Никогда

***

Тем временем в чаще леса спокойно расхаживала, увлеченно беседуя сама с собой, высокая смуглая девушка с ярко-фиолетовым рюкзаком за спиной и толстой сучковатой веткой, используемой ей для расчищения пути. Это была Пэтти Толан — единственный живой трибут из шестого дистрикта. За всё время Игр, начиная со второго дня, ей случилось наткнуться на соперника лишь однажды, и то без особых интересных для зрителей последствий: какой-то мальчик лет тринадцати предложил Пэтти союз, когда она спрятала того от преследующих профи. Не заметив ни одну, ни другого, Первый и Второй прошли мимо, и Толан, пожелав спасенному "продержаться подольше", продолжила свой путь в никуда, ориентируясь по мху и муравейникам и постоянно держа в голове примерное расположения Рога Изобилия и основных локаций Арены. Капитолий, однако, не знал ничего о ходе её логических рассуждений, поэтому мало кто из организаторов и спонсоров решался поставить на неё. Для публики интереса она не представляла, потенциального победителя в ней не видели, из чего несложно догадаться, что любой задуманный катаклизм начнётся с её стороны. А подготовка к обрушению на трибутов "капризов погоды" шла в Капитолии полным ходом. В рубке управляющих за происходящим на Арене люди в противогазах домешивали состав какого-то адского месива, а главный организатор довольно потирал руки, нервничая разве что о том, что всех трибутов убьёт слишком быстро, и публика не успеет в полной мере насладиться шоу. Итак, Пэтти Толан мирно разгуливала по Арене, разговаривая сама с собой, но вдруг совершенно неожиданно для себя самой почувствовала, что стало темнее. Подняв голову, девушка заметила, как над верхушками деревьев сгущаются странные даже для этого места тучи. Между привычными грязно-серыми цветами просвечивали неоново-розовый, салатовый, ядовито-оранжевый. Испугавшись необычного явления, Пэтти застыла на мгновение, но тут же сорвалась с места и побежала, прикрывая голову рюкзаком. Из разноцветного облака, довольно быстро доросшего до огромной тучи и заполнившего собой почти всё небо, весь купол этой адской Арены, полились крупные капли, причинявшие адскую боль при попадании на кожу. Это был ядовитый кислотный дождь — пожалуй, самое подлое, что только могли придумать организаторы. Почувствовав прикосновение тяжёлой капли к руке, Эрин вскрикнула, и Хольцманн, недолго думая, вытащила ту самую "бесполезную" непромокаемую плёнку, подобранную в первый день у Рога, и набросила её на себя и всех своих союзников. Кевин прижал к себе союзницу из своего дистрикта, чем заслужил неодобрительный взгляд Джиллиан. Но ревновать было некогда, ибо на кучку беззащитных трибутов с неба лилось смертельно опасное месиво. Они сидели так минуты две, и эти минуты казались целой вечностью. Дождь все усиливался, а ноги затекали, лёгкие оказывались принимать отравленный воздух, перед глазами была только прозрачная плёнка и капли яда, стекающие по ней. Но вдруг сквозь эту пелену начала ясно просматриваться тёмная фигура, стремительно приближающаяся к их ненадежному укрытию. Это была та самая Пэтти Толан. Эбби приподняла угол плёнки, готовясь защищаться, но не могла не проявить сочувствия к незнакомой девушке. Та и впрямь представляла собой жалкое зрелище: куртка была прожжена насквозь на рукавах, кожа кое-где слезла, рюкзак превратился в лохмотья. Эбби попросила друзей подвинуться немного, но куска плёнки было недостаточно для пятерых. Едва Пэтти уместилась, как послышался судорожный вздох Эрин, чьё оголенное плечо оказалось под струями кислоты. Хольцманн притянула девушку к себе, желая поменяться с ней местами, но дела обстояли гораздо хуже: стоило сделать лишнее движение, как спасительная крыша над ними дала течь. Взгляды девушек выражали сплошное отчаяние, было ясно, что каждая секунда может стать последней. — Эрин, передай дома, что я не... Кевин странно улыбнулся, помахал рукой и вылез на улицу под открытое небо. Хольцманн попыталась удержать его за ногу, но было уже поздно: Кевину хватило буквально пяти секунд, чтобы упасть замертво. Звук пушки был заглушен шумом ливня. Эрин закрыла лицо руками и вырвалась бы за Кевином, если бы Хольцманн вовремя не заключила её в объятия. Через минуту прилетевший планолет поднял с земли тело и забрал его, не дав попрощаться. С неба текла простая чистая вода.