Зимнее цветение сакуры

Когда Хошино исчезла за дверью, Король шаманов утратил какой-либо интерес к школе. Да, он был здесь лишь ради нее, хотя и понимал, как это глупо. После победы в турнире он часто наблюдал за ней, но это казалось чем-то неправильным и недостаточным. Чего-то не хватало… Но чего? Ответ он понял лишь при их встрече – ему было необходимо, чтобы она знала о его присутствии. Это было уже правильным, но все еще недостаточным. Что ему нужно еще, он тоже понял. Звонок с урока напоминает Хао, где он. Асакура выходит в коридор и спустя пару шагов застывает. Девушке было плохо не только психологически, то есть от его присутствия, но и физически. Личико было нездорово-бледным, а на щеках красовался болезненный румянец. «Как ты?» - хочет произнести он, но боится, что она испугается и рванет куда-нибудь, причиняя себе еще больше боли. Асакура может ей помочь, может вылечить эти чудовищные шрамы на ее теле. Такая красивая, нежная, хрупкая, нуждающаяся в защите и поддержке, всем своим существованием требующая полной изоляции от всего, что может быть для нее опасным, но такая непокорная. Она будто не хочет принимать свою слабость и играет неудачную роль великой воительницы, когда на самом деле едва способна самостоятельно ходить. Ему хочется коснуться ее плеча, чтобы она обернулась без страха в шоколадных глазах, улыбнулась ему. Или пусть не оборачивается, пусть стоит, прислонившись лбом к холодному стеклу. А можно просто подойти и обнять ее, прижать к себе, коснуться губами ее лба лишь для того, чтобы узнать, есть ли у нее температура. Асакура жмурится и крутит головой в попытке отогнать бессмысленные желания. Нельзя ее пугать своим присутствием, она не заслужила этого. Красавица, каких немного в Японии. Слияние азиатских и европейских черт в ней настолько органично, что не возникало ощущение контрастности в ее образе. Но эта школьная форма была для нее чужой, как казалось шаману. И не потому, что форма ему просто не нравилась. Рубашка слишком грубая для этой девушки, а юбка слишком короткая, и цвет недостаточно нежен. Хао очень нравится, как одевается шатенка: детские черты почти ушли из ее образа, а излишняя взрослость еще не пришла – она выглядела скромно и ровно на свои шестнадцать. А эта форма все портила… Он снова жмурится, отгоняя желание прямо сейчас уничтожить ни в чем неповинную школьную форму. И дело, кстати, не в самой одежде, а в ее отсутствии… Чертовы гормоны… - Может, прекратишь прожигать меня взглядом? – голос Хошино подобен трепещущей звездочке. - Прости, - пожимает плечами Асакура и подходит ближе, чувствуя возрастающее напряжение. – Я просто глаз от тебя не могу оторвать. - Что тебе от меня нужно, - Сакура ноготками впивается в предплечье, пытаясь болью успокоить себя. - Не знаю, наверно, ничего, - шаман уже стоит рядом и чувствует запах мяты от волос. – Хотя, есть кое-что, но ты еще маленькая – не поймешь. Она вроде не обижается, даже слегка расслабляет пальцы, оставившие полукруглые следы от ногтей. Тересия исчезает, позволяя им остаться наедине, от чего девушка вздрагивает. Все еще боится, смотрит в другую сторону, кусает губы. Он беззлобно усмехается, кладет ладонь на ее плечо, ощущая вновь усилившееся напряжение, сжимает слишком грубую, по его мнению, для нее ткань рубашки, обреченно вздыхает – желание поцеловать сильно. Сакура дрожит, еще сильнее притягивая к себе, в ней борются стремление убежать и страх это сделать. - Хочешь, я больше не буду приходить сюда? - Мне все равно, - девушка дергает плечом, будто оскорбленная одолжением. - То есть, ты готова меня терпеть? – улыбается Хао, с нескрываемым наслаждением вдыхая мятный аромат волос цвета шоколада. – Меня, мой взгляд, из-за которого ты сегодня не в духе? - Душа шамана должна быть сильна, - тихо отвечает девушка. - Как знаешь. А сейчас иди