Чистая линия

      В тёмном коридоре бесновался Джейк. От удара, которым он хотел наградить наглых юнцов, сорвавших всё веселье, обрушилась часть стены и потолок, завалив модифицированного мусором. Он и на этаж выше выбегал, и через не предусмотренную строителями дырку выглядывал. Их не было нигде, словно провалились сквозь землю.       На подземных уровнях строения их тоже не оказалось, а ещё и части важных данных, которые они с напарницей должны были отправить на базу, а само место уничтожить. Но кто-то здесь покопался до них. Кто именно, было очевидно.       Мэри с пофигистическим видом подпирала стену, пока напарник пытался найти сбежавших людей. Ей это тоже не нравилось, но шуметь, бегать и материться? Это ниже её достоинства. Она уже проверила и выяснила, что всё вынесли до них, а людей усыпили. Здесь больше нечего было делать.       — Какого хрена они сбежали?! И главное как?!! — в очередной раз разорялся он, вызывая у напарницы новую порцию раздражения.       — Джейк, сейчас здесь будет людно. Уходим.       — Но, Мэри... Они не могли далеко уйти. Здесь прекрасная возможность скрыться через канализацию. Эти крысы запросто могли туда сбежать! — мужчина не желал признавать, что добыча ушла.       — Забираем мусор и уходим, — она осталась непреклонна. Хотя, скорее всего, девушка просто не хотела лазать по смердящим подземельям. А оставлять его одного ей надолго не рекомендовали.       Очень уж проблемным получился. ***        Эту ночь Франкенштейн провёл очень плодотворно, экспериментируя в своей лаборатории. По-хорошему надо было бы поспать, но если он чем-то увлёкся...       Уже вторые сутки он бился над геномом девушки, пытаясь найти хоть что-то отклоняющееся, но пока, кроме небольших странностей в рамках нормы при воздействии энергии, он не нашел ничего. И это раздражало. Человек привык доверять своей интуиции, которая неоднократно выручала его многие столетия.       Дыма без огня не бывает, здесь должно что-то быть. Он смотрит явно немного не туда. Может это "что-то" сможет помочь Мастеру?       Франкенштейн прекрасно понимал, что его тело всё ещё не восстановилось. Да, он проспал целых восемьсот двадцать лет, и сейчас выглядит достаточно бодрым и здоровым, но всё тот же "червячок" не давал ему расслабиться. Благородный слишком не любит, чтобы из-за него переживали, поэтому о симптомах не расскажет до последнего. И в тот раз дело было явно не в "пуговичке".       Потому он решил заранее подстраховаться, тщательно наблюдая за своим Мастером, отмечая любые странности. Пока что это была лишь лёгкая заторможенность, скидываемая учёным на последствия долгого сна. Но восемьсот двадцать лет сами по себе не шутки. Почти тысяча лет даже для благородных — очень большой срок. И если он хочет помочь, то явно должен бросаться на каждую крупицу знаний, так как ничто не может быть лишним. Выход может оказаться на самом видном месте.       Но сам Мастер не согласится даже на то, чтобы он его осмотрел. Скажет, что всё хорошо, и что Франкенштейн излишне переживает за него. Он уже пытался.       Учёный потянулся и снял очки, ненадолго зажмурившись.       Может, дело в строении мозга или ещё в чём? Может, на это реагировала интуиция? Как-то же она переместилась и оттолкнула ребёнка.       Со вздохом опустился на кресло, положив руки на голову, ладонями прикрыв глаза.       Он устал.       Столько тщательных поисков, порой доходящих до отчаяния. Столетия бесполезных путешествий по миру, ожидания. Он уже почти перестал надеяться, посетив безумное число городов, идя на каждую странность, о которой говорили в той или иной местности, в надежде, что это может быть связано с пребыванием там Мастера или того, кто мог бы знать о нём.       Несмотря на запечатанное Копьё, запрет на использование которого он нарушал только в экстренных ситуациях, было уничтожено множество безумцев, мнивших себя непойми кем, а так же их творений. Он и не думал, что эта зараза, именуемая вампирами или мутантами (и той, и той гадости хватало, хотя на оригинал не были похожи даже близко), настолько разбредётся по миру, пока он находился в Лукедонии... Аристократы очень плохо справлялись со своими обязанностями. Преступно плохо. Словно специально.       Медленно, но верно, он прошёл по всему миру, но результата так и не достиг. Пытался отвлечься на эксперименты, но... Это не давало успокоения.       Однажды он осел в Южной Корее, решив создать школу, место, где бы его Мастеру было бы интересно находиться. Да, его самого тогда здесь не было, но учёному очень хотелось отвлечься. Что может быть лучше для этого, чем несколько сотен маленьких относительно вечных двигателей? Относительно вечных, но всё же... Он никогда не ловил себя на мысли что очень любит детей, и всё такое, но наблюдать за ними было приятно, да и ежедневная рутина помогала. К тому же, как учёному ему было очень приятно осознавать, что благодаря его усилиям в их маленьких головках появляются ростки новых знаний. Да, он выбрал не самый спокойный регион для своей деятельности, но здесь он ещё ни разу не задерживался надолго, хотелось отдохнуть от политики других стран, окунувшись в местный менталитет.       Ему очень хотелось отвлечься.       