Под килем полмили до дна

- Хорошо. Ты заполучил меня, но знаешь, что при первой же возможности я сбегу. Что ты собираешься со мной делать? - Тебе некуда бежать, Эзва, - Траун опустился в кресло за голопроекторным столом и откинулся на спинку, - но даже сейчас ты пытаешься вскрыть наручники. Перестань. Любой другой на месте Эзвы бы смутился и прекратил. Но экзот лишь показательно уложил руки на стол и продолжил пытаться расшатать энергоблок: - С чего бы? Может, хоть тебя перед смертью задушу. Траун только усмехнулся в ответ. - Боюсь, не успеешь. Эзва лишь пожал плечами и продолжил свое занятие. Некоторое время Траун молча за ним наблюдал, но потом экзот, осознав, что у него совершенно ничего не получается, раздраженно дернул руки и затих. На немой вопрос чисса он сложил пальцы лодочкой и ответил: - Предположим, я готов тебя слушать. - Насколько ты осведомлен о том, что находится за пределами нашей Галактики? - спросил Траун, и в его глазах Эзва прочел настороженность. Чисс считал, что сейчас откроет страшный секрет. Смешно. - Ты хочешь раскрыть мне тайну о так называемых Чужаках Издалека? Не утруждайся, я не раз вступал с ними в контакт. - Ложь, военлорд Эзва, - Траун сделал паузу, - плохой союзник. Ты бы не пережил ни одного. - У меня есть информация, - невозмутимо отозвался Эзва и, зеркально откинувшись на спинку стула, закинул ногу на ногу. - Хочешь её? Траун невпечатленно приподнял бровь: - Дело не в ней. К тому же, у меня её больше. - Так сложим её вместе, - мягко промурлыкал Эзва. - По кусочку, часть за частью. Соберем паззл. Тебе ведь это нужно. - И так говорит Нусо Эзва, великий завоеватель и покоритель миров? - в голосе Трауна сейчас прозвучала еле слышная насмешка. - Не заключающий союзы, ибо является Избранным среди Избранных? Нусо Эзва замолчал, черты его обострились, и спесь стерлась с лица, сменившись хорошо сдерживаемой злобой. Траун смотрел на него всё так же ровно. - Мы давно могли бы работать вместе, Эзва, - тихо сказал он. - Почему маленькая война ради войны в настоящем ценнее, чем успешная большая война в будущем? Эзва издал глухой цокающий звук, являвшийся у его расы альтернативой смеху. - И ты так и не понял? - он чуть запрокинул голову, выражая недоверие. - Я тоже готовлюсь к этой войне, Траун. Чтобы победить, моя раса должна иметь обширное количество миров для того, чтобы устоять и обязана считать себя великой. Это серьезно помогает моральной устойчивости. И ты можешь вести видеозапись в этой каюте сколько угодно, мой народ никогда тебе не поверит. Даже когда я вслух заявлю, что пропаганда с рождения - лучшее средство от инакомыслия. Именно потому, что это так и есть. Траун покачал головой: - Я не собираюсь кому-либо показывать эти записи. Твоя политика странна, Эзва. Мы могли бы готовиться к войне вместе уже десять лет, а вместо этого пытались вырвать друг другу глотки. - Множество равных рас никогда не придут к договоренности, - отрезал Эзва. - Это - ваша наиглупейшая идея, и она мертва. Нужна одна раса, которая бы заставила остальных подчиниться и пойти за собой. - Или лидер, за которого бы умирали, - закончил Траун. - Или так, - кивнул Эзва, и чисс приподнял уголок губ: - Видишь? Мы в чём-то согласились. Мне жаль терять столь полноценный разум, как твой. Эзва сделал небрежный жест рукой, равнявшийся по значению поднятию плеч. - Мне всё равно, о чем ты жалеешь. - Ты мог бы достичь столь многого, - упорно продолжал гнуть свою линию Траун, - но всё это время ты видишь перед собой столь малое. Вот он, момент, которого Эзва ждал с тех пор, как осознал, что не вскроет наручники. Он был прекрасно осведомлен, сколь многие гуманоиды теряют голову, стоит им показать чужое обнаженное тело, и осталось проверить, так ли это здесь. - К сожалению, я вижу перед собой... - Эзва оскалился от того, что должен был произнести, но сумел продолжить: - ...