Любить нельзя расстаться

Как-то примерно так, начиная с середины предыдущей части, я хотела оридж закончить. =_= - Почему? – оседлав компьютерное кресло Ада, я неотрывно смотрел в его хитрющие глаза. Наша неделя уже подходила к концу, но меня до сих пор мучали несколько вопросов. - Что «почему»? – голос у Ада был вкрадчивым. Складывалось впечатление, что он задумал что-то нехорошее. Для меня. - Вокруг тебя тысячи, тысячи шикарных девчонок! – сокрушался я и, развернувшись к компу, предоставил Аду возможность лицезреть страничку в браузере. – Даже в соционке! Как ты умудрился сохранить девственность?! Это просто невозможно, тем более в таком возрасте. - То есть, по твоему мнению, у каждого подростка от пятнадцати до девятнадцати должен до лба доставать? – перевернул мои слова на свой лад Адонис, приблизившись к моему уху настолько, что оба они невольно вспыхнули вместе со щеками, в груди глухо ухнуло. Смущение захлестнуло с головой, вместе с тем ударив обсуждаемым «по лбу». - Н-нет… - срывающимся голосом проговорил я, сжав пальцами край футболки. Что-то жарко стало. – Н-но… неужели не хотелось? - Хотелось, - Ад развернул меня к себе и, прикоснувшись ладонями к скулам, нагнулся ко мне так, что его губы и кончик носа щекотали мои. – Но ведь при любой попытке подойти к тебе я либо получал по физиономии, либо ты просто сбегал… - А… а-а… - черт, это больше смахивает на стоны, а не на попытку поддержать беседу. Сейчас обкончаюсь. С огромным трудом сглотнув, я прикрыл глаза, тая в его руках. Как же голова кружится… – Н-напряжение… сн-нять… Это плохо. Я все время думаю только о сексе с Адом. Неуважительно по отношению к нему. Но ничего с собой поделать не могу. У меня просто крышу рвет, а Ад еще и провоцирует. С мягким дразнящим чмоком он запечатлел на моих губах легкий, короткий поцелуй и улыбнулся. Как умеет только он. Уголком губ. Очаровательная дьявольская улыбка. - Хочешь вернуть мне долг за все четыре года? – зашептал он. - Учти, проценты большие. Хоть до конца жизни в его личное сексуальное рабство. Так и хочется повернуться к монитору и самодовольно показать всем его бессчетным подружкам язык. Я смог завладеть тем, чем им так и не удалось, и не удастся никогда. Я превосходен! Еще один умопомрачительный коротенький поцелуй от Ада, и он полностью завладел моим ртом, поставив коленку на сидение у меня между ног и придавив кресло к столу. Медленно, зазывно сплел наши языки, призывая меня к действию. По всему телу разлилась горячительная волна, как после глотка дорогого ликера. Пальцами левой руки Ад нежно сковал мой подбородок, другой пробрался под мою футболку. Ощущение скользнувшей по телу ткани заводило еще сильнее, от наслаждения я запрокинул голову назад, выронив протяжный стон. Близость с Адом превращает меня в полыхающий страстью огненный шарик, кожа бежит малюсенькими волнами, внутри лишь безумство, граничащее с неистовой любовью. И чуточку страшно. Прижимаясь носом к моей разгоряченной щеке, Ад тихонько, дразня меня, расстегнул на джинсах ремень, едва касаясь, коснулся кожи внизу живота, отчего я чуть не задохнулся, полностью потеряв над собой контроль. Мне уже мокро… Адонис только заулыбался еще шире, оставив на моей щеке поцелуй. Сволочь. Ну всегда он так. Доиграется, я сам его изнасилую. А, может, он этого и ждет? Чтобы я проявил хоть немного активности. Ад потянул за собачку ширинки, когда я, собрав свою жижицу со стула, решил украсть у него поцелуй. И только мне это удалось, как по квартире разнесся неуместный дверной звонок. Ад чуть отвлекся, но все