Frigidus?

      Пы­та­ясь соб­рать всю свою уве­рен­ность, я ни­как не мог от­де­лать­ся от неприятного предположения, что Господин закроет дверь и не позволит приблизиться к нему. Пог­ля­дывая на его ком­на­ту, я уже не сом­не­вал­ся, что мне пред­сто­ит демонстра­ция всех моих талантов обольщения. Выпив для уверенности две таблетки сверх нормы, я выж­дал нужное время и по­дошел к двери. Решил, что стучать не стоит, ныр­нул внутрь.       В помещении ничего не изменилось с прошлого раза: разбросанные вещи как лежали в беспорядке, так и остались лежать. Словно время замедлило свой ход. Приглушенный свет дарил чувство интимности, мягкость ковров спасала меня от раскрытия, поглощая шум шагов.       Я приблизился к постели, но только Дарена на ней не оказалось. Я повернул голову осмотреться, как омега, незаметно подошедший со спины, резко толкнул меня на кровать и придавил весом сверху, полностью блокируя. Он наклонился чуть вперед к моей голове, которая была вжата в покрывало, и вкрадчиво прошептал:        — Какого черта ты забыл у меня?       На мгновение я впал в ступор от неожиданности. Но, взяв себя в руки, спокойно ответил:        — Хотел узнать, помощь не нужна?        — Нет, — зло прошипел он, давая понять, что здесь мне не рады.        — Тогда я пойду.       Лежать так было неудобно, я немного дернулся, желая встать.       Дарен освободил меня, а я сделал вид, что собираюсь уйти, стремительно перехватил тонкие ладони, не давая возможности сопротивляться, поднял обе руки над головой и туго затянул поясом его халата. Хозяин дернулся, но не сильно, еще не до конца осознавая, что происходит. Теперь он лежал на спине, а я нависал над его хрупким, казалось на первый взгляд, телом. Полы халата распахнулись, он был обнажен и до безумия сексуален. Грудь его поднималась, он тяжело дышал, как диковинная птичка, попавшая в руки вора.        — Я все-таки рискну остаться.       Парень издал нечеловеческий рык, делая рывок, но понимая, что попытки бесполезны, низко прошипел:        — Отпусти, иначе потом подо мной будешь ты.       Сколько холодного презрения было в каждом произнесенном им слове! Но это только подогревало желание подчинить его. Если бы мог, отшлепал бы его ладошкой по этой строптивой заднице.        — Что ж, не будем тогда терять время.       Перехватив его гневный взгляд, я медленно развел ноги омеги в стороны и указал на его стоящий член, который тут же обхватил ладонью, заботливо оглаживая и растирая смазку по головке. Его течка усиливала выделения, которые стекали по внутренней стороне бедер, я мазнул пальцами по влажной коже и прошелся по мошонке, устремляясь в темную расщелину между ягодиц. Господин громко сглотнул, нехотя двинул бедрами вперед, словно давая понять, что не следует останавливаться.       Он поддавался ласке медленно, прикрывая глаза, закусывая губы и каждый раз отворачиваясь, точно не желая показывать себя таким беспомощным, открытым. Но эта его напускная холодность пробуждала зверя. Я огладил ладонями обнаженный подрагивающий живот, покрытый мелкой росой испарины, и извлек из кармана найденные у меня в комнате, видимо, от предыдущего наставника, анальные шарики. Они были небольшие, круглые, но с тяжелыми бусинами внутри, которые, я знал из опыта, создавали ощущение вибрации.       Поза прекрасно подходила для игрушки — на спине, с согнутыми и широко и развратно раздвинутыми ногами. Отверстие слегка припухло и обильно сочилось природной смазкой, я постепенно ввел один шарик. Стоило игрушке попасть внутрь, как он дрогнул, точно по его телу прошел электрический разряд. Дарен прогнулся, но неуловимое удовольствие исчезло так же быстро, как появилось. Быстро же он совладал с собой. Когда я закончил вводить всю цепочку из трех шариков, он застонал громко, что в тишине прозвучало настолько впечатляюще, что захотелось сорвать с него маску равнодушия и заставить просить, умолять и стонать в голос, чтобы эти руки комкали простыни в нетерпении, а пальцы ног поджимались в преддверии оргазма.       