Любить нельзя расстаться

Одновременно с соседом, не сговариваясь, я сделал глубокий вдох и выдохнул. Так же одновременно мы сделали глоток мартини, и посмотрели друг на друга. Какой-то дикой раскраски юнец, однако, в приглушенном свете бара его зеленые волосы смотрелись особенно эффектно. Такой же, как и я – брошенный и одинокий. Не сказать, что я такой уж эгоист, скорее, все вернулось к тому, как и должно быть. Тиш с Адом… с человеком, которого он ненавидел более трех лет, а я со своими разбитыми мечтами, которые вообще не стоило лелеять. Я же знал это с самого начала. - Не стоило и лелеять, - внезапно повторил мои мысли зеленоволосый юнец и улыбнулся, даже очаровательно. Симпатичный, вполне в моем вкусе, если бы мое сердце уже не было занято Ржевским. – Но я рад за него. Если он улыбается, мне тоже хочется улыбаться. - Бросил? – аккуратно спросил я. Кто знает, может, я так поглощен своей проблемой, что мне уже на каждом шагу «свои» же мерещатся? - Мы даже не встречались, - откинулся назад парень, поводив пальчиком по краешку бокала. – Но я всегда готов был его выслушать, втайне надеясь, что однажды он меня заметит. И даже дал его придурку толчок, когда понял, что только так смогу прекратить страдания не только его, но и свои… - Ты вот так просто сдался и позволил ему встречаться с кем-то другим?! – я действительно не понимал, как можно вот так просто опустить руки, даже не попробовав. Да еще собственными руками обрезать все мосты на пути к счастью. - Это любовь всей его жизни, - хмыкнул собеседник. – Я проиграл уже тогда, когда моя война еще и не началась. Я замолчал. Этот школьник чем-то напоминал мне меня самого. Мы вроде бы и похожи, но у каждого своя правда. Мне было трудно отпустить Тиша. Я не хотел этого делать, поэтому боролся до самого конца. И в итоге он даже ни разу не взглянул на меня. У меня по коже до сих пор неприятные мурашки, как вспомню, что в больнице он проскочил мимо, не обернувшись, не заметив. Будто я ничто и три года – пустое место. - Знаешь, - окинув меня оценивающим взглядом, парень придвинулся ближе и недвусмысленно заглянул мне в глаза, - а у меня сегодня дома никого… Плевать. На все плевать. Я впивался в губы мальчишки истосковавшимся оголодавшим волком. В конце концов, двух раз с Тишем мне не достаточно. До этого мне три года приходилось помогать себе самому, пока я убеждал себя, что понемногу смогу стать для Ржевского особенным. Теперь мне просто хотелось немного любви и ласки. Я имею на это право. Сшибая все на своем пути, пылая от обуявшей страсти, мы ввалились в полумрак его квартиры, захлопнули за собой дверь, где-то звякнули о полку ключи. В неистовстве я придавил юношеское тело к стенке и принялся сдирать с него верхнюю одежду, затем футболку. Такой горячий, столько жела… В темноте что-то щелкнуло, и над нашими головами загорелся свет. Спиной я почувствовал на себе чужой взгляд и с замеревшим сердцем обернулся. Прямо напротив нас, в дверном проеме, соединяющем прихожую и кухню, стоял с огромной тарелкой чипсов в обнимку парень, темно-русый, одетый в домашнее – белую майку, клетчатую рубашку поверх и серые треники, завернутые до колена. Щеки самую малость пухленькие, но из-за этого он выглядел таким милым. Увидев нас в столь неприличном виде, брат (я решил, что это именно старший брат) выронил обратно в тарелку надкушенную чипсину, так и застыв в дверях. - Э… я… - судорожно попытался найти себе оправдание я и, заметив, что до сих пор держу несостоявшегося партнера по сексу за грудь и выгляжу, как растлитель, отдернул руку. - Моего