Вспомнить всё

Мои чувства резко изменились. Это произошло буквально за пару секунд. В моей голове промелькнула мысль: «Что за фигня, чувак?» Теперь, вместо домашнего уюта, я чувствую себя некомфортно. Я буду делить свою палату еще с кем-то. И пусть тот парень мило улыбается — это ничего не значит. Нет никаких гарантий, что он хороший человек, и только из-за улыбки я доверять ему не начну. Мне неловко. Я стою посредине палаты и понимаю, что эта палата больше не принадлежит только мне. Совсем скоро здесь появятся его вещи и он будет шуметь каждый день. Кажется, я слишком сильно привык к одиночеству за эту неделю. С этой потерей памяти все кажется таким новым. Ведь это нормально — жить с кем-то, тем более я нахожусь в больнице, но почему это так беспокоит меня? То есть, каким окажется мой сосед? Мы поладим или начнем игнорировать друг друга? Или может вообще возненавидим по какой-нибудь причине. На его кровати уже лежала дорожная сумка, а на ней какая-то тетрадь, похожая на дневник. Я не знал, спустя какое время придет мой новый сосед, но соблазн был слишком велик. Подсознательно я понимал, что поступаю нехорошо: сейчас я влезу в чужое личное пространство и, возможно, прочитаю его мысли. Кажется, я думал слишком долго — как только я взял тетрадь в руки, дверь тут же отворилась. Несколько напряженных секунд молчания, и я понимаю, что знакомство явно не задалось, и в ужасе думаю, что будет дальше. — Мы еще даже не познакомились, а ты уже берешь мои вещи, — он не злился и от этого становилось все более непонятно и тревожно. Любой бы другой человек на его месте накричал на меня, ведь это личная вещь, не для посторонних глаз. — Эм, прости. Мне сейчас очень неловко, — чуть слышно сказал я, когда тетрадь выскользнула из моих рук и упала на мягкую подушку. Я буквально был готов сгореть от стыда и, кажется, у меня покраснели щеки. — Очень хорошо, что я вовремя вошел и ты не успел заглянуть вовнутрь. Хорошо для нас обоих, — усмехнулся он. — Такого больше не повторится, — я отошел от его кровати. — Не лучшее первое знакомство, — он снова улыбнулся. — Согласен, — и я улыбнулся в ответ, только моя улыбка была неловкой, а его — самая искренняя из всех, что я видел за время моего пребывания здесь. — Почему бы нам не начать заново? — черт, серьезно, может он прекратит улыбаться? — Да, к тому же ты так и не сказал свое имя, прежде чем вылетел из палаты. — Фрэнк, — все как принято — мы пожали друг другу руки. — И здесь очень милые медсестры. — Оу, никогда не замечал, — этот парень странный. При чем здесь медсестры? — Почему? — но выражение его лица не выдает никакого удивления, как будто ему безразлично, как будто он спросил это на автомате. — Ну… я почти не выхожу из палаты. — Ах да, доктор Андерсон говорил об этом. — Стоп, что? Вы говорили обо мне? — мне быть в шоке или это нормально — разговаривать с пациентом о будущем соседе по палате? — Эм… — он замялся, впервые за наше короткое общение Фрэнк начинал обдумывать свой ответ. Как будто он сказал то, чего не должен был говорить. — Ну да, откуда же тогда я знаю твое имя, — я почувствовал себя глупо, ведь это элементарно: наверное, он теперь и его психиатр тоже. — Ты теперь тоже будешь ходить к нему? — Нет. — Нет? — Ну, у меня немного другая проблема, я… — я не дал ему договорить, ведь знал, что он скажет. — …не терял память. — Верно. — Тогда что у тебя? — Для такого разговора мы еще даже не подружились, поэтому я не могу тебе сказать. — Ты что-то вроде загадочного парня, да? — Да, — он усмехнулся и… смутился? — Хорошо, но пока все, что я знаю о тебе — это то, что ты загадочный и не терял память. — Ну, думаю, для первого раза более чем достаточно. — Ладно. — Ты идешь на ужин? — это был неожиданный вопрос, ведь я думал, что наш диалог окончен и, каждый, ну не знаю, займется своими делами. — Да, а что? — Можешь разбудить меня? Я ужасно устал с дороги и хочу