победителя. Своего победителя. Ты... не знаешь, но у моего народа всегда была определенная традиция. Которую даже я нарушать не вправе. Нусо поднялся с места и обошел стол под пристальным взглядом Трауна. Вскользь отметил бластер и нож в черном чехле на бедре, но глаз на оружии не задержал, сразу поднимая их на лицо чисса. И смиренно опустился на колени. - Традиция - предоставление своего тела победителю на одну ночь. Выражение лица Трауна стоило, пожалуй, десятка миллионов по его имперской валюте: это был первый раз, когда Нусо увидел у него самое настоящее изумление. - Ты решил сыграть со мной в последнюю игру? - мягко осведомился чисс, уже взяв все свои эмоции обратно под железный контроль. - Ты ведь уважаешь чужие традиции, - серьезно сказал Эзва. - Теперь тебе придется уважить мою. Траун подумал. Подался вперед и поймал его пальцами за подбородок, уставившись в желтые фасетчатые глаза. Слабо погладил переливчатую кожу. - Хочешь сказать, у вашей расы настолько отсутствует понятие чести? Эзва издал гортанный клокочущий звук, обозначавший крайнее пренебрежение. - Честь - ваше понятие. Это вы предпочитаете прятаться под красивыми масками, демонстрируя всем, какие вы благородные и хорошие, когда на самом деле вы ничем не отличаетесь от нас. Честь когда-то придумали такие же реформаторы, как я, чтобы заключить вас в нужные рамки. - Ты прав, - согласился Траун. Видно было, что он думал об этом давно, но сейчас пожелал услышать чужое мнение. - Я согласен. В последних словах Эзва услышал не только само согласие, но и приглашение, а потому внутренне усмехнулся. Конечно, Траун не поверил ни в какую традицию - но он заинтересовался настолько, чтобы рискнуть. Всё-таки Эзва хорошо его знал. Знал так же, что Траун намеренно оставил у себя оружие: бластер был бы очевидным выбором, поэтому он не заряжен. Но Траун знал, что Эзва догадался бы и выбрал нож, потому и с ножом что-то не так. Скорее всего один из двух видов оружия всё же работал, вот только Нусо не собирался сейчас играть по правилам чисса и утопать в догадках. Эзва решительно перекинул ногу через бедра Трауна и опустился сверху, впервые оказываясь к своему врагу так близко. Со скованными руками действовать ему было неудобно, но пальцы успешно сняли форменный ремень, зацепились за край белоснежного кителя, и экзот потянул его на себя. Кнопки разошлись с глухим чпоканьем, и Эзва, не давая себе ни секунды на промедление, плавно припал губами к открывшейся темной* коже. Она оказалась невероятно горячей, слегка солоноватой и местами перечеркнутой старыми шрамами. Эзва ни разу их не зацепил, пока целовал и скользил языком по коже. Зато обратил внимание на темно-лиловые соски и коснулся одного сначала пальцем, затем языком, а потом и прихватил зубами. На этом моменте Траун дернулся и зашипел. Эзва позволил усмешке скользнуть по губам и укусил чисса уже за шею, крепко сжав сухожилие, за что синие пальцы моментально вцепились под кадыком, и гранд-адмирал оторвал экзота от себя. - Не уверен, что традиция предполагает попытки выгрызть партнеру горло, - заметил он. - Разве что вы, как некоторые инсектоиды, на самом деле поедаете друг друга в процессе акта. Эзва подумал, что с удовольствием обглодал бы Трауну лицо, если бы мог, - чисс не умрет сразу, но откинется потом от неэстетичности того, во что он превратился. - Я понял, - тихо сказал он и вдруг вспомнил, какое обращение в таких случаях бытует у людей, - ...господин. На лице Трауна не дрогнул ни один мускул, но в алых глазах совершенно явственно вспыхнул еще больший интерес. О, этот вседвижущий интерес, он всегда был слабым местом гранд-адмирала. И он-то его и погубит. Эзва грациозно скользнул обратно на колени и скованными руками взялся за пояс брюк. Не успели его пальцы коснуться кнопки, как Траун подхватил снятый с кителя ремень и перебросил его через спинку кресла - в зону, до которой Эзва не мог из своего положения дотянуться. - Подожди, - негромко произнес чисс, когда Нусо справился с чужеродной для него молнией. Эзва поднял глаза, чтобы увидеть эту вечно выводившую его из себя полуулыбку. - Поднимись. Не оставалось ничего, кроме как повиноваться. Траун же, не меняя выражения лица, потянулся к воротнику его черной синткожаной одежды, что облегала