младшего братика?! – о, как я угадал! – Ах ты, сволочь!!! Следом на мою голову опустилось блюдо с хлопьями сухой картошки, чудом не разбившись. Ну это же не я начал… Блин, вот козел! Прикладывая к левому глазу мешочек со льдом, я сделал большой глоток самбуки. Доза алкоголя в крови все никак не желала равняться с уровнем негодования. И ладно бы, если бы ограничился тарелкой с чипсами, так ведь еще и лицо мне подпортил, даже не выслушав. Удар хорошо поставлен. Хотя, конечно, до Ада ему далеко. Шумно выпустив носом воздух, я отложил лед и сделал еще один глоток обжигающего напитка. Каждый раз, когда вспоминаю Оболенского, внутри будто рой ос копошиться начинает, превращая кровь в яд. Должен все-таки признать, что Ад – секси, и понятно, почему Тиш выбрал его, а не меня. Сексуальная внешность, сексуальный голос, он источает секс. Я хочу секса. Бля-аа… Заглушив нелепое желание остатками самбуки, я, уже испытывая легкую невесомость в голове, хлопнул стаканом по барной стойке и толкнул его бармену. - Еще, - как заправский алкоголик, потребовал я. Заказ был исполнен быстро и, не успел я моргнуть, как передо мной оказалась свеженькая порция сладенькой прозрачной жидкости с ароматом аниса. Решив сегодня набраться до усрачки и отключиться от всего гадского мира, я схватил стакан с намерением опрокинуть его в себя залпом, но рука бармена, официанта? удержала его на месте. Сурово сдвинув брови к переносице, я сосредоточил взгляд на обнаглевшем служащем заведения. И, после затянувшейся усиленной медитации, я, наконец, смог увидеть перед собой темно-русую привлекательную физиономию, внимательно разглядывающую меня серыми глазами. Больше все же цвета асфальта. Махом узнав в парне напротив давешнего знакомого, я с иком протрезвел от шока. Так вот она какая, белочка. - Я-ааа не-эээ… - затянул, в панике подбирая слова, готовый добровольно покинуть бар. Хватит уже моему многострадальному телу боевых ранений. - У тебя к нему серьезно? – твердым голосом спросил старший братец. Я уже было кивнул, загруженный своими неразделенными чувствами к Тишке, но, докумекав, что предметом разговора является зеленоволосый собрат по несчастью, усиленно замотал головой. Не буду посягать на честь его любимого родственничка, может, отстанет быстрее? - Я не со зла вчера, - русик по-свойски облокотился о стойку и притянул к себе мою самбуку. – Я знаю о нем, но… видеть не могу, понимаешь? Все это восточное влияние… - А ты че здесь? – язык все еще заплетался, но более-менее адекватно мыслить я уже мог, и в случайные встречи не верил. Парень смерил меня оценивающим взглядом и, что-то там себе сообразив, насмешливо улыбнулся. - Я здесь работаю. Вообще-то, весь вечер тебя обслуживаю, - мои глаза постарались принять несвойственную им форму того самого «восточного влияния». Как я мог его не заметить? – И думаю, тебе уже хватит… В качестве извинения могу проводить. - Не, не, - заупрямился я, но моя рука все равно была перекинута через его плечо, а я крепко подхвачен за талию. Прикосновение обожгло сильным вожделением. Я задохнулся жарким воздухом, мгновенно наполнившимся силой притяжения. Рядом со мной симпатичный парень, во мне лошадиная доза спирта, подрабатывающая виагрой. И, что хуже всего, мой «дружок» живет своей жизнью и диктует мне свои правила. – А что ты делаешь сегодня вечером? - Уж точно не вписываюсь в твои планы, - с некоторой издевкой усмехнулся русик и потянул меня с насиженного места. Подниматься я был еще не готов, самбука слишком крепкий напиток для моего нежного организма, а потому меня повело. И