И вот он вернулся. Пришёл именно в то самое место, которое Франкенштейн с любовью создавал словно специально для него. Но легче от этого не стало. Вместо поисков Мастера теперь идут поиски лекарства для него же. Ведь он прекрасно помнит, что за использование своей силы Ноблесс платит жизнью. Именно с этим недугом надо было что-то делать, но Мастер не даётся. Поэтому, пока что идет работа над теорией и поиском чего-то необычного, неисследованного. Время утекает, на горизонте замаячил Союз, ему может скоро понадобиться воспользоваться силой...       Это требовалось оттянуть как можно дальше, а то и вообще не допустить. Пусть поживёт обычной жизнью. С ними может хватить и его самого... Жаль, что Копьё под печатью.       И слишком мало данных.       Франкенштейн отмечал, что Мастер последние дни выглядит как-то странно. Нет, внешне всё было стабильно хорошо, но прекрасно ощущалось какое-то напряжение, исходящее от него. Подозрения, что ему хуже, пока не подтвердились, а аккуратные расспросы добились исключительно заверений в том, что всё хорошо. Он даже самостоятельно без детей или него сходил прогуляться.       Пропажа нашлась не сразу и немного заблудилась, но недовольной не выглядела. Просто задумчив.       На новые расчеты сегодня уже не было больше сил, что стало сигналом — ему надо отдохнуть.       Мастер дома, всё хорошо. И, пожалуй, можно позволить себе пару часов сна.       От этого никому не станет хуже.       Только у вселенной было своё видение "доброго утра".       Открыв глаза, Франкенштен внезапно понял, что проснулся подозрительно бодрым. Краткий взгляд на часы подсказал, что он проспал, а будильник, заблаговременно включённый на телефоне, не прозвенел. Дата оказалась не та. Но на лёгкий завтрак время оставалось.       Кухня встретила мужчину тишиной, зеркальным блеском тщательно отполированных столешниц и задымившейся от первой же чашечки кофе кофеваркой.       Уже тогда он начал догадываться, что ничего хорошего от этого дня ему ожидать не стоило.       Пульт привычно лёг в ладонь, чтобы включить утренние новости. Франкенштейн не был любителем подобных передач, но отставать от жизни в вечно меняющемся мире было глупо.       Сюрпризов от чайника не последовало, и он прекрасно успел сделать чай себе и Мастеру, после чего диктор порадовал "наиприятнейшими" известиями:       — Вчера ночью произошел трагический инцидент. Во время отключения электричества тридцать семь человек, находящихся в больнице были жестоко убиты. Ещё двадцать девять тяжело ранены. По предварительным данным...       — Отделение полиции заявило что задействует все свои силы для расследования данного дела и поиска маньяка и его сообщников. Напомним, что они сначала усыпили большую часть жертв... Ответственность за это происшествие пока не взяла ни одна из террористических организаций...       Чашка с чаем треснула ещё на середине репортажа, пролив на пол своё содержимое — Франкенштейн слишком сильно её сжал. Но человек даже не обратил внимание на проблему.       — Они пришли за одним из свидетелей? Но я же оставил дополнительную охрану и... — пробормотал он, не в силах поверить в этот бред. Напасть на больницу, устроить настоящую бойню — это же маразм! Даже если они пришли не за свидетелем, а за своим "сообщником" в виде той девушки, то это всё равно не повод устраивать подобное. Должны быть причины, поскольку Союзу не выгодны совсем больные маньяки, жаждущие крови. Заметание следов выходит слишком накладно.       Кровавые инциденты экономически невыгодны.       Выходит, что иногда в Союзе и такое покрывают... Франкенштейна этот факт совершенно не устраивал, а ещё он не мог понять их логику.       — Я думал, что там работают более адекватные личности, ведь такое привлечёт слишком много внимания... зачем? И... ой... — он, наконец, заметил, что чашечку проще выкинуть, чем склеить. А ведь этот дорогой сервиз нравился Мастеру. Нужно быть аккуратнее.       Сам же Ноблесс молча напряжённо смотрел в экран. Он никак не прокомментировал происходящее.       Франкенштейн принял решение перенести сегодняшнее совещание, а уроки отменить. Если они напали на больницу, то что помешает проделать тоже самое только уже со школой?       Уборка не заняла много времени, затем учёный поспешил по своим делам, но его Мастер не терпящим возражений голосом сказал, что пойдёт с ним.       Его желание — закон.       В той самой злополучной больнице их ждал сюрприз, хотя Франкенштейн совершенно не удивился, получив ещё одно подтверждение, что убийцы просто забрали союзника или свидетеля. Во втором варианте дети были под угрозой.       — То есть как не было? — он внимательно рассматривал предложенные раздраженной медсестрой документы в поисках правок, исправлений или каких-то других неточностей. Её могли отсюда стереть, выправить бумаги... Ну не могли же её не записать совсем нигде? В медицинских учреждениях всегда очень много документации, постепенно по большей части переходящей в онлайн-форму.       — Так, нет и не было у нас такой пациентки, — повторила девушка, показывая и экран монитора.       