немного отдохнуть. Если честно, даже такой маленький переезд меня утомляет. И кстати, во сколько ужин? — В шесть, и да, хорошо, я разбужу тебя. — Спасибо, — и в ответ мне прилетает, кажется, уже тысячная милая улыбка. Фрэнк. Немного странно произносить его имя, пусть даже и про себя. С новыми именами всегда так. Мне пришлось долго привыкать к Рэю и Бобу. Остальные же я даже не старался запомнить. Но Фрэнк странный. Он слишком дружелюбный, разве бывают такие? Или все дело в его болезни, про которую он мне не рассказал? Боже, у меня так много вопросов и вряд ли мне уготованы ответы в ближайшее время. Уже представляю завтрашнюю терапию и кучу вопросов про моего нового пациента от доктора Андерсона. Прошло какое-то время, Фрэнк переоделся, расстелил кровать, перед этим пожаловавшись, что тут слишком грубое белье и он уже скучает по своей кровати. Не прошло, наверное, и 10 минут, чтобы какая-нибудь мелочь не напоминала мне о моей болезни. Кровать. Хотел бы я знать какая у меня кровать, какое на ней постельное белье и достаточно ли мягкие подушки. Хотел бы знать, но не могу. Фрэнк тяжело дышит во сне и иногда произносит какие-то непонятные звуки — похоже, ему что-то снится и он говорит во сне. Честно, он меня отвлекает. Я хотел почитать, но при очередном вздохе я оборачиваюсь на Фрэнка. Странно наблюдать за спящим человеком. Прежде мне не доводилось здесь наблюдать за кем-то. За сегодня я испытал много новых ощущений и почувствовал себя живым в какой-то степени, ведь я не стою на одном месте. В голове промелькнула, кажется, уже сотая мысль. На этот раз надежда о том, что я смогу все вспомнить (по правде говоря, эта мысль приходит ко мне постоянно). Может быть, мне пойти в комнату отдыха? Но там даже больше людей, которые будут меня отвлекать. Слышу очередной вздох. Он что, всегда будет так спать? Если да, это станет проблемой для меня. Закрываю книгу, кладу ее на другой край кровати, и осторожно, чтобы не скрипеть кроватью, встаю с нее. Кровать все-таки издала не самый приятный звук для моих ушей, но не разбудила моего нового соседа. Кажется, он действительно сильно устал. До ужина еще час. Целый час ничегонеделания. Я же не могу целый час смотреть на спящего Фрэнка — это будет странно. Я решил, что пойду покурю на балкон и, возможно, встречусь там с Рэем и Бобом, поговорю с ними немного дольше обычного, потому что на этот раз мне нужно убить время до шести. В пачке осталось всего 2 сигареты, и я подумал, когда мне пришлют новую. Возможно, это произойдет завтра или через несколько дней. Я не был сильно зависим от табака, такое случалось в самом начале моего заселения сюда, так что я знаю, что мой организм сможет потерпеть пару дней. Здесь, в больнице, это превратилось лишь в «убить время». Капли дождя бесшумно стекали по окнам, и это снова напомнило мне о том, что на улице осень. Как обычно я надел самую теплую кофту, что у меня была, и вышел из палаты. У меня возникло чувство спокойствия, что теперь я никому не мешаю. Мне определенно потребуется время, чтобы привыкнуть к новому человеку на этом временном отрезке моей жизни. На балконе стоял только Рэй. Непривычно видеть его без Боба. Он казался каким-то грустным и в то же время задумчивым. И мне даже не хотелось его беспокоить, но как назло я не вписался в проход, и двери, которые закрывали балкон, громко хлопнули, и Рэй обернулся. — Джерард, ты как? Не сильно ушибся? — теперь он выглядел растерянно и ждал ответ на свой вопрос. — Нет, все хорошо, но теперь я узнал кое-что новое о себе, — моя улыбка была немного натянута, потому что мне было больно, а я соврал Рэю непонятно зачем. — Что? — Я был неуклюжим в той жизни. — Возможно, — и Рэй усмехнулся. — Где Боб? — наконец-то я спросил то, что меня волновало. — А-а-а, — усмешка плавно перетекла в улыбку, — он флиртует с новой медсестрой в столовой. — Что? Разве так можно? — я немного начал