же предпочел меня, вернувшись к моим губам. Звонок настойчиво повторился. Затем и вовсе принялся трезвонить бесперебойно. Ну кому так жизненно-важно приспичило?! Если б я понадобился маме, она бы грохать начала и орать на весь подъезд нечто вроде: «открывай, ипохондрия голубая!..», позвонила бы на сотовый. Значит, не мама. Раздраженно выдохнув, Ад выпрямился и напоследок чмокнул меня еще раз. - Я сейчас, - снова чмокнул, - не теряй настрой. И оставил меня в комнате одного, растрепанного, сгорающего от желания, обиженного. Через мгновение я услышал, как он открыл входную дверь и тут же разразившийся пронзительно звонкий голос толстушки тети Поли с верхнего этажа. Ну нет, только не она! - Адонис! Как хорошо, что ты дома! Я за солью зашла… а ты слышал… Бла-бла-бла! Дальше, как всегда, ее речь рванула потоком, как прорванная труба, сообщая все последние события, произошедшие за неделю на нашей улице, как то - девочка из соседнего дома непослушная и капризная, уже в таком возрасте обзывается, что же из нее вырастет; у соседки снизу обнаружился любовник, который посещает ее, когда муж в командировке, и оправдывается тем, что помогает что-нибудь починить; некий Ереванов загремел в обезьянник, так ему и надо, ироду проклятому… Я с тоской подобрал ноги и опустил на колени голову. Может, Ад ее быстренько выгонит? Он умеет избавляться от людей, когда ему это надо. - Ой… - удивленно воскликнула тетя Поля, и я даже представил, как она по привычке схватилась за свою необъятную грудь. – У тебя кто-то есть?.. Это не из вашей семьи ботинки, вы таких не носите… Вот тут у меня екнуло сердце. Если она сейчас зайдет и увидит меня растрепанного, с расстегнутой ширинкой и нашу… Адову смятую кровать, о наших отношениях будут знать не только наши мамы. Я подорвался с места, наскоро приводя себя в порядок. - Это же Тишины! – твою мать! – Ржевского! Ну, точно! – женщина рассмеялась своей меткой догадке. – Вы помирились, что ль? Ти-иш! Тиша! Ядреный карась, куда от нее деться?! В шкаф сигануть? Я уже слышал приближающиеся шаги, такие же частые, как удары моего сердца. - Тетя Поль! – едва вмешался голос Ада, шаги прекратились. – Вот соль. Возьмите сразу пачку… Давайте две дам, на всякий случай. - Но… это… - Он вас слышал. Не отвлекайте, у него курсовая… - А-а! Да-да-да-да! Хороший мальчик, вы такие милые были. Помню вас еще в колясках… Соседку снова понесло. Я же стоял ни жив, ни мертв, распластавшись по шкафу, еще более всклокоченный, чем был. С вытаращенными глазами. Сердце колотилось где-то в горле. Не удивлюсь, если поседел махом. И как Аду удается сохранять такое завидное хладнокровие в самый волнующий момент? Мой герой. Ни один дракон не сломит… Тетя Поля не ушла. Забыла обо мне и засела на кухне напрочь, мягко напомнив Аду, что как-то некультурно выпроваживать гостей, не напоив чаем. Пришлось Оболенскому пожертвовать еще пять минут на этикет, потом еще десять на нескончаемый словесный понос соседки, потом еще двадцать… Обидно признавать, что есть такие вещи, с которыми даже Ад справиться не может. Я уже давно успокоился, успел заскучать, походить кругами по комнате, поваляться на кровати, повспоминать наше с Адом прошлое, потосковать и, наконец, решил скоротать время за какой-нибудь компьютерной игрой. «Злых птиц» я у Адониса не обнаружил, какая печаль. Зато нашел какой-то серенький ярлычок, напоминающий клубы тумана. Наверное, какая-нибудь игрушка, где можно покурить, вроде покера. И, нацепив наушники, запустил… Леденящий душу скрежет и появившаяся на экране заброшенная оградка