В списках убитых и раненых "Анна" не значилась. Среди выживших её тоже не было. Помимо этого пропали все документы, касающиеся этой девушки. А в других просто нет информации, ведь Франкенштейн самолично устраивал её здесь по подложным документам, так как на практически настоящие ни времени, ни желания не было. Он планировал заняться этим вопросом сегодня, навестив уточнить пару деталей, касаемых её личности. Он был слишком занят, чтобы копаться в чьей-то голове... Выходит, зря. Она могла что-то знать про гроб.       Дополнительной вишенкой на торте был тот факт, что никто из встреченного персонала или выживших пациентов совершенно не помнит никого похожего. Да, блоков было много, но могла и пересечься с кем-то.       В том, что они не лгут, человек был уверен — Ноблесс прекрасно чувствует ложь.       Это был точно Союз.       Жизненно важные органы не задеты, но приятного всё равно в её состоянии было мало. По-хорошему, требовалось наблюдение, чтобы полностью исключить заражение.       Если она связана с Союзом, а теперь просто "сделала ноги" отсюда с помощью своих подельников, то волноваться не стоило. В этой ситуации Франкенштейна беспокоило только то, что к ним может возникнуть повышенное внимание. Простых людей модифицированные не боятся, а та парочка могла и расколоться...       Надо было стереть им и ей память сразу же. И вообще — могла бы хоть спасибо сказать. Какие невоспитанные леди пошли.       — Что ж... здесь нам больше нечего делать, — подвёл итог Франкенштейн, когда убедился, что следы полностью подчищены. Даже на камерах не запечатлилась, данные вообще уничтожены. Только на записях соседних магазинов было видно, как странный мужчина, напоминающий зомби, медленно шёл в сторону Центра Крови.       — Это из-за меня, — сказал Рейзел, чем сильно удивил своего дворецкого.       — Они не знали, что вы были в том саркофаге, они не могли связать детей и вас... Право слово, модификации иногда не видны невооруженным глазом, в том, что мы что-то пропустили, нет вашей вины. Они вернулись за своим сотрудником, и я вам обещаю, что выясню конкретных виновных. Не стоит беспокоиться о посторонней девушке. Она не была опасна. Судя по камерам наблюдения, это сделал описанный детьми монстр. Сама больница находится достаточно далеко, а в городе постоянно что-то происходит. Вы не виноваты ни в чём. Это я должен был поставить более мощную охрану и... Много чего можно было сделать. Но кто же знал? Несмотря на все плюсы цивилизации, здесь постоянно кто-то умирает. Не при таких обстоятельствах, конечно, но...       На улице приветливо светило весеннее солнце. Вокруг сновали туда-сюда криминалисты и другие специалисты, которые словно не видели двух человек, следующих к центру крови.       — Я был здесь за день до этого и не смог распознать причину беспокойства.       — Вы разговаривали с ней? — удивление Франкенштейна продолжало расти. Он не ожидал подобной самостоятельности от своего господина. — И что удалось узнать?       — Она не член Союза. Просто испуганный ребёнок, попавший к нам из другого мира, в котором мы — лишь нарисованная история, — подобных слов он тоже не ожидал. Услышав их, человек аж замер на месте.       — Вы шутите?.. — тихое покачивание головой было довольно красноречивым ответом. — Да ладно! Этого не может быть.       Он не ответил. По связи ощущалось даже что-то наподобие депрессии, что заставило Франкенштейна ещё больше напрячься.       — Мастер... для осмысления этой информации мне понадобится время. Миров разве много? И в каком смысле нарисованы? Что вам удалось выяснить?       — Она нестабильна.       — В каком смысле нестабильна? И... Вы же могли всё считать... О! Так вот почему вы считаете себя виноватым! — Франкенштейн уцепился за доступное объяснение. Но вопросов становилось всё больше. — Раз так, то должна была быть причина. Нестабильность выражалась в чём? Физическое состояние, эмоциональное состояние или из-за иномирного происхождения что-то было не так? — дождавшись кивка, учёный глубже погрузился в свои мысли. Причина той телепортации могла находить объяснение в этой плоскости. Более того, с девушки можно было стрясти много информации о состоянии Мастера. Если история кем-то написана, то там должны быть подробности, который сам учёный пока не знает!       Он обязан её найти, если она ещё жива.       Взгляды людей словно проходили сквозь эту пару. Это свойство благородных, когда при желании они становились неинтересны окружающим, было ну очень удобно. Только смотреть было практически не на что. Обведенные мелом кровавые разводы, где недавно лежали тела, разгромленные лаборатории, комната залитая донорской кровью, растерзанные двери, словно их рвал какой-то хищник... Франкенштейн видел уже подобное, когда встречался с мутантами в ходе своих странствий, но не местные полицейские. Невооружённым взглядом было видно, что это явно работа не человека, а кого-то ещё, но полиция не могла написать свои выводы и размышления в официальные бумаги. Всё списывали на маньяка... Даже длинные полосы на железе, словно от когтей. Ровные и довольно глубокие.       Невольно закрадывались мысли, "а один ли он был?". На это указывали и другие факторы — он не мог так чисто сыграть и затереть следы.       Подвальные помещения радовали отсутствием трупов, но были разгромлены. Остатки явно дорогого оборудования, приборов, инструментов, бумаг... Но ничего, что могло бы помочь, не нашлось. Возможно, что уже было в руках полиции или Союза.       — Кажется, тут было что-то подпольное, но всё ценное уже забрали. Пойдёмте наверх?       Мастер кивнул, а позже свернул в боковой коридор.       — Мастер, дверь не там, — человек попытался его остановить, но пришлось подчиниться и последовать за Ноблесс. Он остановился недалеко от бассейна с какой-то зловонной жижей, обогнул его по довольно широкой дуге и вошел в подсобку.       Внутри валялись какие-то окровавленные тряпки и бинты, несколько полотенец и халатов. Сюда явно никто из полиции ещё не заходил.       — Странно. Тут никто не был из числа полицейских? Кажется, здесь был кто-то несъеденный, но раненый, иначе крови было бы больше, — Франкенштейн нагнулся и двумя пальцами приподнял окровавленный халат. — Только покусанных живых свидетелей не было. И... Мастер, зачем вам эта грязь? — уточнил он действия своего спутника, который без какой-либо брезгливости взял это в руки и провёл пальцами по красному пятну.       — Это её, — пояснил он, после чего ткань превратилась в прах и рассыпалась.       — Её? Всё это? Хм... — он постучал по подбородку. — Тогда я не уверен, что она жива.       — Такое чувство, что её выпили, — в голосе чувствовались нотки удивления и какой-то смутной растерянности. Это объясняло учёному некую несвойственную аристократу разговорчивость, но полностью хоронило возможность обзаведения уникальнейшей информацией.       — Выпили? — переспросил человек. — То есть точно труп... Если выпили кровь, то мы встретим только такого же мутанта, — он сокрушённо выдохнул. — А они теряют воспоминания намного быстрее, чем отмирает мозг. Остаются только инстинкты без привязанностей. Если бы я только знал!       — Выпита энергия, — пояснил благородный.       — То есть можно забирать энергию у других? Это такой способ восполнить недостаток своей? А ведь вам всегда не хватает жизненной энергии! Может ли это... Да!       — Нет, — жестко припечатал благородный, заставив готового заорать "эврика" Франкенштейна успокоиться. Внешне. Рейзел не обольщался — он прекрасно знал своего слугу, и даже если сейчас сказать "я запрещаю это", он всё равно найдёт лазейку. Поэтому не стал тратить слова зря. Только сообщил своему человеку, что девушка жива. Это было единственное, что пока удалось почувствовать. Хотелось помочь. Дело было даже не в том, что она спасла того ребёнка, а теперь была использована в роли своеобразной батарейки. Ноблесс чувствовал ответственность за своё промедление. Можно было дать поспать и попробовать снова. Но он ушёл. У неё была нестандартная реакция на его силу не только в момент попытки усыпить, энергия послужила катализатором выплёскивания эмоций, ведь судя по всему, для неё это было нетипично.       И теперь пожинает трупы обычных людей. Ведь было же что-то про это место, но он остановился — она могла переместиться подальше от угрозы, коей являлся именно он, в любой момент. Рейзел прекрасно это видел и решил не рисковать, подождать немного.       Зря. ***       — Директор, вызывали? — в дверь просунулась рыжеволосая заспанная мордашка.       — Заходите, ребята, — хозяин кабинета отложил папку с документами на край стола и попытался расслабиться на своем кресле. Усталость продолжала давить — он только что смог выбить неофициальное изучение улик по делу и собирался сразу же этим заняться.       Вслед за рыжим в дверь прошли Юна с Ик-Ханом.       — О, Рей, ты пришел! — обрадовался мальчишка, мгновенно сбросив сонливость, когда увидел пьющего чай "ученика по обмену". — А мы думали, что ты вообще сегодня не появишься, ведь знаешь всю информацию из первых рук!       — Это было жутко, — Ик-Хан присел на край дивана. — Я смотрел в интернете кадры без цензуры.       — Ик-Хан?       — Что? Больше я это повторять не буду, мне хватило, — мальчишка достал телефон. — И газовый баллончик со скопленных карманных денег куплю.       — Разумно, но может не помочь, — Франкенштейн не был уверен, что против модифицированных это подействует, но как отвлекающий манёвр могло сойти.       — И даже навредить, если неправильно направить струю. В идеале несколько, с тест-драйвом на каком-нибудь пустыре. Знал бы, вместо приставки попросил подарок деньгами.       — А... а она выжила? — спросила скромно молчавшая до этого девушка. — Нас вчера не пустили, а сегодня уже случилось это.       Директор несколько напряженно сцепил руки в замок и положил на них голову.       — Она пропала. Теперь вы понимаете, почему я вызвал вас?       Дети переглянулись.       — Мы... Мы следующие? — догадались они.       — Мы не можем утверждать, что это дело рук именно тех людей, но они являются главными подозреваемыми. Будьте осторожнее и не задерживайтесь на улице.       — Они знают, где живёт Шинву, — сверкнул очками Ик Хан.       — Его отец сейчас в США, поэтому он поживёт у тебя. И, Шинву...       — Да? — сама невинность повернула голову к директору.       — Пожалуйста, не лазай больше через забор.       В ответ мальчишка недоумённо посмотрел на директора.       — А так же, когда звонишь мне, потрудись сначала выслушать ответ, а уж потом клади трубку.       — Э... Ладн... — он немножко смутился, но Франкенштейн не обольщался. Этот непосредственный подросток всё равно сделает так, как привык.       