переживать за Боба и это хорошо прочиталось по моему лицу. — Не беспокойся, просто ему стало легче. Ты же знаешь, что он безобидный, — да откуда мне знать? — К тому же, весь основной персонал ушел домой, а здесь остались только пара медсестер, повара да санитары. — Он что-то вспомнил? — Боб думает, что все, но психиатр считает иначе. — Доктор Андерсон? — Да, — я даже забыл про то, что пришел сюда покурить и забыл про плохую погоду — просто наслаждался общением с Рэем. — Кстати об этом. Как тебе твой новый сосед? — Но откуда… — Наше крыло маленькое, все всё сразу узнают, — мне потребовалось пару секунд, чтобы подумать, что сказать про Фрэнка. — Ну… я знаю, что его зовут Фрэнк, что он не терял память и… он много улыбается. — Думаю, для первого знакомства достаточно. — Он сказал тоже самое. — Кстати, где он сейчас? — Спит. Попросил разбудить его, когда будет ужин. — Мило, — и очередная ухмылка. — Наверно, — понятия не имею, что хотел сказать Рэй своим «мило». — Черт, Джерард, прости, что приходится оставлять тебя здесь одного. Я бы правда поболтал с тобой еще, но я стою здесь уже слишком долго и немного замерз, и еще мне нужно будет идти и спасать новенькую медсестру, пока Боб её до смерти не заговорил. Ты же знаешь, он разговорчивый, — и в моей голове снова тот же вопрос: «Откуда мне знать?» Но вместо этого я отвечаю другое: — Я понимаю. Ничего страшного, можешь идти. — Прости еще раз, — в ответ я всего лишь улыбнулся. Не думаю, что оставаться наедине с собой — это именно то, что мне сейчас нужно. Но у меня попросту не было выбора. К удивлению мне даже не холодно, но маленькие капли дождя попадают мне на руку и неприятно тревожат кожу, а еще мои волосы немного влажные. Сейчас хочется кофту с капюшоном. Нормальному человеку наверняка захотелось бы уйти, лечь в кровать под одеяло и согреться, но я продолжаю стоять на балконе и собирать на себя все капли дождя. Ужин не запомнился ничем знаменательным. Я разбудил Фрэнка, как он и просил, мы сели за один стол, но обменялись лишь парочкой ненужных предложений. Ненужных — потому что я не узнал ничего нового о нем. Затем многие ушли на свои вечерние процедуры (в том числе и я). В этой суматохе я потерял Фрэнка из поля зрения, и он слился с толпой других пациентов в очереди за лекарствами. Он показался мне каким-то вялым после сна, не таким разговорчивым и бодрым, но я не решился спросить в чем дело, наверное, побоялся получить грубый ответ. Встретились мы уже в палате, перед самым отбоем. Я снова любовался картиной по ту сторону стекла. Мне нравится вечерний вид из моего окна. Похоже, больница находится на небольшом холме, потом что видно как вдали горит свет от домов, вывесок супермаркетов и торговых центров. Эта картина, время от времени, успокаивает меня. Я представляю, что где-то там есть мой дом, представляю, как когда-то я каждый день возвращался с работы в мою любимую комнату, делал какие-нибудь важные дела. Но мое спокойствие нарушил Фрэнк. Он влетел в комнату весь на нервах, явно был чем-то недоволен. Я теперь тоже недоволен и поэтому в этот раз не побоялся грубого ответа. — Что случилось? — Ничего, — слишком отстраненно и не искренне. Я не стал ничего больше спрашивать, просто отошел от окна и направился к своей кровати. — Прости, что так ворвался. Ты явно думал о чем-то, — теперь он остыл и действительно сожалел. — Ничего страшного, я понимаю, первый день в таком месте может быть немного нервным, я вот до сих пор чувствую себя немного не в своей тарелке, — я уже не удивляюсь, что в ответ он улыбается. — Я расскажу тебе завтра. — Ты не обязан, Фрэнк. Сам же сказал, что мы слишком мало знакомы. — Но я хочу. — Ладно… В этот самый момент загорелась красная лампочка, напоминающая нам о том, что этот день подошел к концу. — А теперь давай спать и надеяться на то, что завтрашний день будет лучше сегодняшнего. И я полностью был с ним согласен.