домой и скажи Фаусту, что у тебя что-то болит. А еще лучше, отправь за ним своего духа, пусть заберет тебя сам, - Хао легонько прижимает к себе шатенку и ласково целует в висок. - Ты что творишь?! – она в шоке отскакивает от Короля шаманов и тут же морщится от боли, вызванной резким движением. - Осторожнее, тебе нельзя дергаться… Йо наблюдает за этим из кабинета, надеясь узнать хоть что-то об отношениях этих двоих. Он уже не верит, что его брат что-то плохое сделал девушке. Быть может, старший из близнецов ведет себя, будто Хошино ему принадлежит, но это не повод для такого страха. Сакура сама что-то выдумала себе, выдумала и поверила в это. На вопрос младшего брата об уходе девушки с уроков Асакура отвечает честно: он ей посоветовал, так как заметил, что ей нехорошо. Ему стало неожиданно скучно и совершенно неинтересно. Он не слушал учителя, хотя тот рассказывал об очень интересной книге, которая, правда, не относилась к школьной программе никаким образом. Хао хотел послушать, потому что Сакура как-то собиралась ее читать, но мысли тут же ушли к самой девушке. На месте шатенки с легкостью рисовался ее воображаемый силуэт. В фантазиях Хошино часто оборачивалась, смущенно и нежно улыбалась ему, потом снова вслушивалась в слова учителя, на ее личике уже играла милая улыбка мечтательницы, ушедшей в свои мысли. Ему бы хотелось, чтобы это было правдой. Вроде бы уже давно не мальчишка, не первая жизнь – третья, а внутри все переворачивалось, стоило лишь этой девчонке появиться рядом. Хотелось окружить ее заботой и любовью, изолировать от всех остальных людей, оставив, наверно, только одну Тересию, сделать лишь своей маленькой куколкой в сказочном замке. Он вздыхает, выискивая в памяти аромат мяты, такой приятный, освежающий, почти родной и невероятно соблазнительный. Любит Хао ее, наверно, еще с первой встречи, а может, и раньше, хотя и пытался свалить все на восхищение силой ее души и отсутствием ненависти. Он проиграл свое уставшее от одиночества сердце, когда решил сдаться в том бою, когда в качестве благодарности украл ее поцелуй. Рассудок томило страстное желание повторить эту выходку, может, более настойчиво, может, даже позволяя себе зайти дальше. - Асакура-Кун! – строго произносит учитель, кажется, физики или, может, химии. – Вы, вообще, здесь присутствуете? - Ну, Вы же меня видите, - Король шаманов поднимает взгляд на «глупого и никчемного человечишку, который не в силах даже понять, с кем он имеет честь разговаривать». – Хотя, если меня видите только Вы, я бы на Вашем месте обратился к специалисту… - …Мне больше тысячи лет! – возмущается шатен по дороге домой. – Где логика в том, чтобы вызывать моих биологических родителей, когда у меня опыта больше?!. - Ты сегодня слишком эмоционален, - смеется его брат. - А что, нельзя? – вздыхает Асакура, чтобы успокоить непослушное тело. - Можно, конечно, - улыбается Йо. – Просто, не ожидал. Слушай, а о чем ты думал? - Ни о чем, - Хао слегка хмурится, ему кажется, что младший брат знает. - Значит, о Сакуре-Чан, - еще радостнее улыбается один из близнецов, вспоминая свой недавний разговор с девушкой. - Эх! И что это меняет? Маме звонить все равно придется. - Да ничего. Просто, я буду рад, если у вас будет семья. Сакура-Чан будет мне сестренкой. - Как же у тебя все легко… - Ну, она же нравится тебе, - задумывается шатен. – Значит, ты должен что-то делать для нее, заботится о ней. Как, например, сегодня… - Нравится, - усмехается Хао, пряча слегка замерзшие руки в карманы куртки. - А что не так? – недоумевает парень, останавливаясь и взглядом требуя ответа. Король шаманов разворачивается к брату, совершенно не обращая внимания на удивленных Анну и Манту. - Какой же ты ребенок, - он дает Йо время подготовиться к его словам. – Нравится мне то, как она одевается. А ее я люблю. Понимаешь, люблю!