сильно. В какую сторону, я уследить не успел, но перед лицом вдруг возник его прекрасный образ: коротко стриженные, на редкость восхитительные волосы, пахнущие свежестью, идеальная, словно чуть прозрачная кожа без единого намека на щетину (сколько ему лет?), его мягкие, ухоженные губы – так близко, ровный нос и глаза, в которых… столько уюта и тепла. А под ладонью… Очнувшись от своих пьяных грез, я встрепенулся и уставился на грудь парня. Показалось? Русик скинул с себя обе мои руки, оттолкнул и жестко посмотрел в глаза, видимо, с трудом сдерживаясь от желания врезать мне еще раз, выровнять симметрию на лице. - Знаешь, что? – раздраженно прошипел он. – По-моему, ты достаточно вменяем, чтобы самостоятельно добраться до дома. - Подожди, - заикнулся было я, но был схвачен, как бродячий грязный щенок, за шкирку и с силой вытолкан из бара. – Подожди, я не знал! – ринулся объясниться, но дверь безжалостно захлопнулась прямо перед моим носом. Вернуться – скроется в подсобке и не покажется больше. Или, что еще хуже, нажалуется охране. Может, правда показалось? Да нет, тогда не вспылил бы. Чувствую себя Тишем. Только от Тишкиных тисканий все девчонки пищат от восторга. Обычно подобные инциденты как-то сразу забываются, тают в голове на следующее утро, словно вчерашний снег. А у меня прям как зацепился за что-то. Сколько бы времени ни прошло, уже и Тишка с Адом в университет вернулись, и отношения с Ржевским у нас наладились и зажурчали прежним ручейком, а как закрою глаза – так опять она. Ее мальчишеский образ перед глазами. Многое я уже себе придумал: и ее улыбку, и ее трогательный взгляд, нежность в словах. Вот же торкнуло. И ни она, ни зеленовосый на глаза больше не попадались. Тогда я решился. В получасовой перерыв между парами сбегал в ближайший магазин, купил цветы и застыл столбом у дверей бара, в ожидании открытия. У него же нет другого входа, стало быть, на работу она пройдет именно здесь. И мы наконец-то сможем нормально поговорить и все выяснить. Бар открылся, постепенно набивался посетителями. В стороне зависли симпатичные девушки, хихикая, стреляли в меня глазами. Рядом со мной остановился какой-то мужик в черном полупальто и поглядывал на часы, тоже кого-то ожидает. А ее все не было. Словно призрак растворилась в том дне, когда я видел ее последний раз. И ведь ни имени не знаю, ни адреса не помню. Паршивая ситуация. Уже обед заканчивался, и мне необходимо было вернуться на лекцию. Поджав от досады губы, я кинул взгляд на явно заигрывающих девчонок, подумал и сунул букет мужику рядом, наслаждаясь вытянувшимися от глубокого шока лицами прекрасного пола. - Держи, мужик. Дарю. Пока не получил по морде, поспешил в универ. Внутри все клокотало от досады. Первый раз в жизни так хочу увидеть девчонку, а она оказалась плодом моего воображения. Всего лишь «белочка». В реальности которой я убедился бы, если бы подождал еще пару минут… Высказаться хотелось, но сделать это было некому, потому я шумно хлопнулся перед мусолившим какую-то местную столовскую бадягу Тишем и с колотящимся о ребра сердцем глянул на друга. Мне повезло застать его одного, обычно он все время с Адом, даже на лекциях – в своих мыслях или по телефону. - Тиш, я могу с тобой поговорить? – осторожно произнес я. У Ржевского превосходная фантазия. Что не смог придумать я, придумает он, и так, что я в это поверю. - Ну? – отозвался он, ковыряясь в тарелке. - Ну… в общем… - горло будто сдавило раскаленным жгутом. Сердце так и рвалось наружу. Еще чуть-чуть и достанет до Тишки. Ладно, была не была. – Кажется, я влюбился!