тело и была весьма удобна в бою, и быстро понял принцип работы многочисленных магнитных застежек. Гений, как ни смешно, даже в раздевании оказался гением. Эзва невольно дрогнул, когда горячие пальцы коснулись переливчатой кожи на груди и заскользили ниже, обжигая жаром живот, затем бок и поясницу. Траун всё с тем же интересом исследователя подался ближе, практически касаясь грудью груди, и провел кончиками пальцев вдоль позвоночника. Подумал, прищурив светящиеся алые глаза. И вытащил из кармана брюк магнитный ключ. - В честь нашего давнего знакомства, - сказал Траун и, поймав один из наручников, приложил ключ к панели. Энергоблок замерцал - и отключился, а гранд-адмирал расцепил наручники сам и откинул их по полу в другой конец комнаты. Эзва, проследивший искоса за тем, куда Траун прячет ключ, потер затекшие запястья. - Неожиданная щедрость, - сказал он. - Раз уж я господин, - усмехнулся в ответ Траун и потянул с плеч Нусо верхнюю часть синткожного костюма. Экзот позволил освободить себя от неё и вернул руки к молнии на брюках. Да, он не ошибся, у Трауна действительно уже встал, и это было так забавно - видеть, как столь умное существо идет на поводу у своего низменного желания прямиком в активированную энергосеть. Любовь к физическому наслаждению должна была смешиваться внутри Трауна с чувством обладания собственным врагом и чисто эстетическим удовольствием - в том, что Траун считает переливающуюся всеми оттенками цветов кожу эстетичной, Эзва не сомневался. Вот она, комбинация умнейшего. Нусо подождал, пока Траун насытится прикосновениями к его спине и груди, периодически отвечая касаниям губ, а потом всё же скользнул обратно на колени и, помогая себе обеими руками, освободил напряженный член. Стоило лишь коснуться ствола и провести по нему пару раз, как чисс довольно прикрыл глаза и приподнял бедра. Тогда Эзва приоткрыл рот и впервые показал раздвоенный до середины язык, который скользнул вокруг лиловой головки, не касаясь её самой, но лаская крайнюю плоть. Траун раскрыл глаза обратно, ловя неожиданное открытие в физиологии Избранных, и тихо вздохнул, не отрывая взгляда от происходящего. Экзот усмехнулся ему, оставаясь довольным такой реакцией. Оба кончика языка скользнули прочь, но сам Эзва подался вперед, выдыхая на чувствительную кожу. У него был опыт с одним человеческим пилотом - тот выказывал очень забавный спектр эмоций: от отвращения до явного удовольствия и от смущения до громких стонов. Когда Эзва плавно взял в рот, живущая внутри ненависть к Трауну едва не заставила его сжать челюсти. Разум, благо, всё же пересилил, и, подавив первый спазм, Нусо насадился на член сильнее. Тот был горячим и солоноватым, как и остальная кожа Трауна, а лиловая головка приятно раздражала горло. Раздвоенный язык обнял ствол снизу, и Эзва, раскрыв рот пошире, принялся подразнивать член обоими концами языка с разных сторон, одновременно сам покачиваясь вперед-назад. Траун протянул руку и зарылся пальцами в смольно-черные волосы. Нусо ожидал, что чисс сейчас сожмет кулак и принудит его взять глубже, но этого не произошло - напротив, ладонь осталась в волосах, и только короткие ногти изредка почесывали чувствительную кожу. Эзва приоткрыл рот шире, позволяя члену пройти глубже в пищевод, потом подался назад и концами языка как ножницами прошелся по головке. Свободная рука Трауна сжала подлокотник, и Нусо невольно поразился этой выдержке. Но надолго гранд-адмирала всё равно не хватило. Эзва смотрел вверх и старался, то беря по-настоящему глубоко и даже задерживая дыхание, то, напротив, фокусируясь раздвоенным языком на стволе члена и лишь вскользь дразня головку. Траун не шевелился; только глубоко дышал и смотрел в ответ. Хоть убедиться и было невозможно, но Нусо был уверен, что чисс ни разу не отвел взгляда. И когда бедра Трауна единственный раз дрогнули, Эзва заставил себя перетерпеть горький вкус и сглотнуть. После чего покорно запрокинул голову и приподнял уголки губ: - Возьми меня. Траун медленно прищурил глаза, и Нусо опять увидел в них столь нужный ему интерес.