сообщили мне, что покером тут и не пахнет. Когда ушла тетя Поля, я уже и не заметил. Только сигаретным дымом потянуло, видимо, нервы у Ада были натянуты до предела. Или он опять применил свою тактику выкуривания. Но после этого резкий голос постепенно поутих. Привидение из игрушки в очередной раз замочило меня кувалдой и я, шокированный и зашуганный, в полной темноте таращил глаза на экран, заляпанный кровью и кусками мяса. Интересно все-таки, кто в это играет. Не Ад же… По моим плечам внезапно пробежало множество холодных лапок, я пулей подскочил, вскрикнув, скинув наушники и обернувшись. В темноте мелькнул знакомый силуэт и впился в мои губы прохладным поцелуем, с привкусом табака. А-ад. Тиш с готовностью ответил на поцелуй напавшего на него Адониса, он же уже так истосковался по обычным ласкам. А Ад, ко всему прочему, был еще и красавчиком. Но что-то все же немного его тревожило. Возможно, ползающие по его телу руки в количестве более двух штук. Или это были вовсе не руки?.. Разорвав поцелуй, Тишка скосил глаза на свои плечи, по которым скользили… щупальца! Одно из них забиралось под футболку, направляясь к соскам, еще одно пыталось проникнуть в штаны, а, как только к нему присоединилось соучастное, сорвало их вовсе. Щупальца обвили руки Тиша, талию, ноги. А в центре был пошло ухмыляющийся Ад, глаза его блестели похотью. Он бросил вскрикнувшего Тиша на кровать, а сразу два щупальца, не теряя ни секунды, вонзились в желанный проход на разгоряченном теле, еще одно, особо крупное, забило местечко во рту. То ли я вскрикнул, то ли застонал, но нависший надо мной в полумраке Ад озабоченно заглянул мне в лицо. Мой Адонис. Без всяких тентаклей, заботливый, внимательный и любящий. Это все игрушка виновата в моей воспалившейся фантазии. От того, что Ад остановился, телу стало немного холодно. Когда мы оба успели избавиться от одежды, видимо, я не заметил, занятый своим воображением. Нужно исправлять положение. Я провел ладонью по щеке Ада, притянул к себе и поцеловал. И был вознагражден. Ад пропустил руку под моими плечами, прильнув ко мне всем телом, и оставил на шее пылкий, будоражащий кровь и окутавший волной истомы поцелуй. Другая рука прошлась вдоль моего тела к бедру, а я, задохнувшись горячим воздухом, выгнулся навстречу. Не могу и не хочу терпеть. Хотелось сейчас и много, до самого утра, без остановки, сливаться с ним воедино, растворяться в сладострастии, утопать в вожделении. Живот внизу свело от долгожданного прикосновения к возбужденной плоти. Тихо застонав, я уткнулся в плечо Ада, ожидая продолжения и теряя остатки разума, как вдруг над нашими головами зажегся свет, а на своем члене я почувствовал узкую холодную ленту. - Вырос почти на пять сантиметров… - протянул Ад, когда я распахнул ошарашенные глаза. Чего?! – За четыре года… - Ад! – загоревшись новогодней лампочкой, подскочил я, приняв сидячее положение. - Мой все равно на полтора сантиметра больше, - расплылся в язвительной улыбке Ад и посмотрел на пунцового меня. – Наверное, из-за этого в первый раз тебе было так больно… А здесь родинка новая появилась! – его палец уткнулся в бедренную часть моего тела, почти у сгиба ноги, в нежную и чувствительную кожу. - Ты, что, всю жизнь мое тело разглядывал?! – возмутился я, сгорая со стыда. Не замечал раньше подобного за Адонисом, я был наивен настолько, что и мысли в голову не приходило чем-нибудь прикрываться от его глаз. - Конечно! – не скрываясь, признался Ад, будто это было так же естественно, как умываться по утрам. – И не только разглядывал. Например, я