Если бы учёный посмотрел на своего Мастера, то смог бы прочитать во взгляде фразу "весь в тебя". ***       М-21 раздражённо выдохнул. Он не понимал, почему требовалось натравливать заражённого на больницу. Слишком много проблем, которые, скорее всего, скинут именно на них с товарищем.       Прибыли развлекаться... вот и всё.       Город в панике, полиция ищет маньяка или банду, а они просто гуляют и творят, что хотят.       Кому поверят в случае чего? Именно им, как более удачным. Теперь сюда пришлют кого-нибудь из центра, так как в стоящих на ушах обычных людях нет ничего хорошего для Организации.       Джейк снова курил, с надменным видом пуская дым изо рта. Мысленно пожелав ему подавиться, М-21 решил поговорить.       — Дела начинают выходить из-под контроля, Джейк, Мэри, — он не надеялся надавить на совесть, которой у них нет. Этот разговор изначально не имел и шанса на успех, но модифицированный хотел точно понять, чего они добиваются.       — Выходить из-под контроля? Вообще не в курсе, о чём ты, — темнокожий сделал морду кирпичом. М-24 положил другу руку на плечо, стараясь не затронуть так и не зажившие шрамы от встречи с тем блондином. Мол, не надо, и так понятно, что мы для них просто расходный материал и возможность повеселиться. Только не помогло.       — В городской больнице произошла резня. Это же вы заварили кашу. Какого хрена вы обвиняете нас?! Что вы задумали?       — Ахах. Наглый поклёп и провокация, зачем нам это надо? — Джейк щелчком пальцев отправил окурок в полёт, вперившись взглядом в наглого, по его мнению, парня.       — Что?       — Это дело рук вашего зомби. Ну и той банды, отпинавшей вас недавно. Мы даже пальцем не пошевелили. Жаль, что трое из них сбежали вчера, но это не на долго. Наглые юнцы всё равно умрут.       В душе модифицированного неприятно заскребло. Ведь если они наткнулись на детей, то... но дети не смогли бы сбежать. Значит, пока живы.       Может ли быть, что они столкнулись с теми двумя неизвестными? Они были сильны, только раз даже они сбежали... У ребятишек нет шансов.       Ему хотелось верить, что не на них. Только здравый смысл подсказывал, что надеяться на чудо — на каких-то мифических личностей, способных поставить на место элиту Союза — глупое и жалкое зрелище. Это из области фантастики и глупых снов, когда мозг рисует что-то до боли приятное, иногда словно из прошлой жизни до лабораторий.       И разве М-21 и М-24 чем-то различаются с Джейком и Мэри? Разве только первые — неудачный эксперимент доктора Кромбеля и всё. Они так же решили поиграться с парнишкой, стравливая его с инфицированным. Масштаб другой, но суть одна.       От этих мыслей становилось тошно.       — Почему вы сбежали, вместо того, чтобы избавиться от свидетелей? — подала голос молчавшая до этого девушка. М-21 подозревал, что её используют отнюдь не только в качестве няньки для Джейка, иначе зачем такой прикид? Но от этого факта легче не становилось — она легко убьёт любого из них.       — Как я уже говорил, эти свидетели по сути ничего не видели и, следовательно, не было никакой причины поднимать шум и обзаводиться несколькими новыми трупами.       — Сплошные отговорки. Что за идиотизм?       — Начальству же не нужны проблемы, — он предпринял ещё одну попытку уйти с щекотливой темы. Мэри было важно не их благополучие, а одно чудовище в белом халате. Эту карту можно было разыграть. — Доктор Кромбель не будет доволен повышенным вниманием Союза к этому месту.       М-21 не в первый раз бегал по всяким заданиям Организации, но до сих пор не понимал причин, зачем так необходимо уничтожать всякого, кто хоть немного видел лишнее, даже не поняв, что именно? Особенно, когда сами смерти будут иметь больше последствий, чем их отсутствие. Обычные люди не заинтересуются серийными убийствами.       — Именно, не нужны, — кивнула девушка.       — Теперь сделаем всё как следует, — Джейк паскудно улыбнулся.       — Что? — даже без интуиции можно было почувствовать приближающуюся жопу.       — Убейте их. Убейте их всех! Аха-ха-ха... — темнокожий громко засмеялся, ставя точку в их разговоре. М-21 посмотрел на Мэри, но в её взгляде не было ничего, кроме безразличия. А ведь он надеялся хотя бы на её мозги...       Вседозволенность в чистом виде развращает. ***       Франкенштейн с возросшим энтузиазмом принялся за исследования записей с камер. В том числе и более старых, так как здесь был архив за месяц. Полицию не интересовала настолько дальняя информация.       Большая часть записей была либо потёрта, либо просто испорчена, но на чудом сохранившихся, помимо того монстра удалось вычленить кое-что интересное. Часа в четыре ночи глаз блондина зацепился за европейского вида парня, оказавшегося закончившим практику стажёром. Он никого не заинтересовал, так как по документам уже покинул это место неделю назад, но на записи была совершенно другая дата — "15 апреля", каким-то чудом выжившая в этом архиве. А пятнадцатое было вчера, точнее, уже позавчера...       На мониторе молодой человек в халате что-то говорит пропавшей девушке, затем они спокойно уходят из кадра. Возможно, это последние кадры, запечатлившие её живой, но Франкенштейн хотел верить и надеяться, что чудесный источник информации до сих пор не сдох.       