, и от души шарахнулся головой.       — Вот что правда животворящая с людьми делает, — хохотнул Алексей, захлопнул за Антоном дверцу и уселся на водительское место. — Задавай вопросы. Так оно вернее получится.       — Кто вы?       — Хм. Мы особая, частная и в высшей степени секретная организация, которая помогает людям, попавшим в трудную ситуацию. Такую как твоя.       — И что же у меня за ситуация? — осторожно спросил Антон.       — Трудная. Такая, которая бывает, когда незнающие люди переходят дорогу очень опасным и избалованным своей силой тварям.       Антон сразу понял, кого имел в виду Алексей под размытым «твари», но нахмурился не поэтому:       — Вы, кажется, обещали мне правду рассказать, а сами темните.       — А ты смелый, — хохотнул тот, бросая взгляд на Антона через зеркало заднего вида. — И ведь тихий и покорный с первого взгляда. Ты же, Антон, у меня не первый такой, да и я не совсем тупой неотесанный медведь, понимаю, что вывали я все без экивоков, ты вряд ли сможешь нормально отреагировать. Давай частями и оговорками. Я потому и прошу твоих вопросов, что ты спросишь только о том, о чем готов услышать.       — Понял. — Антон немного подумал над вопросом, силясь хоть немного привести в порядок ту кашу, что была у него в голове. — Почему эти люди так влиятельны?       — А я разве говорил о том, что они люди?       Антон уже хотел было сказать о том, что метафора, конечно, точна, но сейчас не время для игр в красоту словца, как вдруг вспомнил гонку от аптеки до дома и изумленно вытаращился на внимательно поглядывающего на него Алексея:       — Вы хотите сказать, что они… — договорить эту абсурдную, какую-то даже шизофреническую фразу он не смог.       Зато смог Алексей:       — Ликаны, оборотни, вервольфы — куча названий, выбирай, какое нравится.       — Но это же все сказки.       — Да ну?       Антон вспомнил ту ночь с маленьким домиком в заброшенной деревушке и странными, долгими взглядами молчаливой компании, которая… ждала. При мысли о том, чего именно могли ждать полуволки, Антона замутило. Он высунулся в окно и принялся старательно дышать прохладным от скорости воздухом.       — Как тогда от них спастись? — спросил он, продышавшись.       — Северные земли для них — запретная территория. Туда эти говнюки не сунутся.       — И что же, справиться с ними — никак? Хода домой мне нет?       — Почему нет? У оборотней все же есть свой свод законов. Твое дело сейчас рассматривается. Вот только беда в том, что в нашей стране судопроизводство — процесс зачастую медленный, особенно если касается богатеньких деток. Но есть и плюс: у оборотней дела разбираются по закону и справедливо, так что твое дело — дождаться решения суда. Предупреждаю сразу: не жди для этих придурков никакого наказания. Единственное, на что стоит рассчитывать — тебя обезопасят от преследований.       — И это единственное, чего я жду.       — Умница. А то мне что-то поднадоело на старости лет убеждать юных и не в меру активных омег, что жизнь куда важнее мести.       Больше вопросов у Антона не было, и он уже собирался устроиться на очередной сон — в этой машине также предусмотрительно были приготовлены подушка и плед, — как вдруг вспомнил про свои сумки, которые остались в первой машине.       — Вот и нахрена складывался как дебил?! — гневно выругался он.       — Потому что омега должен быть красивым везде, даже среди глухих таежных лесов и комаров с мошками, — заржал Алексей. — А если серьезно, то в багажнике твои баулы. Все до единого.       Успокоенный Антон наконец улегся и с грустью подумал, что сумка с едой точно осталась в мотеле. В желудке начинало слегка потягивать, и парень решительно закрыл глаза, думая о том, что легкое недоедание — один из шагов прочь от лишнего веса. Машину мягко покачивало на привычных неровностях дороги, плед спасал от прохлады кондиционированного воздуха, так что скоро Антон задремал, отчего-то свято убежденный в том, что больше никаких приключений на пути не будет.       Собственно, он оказался прав. Поездка выдалась на диво приятной. Алексей оказался в меру разговорчивым и очень чутким: не давал заскучать, когда Антону надоедало читать или пялиться в окно под аккомпанемент музыки из плеера, но и не приставал с разговорами, когда тому хотелось побыть наедине с собой. Так и доехали до П. Дедушка Олег хоть и был удивлен приезду внучатого племянника, но очень ему обрадовался. Мигом собрал всех родственников на обед и изо всех сил потчевал совершенно не голодного Антона калитками с творогом и ягодниками. При этом позвонить его родителям не пытался и самому Антону не предлагал: видимо, Алексей перед отъездом смог достаточно убедительно объяснить ему всю сложность ситуации.       Троюродного брата Сашу оперативно подключили к извозу. Тот, отдать ему должное, не возмущался и не сопротивлялся, хотя перспектива трястись по ухабам и оврагам три часа туда и столько же обратно вряд ли кого-то могла обрадовать. Поэтому Антон вяло поотнекивался, но в итоге с радостью согласился: тащиться в переполненном автобусе времен Ленина ему совершенно не хотелось.