знаю… - он наклонился к моему бедру и с легким покусыванием поцеловал изгиб талии у самой тазовой кости, - …что здесь у тебя эрогенная точка… У меня все тело прошибло иголочками наивысшего блаженства и стало настолько невыносимо жарко, что захотелось содрать с себя кожу. В бессилии я уткнулся в лопатку Адониса, сжав его локоть. Я едва опять не кончил, слишком не вовремя. - И здесь… и здесь… здесь, здесь, и здесь… - его голос звучал мягко и где-то далеко, а с каждой указанной новой точкой и новым поцелуем я сильно вздрагивал и испытывал невероятные чувства, о которых сам никогда не подозревал. И сильно сжимал локоть Ада, удерживая над собой контроль. – И еще вот здесь, - поднявшись ко мне, Ад кончиками пальцев провел вдоль моего позвоночника и жарко поцеловал в височную область за ухом. Я застонал ему в спину, впиваясь в кожу ногтями и дрожа всем телом. Невозможно чувствовать себя так хорошо. И я не смог себя сдержать, все-таки запачкав простынь. - Ад! - тщетно стараясь разозлиться, вздернул голову я, пылая, но все же еще владея каким-то жалким процентом разума. – Прекрати! Ты сбиваешь весь настрой! - Так уж и сбиваю? – ехидно подхватил брюнет. – Если б ты себя не сдерживал, уже не раз бы кончил. - Не говори этого! – сипло проговорил я, снова в полном истощении спрятав лицо у него на плече. Кажется, меня сейчас разорвет изнутри от испытываемых эмоций. Мое тело слишком хрупкое для такого. - Тиш, - неожиданно благодушно рассмеялся Ад. – Ты ненасытное чудовище, у тебя до сих пор стоит. - Заткнись! – ударил я его ослабевшим кулаком по другому плечу. – У тебя у самого стоит! Адонис рассмеялся уже почти в голос и, обняв меня, прижимаясь всем телом, заставил посмотреть в его ласковые, излучающие счастье глаза. - Маленький мой, ты такой милый, когда смущен, - обхватив мое лицо ладонями, влекомый сильным чувством прижался носом к моему, будто я и впрямь был маленьким, и поцеловал, прошептав: - Я так люблю тебя… После этих слов меня не стало. Я больше не чувствовал ни себя, ни своего тела. Только бьющееся непоколебимое чувство, сливающееся воедино с душой Ада. Я тоже его люблю. И не появились больше никакие тентакли. Если описывать, то… а, впрочем, ни одна моя фантазия не подойдет под ту ночь, полную любви и страсти, насыщенную магией чувств и волшебной нежностью. Утро разбудило меня не только игривыми солнечными лучами, падающими на лицо, но и знакомыми гитарными аккордами, пробудившими в моей памяти чудесный голос Ада и его матерно-шуточные песни. Я открыл глаза и нашел Оболенского с той самой гитарой в кресле напротив. Так захотелось окунуться в те дни, вдыхать запах костра, сидеть в ночной лесной глуши, одним. Целую неделю. - Я так соскучился, - выдал себя я, и Адонис поднял на меня глаза. А я посмотрел на фотографию на полке его стола. – Может, летом, выберемся еще раз, туда? Хочу снова услышать, как ты поешь. Одобрив мое предложение улыбкой, Ад отставил гитару в сторону. - Ладно! Давно мечтал тебя там изнасиловать. Вздрогнув от резанувшей слух фразы, я проследил, как Ад поднялся и подошел к межкомнатной двери. Похоже, не стоит беспокоиться о том, какой я извращенец. Ад мне ничуть не уступает. - Пойдем завтракать, - позвал он. – У меня уже все готово. Смирившись с тем, что Красная плесень будет заменена сексом до утра, я вздохнул, и хотел было подняться, но внезапно задницу прострелило острой болью. Не такой, как в первый раз, но не менее неприятной. - Ад! – вскрикнул я, привлекая его внимание. – Твою мать, ты опять перестарался! Твои полтора сантиметра все испортили!!!