Это была зацепка. Оставалось озаботить других найти информацию на него... Только приходилось действовать по принципу "если хочешь сделать хорошо — сделай сам".       Учёный раздражённо почесал переносицу. Идея найти себе задающую мало вопросов прислугу была как никогда сладка. ***       Пробуждение было болезненным. Очень. Казалось, что до этого я была танцполом для слонов. Ныла каждая клеточка тела, кости ломило, а в горле першило. Блеск.       По крайней мере, хотя бы лежать мягко. И тепло укутана по самый подбородок. Чувствую себя куколкой бабочки.       Попытка пошевелиться отдалась болью не только в теле, но и в голове.       Да что со мной?!       Так, без паники. Посмотрим пока так. С трудом разлепила глаза.       Комната в светлых тонах. На стене часы... Давно я часов не видела, однако. Ещё с аэропорта. Значит, восемь утра.       У стены на диване кто-то спит. Тёмные каштановые волосы, даже длиннее, чем у Рея. Валяется на животе, правая рука свесилась и лежит на ковре. Чем-то укрыт, под головой вторая рука и подушка. Больше ничего со своего места не вижу.       Хм... Если это не "одуванчик", значит, это Метт? А я себе его иначе представляла. В темноте вчера особо не разобрала, фантазия дорисовала остальное. Или это было не вчера? Ладно, подождём, пока проснётся, и разглядим получше.       М-м-м...Чего ж мне так хреново-то? Я не пила, не люблю это делать... Так, надо разобраться.       Если мы сейчас у кого-то дома, то, значит, мы спаслись? Какое счастье...       Стоп. Если я дома, то в больнице меня нет. Логично? Логично. Если меня нет в больнице, значит меня ищут. Если, конечно, никто не связался с заинтересованными лицами или не посчитали сбежавшим человечком, виновным в бойне. Если не связались — никто не знает, где я... То меня ищут. Хотя, кому я нужна?       Аня, ты смеёшься? Ты забыла свои предыдущие несколько дней? Тебя будет мно-о-ого кто искать. Даже неизвестно, что хуже.       На этот раз пошевелиться удалось. Ура, я не парализованная!       Попыталась сесть. Поняла, что это плохая идея. Зато заметила стакан с водой на прикроватном столике. Как это мило.       В голове тот час пронеслась фраза с "мило" от монстра. Блин, моя фраза испорчена. С трудом, стараясь не отрывать голову от подушки, но добралась до стакана. О, прекрасная водичка...       Как же плохо... Это из-за побега? Насколько могу судить, руки-ноги на месте. Попробую ещё поспать. Надеюсь, я в безопасности.       — С добрым утром, котёнок, — хотелось кинуть в источник беспокойства подушкой, но она слишком тяжёлая.       Ну, точно Метт. Только у него такой мягкий бархатный голос. Правда, немного раздражающий. Нет, он приятный, но мне от него нехорошо. Хочется убежать и забиться глубоко и надолго.       Посмотрела на обладателя голоса и...       И встретилась со своими глазами. Нет, не в формалине. Просто у него радужка такая же, как и у меня. Карие глаза, с зеленоватыми прожилками. Может, просто лишь напоминают, но это не точно. Ну надо же. Блин, да он вообще ужасно на меня похож! Хотя, и отличий много. Те же волосы. У меня вот светлее. Неожиданно. Хм... А нет ли у меня "родственников" в этом мире? Будет забавно, встреться я тут сама с собой.       Сам в слегка помятой чёрной футболке и шортах. Растрёпанный и немного заспанный. Эх... Если бы не подозрения в родстве — задумалась бы, а не женат ли он.       Опять ерунда в голове.       А он старше, чем я думала. Лет тридцать. Не меньше... А что если он — это здешняя я? По возрасту не подходит... Да нет, бред какой-то.       — Глупый вопрос, но как спалось? — поинтересовался он.       — Как под катком, — призналась я, чувствуя себя никакой.       — Какая у тебя насыщенная жизнь была, даже такие впечатления остались.       — Не смешно... Что со мной?       — Упадок сил. Серьёзный. Прости, котёнок, пришлось воспользоваться тобой, чтобы выбраться оттуда. Мы были не готовы встречаться лицом к лицу с экспериментом Кромбеля.       — Это как? — момент побега я не помню. Вообще какой-то провал в голове.       Потянулся. Сел ко мне на кровать.       — Да у меня есть одна особенность... Я — вор.       — Я заметила, — тоже мне откровение, они обчистили то место и собирались сбежать.       — Не в этом смысле. Просто я могу ук... одолжить на время способность. Вот мы и убежали. Можно было воспользоваться телепортом, но мы бы не успели его активировать.       — Ничего себе... — а это действует только на людей, или можно оборотня или благородного использовать таким же образом? — А меня не искали? Я же не в больнице сейчас.       — По документам нас с тобой там и не было никогда, спасибо доку. И да. Тебе надо поесть. Двое суток прошло.       Сколько?!       Ушел из комнаты, оставив меня в замешательстве. Двое суток... Когда там следующие события? Вроде, в тот же день должны были начать выслеживать детей. Или вчера? Стоп. Там же тот мужик должен был попасть к Кромбелю после встречи с Франкенштейном. Неважно, вчера или позавчера. Ещё договориться должны были... Так. Не помню. Дальше там что? Ну до уничтожения той парочки. События помню, временные рамки нет... Хотя, это нормально. Так. Стоп.       