Парень молчал, однако рваные вдохи и нетерпеливое ерзание бедрами выдавало его с головой. Я попросил расслабиться и доверится мне. Хозяин откинул голову назад и плотно зажмурился, он явно нервничал, но сильное возбуждение лишало сил противиться, и только чуть заметная дрожь губ, точно он собирался что-то сказать, однако, голос предал его, как и его тело, покрывающееся мелким бисером влаги и приятным розовым отливом.       Я потер твердые горошинки его сосков, одной рукой собрал пальцами обильную смазку с его кожи и растер по животу и вздрагивающему аккуратному члену. Его плоть налилась кровью и просила внимания. Моя рука бережно обходила круговыми движениями грудь, а пальцы терзали его головку, то надавливали, то терлись, словно кошечки, желающие поощрения хозяина. Движения были как танец, кулаком зажимая яички до болезненных вздохов и придерживая фаллос в ровном положении, а пальцами то опускаясь по всей длине, то резко проводя вверх, словно улетая, срываясь с его конца, чтобы в следующую секунду вновь обхватить с самого низа и пробежаться прытью, вынуждая бедра подстраиваться под мой ритм.       Заключив его член в кольцо из пальцев, я медленно доводил его до грани. А другая рука устремилась к манящей заполненной дырочке, протолкнувшись пальцами, я перешел к преувеличенно бережным движениям, то выходя почти до конца, то погружаясь только наполовину. Я специально дразнил Дарена, чувствуя пульсацию его плоти, подушечками пальцев проводя по скользкой головке, едва уловимо лаская, не обхватывая уже полностью и не позволяя толкнуться в руку. Он весь раскраснелся, метался и негромко стонал. Да уж, зрелище выходило возбуждающее.        — Жестче, — простонал едва слышно.       Его взгляд настолько поплыл от наслаждения, что казалось, он уже не понимал с кем он и кто его имеет. Для него все ушло на задний план, а на поверхности осталось чистое неприкрытое удовлетворение своего вожделения.       И я сдался от его просьбы, придержав за стройную ногу, я наклонился еще ближе, выжидая несколько секунд, и мощным толчком трех пальцев ворвался в него, точно попадая по простате, выбивая с каждым заходом хриплые вздохи от прошибающей его волны наваждения. Крепко обхватив его член, я ритмично скользил по всей длине. Он уже почти был готов. Он стремился вперед, приподнимаясь, желая схватить меня за руки, чтобы я не останавливался, то, наоборот, замирал, падая, резко вниз. Горячая волна грозила обрушиться в любую секунду, поэтому я резко вышел из него и одним движением извлек шарики, другая рука до боли вжала пульсирующую плоть. Ему даже не потребовалось дополнительных толчков в мою руку, он и без этого погрузился с головой в блаженство, разливающееся негой по всему телу. Дарен излился несколькими мощными струями, пачкая мне руки и свой живот, я лениво размазал белесые капли по светлой коже, продолжая играть второй рукой в его сочащейся дырочке, мышцы которой сжались, а после обхватили подушечки моих пальцев несколькими ритмичными спазмами.       Омега рвано дышал, положив голову на подушку. Откат от полученного удовольствия получился слишком сильным, наверное, даже для него.        — Если завтра не придешь, я тебя уволю. А теперь уходи, я устал, — последнее он произнес из последних сил, погружаясь в сон.        На следующий день Дарен меня ждал готовый, открытый и весь мой. Вот только на этот раз он уже не скрывал своего желания и получаемого удовольствия. А я впервые в жизни хотел, чтобы эта ночь не кончалась никогда.