А что с моим телом было эти двое суток?       Что-то мне страшно. Хотя, вроде всё на месте, а я сама не голая и очнулась не в обнимку с мужчинами.       Могли на органы разобрать, в рабство продать, сами воспользоваться в конце концов... Фантазия, стоп! Я сейчас довыдумываюсь.       Вдох-выдох. Вдох-выдох... Успокойся. В любом случае надо изображать из себя пай-девочку, чтобы потом сбежать. Так будет проще понять, где я нахожусь и сориентироваться. От тех я хотя бы знаю, что ожидать, а они — посторонние люди.       Поставил на столик поднос с печеньками, кашей. Варенье. Чаёк. Ну надо же, прям как дома. Мама так же делала, когда я была маленькой. Даже запах похож. Он сам варил, что ли? Офигеть.       — Вчера, когда мы разговаривали... — стоп! Какие ещё вчера? Несостыковочка.       — Ты же сказал про двое суток.       — Ну да. А ты не помнишь? — я что-то должна помнить? Ситуация начинает мне нравиться всё меньше и меньше. Никогда не имела проблем с памятью, даже когда не вела полностью трезвый образ жизни... Студенчество, оно такое. Даже у краснодипломников. Но я всегда помнила всё.       — Нет, не помню.       — Хм... Ну знай, что на тебя местное снотворное действует как сыворотка правды.       Снотворное? Но зачем меня надо было усыплять?! Я же и так была в плохом состоянии. И я что-то вчера говорила... У меня нет воспоминаний об этом дне. Что-то мне это совсем перестало нравиться. И в больнице такого эффекта не было. Вроде. Чёрт!       — Знаешь, это было похоже на "почувствуй себя христианским священником на исповеди", — проникновенно сказал он мне.       Мамочки. Что я там ему наговорила?       — Зато теперь стали понятнее некоторые моменты, — стырил из вазочки одну из печенек и захрустел. — Точно ничего не помнишь?       — Что я там несла? — мой голос был слишком испуганным... Спокойно! Спокойно! Всё ещё поправимо.       — Ну, я теперь знаю всю твою родословную, кто, когда и с кем, какая Светка коза и кучу информации о творчестве мангак. Даже не думал, что у людей бывает настолько богатая фантазия. Наруты всякие, Хлорки я знаю, но не в таком количестае... Как ты с этим живёшь?       Оу... Ну, в моей голове много всякой ерунды. Надеюсь, этим я и ограничилась.       — Ну как-то так... С сестрой-анимешницей я не могла не знать всего этого, — да-да, оправдывайся. Самой же было интересно до чёртиков.       — На этом фоне то, что ты не отсюда, даже как-то теряется.       Полная ж... Я ему и это сказала? Аня...       Мне вдруг так захотелось побиться головой о стену. Сильно и с душой.        Я даже представить не могу в какие тартарары полетит теперь канон. И я.       Хотя, там никаких Меттов не было. Может он просто будет знать информацию и продолжать заниматься своими делами? Ну, пожалуйста... Инвестирует там в строительные фирмы недалеко от мест действия, и всё такое.       — Но втык, за то, что тебя тогда утомил, я уже получил, не беспокойся.       Про утомил, это он, надеюсь, только о разговорах. Я теперь даже не знаю, что думать.       Мужчина взял ложку.       Ты ведь не будешь это делать?       — Ложечку за маму, — о, не-е-ет...       — Да я сама, — пытаюсь отобрать. Не вышло. Только голова опять заболела.       — Угу. Я вижу. Не порть мне малину. Всегда мечтал о младшей сестрёнке.       — Меттью... заведи себе жену, а потом и детей, раз такой неутолимый родительский инстинкт! — бумажной салфеточкой вытер мне чуть испачкавшиеся кашей губы. Не до такой уж степени мне сейчас плохо, чтобы я не могла себя покормить, но у него было другое мнение на этот счёт.       — Я уже... Ну, много лет Меттью. Жуй, пока не остыло.       Столько вопросов. Даже не знаю с чего начать. Он, вроде, благодушно настроен.       — Слушай, — новая ложка не заставила себя ждать, стоило мне открыть рот, — так ты модифицированный или нет?       — В меня не вставляли никакую постороннюю пакость. Я такой вредный от природы. Ложечку за Метта.       — Ну такого не может быть!       — Ты никогда не задумывалась, почему Ноблесс не заключают контракты с кроликами?       А? Что?       Э... Неожиданный вопрос. Я даже не стала возмущаться новому "самолётику".       Смеётся:       — Ну или с обезьянами. Ложечку за дядю Ала.       — Э... А зачем им это делать?       — С физической точки зрения обезьяны сильнее, кролики быстрее... Впрочем незачем. Да и многие из них считают этих представителей и людей существами с одним уровнем развития. Но это не так. Так чем же мы отличаемся?       — Э... Ну... Выглядим похожим образом. Только у благородных иная пигментация на радужке и они сильнее. Охренительный контроль энергии, могут убивать взглядом, вызывать чуть ли не катаклизмы, Ноблесс вообще та ещё хрень была, когда не болел.       — Ну, если так. Просто у нас есть, что пробуждать с заёмной силой, если своих силёнок не хватило, разум тоже в наличии, и он не особо отличается от их. К тому же, они дают и свои бонусы в придачу. Вот и всё. Ты ведь слышала о том, как совершенно обычные люди способны в экстренных ситуациях на всякую паранормальщину? Например, хрупкая девушка откидывает падающее на её ребёнка дерево или поднимает машину, чтобы спасти дитя... Потенциал есть в каждом, только не все могут им воспользоваться без вреда для себя. Или могут, но слишком быстро растрачивают ресурсы организма и умирают ещё молодыми. Поэтому мы и можем скрещиваться, давая вполне жизнеспособное потомство, которое тоже может иметь детей. Не как с лиграми, а как обычные, но более сильные дети... С обезьянками такой фокус не пройдёт. Хотя, возможно, что в каких-то лабораториях всякие извращенцы-учёные и получили подобных гибридов. Я не удивлюсь. Их мозг выдаёт и не такие идеи.       Неожиданно. Я не смотрела с биологической точки зрения на ситуацию. Там у Лорда оборотней была дочь от человека, причём сама мать выжила после родов. Только не помню, было ли что-то подобное про аристократов. Кажется, нет.       Тогда откуда у него такая информация?       — Союз занимался и такими разработками, а вы обчистили?       — Да, с аристократами и оборотнями они и не такое делали. Психи.       Хм... тогда, выходит, что у меня активировалось что-то в голове, что позволяет мне уходить от опасности?       — А моя способность — телепортация? — он очень много знает. Может, расскажет что-то обо мне?       — Не совсем. Ты же нездешняя. Вот начинаешь нервничать или ещё как-то возмущать пространство, и тебя этот мир пытается выкинуть отсюда, — он улыбнулся и впихнул ещё.       Жесть. Вот вообще не вдохновляет.       — А как тогда...       — По какой-то причине тебя не выкидывает. Может это и есть твоя способность? "Пространственный клещ". Всё-таки что-то я тогда одолжил. Значит, что-то есть. Но ощущения... Как под катком. Да, твоя фраза сюда прекрасно подходит.       Смешно.       — Ладно. Давай сама жуй, — отдал мне ложку.       Да он издевается. Впрочем чай и печеньки вкусные. Переманивание на тёмную сторону?       — Насчёт этого вампира. Его же со дна океана достали, насколько мне известно.       Кто проживает на дне океана? Не туда меня несёт. Ох, не туда.       — Ну да, — ладно, если он мне ничем не навредит, то жизнь не так уж и плоха.       — А там давление высокое, — намекнул он мне. — И воздуха нет.       А могло ли это?.. Могло. Не самые благоприятные условия для восстановления, поэтому бегал полутрупом полманхвы.       — А откуда ты...       — Ну, у меня и своя информация была. А тут так всё совпало... Что-то где-то стырили, притащили сюда, Союз рыскает, вампирчик объявился. Всё связано. А потом ты подтвердила. Так, печеньку за дядю Рея. Да и спать так долго... Наверняка форму потерял. Я бы не советовал ему пользоваться силами до того, как его осмотрит профи. Да и пусть телом займётся, там явно проблема с пропускными каналами и перекосом духовной и физической частей энергии. Хорошо бы его Алу показать, посоветовал бы что для выравнивания... Но я очень сомневаюсь, что он дастся даже своему слуге. Он менее компетентен в таких делах, но аристократик доверяет ему больше. Только толку-то?       Хм... А он немного по-другому посмотрел на проблему. Может, правда надо что-то делать именно с физической частью Рея? Раз она не справляется. Хотя, он бегал в каноне на такие большие расстояния... Да и в целом были только жалобы на трату жизненных сил в процессе. И кровь текла после... Эх, как всё сложно. Серьги как-то блокировали его силу, чтобы добиться баланса?       Надо быстрее поправляться и держаться ближе. А лучше побольше снабжать информацией. Вдруг поможет. Побуду генератором идей, а умные люди сами отделят зёрна от плевел.       Стоп. А с чего я решала, что они меня отпустят? Тем более после таких откровений. Да и травили они меня неоднократно. Но в то же время вытащили, заботятся вот.       Непонятно.       — Ничего больше не хочешь?       — Н-нет.       — Ну тогда... Спать.       От этого тона меня буквально вдавило в постель, а тело начало медленно расслабляться... Э! Я не хочу спать, я только проснулась и... Я что, оказалась права? Нет-нет-нет, помогите! Способность, где ты? Так. Вот похожее чувство.       — Не трогай меня!       — Надо же, почти на нуле и поборола моё внушение. Я восхищен.       Нагнулся ко мне, глядя так ласково-ласково, что захотелось провалиться под землю. Ну же, перемещайся! Снова как током шибануло, когда он коснулся моей скулы. Чувство пропало, как отрезало. А силы... Те немногие силы, что остались, стали меня покидать. Он что, выкачивает их из меня?!       Медленно провёл ниже, спустился к шее, остановившись у сонной артерии.       Хотя этого следовало ожидать. Но, знаете, обидно. Зачем тогда вытаскивали? Чтобы вот так всё закончилось? По ноге прошла судорога. Не могу сдержать стон. Чёрт, нужно сопротивляться, хотя бы пошевелиться. Он убивает меня... Да что ж ты раньше меня не сожрал?! Или, когда жертва в сознании — это интереснее? А что тогда такой скучный способ выбрал?! Или я не помню?       Руки немеют... Прекрати же. Прекрати!       — Кха... Ты н-не лопнешь, деточка?       И откуда силы взялись? И так еле дышу.       Кивнув самому себе прервал контакт.       — Ну а как тебя ещё на месте оставить? Спи. Эх, столько же с тобой мороки.       Ах... М-м-м... Вроде, жива. Тварь ты, Меттью. И садист. Действительно, сколько от меня проблем, ага. Подкинули бы куда и свалили. Ш-ш-ш... Как больно... Дыши глубже. Так. Кха... Вроде, обошлось. Жива.       — Ах, мороки?.. Ну, так отпустите меня!       — Тебе сейчас реально лучше поспать.